2024-06-25 00:24
Власть над прошлым
Судно прибыло ночью.
Отто, стиснув зубы, наблюдал за тем, как довольно скромный корабль, чей парус не был украшен каким-либо гербом, как будто это была простая торговая галера, причалил в порту в этот поздний час, и уже не в первый раз пожалел о том, что его дочь не умерла от того выкидыша. Или во время одного из своих родоразрешений, как многие женщины до нее. Казалось бы, она не могла опозорить себя еще больше и принести иных проблем, кроме тех, что Алисента уже доставила ему за те годы, что они не виделись.
Но как выяснилось, он ошибался.
Конечно, строго говоря, в ужасающей смерти Лариса Стронга не было ее вины, как и в том, что части его разрубленного тела подкинули ей в кровать, пока та спала. А сплетни о том, как и без того не самая любимая народом королева облевала свои колени и обмочилась, когда увидела в своей постели части тела, по всему королевству разнесли чужие языки. Но все же следы позора, унижения и насмешек запятнали именно и без того шаткую репутацию дома Хайтауэр, а не легли похоронным саваном на королевскую семью, в чьем замке, самом главном месте силы в Вестеросе, это все произошло. Порой Отто допускал крамольную мысль, что с рождением этого отродья, которого в подоле принесла принцесса неизвестного от кого, как бы ни пыталась она уверить все королевство в ином, дом Дракона будто бы попал под защитные крылья неведомых сил. Возможно, даже своих языческих богов давно павшей Валирии, приверженность которым принц Деймон никогда не скрывал, как и свое ярое отвращение к Семерым.
Что ты им не делай, а с них все стекало как с гуся вода.
Та неудачная попытка с пожаром, провальная компания по распространению слухов о незаконнорожденности мальчишки-принцессы, эпидемия трясучки, обошедшая Королевскую гавань стороной, и чудесное исцеление этого маленького отродья от оспы, в честь которого король закатил знатный пир как для знати, так и для простого народа. Это была только малая часть того, что спокойно обошло их стороной, в то время как его усилия и многолетние планы терпели крах один за другим. Потеря поста Десницы, испорченная репутация его дома, невозможность влиять на внука, на которого у него были такие надежды…
И Алисента была одной из главных причин, почему это случилось.
Естественно, его увольнение было скорее делом рук принцессы Рейниры, но вот всё остальное. Если бы его дочь была все той же кроткой милой девушкой, какой он ее вырастил, а не подалась в шлюхи, едва ему пришлось уехать из столицы. Если бы она забеременела от короля, а не от этого идиота Тиланда, все еще благополучно сидевшего в Малом совете и о чьем участии в сношениях с королевой не было до сих пор никому неизвестно. Если бы она не пристрастилась к вину и не ссорилась с Верой, отношения с которой у них и так сейчас были напряжены. Если бы больше уделяла время своим детям и попыткам привлечь на свою сторону больше знати. Если бы Алисента примерилась с королем-мужем, который всегда был отходчив и милостив, и уж за шесть-то лет должен был бы уже простить свою оступившуюся, но все еще молодую жену, хотя бы настолько, чтобы посетить ночью ее опочивальню…
Так много «если».
А теперь еще и это.
Король изгнал Алисенту из столицы.
Нет, в официальном письме, пришедшем почти одновременно с вестями о том, что случилось в Красном замке, было указано, что в связи с пережитым королева несколько не в себе и, чтобы поправить ее душевное здоровье, король решил ее на неопределенный срок отправить в отчий дом, чтобы стены Красного замка не напоминали той о произошедшем. В прошлый раз Алисенту отправили домой по менее схожим причинам, хотя все одно: это было изгнание, и в этот раз Отто не был уверен, что хватит слезливых писем, молений и надавливания на тот факт, что она скучает по детям, чтобы его дочь вновь могла вернуться ко двору.
Это все равно, как если бы король объявил об их разводе.
И вбил последний гвоздь в крышку гроба, где были его амбиции и планы насчет того, чтобы посадить на Железный трон Эйегона, своего внука. Мальчика, который его не помнит, а вскоре даже и без того далекую мать забудет. Мальчика, который недолго будет мальчиком, и уже явно любит старшую сестру больше, чем своих родственников не-Таргариенов. Эйегон, который без должного влияния и не подумает даже помыслить о том, чтобы отобрать Железный трон у своей сестры-шлюхи и ее выродка. И зачем ему это, если принцесса, ее мальчишка, глупый муж и собственный отец будут внушать ему совсем иное? Что женщина на троне — это нормально, а он, мальчик, которые традиционно всегда шли впереди в очереди престолонаследия любых девочек, должен довольствоваться крохами с королевского стола и своим титулом простого принца крови.
«Нет, я еще не могу сдать! Слишком много сил я приложил для того, чтобы моя кровь села на Железный трон», — упрямо подумал Отто, стиснув зубы еще сильнее и сжав кулаки по бокам.
Он мрачным взглядом смотрел на то, как матросы спустили трап и как спустя несколько минут по нему начали спускать две девушки в капюшонах, придерживающие между собой третью фигурку, которой могла быть только Алисента. Она шаталась из стороны в сторону даже после того, как ее ноги коснулись земли, ее покрасневшие глаза были пусты, каштановые волосы потеряли блеск, а ее одутловатое бледное лицо потеряло весь лоск юности и постарело прежде времени. Тусклые глаза Алисенты смотрели куда-то мимо него, и она даже не поприветствовала его в ответ, когда он коротко позвал ее по имени, проглотив все изумление от того, во что превратилась его дочь.
Отто вскинул бровь и бросил взгляд на служанок.
Но они только потупили взгляды, и ему ничего не оставалось, разве что резко кивнуть на экипаж, который их ждал, отдав распоряжение остальным слугам забрать вещи Алисенты и отправить их в Высокую Башню. Отто сначала не желал ехать с дочерью, не хотел даже видеть ее лицо, но все же передумал. Они погрузились в запряженный лошадьми экипаж. Тот тронулся и направился по спящим улочкам Староместа к Высокой Башне, едва заметно трясясь от движения и подскакивая на ухабах. Молчание в небольшом пространстве кареты было гнетущим. Алисента все также смотрела перед собой, сгорбив плечи, а Отто сверлил ее взглядом и все больше злился. Злился и чувствовал, как его переполняет горькое разочарование.
— Ты хоть понимаешь сколько бы поставлено на кон? — с принудительным спокойствием в голосе произнес Отто, когда тишина стала невыносимой. — Сколько я сделал за то время ради тебя и Эйегона, что вытерпел, пока ты бездействовала и упивалась вином в столице, вместо того, чтобы наладить отношения с королем, родить ему еще детей, родить ему сыновей, или хотя бы сблизится с теми, что у тебя уже есть, бестолковая ты девчонка?
Алисента даже не повела бровью.
Будто и не слышала его вовсе.
Это разозлило Отто еще сильнее. Ему хотелось встряхнуть эту сломленную женщину, в которой с трудом узнавал свою дочь, наорать на нее, но неохотно понимал, что это бесполезно. Алисента была лишь телом тут, а ее разум был где-то за гранью. Он не исключал, что ее просто могли опоить маковым молоком, чтобы успокоить после пережитого, но…
Был только один способ проверить, будет ли от нее еще хоть какой-то толк.
Отто размахнулся и влепил дочери крепкую пощечину, от которой его ладонь обожгло болью, а Алисента завалилась на бок на бархатной скамейке. Ее рука рефлекторно прижалась к вмиг покрасневшей щеке, а широко распахнутый и уже не столь бессмысленный взгляд напугано, даже ошалело уставился на него.
— Отец?.. — хрипло и растерянно прошептала Алисента, будто только сейчас поняла кто перед ней был.
На миг в его сердце зажглось отцовское желание прижать ее к груди и извиниться. Все же она его дочь, его плоть и кровь, частичка его давно почившей жены Алерии, как бы разочаровывающе себя та ни вела в последние годы. Всего на миг. А потом Отто уже привычно задавил в душе эти жалкие чувства, делающие людей слабыми дураками, и, сурово поджав губы, окинул ее холодным взглядом, особенно неодобрительно осмотрев ее руки с вновь до кровавого мяса ободранными пальцами.
— Возьми себя в руки, — строго сказал он. — Мы должны составить новый план действий и придумать, как вернуть тебя ко двору…
— Там было столько крови, — пробормотала Алисента, чей взгляд вновь начало заволакивать пустотой, а пальцы левой руки начали ковырять заусенцы и без того окровавленные пальцы правой. — И этот ужасный запах… Он окружал меня повсюду, кровь впиталась мне в одежду и кожу.
Ее губы задрожали, а глазах заблестели слезы.
— Лариса изрубили на куски, — трясущимся голосом прошептала она, опустив взгляд на свои нервно подпрыгивающие колени. — На мелкие кусочки!.. Как просто кусок мяса без души и разума. Его даже невозможно было сшить обратно для похорон!..
— И кто в этом виноват? — резко одернул ее Отто. — Ты же не настолько глупа, чтобы не понимать, что рано или поздно эта девчонка начнет делать шаги к тому, чтобы избавиться от всех твоих и так немногочисленных союзников, одним их которых как раз был молодой Стронг?
Он с отвращением покачал головой, смотря на дочь, которая еще больше сгорбила плечи, и чью светлую юбку запятнали небольшие капли крови с ее пальцев.
— Я сотни раз тебе говорил, чтобы ты активнее искала друзей среди знати, а не полагалось на одного Косолапого и тех неприятелей женщины на троне, что вокруг тебя были, — разочарованно продолжил он. — Я искал их, пока был вдали. Сеял семена недоверия и идеи приверженности Эйегону, а не этой избалованной принцессе. Но ты умудрилась все испортить.
Отто стукнул кулаком себя по колену.
— Наша власть тает не только вблизи трона, но даже совсем рядом с домом!.. — повысил голос он, совсем не заботясь о том, что его могут услышать. — Ты хоть понимаешь, насколько наши дела плохи, если даже твой дядя Акселл(не знаю, был ли у матери Алисенты, которая, как мы узнали, зовут Алерия Флорент, брат, (скорее всего был)и как его зовут, поэтому я сама дала ему имя.) все меньше хочет иметь с нами дело, как и мой кузен Пакстер(опять же, не знаю, какое именно родство связывало Хайтауэров и Редвинов, но у меня будет так.)? Флоренты один из богатейших домов Простора! Не говоря уже о Редвинах, чей флот почти такой же большой, как и Веларионов! Кузен мне уже в лицо не стесняется говорить о том, что у него есть свежая и гибкая как виноградная лоза внучка, которая всего на два года старше отродья принцессы и кого он хочет привести на следующие именины мальчика, чтобы ту ему сосватать! Этому бастарду, а не твоему Эйегону!..
Алисента затихла.
— У Эйегона уже есть невеста, — бесцветным голосом прошептала она, не поднимая глаз с колен. — Визерис решил женить его на Венделин Мандерли…
Отто скрипнул зубами.
Для него это было новостью, причем очень неприятной. Во-первых, он думал, что у него еще было время до того, как подумать о том, на ком женить его внука. А во-вторых, это в очередной раз показало, как сильно поредели ряды его шпионов в столице. Он не сомневался, что это дело рук принцессы Рейниры, которая еще в первый год, после рождения сына и того фиаско с пожаром, смогла вытеснить почти всех его людей из замка. Ее и этой шлюхи Мисарии, чья верность оказалась переменчива, как ветер в море.
— Мандерли? — с презрением выплюнул Отто фамилию семьи, которая давным-давно была изгнана с земель Простора и теперь гнездилась на Севере. — Эйегон — принц, и ему должна быть невеста под стать! Не какая-то там девчонка с Севера! Желательно его сестра, как бы мне ни претили эти дикие богохульные обычаи Таргариенов — женить сестер на братьях. Но нельзя отрицать, что если мы хотим сохранить контроль над драконами, то…
— Нет у нас драконов! — вдруг пронзительно громко вскрикнула Алисента, вскинув на него несколько безумный карий взор. — Как ты не понимаешь, отец? У нас нет драконов и детей нет! Я родила их, но они принадлежат Таргариенам! Эйегон и Хелейна меня даже за мать не принимают!..
Еще до того, как она договорила, Отто наклонился вперед, схватил ее за плечи и совсем не нежно встряхнул.
— Заткнись, Алисента! — сурово рявкнул он. — Просто помолчи и включи наконец голову, если ты еще на это способна после вина, к которому ты пристрастилась!.. Сейчас мы должна действовать решительно, если не хотим оказаться в пропасти!
Алисента замотала головой.
— О чем ты, о чем ты, о чем ты?!.. — с нотками истерики затараторила она, лихорадочно блестящими глазами смотря на него. — Все кончено! Эйегон и Хелейна… Я больше никогда их не увижу. И никогда не вернусь в Королевскую гавань. Рейнира станет королевой, а ее сын-демон станет королем после нее. Да, станет. Его же ничего не берет! Даже оспа!.. А теперь у него есть еще и это чудовище пожирающие своих же сородичей!
Отто поджал губы и замотал головой.
— Нет, нет, нет! — твердо сказал он. — Еще ничего не кончено! Пока я жив и дышу этому не бывать. Я слишком многим пожертвовал, чтобы все бросить на полпути!..
Алисента горько рассмеялась.
— Да, ты пожертвовал, — выплюнула она. — Ты разрушил мою жизнь ради своих амбиций…
— Твоя жизнь — моя, — яростно прошипел Отто, стукнув себя в грудь. — Я твой отец и мне решать, как ты будешь жить, девочка. И сейчас я тебе велю замолчать, и не нести ересь. А еще лучше прийти в себя, бросить пить вино и быть самой любезной и добродетельной королевой какой-то только возможно, которая будет само очарование и нежность со своими племянниками, столь рано потерявшие родителей и деда. И с людьми Староместа, которым ты завтра же выйдешь, чтобы дать подаяния и выслушать их блеяние. Более того, ты будешь должна с сего мига присутствовать при всех службах в Звездной септе, хоть у самых дверей, или даже на коленях на ступенях, пока тебя не пустит внутрь септон и эта карга септа Рейла, которую там уважают даже больше верховного септона, поняла?
Он оглядел ее с ног до головы и сердито фыркнул.
— Я велел подготовить для тебя новый гардероб и новые платья, — холодно добавил он и многозначительно произнес: — Зеленые. Этот цвет все еще ассоциируется с тем редким мигом, когда ты была хитра и бросила открытый вызов этой выскочке. Вот и будет на это напирать, пока ты здесь, пока я не найду способ вернуться в Красный замок, назад к Эйегону…
Алисента поджала губы.
— Он скоро отправиться на Дрифтмарк, — коротко бросила она. — Визерис определил его в пажи Корлиса Велариона…
Отто прикрыл глаза.
— Ну, может быть, это и хорошо, — пробормотал он себе под нос, лихорадочно соображая о том, как быть с этой новой информацией. — Высокий Прилив — это все же не королевская цитадель власти, там не так много охраны…
А потом мрачно зыркнул на дочь и грубо хлопнула ее по израненным рукам.
— Ты слышала, что я тебе сказал? — холодно произнес Отто. — Делай так, как я велю, Алисента. И прекрати уродовать свои руки. Скоро у нас будет важный гость и ты должна быть самой картиной невинно опороченной благочестивой и прекрасной королевой. Это наш последний шанс.
Алисента вздрогнула от его удара по пальцам и сглотнула.
— Какой гость? — отрешенно спросила она, смиренно опустив голову, как всегда делала, когда понимала, что он был прав, а ей стоит перестать дерзить.
Отто отдернул рукав своего сюртука и отвернулся к окну.
— Мне удалось заманить Бороса Баратеона в Старомест на фестиваль Урожая, чтобы поговорить о помолвке между одной из его дочек и Лионелем, — коротко бросил он, и тяжелым взглядом покосился на дочь. — Это стоило мне больших трудов, Алисента. И эта помолвка не может сорваться. Не может.
Об уже заключенной помолвке между Малорой и Арнольдом Арреном, чья свадьба будет уже совсем скоро, и своих прочих планах, Отто не стал ничего говорить. Алисента все могла испортить, поэтому он даст ей только необходимый минимум и удостоверится, чтобы она вела себя как подобает. Как королева, которой официально все еще была и чем нужно воспользоваться как можно более выгодно как для дома Хайтауэр, так и для того, чтобы вернуть растерянную было мощь сторонников дела Эйегона.