2024-04-30 23:17
Дьявол Дейви. Глава шестая
Глава шестая. Всего лишь нюансы.
Итак. Мне доступно целых три различных источника полезной информации, которые, вот кровь из носу, нужно освоить… И начал я не с самого интересного из них, но с самого полезного. С пленников. И да, это было именно мое решение, вызванное необходимостью осознать географическую и геополитическую ситуацию в мире, а вовсе не ощущение голодного взгляда побитого щеночка, что проецировал на меня Голландец, вкусив одну лишь жалкую душу… Да. Моё беспристрастное решение, принятое без какого-либо давления.
Это в старом своем мире я мог чхать на мнение государств и иных разбойничьих образований, по типу пиратских шаек… одни разделили между собой сушу, отрезав границы своего грабежа пунктирной линией на карте, а другие — море, и срать хотели на мнение первых, наживаясь и на них, и друг на друге. А посреди всего этого — я, который никак не может добраться до сухопутных, что обоюдно (было, до определенного момента), но при этом запросто способен расправиться с морскими крысами. Здесь, увы, такое положение мне недоступно. Хотя бы по той причине, что по миру ходит точащий на меня зуб Вечный, который, будь на то его воля, может вытащить мою душу из тела в любое время в любом месте. Почему он до сих пор этого не сделал — тайна, которой я всеми фибрами своей души не желаю касаться. Пытаться осознать мысли Вечного — прямая дорога к безумию, по которой я уже ходил. Не понравилось.
Обычные люди здесь носят в своих душах осколки богоподобных монстров и чудовищ, и о них также не стоит забывать. Даже загробный мир, и тот небезопасен, а я еще недостаточно «отожран», чтобы, случись конфликт интересов, урезонить здешнего Хейдса, Сатану, Хелу, Мору и прочих охочих до неупокоенных душ мертвяков. И тот факт, что я уже вторые сутки как подвешен между границей живых и мертвых, и до сих пор никто не постучался из-за грани, дабы поинтересоваться, кто это такой интересный стоит у них на пороге, ничего в своей сути не доказывает. Правители мёртвых ленивы и беспечны, ведь мало кому нужны неупокоенные — с них энергии, как с креветки мяса, и единственное, что может заставить таких суетиться — открытие двери в их мир «с ноги» и последующим перетягиванием потока душ на себя… Отличный способ быстро набрать жирку, но делать это — прямо вмешиваться в естественные процессы мироздания, что не смогут не заметить те лентяи, если они вообще существуют, и уж тем более сие не скроется от глаз твари, за этим мирозданием следящей и в чьём существовании я успел убедиться… себе на голову. Порой так хочется забыться в сладком неведении, и просто не знать о населяющих этот мир силах.
Уже в каюте, в очередной раз преодолев исследовательский соблазн покопаться в печати Калипсо и аккуратно уложив чужие филактерии на рабочий стол, к штырькам из интересного минерала, на которые отчетливо резонировала сила моей Богини в печатях фруктов, я направился к Органу. Мой любимый инструмент, в своем первозданном виде — это не просто приятный способ сбросить накопившуюся усталость и погрузиться в медитативный транс. Нет. Вернувший прежний лоск, он также вернул и свою силу. Уж что-что, а работу великого мастера, меня то есть, не прочувствовать во время игры просто невозможно. На самом деле, Шедевр первых двух столетий моей жизни — всего лишь крайне удобный алтарь… Вернее, может им стать.
Любое действительно сложное мистическое действо простым смертным неподвластно. Боги могут созидать и разрушать на одном голом желании, смертные — нет. Их души слишком слабы, энергии слишком вялы, и контроля над ними у тех практически нет — он нарабатывается с годами, и даже я, обладающий столетиями опыта, без должной подготовки могу показать лишь «фокусы», вроде окраса внутренней энергии в одну из стихий жизни с выпуском той наружу, или же формированием духовных печатей прямиком на теле жертвы… с такими потерями, что аж самому стыдно. На фоне не то, что Калипсо — Борея, потомка средней руки божка, эти потуги выглядят до слёз смешно. Что говорить, если вместо ритуала полного поглощения, там, на острове, я получил лишь жизненные силы жертвы да крупицы последних воспоминаний, среди которых наиболее четким и сформированным стал языковой конструкт. И тот пришлось также дополнять новым ритуалом, уже на корабле. Без языка допроса не провести, увы. Для чего-то более сложного, нужны инструменты: место, приборы, источники питания и знания. И всё это, окромя знаний, может воссоздать мой артефакт. Используя мою душу для тонкой настройки и создания непосредственных узоров и вязи, а также внешнюю энергию мира мёртвых с Голландцем в роли посредника, что вытянет и отфильтрует ту, сей чудный девайс может создать схему любого ритуала в любом месте корабля… И пусть я предпочитаю использовать для этого ритуальную комнату, что под капитанской каютой, ничто не мешает мне выплавить соответствующие круги прямо в телах будущих жертв. Будущих доноров полезной информации.
Пальцы легли на клавиши, а слуха, пусть и на мгновение, коснулся множественный вопль с палубы: когда в твоей плоти силой мёртвых выжигаются узоры — это больно. Слышны они были лишь миг, после чего Голландец отрезал лишние звуки, дабы «доброму хозяину» ничего не мешало готовить своему верному другу «нямку»…
Небольшой островок на отшибе цивилизации, где не так давно произошло страшнейшее за последние года преступление — покушение на Высшую Знать. Восточный Тропик. Нападение на принадлежащий Святому Георгу остров, пока сам Георг Арравианский с семьей изволили там отдыхать, вполне официально приравнивается к нападению на Небесного Дракона. Высшая мера наказания. И даже без учета присутствия Георга, нападавшему вменяется в вину: порча имущества Небесного Дракона — высшая мера; проявление неуважения к Небесному Дракону — высшая мера; отказ в исполнении приказов, направленных от лица Небесного Дракона — высшая мера. Ну и по мелочи: террор, массовые убийства среди представителей Мирового Правительства, похищение офицеров высших чинов… За всё вместе — еще одна высшая мера. Преступник был бы казнён минимум пять раз, если бы только… оставил после себя хоть какие-то зацепки.
Выжившие свидетели — те, кто обеспечивал эвакуацию семьи Святых, не знали ничего, кроме озвученных их капитаном примет: лысый, голый, неощутимый в воле. И даже адмирал — центральная сила морского дозора, которого направили на подкрепление невыходящим на связь агентам, и тот не нашел следов противника. Поле боя — было, трупы рядового состава СП — тоже. Но из пропавших двух десятков людей, смогли опознать лишь шестерых. Больше тел не было. Куда делись остальные? Куда пропал капитан? Сколько было нападавших, и каким образом они сумели отступить? Какова их сила? Все эти вопросы стоило бы задать, но точно не адмиралу. Тратить на расследование время человека, что представляет собой едва ли не основную силу всего флота дозора — непозволительная роскошь даже в мирное время, а уж в текущие времена, когда дозор вот-вот оборвёт эру пиратства, казнив признанного всеми сторонами конфликта Короля Пиратов — и подавно. Тем более, когда для таких расследований существуют специально обученные люди.
Адмирал Азурукаме, что направился на остров вслед за вице-адмиралом Отисом, ведущим эскадру для эвакуации семьи Небесных Драконов, внимательно изучил местность, во всю используя волю наблюдения, при этом помня, что противник в ней необнаружим. Он ловил не его, но пытался нащупать отзвуки прошедших событий, или, если повезет, услышать живой голос среди эха смертей. Походил, посмотрел, ничего не трогая и не ломая, сплюнул от досады, да побрёл обратно к оторванному от эскадры бригу. С подкреплением он припозднился, даже несмотря на то, что «уламывать» Конга отправить с эскадрой адмирала пришлось не так уж и долго, а значит и делать здесь ему больше нечего, и стоит как можно скорее вернуться в распоряжение адмирала флота.
Другое дело пассажиры корабля, прибывшего к острову через сутки. Неприметный двухмачтовый бриг под белыми парусами. Ну, насколько он может быть неприметным с развивающемся флагом Мирового Правительства: завидеть такой в море, для обывателей — не страшно. Для пиратов — уже хуже, но если те не являются главной целью обитателей корабля, то уйти для морских крыс не станет проблемой. Но вот стоит увидеть корабль с таким флагом в порту… занервничают все: и пираты, и гражданские. Служба СП считается секретной, но только в той мере, что никто из посторонних не знает точного её устройства. Не знает координаты баз, тренировочных зон и как вообще люди становятся агентами. Точное количество служащих, личностей старших офицеров и капитанов, да и в целом, количество отрядов — тайна. Причем тайна настолько «тайная», что этой информацией не владеют даже сами члены СП. Даже высокопоставленные, как капитаны подразделений. Но несмотря на всю секретность от людей в черных бархатных костюмах без знаков отличия простые граждане стараются держаться за версту, а рядовой пират и вовсе предпочтет покинуть ставший вдруг слишком маленьким городок… или же целый остров.
С борта сошло ровно десять человек. Девять из них, облаченные в чёрный бархат, плавно разошлись во все стороны: каждый спешил занять своё место, а последний, десятый, высокий мужчина в белоснежном костюме, какой был когда-то у Одеска, да в белой маске на лице, остановился на пирсе. Сквозь щели маски, если подойти едва ли не в притык, можно было разглядеть прикрытые в концентрации глаза.
Капитан Сонихида вслушивался в свою волю, и слышал он весь остров разом. Не находил врагов, не находил посторонних. Лишь его собственные подчиненные.
Мужчина тяжело вздохнул, оборачиваясь к морю, слегка скосил маску, дабы открыть рот: нет здесь тех, от кого нужно скрываться, что даёт тому некоторую поблажку в протоколах. Вот, меж губ нашла своё пристанище сигарета, уже начавшая тлеть. Даже раньше, чем чиркнула зажигалка, столь отточенным, плавным и выверенным движением была зажжена папироска: от Сонихиды частенько пахло дешевым табаком, но мало кто из подчиненных и коллег капитана видел его курящим. Благо что нынче скрываться не от кого. Он наслаждался дымом. Не думал ни о чем, стараясь как можно сильнее разгрузить разум, ведь уже скоро ему понадобятся все вычислительные ресурсы.
Капитан второго подразделения Сайфер Пол. Капитан следственного комитета, где в вершину угла ставится не личная сила, как в большинстве остальных отрядов, но ум и педантичность. Поиск улик, расследование преступлений, выявление и психоанализ подозреваемых. Всё это вынуждает рядового члена СП-2 развивать не своё тело, но свой интеллект, и исключением выступают лишь офицеры подразделения. Рядовой состав может не знать ни одной техники рокусики, оставаясь при этом востребованными специалистами с развитой волей наблюдения — без её зачатков в этот отдел не попасть. Офицеры такого себе позволить не могут, ведь несмотря на «мирную» профессию, они всё еще остаются цепными псами Мирового Правительства, что могут и должны действовать в «недружественной» обстановке… пусть в данном случае и чисто формально. К каждой вылазке второго отряда обязан присоединяться кто-то из офицеров, а сейчас, когда дело касается не банальных поисков выходов на подпольные базы снабжения пиратов или же расследований покушений на венценосных особ, а вторжения неизвестных на остров Небесных Драконов, присутствие капитана отряда — минимальная необходимость.
Докурив, Сонихида почувствовал «зов» от одного из подчиненных. Тот добрался до первого ориентира, запротоколировал увиденное, обозначил улики и приготовился вести отчет перед Капитаном. Не то, чтобы ребята из второго не могли справиться сами, но…
Тяжелый вздох выпустил остатки дыма. Негромкий хлопок ладони о ладонь, и от огарка сигареты осталась лишь развеваемая в воздухе пыль, а на руках капитана вновь появляются белые кожаные перчатки. Маска заняла положенное ей место.
Опять хлопок, уже куда громче предыдущего — последнее, что услышал опустевший причал. И лишь двухмачтовый бриг остался составлять ему компанию.
Головокружение, тошнота, слабость, боль… Всё это сопровождало Одеска при пробуждении на корабле ублюдка. Состояние ухудшалось во время общения с ним, и неожиданно достигло дна, выраженного в болезненных спазмах с кровавой рвотой, когда уже не голый пират делал с ним… что-то. Дикая боль в середине груди, она ощущалась странно. Будто её источник не тело, но сама воля капитана. Его хаки. И осознание этого вводило и без того истерзанный разум в ступор. Всё равно что обычный человек вдруг «осознает» боль в подстригаемых волосах. Хаки не может болеть! Он ощущал источник своей воли, да… частенько во время тренировок чувствовал что-то вроде дискомфорта, который и осознать-то тяжело. Но боль?!
Дальше стало хуже. Едва мужчине удалось сморгнуть слёзы, хоть слегка прояснить замыленный взгляд, разум его окончательно померк, утратив связь с реальностью. Он не лишился сознания, но как-то по-другому описать резко оборвавшийся поток мыслей и звенящую тишину, что заняла его место, нельзя. В руках у лысого ухмыляющегося пирата был дьявольский плод. Тот самый, что съел Одеска в бытие своё пятым офицером собственного отряда. Сине-фиолетовая мохнатая груша с ячеистым, под малину, основанием и пернатым продолжением с сухим стручком на конце. Зоан, именуемый «тори тори но ми». Модель филина. Он позволял съевшему его человек превращаться в огромного филина, или же принимать гибридную между птицей и человеком форму.
Мысли только-только начали клубиться в опустевшей черепной коробке: Одеска пытался анализировать, вспоминать, сопоставлять, даже не смотря на сильнейшую головную боль, но времени ему не оставили. Пират лишь немного побурчал на фрукт в своей руке, разговаривая с кем-то невидимым для капитана… пленник не слышал ничего, и даже не обращал более внимания на своего пленителя, стараясь совладать с неожиданным наплывом эмоций. И из этого состояния Одеска выдернули весьма неприятным образом — схватили за шею, дёрнули на себя, да запульнули за борт, пока ослабшее тело не начало задыхаться. Избавились, словно от трупа, каким он вот-вот станет, в чём мужчина не сомневался.
Столкновение с водной гладью отозвалось дикой болью во всем теле. Такой, что из глаз вновь пошли искры, отчего-то зеленые, и не успел Одеска осознать отсутствие ожидаемого недомогания от контакта с водой, знаменующего его смерть, как тяжелый удар по спине выбил весь воздух из легких, да обратил окружение в неподатливый кисель, напрочь отказывающийся насыщать организм кислородом. Капитан думал, что тонет, и вновь удивился, осознав, что смотрит не в бездонную морскую пучину, а в чистое ночное небо. Что вокруг не смыкающаяся над головой вода, а мягкий пляжный песок. Аккуратная попытка вдохнуть увенчалась успехом, и оголенная его грудь слегка шевельнулась. Следующий вдох был глубже. Боль отступала, а за ней уходила и вялость мыслей. Пусть и медленно, но он начал приходить в себя.
— Какая… неожиданная встреча! Спустя двое суток от пропажи. — хрипловатый бас заставил голову Одеска повернуться. Там стоял высокий человек в безукоризненно белом костюме и безликой белой маске на лице. В руках его были блокнот и ручка, и таким же арсеналом обладали парни… с парой девушек в черном, полукругом обступившие своего капитана, — Не скажу, что неприятная. Пожалуй, дело действительно сдвинется с мертвой точки, после допроса свидетеля… или подозреваемого, — кто-то из подчиненных согласно кивнул, оставив пару пометок в блокноте, — Тем не менее, пока ещё коллега, я безмерно рад вас видеть в добром здравии. Не откажите ли вы мне в чести открыть парад желающих задать вам ряд принеудобнейших вопросов? Или будем ждать наших друзей из первого? — голос Сонихиды был холоден, несмотря на “ехидцу”, что таилась в его фразах. Опытный следователь формировал речь на ходу, причем таким образом, чтобы сразу обозначить Одеска его новую роль — ещё капитан СП-4, но так же и подозреваемый в страшнейшем преступлении.
— Мне есть что рассказать, — мученик не узнал собственного голоса, столь сухим и вялым тот был, — но ребят из первого я уже не переживу.
— Что вы, что вы! Вы в прекрасной форме! И мне очень хотелось бы знать — почему. Почему несмотря на окровавленное рваньё, в которое обратился ваш служебный наряд, я не вижу ни единой царапины или шрама? Не беспокойтесь, подумайте… Здесь только я решаю, когда отряд дознавателей посетит остров, и посетит ли вообще.
— Дай мне воды. И… лучше поговорим в особняке, — Одеска нужно было время, чтобы острый разум заработал на всю мощь, выдав убедительную версию произошедшего… такую, чтобы не оказаться после неё на плахе.
— Хм-м-м… Вы всё слышали, — плавно развернулся капитан второго, направляясь к особняку, — взяли тело в руки и понесли.
— В прошлый раз он также говорил, — послышался шепоток от одного из крепких парней, что направились к капитану четвертого, — только труп тогда не разговаривал…
— Отставить разговорчики!
— Есть «отставить разговорчики», капитан!
Сложность дела Сонихида оценил тут же, как изучил собранные его подчиненными улики. Спешно покинутый особняк, без единого следа обыска или, хотя бы, попытки проникновения. Поле боя в паре сотен метров от него: со следами крови, но без разрухи, что должен оставить после себя человек уровня Одеска. Поле битвы на окраине джунглей, где и были найдены все трупы… опять же, с одним единственным сломанным деревом и парой срубленных стволов. Сонихида прекрасно понимал силу боевых капитанов СП, а уж отдел сопровождения, чаще всего посылаемый на контакт с Небесными Драконами, просто не может возглавляться слабаком. Одеска слабее любого из адмиралов — это факт, но при этом он вполне может продержаться в битве с одним из них хотя бы несколько минут, чтобы его подчиненные успели достаточно далеко унести подзащитных. Уже среди вице-адмиралов найдется не так много человек, способных убить капитана СП-4, а кто-то рангом ниже и вовсе не котируется на фоне такого человека. Тем не менее, разруха на основном поле боя, что начиналось на окраине леса и тянулось прямиком к линии прибоя, говорила об одном: Одеска либо не вступал в бой совсем, либо вступил в самом его конце, и тут же проиграл.
Раз за разом он вчитывался в строки, составленные его собственной рукой. Вновь и вновь посещал места сражений, осматривая каждый метр земли и вслушиваясь в ощущения. Входил в медитации, распаляя свою волю, но всё безрезультатно — видений не приходило. Большинство продвинутых пользователей хаки, в частности — наблюдения, ориентируются исключительно на боевое её применение. Это правильный подход, но не единственный. Боевое предвидение, что даёт тот вид хаки — сложнейший в освоении навык, способный перевернуть ход всей битвы… в ряде случаев. Но есть те, кто пошел дальше. Увидеть картину будущих нескольких секунд не идёт ни в какое сравнение с тем, чтобы видеть будущее сквозь года… Дар и проклятье, что может как возвысить владеющего им, так и обратить против него весь мир. Сонихида рад, что настолько далёк от той силы, насколько это вообще возможно, ведь его взаимодействие с волей наблюдения идёт совсем в другую сторону. Он может видеть прошлое.
Капитан второго отряда Сайфер Пол, отделения следователей, аналитиков, детективов, обладает пусть и не уникальной, но очень редкой особенностью — его воля наблюдения, направленная на место, предмет или живое существо, способна дать информацию о ближайшем прошлом объекта. Люди, особенно сильные, поддаются этому дару неохотно, показывая, порой, лишь сущие секунды. Предметы — когда как. Одни рассказывают о себе всё, с самого момента своего сотворения, другие же молчат, не позволяя увидеть ничего. Места же… Места — это то, где дар Сонихиды применяется наиболее активно, и то, где использовать его сложнее всего. Нельзя просто взять, и сосредоточиться на «месте». Это эфемерное понятие, границы которого определяются исключительно сознанием, особенно когда речь заходит не о чем-то явном, будь то комната, или, хотя бы, остров, но о расплывчатом, как место преступления или поле битвы…
Почти что сутки Сонихида провел в медитативном трансе, разграничивая свое сознание «во вне» и замыкая это самое «вне» нужными ему рамками. И всё для того, чтобы увидеть пустоту! От места первой битвы, где сквозь туман неопределенности ощущался рассеянный взор чего-то необъятно великого, по всей лини прибоя, застланной пустотой, и до неприметной опушки в лесу… Еще одно место, найденное подчиненными, и еще один фрагмент пазла, описывающего это преступление. Сырая земля таила в себе странный узор, незнакомый никому из следователей, но отчего-то отдающий легкой жутью. И стоило Сонихиде приступить к медитациям возле него… нервы прострелило, будоража организм и, буквально, выдергивая мужчину из транса.
Тогда агент взвился ввысь из положения сидя, замерев на верхушке пальмы. Он осматривал окрестности, и не находил ничего, что напоминало бы хоть какой-то источник угрозы. Повторная медитация дала точно такой же эффект — импульс опасности, прошедшийся по венам, не оставлял и шанса на поддержание концентрации. И сколь бы долго капитан не пытался понять суть этого места, результат оставался неизменным. Его подсознательное Идо, то, куда и идёт ловящаяся хаки картинка, не позволяет сознанию принять её и осмыслить. Лишь однажды такое было с Сонихидой, когда он только-только освоил новое направление воли и тренировал его, применяя на всём и всех подряд. Капитаны других подразделений, как и их старшие офицеры, читались тем с большим трудом, открывая лишь пару последних секунд. Тогда, ещё молодой и зелёный юноша решил взять планку повыше. Он воспользовался шансом и попытался считать Верховного Главнокомандующего Мирового Правительства — второго человека в мире, под влиянием которого ходят все военные структуры Мирового Правительства, от дозора до самых скрытных и тайных отделов СП… Ощущение было таким же, как здесь, а наказание последовало незамедлительно. Даже из ближнего круга Сонихиды совсем не многие знают, что тот смотрит на мир лишь одним глазом — последствие лёгкого неудовольствия того человека.
Как совсем не глупый человек, капитан СП-2 мог извлекать пользу даже из отсутствия информации. Детально отследить маршрут беглеца, составить план его движений и встреч с представителями отряда Одеска — их маршрут, в отличии от безымянного, Сонихида прекрасно видел. Он смог убедиться, что других «тёмных пятен» на карте острова нет, а значит, что хотя бы часть пути нападавший был один — ручаться, что тот смог «призвать» себе подкрепление тем же способом, каким и сам оказался на острове, Сонихида не мог, но и отрицать очередное предположение не стал.
Он вёл незнакомца дальше, сквозь лесную чащу, к самой окраине джунглей, где пересекалось множество маршрутов: боевое подразделение СП-4, Одеска с подкреплением, сам неизвестный… От точки битвы с первыми трупами к пляжу, через неглубокие рытвины и подпалины, минуя сломленную в стволе пальму — еще одна деталька, выбивающаяся из окружающей картины. К побережью, где воля следователя давала очередной сбой. Не просто местность, что отказывалась делиться своей историей, но колышущаяся тьма. Со скудной тревогой на подкорке сознания, с фантомным воем тысяч существ в ушах…
Точка на пляже, казалось Сонихиде, должна стать решающей, и именно на её изучение он потратил большую часть времени, позволив подчиненным составлять свои теории, касаемые произошедшего. Он честно выдал свои идеи и выкладки по каждому из ключевых мест, полно расписав свои ощущения в воле, но всё равно… расследование зашло в тупик.
Способ проникновения? Неизвестен — преступник просто появился у прибрежной линии. Он мог выйти из воды, ведь воля наблюдения Сонихиды не может просканировать постоянно меняющееся место, как море или воздух… только твёрдая, статичная поверхность. Конечно, нельзя списывать со счетов дозор, что плотно патрулирует окрестности Локтауна и Восточного Тропика, но и рыболюдей с их подводным дисантом никто не отменял. Мог прилететь с неба, что также невозможно проверить, но и отвергать теорию нельзя, ибо скайпицы пусть и зашуганный народец, старающийся не покидать родные облака, да только время сейчас такое… самое подходящее для перемен. А ещё он мог просто взять и появиться из ниоткуда — дьявольские фрукты даруют своим пользователем множество самых необычных способностей. Те или иные формы телепортации среди них редки, но точно не невозможны.
Количество противников? Известно, что сначала увидели только одного, но количество это могло и измениться, ведь способ проникновения оставался всё также неизвестен. В пользу этой теории говорит и разруха на местах сражений, а точнее её отсутствие — неожиданному отряду было бы легко перебить отряд Одеска почти без боя, в то время как битва один на один с бойцом уровня капитана СП-4, пусть и не уничтожила бы остов, но пару десятков глубоки воронок породила бы.
Сила нападавших? Исходя из обнаруженных на поле битвы следов, а также обладая знаниями о навыках отряда Одеска, как и его самого, агенты СП-2 разработали несколько сценариев, описывающих боевое столкновение, да только ни один из них не совмещается со всеми остальными факторами. Сражайся здесь толпа, и следов было бы куда больше, как и разрушений. Но именно толпой был шанс взять Одеска до того, как тот вступит в бой. Известно, что противник необнаружим в воле наблюдения, а значит капитана СП-4 могли подловить, когда тот отвлечется на единственную опознанную цель. Другой вариант, что неизвестный сумел одолеть Одеска в единственный миг, не позволив капитану вступить в бой. Но откуда тогда его, неизвестного, кровь на местах сражений? Та самая, что не опознаётся волей Сонихиды совершенно!
Любая кровь несет в себе хоть какую-то долю информации, хоть какой-то отклик. Да, спустя практически сутки тот отклик оказался настолько вялым, что разобрать, кому принадлежало бурое пятно в лесах сталось невозможным… Но только само наличие этого отклика Сонихида почувствовать мог. В пятнах свернувшейся крови на побережье, что изредка встречались вдоль маршрута преступника, в ошметках близ таинственной поляны, в которых легко опознавалась часть кишечника, но не в крупном комке бурого песка, где, собственно говоря, и начался предполагаемый путь нападавшего, и не в почерневшей коре сломанной пальмы, что была обильно залита бурой жидкостью. Кровь есть, а наполнения у неё нет, и простейший метод исключения поведал агентам, чья это кровь.
Многие-многие вопросы разработали, согласовали и оставили без ответа следователи, и ещё большее их количество родилось в голове Сонихиды, во время его медитаций на финальном месте сражения. И вот, настал час делиться информацией, проводя своеобразный коллоквиум между членами СП-2 — рядовые агенты собрались полукругом пред очами своего капитана, и поочередно докладывали сухие факты, дополняя те возникшими на их фоне вопросами. Сонихида внимательно слушал докладчиков, сверяя размышления коллег с собственными, как вдруг реальность колыхнулась за его спиной, а хаки забасило набатом.
Капитан встрепенулся, как наиболее чувствительный и развитый из присутствующих здесь. Спустя пяток секунд насторожились и недоуменно переглядывающееся агенты, уловив смутные ощущения, но не сумев понять их источника. Всей компанией они вглядывались в пространство за их капитаном, силясь осознать, какое же явление привлекло их внимание. Явление, однако, дало о себе знать раньше: краткая зеленая вспышка с выбросом молний, и прямо из воздуха на землю выпало трепыхающееся хрипящее тело, в смутно знакомом облачении. Когда-то белые брюки с идеальными стрелками сейчас напоминали посеревшую половую тряпку, пусть и совсем новую, но на форму капитана подразделения СП совсем не тянущую. От рубашки с пиджаком и вовсе остались лишь разодранные окровавленные ошмётки, такие же грязные и свалявшиеся. Один ботинок на ноге отсутствовал, как и обязательный атрибут любого капитана — маска.
Конечно же Сонихида узнал в неизвестном пропавшего коллегу, всё же выйдя на дело он не мог не ознакомиться с внешностью всех пропавших членов его отряда. И конечно он не мог не обрадоваться, ведь несмотря ни на какие ухищрения неизвестных похитителей, они облажались, выдав Сонихиде ценного свидетеля произошедших событий. Пусть он хоть помрёт — глава отряда дознавателей вытащит информацию даже из трупа. Хотя, обычно, ему предоставляют живых свидетелей, и в трупы они обращаются уже после знакомства с ним… Главное, что столь интересное дело, грозящее стать первым неразгаданным пятном на карьере мужчины получит шанс на раскрытие. Остальное — всего лишь нюансы.
Один вдумчивый допрос спустя.
Сонихида откинулся в объемном мягком кресле, владелец которого вряд ли вновь посетит свой остров, «запятнанный простолюдином». Сквозь прорезь маски он единственный своим глазом следил, как жадно Одеска поглощает воду. Ещё во время допроса он определился, что пред ним всё-таки коллега, а не предатель, спутавшийся с пиратами и оказавшийся, в конечном итоге, за бортом. В прямом и переносном смысле. Одна из версий оказалась опровергнута — воля наблюдения не распознала лжи в словах изможденного мужчины, и тем страшнее казались полученные Сонихидой сведения.
Воздействие, подобное кайросеки при прикосновении. Страшно, но не смертельно… было бы, если бы Одеска не был уверен в том, что наличие фрукта здесь не причем: уж больно быстро неизвестный одолел заместителя капитана СП-4 и точно так же, как и капитана того отряда, захватил в плен. Протащил вдоль линии прибоя, как какой-то мешок с песком. Покойный, тела которого так и не нашли, был мечником, но не фруктовиком. Одеска — далеко не самый слабый человек, а значит стоит принимать за аксиому: любого, чья сила ниже адмиральского уровня, нападавший способен обезвредить одним лишь касанием. Важная информация, уложенная в досье.
Способность покрывать кожу трещинами, что повышает его прочность едва ли не до уровня теккая, а то и выше — Одеска лично видел, как шиган его подчиненного не оставил на теле неизвестного и следа. Что это? Фрукт, или особенность воли? Может, часть боевого стиля, стоящего выше рокусики? На последнее указывает и то, что нападавший использовал странные движения, эффект которых был аналогичен высшим ката стиля рыбокарате — невидимые пробивные волны, способные в миг расплескать содержимое черепных коробок.
Способность наносить режущие удары, подобно ранкьяку — Одеска не видел самого исполнения навыка, однако был уверен, что первая атака — атака из засады, была нанесена либо опытным мечником, способным в режущие волны, либо мастером ранкьяку — приёма рокусики, позволяющего запускать режущие волны при взмахе конечностями. Ну, или фруктовиком. Не слишком ли много способностей, для одного-то фрукта?
Огонь… Неизвестный мог вызвать огонь, но наличие этого навыка под сомнением: единственный свидетель был не в том положении, чтобы всё детально рассмотреть. Однако следы пламени действительно были обнаружен, так что и эта особенность угодила в досье, пусть и со знаком вопроса.
Само перемещение. Неизвестный сумел сбежать с острова, попросту запрыгнув в воду, после чего Одеска потерял сознание. Однако в себя тот пришёл на корабле — в этом капитан был уверен. Как и в том, что за борт этого корабля его и выкинули, и было это сразу перед неожиданной встречей двух капитанов. При этом не стоит забывать, что вода — бич фруктовиков, что подтвердил Одеска. Касался ли тот человек воды? Сонихида склонен думать, что нет. Что тот воспользовался капитаном четвертого как опорой, а после переместился при помощи молний… Но куда тогда делась остальная команда СП? Если преступник сбежал, прихватив с собой лишь Одеска, то почему нет других тел или выживших свидетелей? Здесь кроется что-то еще, о чем капитан СП-4 уже не знал.
Зеленые молнии, пространственный разрыв, ощущение чего-то холодного и зверски злого в хаки… Всё это навевало на Сонихиду тоску, ведь объяснить собственные ощущения и рожденные ими ассоциации насквозь формальным языком, что обязан присутствовать в досье… безумно сложно. Но не это главная печаль. Последняя особенность в графе «сила и способности» подводит похитителя капитана СП-4 к вершине списка самых разыскиваемых в мире преступников.
Возможность гарантированно изъять фрукт из носителя. Даже умри фруктовик в процессе — это всё равно остается великой силой, но здесь неизвестный еще и сохраняет жизнь прошлому владельцу фрукта! Обладатель такой способности станет мишенью номер один для всех понимающих людей, а плакатами и ориентировками этого человека будет украшена каждая стена и перегородка Импел Дауна, а также всех окрестных островов, обитаемых или нет.
Одна только мысль о том, что сможет сотворить такой человек в величайшей тюрьме мира вызывала нервную дрожь в душе Сонихиды. Там, на самом дне темницы, где содержатся существа с самыми опасными и разрушительными фруктами, он отыщет клад. Люди там не живут, они выживают. А если точнее — в них поддерживается жизнь, чтобы не дать фрукту переродиться в другом месте. Чтобы не появилось новое бедствие в людском обличии. И вся эта мощь может оказаться в руках того, к кому примкнет неизвестный пират. Добровольно, или под угрозой своей жизни. А тои вовсе сломленным обрубком — не важно. Любой из пиратских баронов, обладай он достаточной мудростью, сможет бросить вызов Мировому Правительству с этой силой в руках. И будет славно, если это окажется кто-то разумный: Белоус, Рейли или тот же Роджер… Будет шанс договориться, обойтись без глобальной войны. Но окажись эта сила в руках других… в руках безумцев! Шики, Шарлотта, Кайдо — лишь первые из огромного списка. Одним из самых сильных, но далеко не самых отмороженных пиратов. Они не станут договариваться, а попросту зальют мир кровью, склепав себе в команду столько чудовищ, сколько смогут.
На секунду, лишь на мгновение, Сонихида задумался, а стоит ли вообще указывать в отчете об этой особенности. Он прекрасно знал компетентность дозора и Конга, в частности. Понимал, кому в итоге перешлют составленную им ориентировку, и что адмирал флота не придумает ничего лучше, кроме как объявить многомиллиардную награду за голову никому неизвестного пирата, чем тут же привлечет всеобщее внимание к этой персоне. Мысль эта была на диво соблазнительна, но достаточно глупа. Тот человек опасен. Не как обычный пират, и даже не как стихийное бедствие имени Роджера и, того хуже, Рокса… Этот человек — катаклизм, и лишь вопрос времени, когда он обрушится на мир, погрузив его в невиданный хаос. Стерев устоявшийся порядок и развязав общемировую войну на уничтожение. Его смерть должна стать первым приоритетом, и крайне важно сделать так, чтобы это осознали все, и в первую очередь — Верховный Главнокомандующий. Только он сможет донести до Конга столь важную мысль, как конфиденциальность в расследовании.
От осознания того, какие последствия может породить документ в его руках, сердце Сонихиды так и норовило уйти в безудержный пляс, и лишь стальные тиски воли под управлением ледяного разума держали то в узде. Мужчину радовало, что о внешности пирата нельзя сказать ничего. Нет устоявшихся примет, окромя лысой головы и бледной кожи. При этом сама кожа, как выяснилось из допроса, может стать ещё бледнее, а лысина легко скрывается капюшоном или шляпой. Существуют серьезные надежды, что Конг не станет назначать огромную награду за голову человека «без внешности». Это даст некоторую фору коллегам Сонихиды из других отделов.
— Что скажешь? — спросил Одеска, вдоволь напившись после своего рассказа.
— А сам не догадаешься? Если информация о нём окажется не в тех руках, нас ждёт война, по сравнению с которой противостояние с Роксом — ничто.
— Понятно, — спокойно кивнул тот, укладываясь на диван, и поворачиваясь спиной к Сонихиде, — Прости. Мне нужно набраться сил.
Некоторое время капитан СП-2 провёл в своих думах. Успел еще раз перечитать отчёт, что в скором времени ляжет на стол вышестоящих, и станет уже не его головной болью. Успел даже содрогнуться, и трижды порвать документ в своих мыслях, ведь общая картина описанных пиратом способностей говорит, если не кричит о том, что тот владеет силой нескольких фруктов… На фоне навыка извлечения фруктов из носителей, этот вывод множит будущую опасность преступника. Многократно множит.
— У тебя есть час, — решил наконец он, — Мы отправляемся в Мари Джоа, и ты с нами, как… важный свидетель.
Сонихида покинул комнату, захватив с собой бумаги и ни на секунду он не сомневался в том, что Одеска услышит послание. Дальше с ним будут говорить многие. Возможно, даже совет правителей захочет лично побеседовать с ним, утвердиться в составленном Сонихидой досье, и попытаться опровергнуть прикреплённые к нему прогнозы. Но всё это — нюансы, которые капитана СП-2 уже не касаются.