2023-10-04 22:15
Автора немного понесло, но я старался как мог. Надеюсь, вышло неплохо.
===========================================================
Жизнь — это поразительная вещь. Комбинация из пяти атомов формирует охрененно сложную клетку, которая в свою очередь множится и растёт до состояний многоклеточного сложного организма. Даже человеческая генетика (наука) в лучшем случаем может строить теории и изучать лишь видимые кусочки. Люди, несмотря на успехи в генной инженерии, до сих пор используют только природные, уже изученные механизмы, но при этом не понимают того, как именно формируется жизнь и в какой момент она возникает.
Я изучал этот вопрос ещё в предыдущей вселенной. Ну, для начала, кому не хотелось бы исправить свой генетический шаблон? Вечная молодость, регенерация, бесконечная биологическая жизнь…
Я начал изучать этот вопрос именно с этими целями. А ещё мне хотелось подправить кое-что, речь не только об устоявшейся шутке длины и толщины некоторых органов, но прежде всего о мозге, сенсорах (органах чувств) и большем контроле собственной биологии. Уметь проводить самодиагностику и давать команды на ремонт и исправление тела. Это так же должно было сделать любую форму рака невозможной в принципе.
Несмотря на то, что я активно использовал наномашины и готовые шаблоны, задача оказалась сложнее, чем я думал. Заход со стороны молекул и атомов ничего не дал. Протобульон не хотел соединяться в живой организм, как бы я его не встряхивал и не перемешивал.
О, у меня были инструменты для манипуляции атомами и можно было бы точно сложить и построить любую молекулу, даже копировать целую клетку, но это всё было не то.
Итак, я перешёл от изучения человеческих теорий к деконструкции практических результатов разных парасил, которые создавали живых существ. Будь они временными или постоянными.
И результат оказался обескураживающим. Биохимические связи оказались вторичными и основную работу выполняет электромагнитное поле, зацикленная, закольцованная программа, которая и управляет всем.
Откуда она берётся? Ну, это почти мистика. Если кратко, то из «белого шума» вселенной. Энергии и материя организуются согласно законам физики и их взаимодействие порождает «белый шум», который очень даже провоцирует ряд молекул в определённых условиях соединяться вместе, резонировать и после определённого этапа формировать прото клетки, безъядерные бактерии, но с полным набором механизмом самовоспроизводства.
Как?
Ну, жизнь возникает на квантовом уровне, раньше, чем на молекулярном. Белый шум — это результат взаимодействия всего со всем. И в этот процесс вовлечены все участники, поэтому неизбежно формируются слова и языки. Устойчивые, повторяющиеся колебания, которые формируют повторяющиеся реакции, предсказуемые и часто последовательные. Это похоже на шум толпы, когда кто-то что-то постоянно говорит, но невозможно распознать речь или слова.
И в этом шуме постепенно возникают эффекты резонанса, когда одним слова усиливают другие, а некоторые могут приглушать, либо возбуждать цепочки слов-последовательностей. Это не человеческие слова, но это можно представить в виде колокольчиков определённой частоты или маятников, которые висят на одной струне. И хотя их колебания могут быть хаотичны в начале, они в какой-то момент приобретут упорядоченность и волну.
В какой-то момент возникнет эффект резонанса с ионизированными и заряженными молекулами в протобульоне планеты и начнутся формироваться кирпичики жизни, причём сразу и большом масштабе. Затем процесс повторится, когда эти кирпичики войдут в ещё один сложный резонанс, много разных резонансов, которые сформируют первые органические машины. И вот тут возникнет процесс, который можно наблюдать у выстраивающихся в ряд магнитиков разной формы. Они начнут колебаться, изгибаться, перестраиваться и искать конфигурации, которые будут оптимальными, при этом эффект резонанса и белого шума никуда не исчезает.
Этот процесс продолжается и продолжается. В какой-то момент появляется ещё не клетка и бактерия, но что-то близкое. Первые безъядерные бактерии, это группа органелл, которые сгруппировались путём резонанса, а их оболочка сформировалась практически тем же путём. И такие клетки разные, не одинаковые, отличия кроются в белом шуме, эффектах возникновения резонанса.
Каждая клетка звучит по-своему и постоянно «поёт», сначала это простейшие комбинации, которые позволяют ей повторяться. Но она не одна такая. Кругом много других и хотя большинство бормочет похожие слова, отличия будут. В основном от разницы среды формирования, так как диапазон существования органической жизни довольно велик.
При этом, каждой клетке, бактерии, будет нужна энергия и материя для воспроизводства. Ну, с самого начала энергия берётся из белого шума и окружающей среды. Органеллы естественным образом могут фокусировать и усиливать эффекты резонанса. Собственно, внутри клетки своя песня, которая лишь подпевает в некоторых местах выборочным моментам внешнего белого шума.
Первые деления происходили за счёт того, что внутри клетки возникал вторящий голос и он начинал отбирать энергию и дублировать биологическую программу, бактерия формировала внутри себе перемычку и делилась.
Со временем этот процесс усложнялся. Не только под воздействием белого шума. Вирусы или протовирусы, цепочки сложных молекул, которые резонировали с разными участками белого шума, сохраняя собственную стабильность, втягивались к бактерии и если у неё не хватало энергии «перекричать», погасить резонанс этого участка, он начинал расти в питательной среде и внутри бактерии и лопал бедняжку. При этом из обломков прежней бактерии, её слов песни, если так можно сказать, запросто мог сложиться вирус. Ведь, что такое вирус? Это ген в коробочке, а коробочка часто из схожего материала оболочки жертвы, к которой он цепляется.
Разразилась страшная война вирусов и бактерий, которая длилась и длится до сих пор. Но первые волны были самыми опустошительными, но не случайными. Первые живые микроорганизмы были очень похожи друг на друга, их было много и они резонировали друг с другом. Если хор внезапно затухал, а какие-то другие голоса набирали силу, то неизбежно формировались новые клетки, которые оказывались более жизнеспособными, ведь они отбирали больше энергии из белого шума для своего существования.
И так начался процесс эволюции. Однако, белый шум никуда не делся. Он всегда подпитывал и будет подпитывать организмы, можно сказать, что жизнь весьма зависит от этого белого шума. Реакции и инстинкты программировались благодаря ему. Даже амёбе можно привить условный рефлекс!
Многоклеточные организмы начали появляться, когда группа одноклеточных поняла, что вместе как-то поётся лучше и легче. Что это здорово экономит энергию, а ещё можно делиться полезной материей через мембраны и хорошо себя чувствовать.
Конечно, они оставались уязвимы для вирусов и продвинутых клеток-хищников, но их энергетическое преимущество было очевидно и так сложилось, что многоклеточные выживали чаще и передавали больше. А ещё общий хор помогал против некоторых вирусов, их генетический материал разрушался, а иногда встраивался и тогда происходило изменение конфигурации полей клетки, программа менялась и тут или смерть, либо изменение. Изменения происходили чаще, но в силу особенностей среды и законов физики, эти клетки приходили в динамическое равновесие. Должны были прийти, если хотели множиться дальше.
Таким образом появлялись новые синтезаторы химических веществ, кто-то научился фотосинтезу, кто-то научился создавать более плотные клеточные мембраны, кто-то обзавёлся новыми органеллами, которые синтезировали разные вещества, которые были полезны против вирусов или хищников.
Процесс шёл и неизбежно усложнялся. Мутации неизбежно приводили к многоклеточных организмам со специализированными клетками. У них было много общих слов и потому общая жизнедеятельность такого организма не угнетала саму себя, плюс клетки-специалисты не старались перекричать соседей, а имели разные тайминги и частоты, волновая природа жизни усложнялась.
Процесс повторялся снова, снова и снова, а белый шум оставался и помогла и тем и другим, ведь энергию для целостности органические машины брали из него в значительном количестве, а потому эволюция продолжала идти.
И вот из горстки молекул, клеток и группы специализированных клеток начали появляться простейшие, вроде червей. Червяк же, по сути, что? Его раздели пополам и он выживет и даже размножится таким образом. Конечно, современные черви куда сложнее предков, но принцип был тот же.
Ну, кто-то эволюционировал в червяков, а кто-то в водоросли. Как уже сказано, изначальный набор протобактерий был очень и очень богат, а условиях их появления самыми разными. И это наложило свой отпечаток.
По сути, эти живые машины никогда не были разумными даже близко, но по своей сложности, организованности и способности к поиску решений и адаптации запросто напугали бы даже учёного. Более того, люди яро бы отрицали такие признаки «ума» у одноклеточных или вообще бесклеточных и безмозглых созданий, ведь это оскорбляло бы их самих. Сами-то они не могли понять в чём дело!
А дело в квантовом мире и полевой природе, белом шуме вселенной.
В какой-то момент, когда организмы стали слишком громоздкими и активными, одного белого шума для добычи энергии стало мало, мало органелл и резонаторов, поэтому появились способы искусственно запасать энергию в химических связях сложных молекул. Циклы день-ночь очень этому способствовали, так как днём энергии вещество получает больше от солнца и атомы с молекулами в более возбуждённом состоянии, а потому в них больше энергии и их можно легче сложить во что-то. В голодный период дефицита энергии и активных молекул, эти заряженные энергией молекулы начинают распадаться, отдавать энергию во вне, но не сразу, а постепенно, так как клетке в первую очередь нужен усилитель белого шума или его имитатор. Что-то, что поддержит электрическую полевую машину, которая является программой и настоящей жизнью, душой клетки.
И чем сложнее организм, тем сложнее его мелодия, тем больше в ней ритмов. В конечном итоге такая сложная многоклеточная группа неизбежно рассинхронизируется, части механизмов ломаются, хор искажается, а вместе с ним и процессы жизнедеятельности. Происходит смерть.
Единственный способ избежать её — это совершенствовать механизмы защиты, ремонта и размножения. Последние проще всего. В какой-то момент возникает два пола, просто потому, что куда проще сохранить и передать лишь половинку целого, кроме того, специализация лучше помогает в сохранении мелодии организма.
Организм развивается из одной клетки, пусть и большой, несмотря на множество циклов деления и копирования, он вырастает здоровым (как правило) и собирается жить достаточно долго, если его мутации не сделают итого. Собственно, поэтому некоторые организмы живут долго, а другие куда меньше. Казалось бы, маленькая ласка, зверёк чуть больше мыши и меньше крысы, а живёт в разы дольше этих грызунов, хотя обмен веществ у него большой и активность клеток велика.
Старость стали запрограммированной частью цикла программы эволюционным путём, для некоторых видов смерть неизбежна при порождении нового поколения.
На самом деле это механизм защиты передачи базовой мелодии. Организмы с сложной нервной деятельностью, всё ещё озабочены этой целью — передачей «генетической» информации, сохранению своей песни, если так можно сказать. Мозг необходим для решения проблем, выходящих за клеточные, молекулярные рамки, поэтому душа живых существ не имеет прямой связи с их сознанием.
Рассмотрев эту проблему и досконально изучив, я понял, почему моя парасила отказывалась давать мне генетические решения, как способность. Только аугментация и отказ от органической оболочки.
Другими словами, органическая машина — очень ненадёжная вещь и напрямую связанная со вселенной. Жизнь буквально зависит от вселенной и является её порождением. Останься я мешком с костями, то может быть умер в другой вселенной в течение нескольких минут, даже не понимая, в чём проблема.
Так что я перенёс свою душу и самого себя, попутно избавившись от слабостей плоти и обзавёлся дополнительными продвинутыми средствами защиты от белого шума вселенной. Правильно, это настоящий путь разума, а не «следуй силе» Люк. Силе, вселенной или белому шуму наплевать на субъективный органический мозг, который что-то там может думать или не думать. Вся жизнь — это набор вибраций, которые стараются передать себя дальше во времени, при этом находясь в состоянии частичного резонанса с белым шумом.
Конечно, потенциально, возможна телепатия, использование энергии вселенной, чтобы питать организм или даже проецировать сложные вещи, которые будут похожи на магию. Однако, это настолько сложная херня, что только «боги», вроде сущностей могут позволить себе такие игры и то это не всемогущество.
К чему это я? Ах, да…
Мои… исследования, назовём это так, показали, что готовые решения другой вселенной немного не подходят для этой вселенной. Вот самую малость. Пересчитать всё по новой? Где мне взять осколок сущности, который поможет в этой работе? Перебором подставить что-то? Не сработает, ведь моя «песня» на языке другой вселенной, а здесь есть новые звуки-буквы, которые просто не вписываются в уже существующую программу.
Организм будет жизнеспособен только при сторонней поддержке в виде специальной аппаратуры. Это совсем не вписывается в мои понятия жизнеспособного организма следующего поколения, некстген человека.
Плохо, что я обнаружил это на моменте непосредственного сканирования и изменения первого «добровольца». Жизнь человеку удалось спасти, но что мне делать ещё 36 космонафтами?! Вернуть на место, где взял — не вариант. Люди естественно спросят себя: что это было. И как они будут относиться к тому, кто просто взял что-то без спроса, а после вернул, пусть в целостности сохранности, но всё равно осадочек-то останется! Я бы обиделся и принял меры, чтобы такого не повторялось.
Так что я принялся искать решение.
Для начала я обратился к уже имеющемуся образцу разумной жизни, не совсем образцу, но виртуальной модели. Пресловутому марсианскому человеку-жуку.
«За что боролись, на то и напоролись», — результат не слишком радовал.
Чтобы привести в «финальную форму», придётся полностью изменить биологию и генетику, получатся уже не люди, а кто-то ещё. Ещё можно совершить биоперенос в синтетические тела, но это даже с подготовленными людьми — стесс, а тут «добровльцы» и люди, которые напридумывают себе всякого.
Был только один дешёвый способ срезать угол — использовать катализатор. Собственно древние пришельцы его и так использовали, причём эволюционировали с его помощью. Катализатор позволяет извлекать дополнительную энергию, что позволяет клеткам получать конкурентное преимущество и сохранять свою стабильность много-много дольше, другими словами, такая биология легко позволила бы жить 1000 лет и дольше.
В среднем человеческое тело при умеренных нагрузках потребляет 2000 килокаллорий или 2 кВт-часа в день. Не вся эта энергия тратится на поддержание мелодии тела или сохранение души, если угодно. Большая её часть расходуется на механическую работу: дыхание, перекачка крови, движение, сохранение теплового баланса…
Или я могу использовать наномашины с моей альтернативной странной материей, но в природе она не встречается, что автоматически ставит таких киборгов в зависимость от наличия синтезаторов этой самой материи…
Я насобирал пару сотен килограмм катализатора, чего хватит на несколько сотен миллионов человек, но не на всё человечество. Впрочем, его можно синтезировать ещё, при большой нужде, просто… я подозрительно отношусь к «естественным» решениям и лёгким путям. То есть мне нравятся лёгкие пути, но лёгкие ли они на самом деле?
Совершенно точно можно сказать, что использование катализатора в биологии не приведёт к угасанию звёзд, во всяком случае, потребление энергии будет меньше, чем потребление солнечного излучения планетой.
Подбив цифры, я подумав над вариантами, я пришёл к выводу, что катализатор — это хорошее решение проблемы баланса энергий и повышения жизнеспособности. Тем более, что у меня уже есть природный образец местной формы жизни, которая приспособилась к использованию катализатора.
* * *
Валентин Лучин проснулся, как всегда, резко, как по будильнику. Его рука потянулась к ремню, но не нащупала его. Ремень нужен был, чтобы спать и не болтаться в невесомости, конечно.
Открыв глаза, он на секунду замер, пытаясь осмыслить то, что он видит.
Купол. Огромный купол, на нём ложементы и какая-то аппаратура, а ещё есть огромные провалы, окна, за которыми видна чёрная бездна космоса. Звёзды медленно двигаются… Идёт вращение. И тут в окне показался Юпитер, огромный, цветной, настоящий! Не так близко, как Земля из МКС, но определённо больше Луны. Движение воздушных масс, полосы, которые движутся с разными скоростями и, казалось, не перемешиваются, хотя на краю видна турбулентность. И огромное око вихря, конечно, ураган, способный поглотить всю Землю.
От завораживающего зрелища его отвлек звук. Кто-то рядом то ли вздохнул, то ли кашлянул. Он приподнялся с какого-то ложемента и чуть не вылетел. Центробежная сила удерживала его в ложементе, но гравитация отсутствовала.
Ухватившись за подлокотник или что-то на него похожее, он удержал себя от полёта и огляделся. Справа и слева на равном удалении находились ложементы, которые шли по кругу, эклиптики огромной сферы.
Последние воспоминания пронеслись в памяти Валентина, как внезапно качнуло МКС, как моргнули звёзды и поменялось освещение, а потом… Он не мог вспомнить. Единственное, что было в памяти — это смутное чувство чего-то огромного, но без подробностей и деталей. Он даже не мог понять, что именно он не может вспомнить.
На ложементах просыпались люди, кто-то реагировал как он, кто-то оказался более резким, один китайский товарищ слишком резко дёрнулся и полетел в пустоте сферы, долетел до противоположной границы и ухватился за что-то.
Валентин не знал китайского, но был уверен, что эпитеты были сочные и красочные, возможно, что даже стихами, хотя хайкоку, вроде, японское изобретение.
— Денис? Люда? Жорж?
Перекличка прошла немного хаотично, все были целы-здоровы, но как и все, в совершенно иных комбинезонах и выглядели… немного иначе? Валентин не мог сказать точно, что поменялось и поменялось ли. Сами комбинезоны, к слову, оказались словно монолитные, нигде не было видно замков, пуговиц или липучек, поверхность была гладко, словно шёлк, но это определённо был какой-то другой материал, более плотный и с утолщениями и жёсткими вставками тут и там под поверхностью.
Кто виноват было ясно — пришельцы. Юпитерианцы или как их некоторые называли каллистианцы, уже несколько лет как были в поле зрения всего мира. Каждый хотел пообщаться с пришельцами, хотя бы чтобы убедиться в мирных намерениях, даже пришлось заучиться брошюры на случай контакта, если он состоится на орбите Земли. На Марс прилетели, прилетят и на Землю, верно?
Ну, похоже, дождались, правда, было не понятно, чего ждать. Судя по всему всех, кто был на орбите. Земли похитили, то есть переместили к Юпитеру на какую-то инопланетную станцию.
Общество любят попугать злыми пришельцами, но Валентин считал, что это глупые предубеждения. Цивилизация, покорившая космос не будет стеснена в жизненном пространстве и ресурсах, в худшем случае использует какое-то космологическое оружие, которое эффективно сможет поставить жизнь на планете на грань вымирания, даже не вступая в огневой контакт. Уж очень много для этого способов.
То, что они живы и все более в полном составе удалось выяснить минут за 30 — точнее было сложно сказать. Валентин посматривал на периодичность появление Юпитера в окне, прикинул примерный радиус и период оборота, используя дыхательную гимнастику, чтобы успокоить сердце и посчитать приблизительное количество секунд на оборот. Учитывая то, что показания со всех космонавтов снимают, ведут сбор статистики и анализируют его, он прекрасно знал своё тело и примерную частоту сердцебиения, даже научился определять его на глаз, хотя это было больше умственное упражнение и способ очистить мысли.
Кто-то знал китайский и корейский, большинство знало английский язык на хорошем уровне, поэтому смогли обменяться информацией. Не все были в восторге, но живо принялись изучать станцию. В космонавты не берут истеричек и паникёров, не говоря уже о периоде подготовки, отборах и прочих вещах — в космос летели действительно подготовленные люди, которые в стрессовой ситуации должны были уметь принимать правильные решения. Готовые работать, терпеливые, не конфликтные и с устойчивой психикой.
Диаметр сферы был огромен, метров сто не меньше. Воздух поступал с южного и северного полюса, а всасывался на экваторе, под едва заметной щелью под ложементами.
Комбинезон оказался не так прост. Ботинки прилипали к поверхности и сами перчатки так же могли это сделать, но управление было мысленным и не совсем очевидным. Кто-то, кто не задумывался об этом, ходил по внутренней поверхности сферы, не замечая подвоха, а кто-то не мог прилипнуть, если не сосредотачивался на этом. Хотя были и другие казусы — кто-то не мог отлипнуть.
Сам Валентин оказался где-то посередине, сначала он всё стремился улететь из-за отсутствия гравитации, но когда стало понятно, что комбинезоны могут липнуть к поверхностям, научился ходить.
В целом, все освоились с течением времени и за это время облазили всю сферу. Особенно привлекли внимание огромные окна. Очень чистая прозрачная поверхность вызывала холодок и опасения. Не только видами за ней, но и возможными излучениями, которые пропускала сквозь себя. Орбитальные станции не зря жмутся ближе к поверхности земли, под защиту магнитосферы — солнечный ветер, космическая радиация и банально жёсткий свет, не смягчённый атмосферой, не способствуют здоровью. Хотя с жёстким ультрафиолетом стёкла станции справляются, всё-таки они не из обычного стекла сделаны, а из кварца, плюс они многослойные. Однако тут огромная площадь, да ещё изогнутой формы…
Валентин внимательно осматривал «иллюминаторы», казалось, что это была монолитная структура, которая срасталась с корпусом сферы. Не очень надёжно, но кажется глупо бояться, что пришельцы сделали что-то такое ненадёжное после всех продемонстрированных возможностей.
Чуть позже острые глаза Людмилы рассмотрели голубоватое поле, которое окружало станцию и защищало её от микрометеоритов.
Сама сфера была заключена в диск, который представлял внешнюю часть секции станции или даже космического корабля.
В остальном сфера казалась пустой. За исключением ложементов и шикарных панорамных окон в ней ничего не было. Поверхность казалась металлической, но было сложно сказать, так как она не отражала много света и имела равномерный тёмно-серый цвет, разбавляемый светящимися участками, которые на ощупь и вид никак не отличались от соседних.
Внутри совершенно не было никаких запахов и посторонних шумов, кто-то даже попробовал поверхность на вкус. Странные, к слову, ощущения. Поверхность не холодная, но и не тёплая, плохо проводит тепло, не имеет вкуса, влага не впитывается, а собирается на поверхности в виде маленьких капелек-шариков, медленно катясь воздушными потоками в сторону вентиляционных отверстий. Собственно, воздух двигался так, что даже свободно болтающееся в невесомости тело неизбежно было бы привлечено к экваториальной части, где существовала центробежная сила и удержала бы тело там.
Температура по ощущениям в диапазоне 25 градусов цельсия, давление было выяснить сложнее, но по субъективным ощущениям оно должно было быть в пределах одной земной атмосферы.
Спустя час-полтора, в поле иллюминатора появилась «каракатица», космический корабль (а корабль ли?), походящий на обыкновенную каракатицу, окружённый голубоватой аурой, он бесшумно приблизился к станции на дистанцию нескольких сотен метров и спроецировал сложную цветную голограмму в объёме, полностью закрывшую саму каракатицу и звёзды вокруг.
Последовательно были показаны картины животного и морского вида, а также кадры с поверхности земли. Картинки содержали последовательности, которые были довольно понятны и хорошо читались. Например, рыба в воде и на берегу, коза, скачущая по горам и другая коза, что тонула в бурном потоке воды. Картины имели красное и зелёное смещение, которое, казалось бы, показывало опасные для жизни условия и безопасные, естественные. Потом пошли кадры, иллюстрирующие приспособление растений и животных к условиям окружающей среды. Там использовалалось жёлтое и синее смещения, жёлтое — начальная стадия, синие — конечная или итоговая.
Наконец, на кадрах появились они, сначала они были на станциях в красно-жёлтой зоне, а после было показано их текущее положение в сине-зелёном окружении.
Другими словами, пришелец наглядно проиллюстрировал то, что они в безопасности и… приспособлены для окружающей среды? Хотелось бы задать много вопросов, кто-то даже задал их вслух, но разве через стекло и вакуум докричишься? Тем более, что очевидно, что пришелец общался образами и примерами из их биосферы, а не словами и цифрами.
Спустя несколько секунд после того, как голограммы исчезли, все люди ощутили приступ головокружения. Валентин сам прилип, борясь с накатившим чувством, словно его сознание расширяется.
В его сознании словно возникла объёмная картина, охватывающая станцию, космос вокруг, движение небесных тел и положение звёзд, где-то на задворках было головокружительное чувство гравитационных полей и потоков космических излучений.
Это было настолько объёмно и реалистично, что потребовалась почти минута, чтобы прийти в себя и переварить это. Взглянув в окно, он увидел новую голограмму.
На ней были кадры как человек учит собаку новым трюкам. Обычная овчарка и белый мужчина средних лет в форме кинолога. Звука не было, но было легко узнать основные команды. Собака выполняла все трюки и понимала, что от неё требуют, человек понимал, что хочет ему показать собака.
Потом были показаны кадры, как собака бегает за другой собакой, не слушая команды, перебегает улицу с оживлённым движением, есть из мусорного бака. Хотя рядом были люди, которые что-то говорили, собака определённо не понимала, хотя и слушала, но она больше смотрела угрожает ей человек или нет, чем пыталась понять его речь.
Затем были показаны кадры многочисленных спутников и зондов. Валентин определённо понял, к чему клонит пришелец. Спутники и зонды были показаны не только в видимом спектре, но было показано ради-смещение и очень качественная визуализация радиочастотного диапазона и того, как всё это выглядело со стороны. Нужно отметить, что не так уж хорошо, моргающие, мигающие или светящиеся разными цветами точки тут и там, излучающие в космос радиоволны, которые часто отражались от разных поверхностей, формируя этакое эхо.
Похоже, что пришельцы обладали огромным диапазоном зрения и воспринимали мир от радиоизлучения до бог знает какого. Логично, запахов в космосе нет, звуков тем более, пощупать вряд ли что-то удаётся, так что остаётся только одно зрение.
Очевидно, что пришелец подводил к тому, что между ними огромная коммуникационная пропасть и понять друг друга «собачьими» методами… в лучшем случае это будет неполноценное общение.
Затем была показана Земля и рядом с ней картинка быстро меняющихся фигур людей, словно каждый был отсканирован или сфотографирован, а после кадры быстро сменяли друг друга.
Что ж, пришельцы определённо изучали их. Были показаны разные кадры с самых разных точек планеты. Крайности, вроде богатых и бедных, счастливых и несчастных, здоровых и больных, сильных и откровенно слабых.
После была серия картинок, показывающая эпизоды насилия, войны, борьбы, социальных протестов и их подавления, техногенных катастроф и недавних пандемий.
После картинка сменилась на хаотично сменяющуюся картинку, которая демонстрировала эволюцию или скорее природный механизм эволюции, когда слабые умирали, неприспособленные гибли, а выживали лишь те, кто мог адаптироваться. Затем была показаны картины, как человек строит стены, покоряет огонь, меняет климат, побеждает природу, но в конце, в итоге была картина иссыхающего умирающего старика.
Эта картина была показана в красных тонах, однако, следующая в зелёных.
На ней был некий гуманоид, который оказывался в разных средах и менялся, приспосабливаясь к ним. Под конец он оказывался среди звёзд в космосе и претерпевал новые трансформы, окончательно теряя человеческий облик, но оказываясь в других мерах, вновь менялся. Какая-то интерпретация суперадаптации?
Потом было показано, как суперадаптоид находит гуманоидную фигуру, что строит стену, касается её и она меняется. Стены рассыпаются и рушатся, но фигура остаётся и их уже двое.
Картина была не совсем понятна. Было ли это заражение и превращение в себе подобного или тут какой-то иной смысл? Это предложение или что-то ещё?
Потом была показана картина, как некий гуманоид строит вещи, они разрушаются и ломаются, но он учится строить их лучше, рядом с ним ходят его тени, которые иссыхают и исчезают, пока, в какой-то момент конструкция не завершена. Искусственный гуманоид или некая фигура, которая не подвержена времени. Гуманоиды работают вокруг неё, меняют, улучшают, потом фигура начинает двигаться и улучшать себя сама. В какой-то момент гуманиды исчезают, но постоянно перестраивающая себя фигура остаётся. Постепенно она сливается с фигурой суперадаптоида.
Изображения гаснут. Проходит секунд пять, после чего на всех вновь накатывает видение, такое же глубокое и сложное, куда сложнее прежнего. Когда головокружение проходит, все до единого понимают, где оказались и что это значит.
Им дали инструменты для возвышения, если так можно сказать. Станция — это огромная база, полная инопланетных технологий, которыми они могут воспользоваться, чтобы улучшить себя и других людей. Они сами уже прошли первый этап, именно поэтому они могут воспринимать эти телепатические послания вообще. При этом пришло понимание, что они предельно краткие и сжатые, чтобы они могли их понять. При этом сама эта станция так же является фигурой, которую можно улучшать и совершенствовать. В конечном итоге они или станция — всё это потеряет смысл, так как одно станет другим и всякие границы сотрутся.
Вместе с этим пришло осознанием, что с ними действительно говорит пришелец, космический пришелец, способный свободно перемешаться в космосе и перестраивать себя, если ему это хочется. Невероятно древний и совершенно нечеловечески, но в то же время очень и очень умный, способный понять людей в достаточной мере самостоятельно, чтобы сделать всякую идею контакта практически бессмысленной. Опять же, они даже толком не могут общаться и их общение в лучшем случае будет похоже на общение собаки и человека. Да, собаки бывают очень умные, но вряд ли они могут обсудить какие-то космологические проблемы, теоремы или поддержать нормальный разговор. Даже если пришельцы будут что-то говорить, а люди слушать с умным или не очень видом, это едва ли можно будет назвать диалогом и общением.
Так что пришельцы просто взяли тех, кто уже жил в космосе, как первую ступень эволюции человека-космического, после чего сделали за них один эволюционный шаг и дали целую космическую станцию, заготовку под их собственного «пришельца» или инструмент собственного становления «пришельцами» подобно каллистианцам.
После этого пришелец улетел, оставив их осмысливать произошедшее.
— Мы даже не обезьяны для них, — американец нервно засмеялся.
— Они даже не люди для нас, — мрачно ответил Денис. — Кто-то неизмеримо выше, ведь они живут даже не на нашей планете.
— Небожители… — восхищённо сказала Людмила.
Нервное возбуждение выплеснулось в бурное обсуждение случившегося. Люди уточняли свои ощущения и что они видели-ощущали, идеи того, что собой представляют или представляли небожители (пришельцы) в прошлом и каковы их мотивы. На первый взгляд, они не выглядели агрессивными, но и лаборанты не кажутся маньяками, часто бережно обращаются с лабораторными животными и могут даже ласкать по случаю. Является ли поведение пришельцев альтруизмом или это что-то зловещее?
Изучение самой станции началось с обучения использования простых вещей. Во время последней передачи им всем в разум внедрилось понимание того, как тут всё работает. Их тела были изменены, а разумы способны отправлять сигналы или как-то ментально взаимодействовать с технологиями станции.
Первым стал немец, который открыл проход в круглый коридор. Стена просто исчезла, словно её там и не было, после чего можно было пройти дальше или пролететь, если кто-то предпочитал двигаться в невесомости. Впрочем, благодаря центробежной силе, можно было пройти или плавно спуститься, лишь время от времени касаясь стенки, чтобы прилипнуть на мгновение, а после продолжить движение дальше.
Станция была огромной, по человеческим меркам, но это не помешало людям обползать все проходы, чтобы всё осмотреть. Многие узлы и помещения были спрятаны за исчезающими стенами и было не понятно с первого раза, что перед тобой.
Тем не менее, каждый постепенно учился входит в контакт с кораблём. Это было совершенно новое чувство, которое было не так-то просто использовать. Даже с дверьми это было не так-то просто. Нужно было сосредоточить себя и своё сознание на участке корабля или стены, после чего попытаться «дотянуться» до него сознанием.
У каждого был свой собственный опыт, но в целом это было что-то сродни телепатии, так как в возникающей связи появлялись варианты того, что можно было сделать и с чем ты связываешься. Учитывая сложность и чуждость, было немало участков, которые оставались за гранью понимания. Двигательный отсек точно был сумеречной зоной. Никто не мог толком сказать, с чем он связывается и что пытается осознать. Ведь телепатический контакт не просто был поход на беспроводной сигнал, возникала обратная связь, люди словно расширяли своё тело на короткое время обретая дистанционно подключённую связь с участком станции. И если с дверями было просто, там было всего несколько состояний, плюс что-то странное и непонятное, то с более сложными вещами всё было куда сложнее.
К счастью, столовая и медицинский блок нашлись, как и туалет, даже личные каюты, правда эти отсеки содержали не так уж много всего, но имели внутри много разных подключений к разным устройствам.
Само питание было… космическим. Была станция, которая наполняла шарики питательной смесью, вкус которой можно было задать телепатически, что было тем ещё квестом. Сам шарик можно было впить или съесть целиком, он был не больше кулака и довольно сытным, моментально утоляя чувство голода.
С гигиеной всё было странно. Их комбинезоны впитывали пот и могли утилизировать его, их структура так же могла меняться, теоретически, их даже можно было снять, но чувство дискомфорта без них было достаточно велико. Чистка зубов, очевидно, так же не требовалась. То ли в ротовой полости пропали все микробы, то ли еда не оставалась между зубами и впитывалась в слизистые без остатка.
Ещё один момент — это мышечный тонус, который, кажется, не терялся и не пропадал. Валентин испытывал беспокойство, что без тренировок и нагрузок последует мышечная атрофия, довольно быстро, к слову, но этого не происходило. Хотя это стало заметно куда позже.
Первые часы и дни все просто собирали информацию и пытались познать корабль. Подарок, может, был просто царский, но на халяву не походил. Тем не менее, космонавты продолжали работать и разделили свои обязанности.
Был составлен график, кто-то один всегда дежурил в «обсерватории», на случай если пришелец снова появится и захочет выйти на связь. Так же каждый день проводился облёт-обход помещений. Были сформированы группы, которые изучали самые сложные на текущий момент участки.
Прошло несколько дней, но результаты были далеки от оптимистичных. Впрочем, никто не унывал и просто казалось, что задача посильная только гению. И хотя все были образованы и с приличным ай-кью, гением никто не был.
В какой-то момент, действительно, снова прилетел карьмарчик и показал дежурившему одну лишь анимированную картину, где люли ложились на ложементы в сфере, и станция «оживала» и начинала двигаться.
Решение совершенно неочевидное, но настолько простое, что было даже стыдно, что такая идея не пришла в голову. Коллективное подключение к станции для контроля и управления ей…
Когда все легли в ложементы и привычным, уже натренированным способом потянулись к ним, Валентин почувствовал, как растворяется, но одновременно растёт и становится больше. Больше не было я-Валентина, была станция и общая память и личность космонавтов, что слились с ней.
Что было не под силу одному, казалось непознаваемым, смог осознать коллективный разум. Покрытие пола и двери оказались не материей, а каким-то силовым полем с голографической проекцией. Сама станция была более ажурной и модульной, использовала силовые поля и лишь в некоторых случаях физические барьеры, чтобы отгородиться от вакуума космоса и его среды.
Сенсоры, двигатели, назначение многих узлов стало понятно, хотя и не совсем до конца, но они могли ими управлять. На пробу они поменяли положение станции, перейдя ближе к космическим станциям, что вращались вокруг Юпитера на значительном удалении.
Казалось, они могли видеть всё и вся вокруг и количество информации было настолько всеобъемлющим, что не снилось ни одному телескопу или радару.
Но всё имеет свою цену. Постепенно коллективная связь начала рваться, а коллективное я распалось на множество отдельных «я», испытывающих большую слабость и головную боль. Лица людей покрыл холодный пот, их руки дрожжали, а тело ломило, голова болела, а живот скручивало от голода. Почти на разговаривая, все потянулись подкрепиться и даже зашли в медицинский отсек, получив от автомата болеутоляющее с снотворным, которое успокоило боль и погрузило в сон.
Тем не менее, это был огромный прогресс и облегчение. Они могли вернуться домой, они вернутся домой и придут не с пустыми руками, но этот опыт коллективного «я»… Валентин помнил, пусть и нечётко, память других людей, их жизни и устремления, ему даже казалось, что временами он переходить мысленно с одного языка на другой и понимает его.
Нельзя сказать, что этот опыт изменил его, но Валентин чувствовал, что его отношение к другим космонавтам изменилось. Если раньше он относился с некоторым подозрением и были мысли о том, как же всё это добро будут делить-изучать и не случится ли так, что кто-то захочет предъявить все права на «тарелку», то сейчас он был более склонен доверять товарищам.
А ещё он чувствовал, что их совместных сил едва хватало, чтобы контролировать эту станцию и использовать хотя бы часть заложенного в неё потенциала.