2024-06-21 21:49
Сделка
Солнце.
Елена медленно просыпалась, ощущая, как ее кожу согревают лучи солнца, и в то же время ее тело задеревенело от неудобной позы жесткой поверхности под ней. Она кое-как разлепила веки и с бьющимся где-то в горле сердцем начала в ужасе осознавать, что явно больше не лежала на лежаке около бассейна, где случайно задремала, когда ушла от толпы веселящихся оборотней, желая переварить неприятно чувство, что оставил в ней разговор с Мэри. Елена приподняла голову и панически огляделась. Она была в какой-то незнакомой квартире, которая была перевернута вверх дном. Диван был отброшен неизведанно силой к стене, стеклянный столик был разбит, на деревянном полу валялся какой-то прочий мусор… Ее обостренный слух слышал безошибочные звуки абсолютной тишины, иногда прерываемой звуками птиц и привычного уже шума улиц из-за окон, откуда на нее и лился поток солнечного света. Она была в какой-то квартире, неизвестно где, у кого, и как совершенно не помнила, как вообще сюда попала.
Но как?!..
Елена непроизвольно опустила взгляд на браслеты, припоминая, что в единственный прошлый раз, когда она бродила во сне, был именно из-за них. Она тут же ощутила, как в горле встал ком, когда ее взгляд остановился на камнях, которые после церкви уже успели потухнуть. Но а сейчас они вновь горели, и даже несмотря на браслеты, Елена, если бы сосредоточилась, ощущала удовлетворение кинжалов, их явную сытость. Опять же безошибочные пятна крови на ее серых брюках, тонком кардигане и белой майке говорили без всяких слов о том, что да, Елена опять впала в состояние сомнамбулы, вышла из особняка, полного оборотней, добралась до города, кого-то убила и сейчас…
…застряла в чужой квартире, которая выглядела так, как будто здесь прошел тайфун, совершенно не помня, даже обрывками, что именно натворила.
Она зажмурилась, сжала пальцы в кулаки, прижала их к лицу и замотала головой. Боже, как же Елена отчаянно хотела, чтобы это все было просто кошмаром! Что сейчас она откроет глаза и окажется где угодно, кроме как среди разрушенной мебели и этих насмешливо-алых стен, ранним утром, в одежде, испачканной кровью незнакомца, чью жизнь невольно оборвала, находясь при этом почти на седьмом месяце беременности. Но деревянный пол под ней, незнакомые стены и отчетливый запах крови, смешивающийся с запахом резких духов, а также ярко-выраженных благовоний говорили совсем об ином.
Елена сдавленно застонала.
На миг у нее возникло детское желание заругать ногами, упав на обратно на пол, но пришлось быстро взять себя в руки. Надо было встать и искать выход отсюда. И надеяться, что она не стала вторым Гилбертом за последние дни, который попал в розыск за убийство, ведь сюда в любой миг могли ворваться копы. Конечно, ей не грозят роды в тюрьме, но все же приятного мало. Знать, что ты убийца, или чтобы все знали что ты таковая — это чуточку разные по ее мнению вещи. Елена как можно спокойнее выдохнула, вдохнула, а потом открыла глаза и неловко начала вставать на ноги, что становилось делать все труднее. Она ведь уже почти не видела свои стопы! А ведь впереди еще целых два месяцев до родов. Что же с ней будет к тому сроку?..
— Так, успокойся, — резко одернула себя Елена, выставив перед собой руки. — По одной проблеме за раз, девочка. Сначала найди выход отсюда, а потом ной по поводу того, что ты не видишь свои чертовы ноги.
Она сжала переносицу между пальцами.
— Господи, я схожу с ума, — пробормотала Елена, всплеснув руками. — Я уже говорю сама с собой!..
С ее губ невольно сорвался тихий стон, когда поняла, что ее пальцы были в засохшей крови. Елена одернула руку и лихорадочно вытерла ее о штаны, а потом вновь огляделась в поисках выхода. Она пересекла гостиную, стараясь не наступить на стекла и преступая через то, что когда-то было книжной полкой, так как обуви на ней почему-то не было. Смутно она помнила, что скинула балетки, когда легла на лежак, чтобы дать отдохнуть своим все время распухающим лодыжкам. А потом ее взгляд скользнул по приоткрытой двери, мимо которой как раз проходила, и откуда запах крови был просто невыносим. Елена так и замерла, увидев распластанное на кровати тело, с раскинутыми в разные стороны руками и вокруг которого все сбитое постельное белье была запачкано в крови.
Елена облизнула губы и медленно подошла вперед, ощущая, как в ее голые стопы впиваются какие-то бусинки.
— Сабина… — ошеломленно прошептала она имя той самой ведьмы, чей облик все время мелькал перед ее глазами, когда подошла ближе к двери и толкнула ее, чтобы увидеть ту, кого явно убила.
Но не теперь.
Сейчас, когда Елена смотрела на ведьму, чьи карие глаза были широко распахнуты и смотрели в потолок, алые губы распахнуты, а глотка перерезана так глубоко, что было чудом, что ее голова все еще была на месте, она видела только одно лицо. Лицо современной женщины, а не той незнакомки из девятнадцатого века. Елена должна была быть в ужасе, что убила эту ведьму. Но ничего, кроме удивления тем фактом, что смогла подобраться к той близко, не получив какой-то неприятное проклятие, и что Сабина не обернулась пеплом, как Диего, не ощутила. Инстинктивное предчувствие, преследовавшие ее ранее, что эта ведьма для нее и для ее малышки опасна, заглушало любое отвращение и страх перед тем, что она натворила.
Ее голова резко дернулась.
Елене почудился звук шагов за пределами квартиры и, кажется, голоса. Возможно, это были просто соседи, а может, все же прибыли копы. Это было неважно. Она должна была убраться отсюда до того, как кто-то сможет ее увидеть здесь, возле тела Сабины, да еще и в крови. Елена вновь огляделась. Ей нужно было по возможности смыть с себя кровь и найти какую-то обувь. К счастью, уборная комната нашлась, и ей даже не пришлось заходить в спальню, где лежало тело ведьмы. Она как можно быстрее умылась, смыв кровь с рук, и стараясь не смотреть себе же в глаза через отражение. После чего Елена взяла с вешалки длинное пальто, хотя и не по погоде, но так было легче скрыть кровь на ее одежде, и сунула мокрые стопы, которые ополоснула душем, в обычные тапочки, поскольку это все, во что слезли ее отекшие ноги.
Она прислушалась.
Голоса и шаги за дверью давно стихли, поэтому путь был чист. Елена покосилась на полку с вещами и стянула оттуда еще и шарфик. Она обмотала им руку и открыла дверь. Конечно, ей было не вдомек сейчас, чего еще могла коснуться, пока была здесь, и где оставила свои отпечатки. Но лучше перестраховаться. Елена оглядела узкий коридор, где было еще две двери, ведущие в другие квартиры. После чего торопливо направилась к лестнице, которая была в конце коридора. Она по возможности быстро спустилась по ступенькам, в тайне благодарная за то, что Сабина жила всего на втором этаже, и с бешено колотящимся сердцем направилась к стеклянной двери, за которой виднелась уже оживленная, несмотря на ранее утро, улица Нового Орлеана.
Елена толкнула дверь и вздохнула полной грудью, когда покинула здание, где невольно совершила еще одно убийство.
Она потуже затянула на себе пальто, чувствуя поганое ощущение, что каждый видит пятна на ее одежде, и огляделась, чтобы хоть как-то сориентироваться. Елена с облегчением и удивлением поняла, что знает, где находится. Это был Французский квартал, а эта улочка тянулась буквально минут в десяти ходьбы от Скотобойни. Именно в кафе на углу Клаус купил ей ту вкусную джамбалайю, когда они бродили тут ночью, когда она ощущала тот зверский голод. Елена передернула плечами, несчастно понимая, что если даже сумела выйти из квартиры Сабины, не попавшись никому на пути, то войти вот так просто в комплекс не сможет. Как и скрыть кровь, чей запах, кажется, въелся ей в кожу и волосы.
Но и бежать было некуда.
Елена обещала, что вернется к утру, а уже как раз утро. У нее нет времени на то, чтобы доехать или дойти до особняка губернатора, чтобы убедиться, как дела у волков, поэтому у нее был только один путь. Путь в комплекс, где ее ждал Клаус, который так и ждет, когда она явится, чтобы ехидно поинтересоваться, получилось ли у нее подчинить себе клан Полумесяца и стаю его отца. Впрочем, учуяв на ней запах крови, он мог сменить тему с оборотней на то, откуда на ней вообще взялся этот аромат. Елена торопливо направилась вперед, больше ковыляя, чем идя. Скотобойня появилась впереди быстрее, чем ей хотелось.
Она на миг замерла.
Сделав короткий курс дыхательных упражнений, чтобы унять вдруг появившуюся дрожь и нервы, Елена провела рукой по животу, что в последнее время успокаивало ее лучше всего, после чего решительно преодолела оставшиеся шаги до деревянной двери. Она толкнула ее и с гордо поднятой головой вошла внутрь. Как ни странно, Елена спокойно смогла пересечь внутренний двор, хотя и ощущала на себе взгляды вампиров Марселя. Она поднялась наверх и уже было расслабилась, уверенная, что сейчас сможет просочиться к себе, принять ванну, позвонить Мэтту или Тайю, чтобы узнать, как стая, а особенно Джереми, уже вернувшийся в человеческий облик, а потом и перекусить перед тем, как случится неминуемая конфронтация, как уже около двери в свою комнату поняла, что внутри кто-то есть. Ну как «кто». Елене хватило стука сердца, запаха одеколона и знакомого тихого скрипа угля о бумагу, чтобы понять, что в ее комнате ошивается некий гибрид.
Она мысленно застонала.
Елена надеялась, что все же сможет немного побыть одна перед столкновением с Клаусом. Сможет смыть кровь и переварить то, что вновь против воли убила человека. Убила ведьму, что могло аукнуться проблемами, даже если в квартале, вроде как, кроме Сабины, была еще только Софи Деверо и те три девочки с Жатвы, вернувшиеся из мира мертвых после того, как Давина пересекла барьер в Мистик Фоллс и вся ее магия, вместе с магией принесенных в жертву девушек, вырвались из нее и впитались в землю.
Но ее желания редко учитывались, верно?..
Решительно толкнув дверь, Елена вошла в свою комнату и, используя сверхъестественную скорость, быстро прошмыгнула в ванну, краем глаза заметив силуэт Клауса на балконе, тут же заперев за собой дверь. Также быстро она начала стягивать с себя одежду, услышав, как за тонким деревом раздались вальяжные шаги по направлению к ванной и тихий смешок. Елена также уловила момент, когда шаги замерли, и была более чем уверена, что в этот миг Клаус прислонился к стене возле двери и ухмылялся своими алыми, как кровь, губами, отчего на его щеках возникли эти очаровательные ямочки, сводящие с ума всех девушек вокруг.
— Ты так быстро бросилась в ванну, любовь моя, что я почти ощущаю себя преданным любовником, чья возлюбленная поспешно пытается смыть с себя следы другого мужчины, чтобы скрыть свою подлую измену, — насмешливо протянул Клаус, и Елена, благополучно стянув окровавленные вещи, мгновенно улетевшие в корзину, не могла удержать себя от того, чтобы не закатить глаза.
Она включила воду и начала набирать ванну, а сама подошла к зеркалу, чтобы смыть остатки макияжа, неприятно тянущего кожу на лице.
— Не будь так драматичен, — в тон ему ответила Елена, уже куда спокойнее достав из шкафчика за зеркалом тоник и ватные диски, чтобы избавиться от размазанной туши. — Я не твоя возлюбленная, а ты не мой любовник. К тому же, я слишком беременна, чтобы заниматься такими глупостями, как измена.
Вылив на диск немного жидкости, она начала вытирать глаза, отмечая в отражение то, что выглядела не так помято, как могла бы. У нее даже был румянец на щеках и никаких синяков под глазами. Елена не хотела задумывать о том, не прилив ли жизненных сил убитой ею ведьмы был этому виной.
— Я просто очень устала после вечеринки, — продолжила она, выбросив использованный диск в ведро рядом с раковиной и взяв новый. — Я быстро устаю, знаешь ли, но сегодня было трудно спать, когда вокруг веселились волки, чей человеческий век короток, а в лесу бегал мой новообратившийся в волка брат.
За дверью раздался еще один смешок.
— Кстати о волках, любовь моя, — протянул Клаус, и она точно знала, каким будет следующий вопрос гибрида. — Они уже зовут тебя альфой, или пора послать отряд собаколовов на болота, чтобы избавиться от паразитов?
Елена замерла и скрипнула зубами.
— Стая твоего отца теперь моя, — коротко произнесла она с холодом в голосе.
А потом ухмыльнулась, хотя и знала, что он ее не видит.
— А вот клан Полумесяца станет моим только после свадьбы с их нынешним альфой, ведь, как выяснилось, между нами возникли некие узы обученных. Его семья, семья Кеннер, и семья Лабонэир некогда заключили сделку, желая поженить своих детей и тем самым унять вражду внутри клана. Но последняя была вырезана, кроме его невесты, которая умерла полгода назад. А так как я, как выяснилось, тоже далекий потомок этой теперь уже почти вымершей семьи, то эта помолвка перешла на меня, — как можно небрежнее заявила Елена.
— Джексон уже сделал мне предложение, осталось только выбрать дату. Я вот думаю, выбрать потерпеть до родов или выйти замуж за него как можно скорее? В конце концов, ты дал мне не так много времени, чтобы завоевать их доверие…
Из-за двери послушалось отчетливо рычание, и она буквально могла ощущать ту злость, что нарастала в нем с каждым ее словом.
— Хейли Маршалл, — произнес Клаус с отчетливым скрежетом зубов. — Проклятая волчица.
Елена скинула бровь.
— Кто? — недоуменно спросила она, обратив взгляд к двери. — О ком ты?
— Надо полагать о той самой невесте твоего дорогого волка, — саркастично сказал Клаус.
— Ты знал ее? — с легким любопытством просила она, закончив снимать макияж и еще раз убедившись, что под ее ногтями не осталось крови.
Клаус издал мрачный смешок.
— Конечно. Я был тем, кто убил ее, — самодовольно произнес он, и Елена на миг прикрыла глаза, почему-то забыв с кем говорит.
Конечно же, Клаус убил несчастную невесту Джексона, которая чудом пережила резню своей семьи, но, очевидно, не пережила встречу с Майклсоном. Елена на миг задалась вопросом, была ли эта Хейли одной из его бывших гибридов, которые взбунтовались против него, или просто какая-то случайная жертва.
— Видимо, я сделал это несколько поспешно, — фальшиво-сожалеюще продолжил Клаус. — Но кто же знал, что эта маленькая высокомерная бунтовщица еще пригодиться?
Елена холодно фыркнула.
— Вот что бывает, когда убиваешь всех без разбору, Клаус, — раздраженно сказала она, выключив воду и с тихим вздохом наслаждения опустившись в полную ванну. — Надо порой остановится и подумать, а уже потом рвать глотки.
— Ну что ты, я не рвал ей глотку, — невинно произнес Клаус. — Я просто вырвал ей сердце после того, как она и юный Локвуд сговорились за моей спиной и обратили против меня моих гибридов!.. Это было заслуженное наказание.
Елена прикрыла глаза, ощущая, как ее затекшие мышцы и опухшие ноги расслаблялись в теплой воде.
— Ну, а теперь ее жених, связанный с ней некогда какими-то секретными волчьим узами, стал моим, — чуть сонно произнесла она, чувствуя как на нее начинает накатывать усталость.
Немного выпрямившись и помотав головой, чтобы сбросить сон, Елена взяла мочалку и начала тереть свою кожу, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило за дверью. Ей не нравилась эта тишина, что повисла после ее слов, скрип зубов и вновь волна почти осязаемой злости заставила даже пожалеть о том, что она вновь упомянула Джексона.
— Ты не выйдешь за этого сопливого волчонка замуж, любовь моя, — наконец произнес Клаус, и тон его голоса был настолько зловещим и угрожающим, что у нее по спине невольно пробежалась дрожь. хотя она точно не могла сказать: от страха ли, или от странного темного возбуждения. — Хочешь все еще играть в королеву волков, так и быть, я дам тебе больше времени приструнить клан Полумесяца. Но замуж за их альфу ты не выйдешь, поняла? Ты и наша дочь, вы обе мои девочки и только мои.
Елена испуганно подскочила, когда вдруг раздался громкий хлопок сильного кулака по двери, отчего та вздрогнула, и смогла выпустить тихий вздох только тогда, когда услышала, как Клаус быстрыми шагами покинул ее комнату и хлопнула вторая дверь, ведущая в ее комнату. Она облизала губы, продолжая мыться, натирая кожу гелем для душа едва заметно дрожащей рукой, и едко замечая про себя, что весь этот разговор мог пройти даже хуже, чем все прошло на самом деле.