• Boosty Shared
• Лансаротта

• фанфик
• лансаротта
• битва экстрасенсов
• миди
• глава
• джен
• драма
• hurt/comfort
• fix-it

Фандом: шоу "Битва экстрасенсов", "Экстрасенсы. Битва сильнейших".

Персонажи: Александр Шепс, Олег Шепс, Виктория Райдос, Дмитрий Матвеев, Владислав Череватый.

Жанр: AU, драма, fix-it, hurt/comfort.

Размер: миди.

Рейтинг: G.

Категория: джен.

Описание: Они пришли на "Битву", видя соперником только друг друга, но конкуренция на проекте вмешалась в их жизнь куда сильнее, чем можно было ожидать. Да и само шоу оказалось не таким, как Олег думал, и теперь даже при всех своих способностях он не мог сказать, что будет с его братом после поражения на "Битве" и что — с ним самим.

Предупреждения: ненормативная лексика.

Дисклеймер: Всё это не имеет ничего общего с действительностью. Все образы придуманы, все события, кроме тех, которые нам уже показали, вымышлены, все совпадения — случайны.

Примечания: Фикс-ит финала шоу "Битва сильнейших".

Часть 1

Когда Саша, узнав, что брат тоже идёт на «Битву сильнейших», категорично заявил, что ему ещё рано, Олег вспыхнул и решил, что точно обязан участвовать в необычном сезоне. Это его шанс доказать всем, что он не слабее брата, что он — не тень Александра Шепса, пляшущая под его дудку, наконец закрыть вопрос с мамой, всё ещё считавшей, что она правильно запрещала обучать младшего сына магическим практикам. Проект, понятное дело, будет сложнее, чем его собственный сезон, ведь соберутся же сильнейшие с Сашей во главе, но Олег был уверен, что справится. Должен. Он же Шепс.

Он никогда в жизни так не ошибался.

Съёмки-съёмки-съёмки, бесконечные съёмки, в те недели, когда ему приходилось ехать на испытание, Олегу казалось, будто он — гастролирующий актёр, а не достаточно опытный медиум. В его сезоне нагрузка была серьёзно меньше, тут же: испытание, готический зал, досъёмка, готический зал, испытание… Ездить очень далеко от Москвы приходится не слишком часто, но редакторы постарались в этот раз выбирать сложные, а порой и весьма болезненные дела. Возможно, будь вся проблема в физической и моральной усталости из-за испытаний, Олег бы вывез. Молодой же, сильный. Но у проекта оказалась и обратная сторона, и Олег слишком поздно понял, что, говоря «Ты не представляешь, во что ввязываешься, тебе рано тягаться с нами», Саша имел в виду именно это.

Взаимодействие между участниками.

Наблюдать за шоу вроде «Последнего героя» было интересно, поучаствовать — тем более, и, пробыв пару недель в африканском реалити, Олег коснулся как раз того самого — интриг и подковёрных игр. Видимо, недостаточно коснулся, раз ему потребовалось почти половина сезона, чтобы понять: на «Битве» творилось что-то подобное, только в разы хуже. Они вроде ездили на испытания командами-тройками, в одном купе или машине, и даже устраивали каждый раз нечто вроде совета в конце, но… были и оставались соперниками, и каждый хотел укусить друг друга побольнее. Как при всём при этом Олег умудрился разглядеть в Матвееве нормального пацана, с которым искренне хотелось дружить и общаться и за пределами телепроекта, он при всех своих способностях не понимал.

Из-за Саши было сложно. Готовиться к тому, что их будут сравнивать, не требовалось, Олег с этим жил с самого рождения, а вот остальное… Кто, как не Олег, знал, какой у брата сложнейший и противоречивый характер! И как сам Саша частенько страдал из-за него, но никогда этого не показывал. Саша обожал внимание и быть первым, не мог не быть первым, и они оба не стеснялись открыто говорить о том, что на проекте видят истинного соперника только друг в друге. Правда, в глубине души у Олега пряталась глупая детская уверенность, что рядом с ним — Саша, его старший брат Саша, а не соперник по проекту Александр Шепс, которого все считают сильнейшим, даже остальные участники.

Осознание приходило с болью, Саша на испытаниях его не жалел, давил и прессовал по полной программе, что аурой, что способностями, что авторитетом. Наверное, это было и правильно: раз Олег ввязался в болото под названием «Битва сильнейших», то и выбираться из него должен был в одиночку. Но как же больно, с кровью рвалась каждая ниточка той связи, что делала их братьями! Даже когда Олег после победы переехал в Москву и, как модно говорить, сепарировался от родителей, ему не хотелось так орать, ругаться, избивать кого-нибудь, извергать из себя потоки матных слов и плакать от бессилия. Это было что-то невероятное, нереальное, потому что, ну, блин, это же брат, наставник, защитник!.. Только Олег первым назвал его своим соперником, согласившись на «Битву», а Саша не поднять эту перчатку не мог.

Выездные испытания с Сашей были не единственной трудностью. Готический зал, где объявлялись оценки наблюдателей, соперников и итоги зрительского голосования, у Олега прочно ассоциировался с пыточной. Что другие участники, что сценаристы, обозначавшие определённые желательные ходы или условия, что Марат — все буквально срывались с цепи, когда оказывались там. Было дико, когда в гримерке или коридоре Олег мог вполне нормально общаться с кем-нибудь, с Викторией, той же Надеждой Эдуардовной или даже Константином, но стоило раздаться команде «Мотор!», как от милых и воспитанных коллег по цеху начинались завуалированные оскорбления, провокации, переходы на личности и многое, очень многое другое. Вроде и понятно, с силой Саши сложно тягаться, он и в почти сорок своей аурой может осветить половину Москвы, а сильный конкурент никому не нужен, но как-то так произошло, что на некоторое время и Олег поддался витавшей в особняке Стахеева атмосфере «Сними корону, Шепс». Саша не умел и не желал держать язык за зубами, он высказывал своё мнение и отстаивал его, обожал говорить то, что никому не нравилось (и да, он знал это!), и уж совершенно точно не собирался ни перед кем прогибаться. Олегу казалось, что если бы они жили в Средние века, а брата приговорила бы инквизиция, Саша бы и на костёр шёл с улыбкой и высоко поднятой головой. Ему этого не прощали. Олег не помнил, кто первым произнёс те слова про корону, но мало-помалу их подхватили все экстрасенсы и даже Башаров, а с телеэкранов мнение, что Александр Шепс зазвездился, пошло гулять по соцсетям. Брат же как будто не замечал, что происходит, не пытался что-либо изменить. Когда Олег попытался поговорить с ним на эту тему, то получил многословную отповедь, закончившуюся словами:

— Олег, я слишком долго боролся за право быть таким, какой я есть. Я не позволю, чтобы кто-то заставил меня изменить себе.

Да, Олег помнил, каково это. Он был мелкий, не всё понимал, но уже тогда знал слово «травля», и в меру своих ещё слабых мальчишеских сил защищал брата от нападков за… да за всё! За чокнутость — мёртвых же видит, за припадки, за увлечение магией, казавшееся местным пацанам тупым и девчачьим делом, за субтильный внешний вид. Понимание, что проект запустил в сторону брата нереально огромную волну травли, причём сразу со всех сторон, пришло, увы, много позже, а пока Олег злился, так злился, что аура наливалась чернотой, и все лампочки лопались в доме. Какого чёрта?! Да, они братья, но они же и конкуренты, а из-за Саши Олег раз за разом оказывался в дурацком положении. Он не мог оценить брата низко — не поняла бы семья, да и сам не мог опустить собственную родственную душу. Оценивал высоко — и видел презрительное снисхождение в глазах остальных, мол, прогибается под авторитет Саши. Бесило! Неимоверно!

Когда проект встал на летнюю паузу, Олег надеялся, что станет легче. Страсти немного улягутся, все отдохнут, вернутся с новыми силами, может, кто-то (не будем говорить прямо, Саша, конечно) что-то переосмыслит, а соцсети успокоятся. Олег даже пытался наладить взаимоотношения с братом: они вместе съездили домой в Самару, весьма плодотворно сотрудничали в Мастерской, побывали на записи нескольких подкастов и интервью, — но всё равно ему казалось, что это уже далеко не то. Не было прежнего понимания и чувства связи, их ауры, похожие и различавшиеся, соприкасались, но не желали больше взаимодействовать, как раньше, усиливая их обоих. Бывали дни, когда Олег спрашивал себя: зачем он ввязался в этот чёртов проект, неужели после между ним с братом всё так и останется на стадии ледникового периода? Хреново было, очень хреново — чуть ли не впервые реально остаться одному. А как Саша с его эмоциональностью себя чувствовал?

Возврат к эфирам ожиданий не оправдал. Ну, то есть как? Все отдохнули? Да. Набрались сил? Да. И с этими новыми силами начали топить Сашу ещё больше. Олег понял, что сам уже не вывозил всей этой грязи и склок, когда началась новая тряска нижним бельём уже касательно Мерилин, и новый виток хейта в адрес брата. Что уж у Саши с ней пошло не так, Олег не докапывался, считая, что это их личное дело, только жутко было видеть от Мерилин такую жестокость. Саша, которого обвиняли в Бог знает чём, мог бы публично ей ответить, да так ответить, что она бы сидела и не отсвечивала, он сам говорил, что есть чем, но не стал. Не сумел, понятно почему. Зато женщина, которую он когда-то любил, проехалась по нему катком, и ей, разумеется, поверили.

Олег понял, что всё, конец, когда сам не заметил, что в готическом зале упрекнул брата, используя её имя. Он увидел свой косяк уже потом, когда выпуск вышел на телеэкраны, а ему позвонила мама выяснить, что это было, и как он мог, зная, что брат тяжело переживал их разрыв. А Олег попросту не мог объяснить, обидные слова сорвались с языка на автомате, будто… будто он сам уже напитался ядом соперничества, когда все объединялись в коалиции и шли по головам, втаптывая других в грязь. Он такого не мог, не умел и не хотел, Саша раньше часто смеялся, называя Олега слишком невинным и скромным для этой жизни и конкретно этого телеканала. Оправдываться было поздно. Саша сделал свои выводы, потому что общение с ним свелось исключительно к деловому — насчёт Мастерской и очередных съёмок, ну и их ритуала. Доказательства, что то — глупая случайность, ему, похоже, были не нужны.

Потом Олег ошибся снова, уже по-крупному, в той деревне, где Саша нашёл проклятие Иуды. Видеть брата практически в состоянии истерики пришлось впервой, но даже после этого, тем более из-за этого Олег не поверил ему. Ну, не чувствовал он никакого проклятия! А Саша… казалось, реально переигрывал, как выражались конкуренты по проекту. Олег бесился до тех пор, пока не увидел его вернувшимся после ритуала. Порванная в клочья аура, которая местами и вовсе отсутствовала, оставляя физическое тело без защиты, что могло быть смертельно опасно для медиума, говорила сама за себя и будет, наверное, сниться Олегу до конца дней. Именно тогда он осознал, насколько всё-таки уступал Саше в опыте, мудрости и знаниях, раз так облажался.

А ещё осознал, что Саша тоже всего этого уже не вывозил. Нет, брат не собирался сдаваться, как бы его ни били морально или физически, он поднимался и упорно стремился к своей цели… Однако Олег всё чаще под жаркими лампами софитов готического зала видел проявляющиеся морщинки на его лице и прячущуюся за гордой улыбкой бесконечную усталость. Это невероятно трудно — оставаться сильным, когда один и тот же человек улыбается для твоего видео, а потом уничтожает наравне с остальными, когда нет никого, на кого ты мог бы опереться. У Саши — точно никого, даже Олег уже не в счёт, они оба всё для этого сделали. Финал неумолимо приближался, и Олег, мониторивший что турнирную таблицу, изменившуюся до неузнаваемости из-за ловких действий других, что соцсети, с ужасом спрашивал себя — а не может ли быть так, что Саша просто не попадёт в такой важный для него финал? Что тогда будет с ним, с его гордостью, с их отношениями, как братьев? Стоили ли какая-то статуэтка и титул победителя передачи «Битва сильнейших» — передачи! — того, кого Олег мог потерять и уже терял?

Ноябрь обернулся Армагеддоном, декабрь грозился его переплюнуть. Последние испытания, соцсети одновременно рыдали о скором окончании проекта и призывали голосовать за своих, топя чужих. Устали все, и экстрасенсы, и зрители, но не редакция. Для рейтингов им позарез требовалась очередная ссора между ним и Сашей. Олег ненавидел ругаться с братом, особенно после того, как понял, каким дерьмом оказался проект, и как он во всём этом радостно изгваздался, но и отказать было невозможно. Чёрт возьми, контракт. Притворяться он не умел, поэтому ссоры, если они требовались, как, например, для рекламы шоу Воли, обычно мастерски отыгрывал Саша. Олег только сжимал кулаки и потом, видя уже смонтированные выпуски, корил себя за трусость. Вот эти самые роли, уготованные Саше сценарием, только опускали его ещё ниже в глазах поклонников. Теперь он был не только зазвездившимся экстрасенсом и отвратительным в любовно-семейном плане мужчиной, но и худшим братом, наверное, во всей стране. Олег не мог этого не замечать: он видел, как неуклонно падало число подписчиков в соцсетях у Саши и росло у него. Радоваться бы в современных реалиях: больше аудитория — больших доход от рекламы, но Олег видел лишь одно. Предательство.

В тот раз скандал получился, что надо, у всех сорвало клапана, даже Диму цепануло по касательной. Саша бесился, устав от того, что его тупо никто не желал слышать, отдавая предпочтение более молодому, красивому и с ореолом несправедливо обиженного младшего брата Олегу. Олег был зол, в первую очередь, на себя, на свою неспособность признать, что он ожидал от «Битвы» чего угодно, но не такого, что Саша был, как всегда, прав, а ещё на то, что мама с папой ему, Олегу, отсыпали семейной гордости не меньше, чем Саше, и что не получается попросить прощения и всё объяснить. Вдобавок всё это происходило в Сашин день рождения, и Олег чувствовал себя распоследней сволочью за то, что отнял у брата праздник. Хотя тот сам частенько ставил их работу выше личного, но… это был тот миг, когда Олег понял: всё, предел, он дальше не потянет. Плевать, что до финала рукой подать, невыносимо всё то, что происходило в «Битве» и вокруг неё, невыносимо! Госпожи, откуда столько грязи в людях, столько ненависти, почему они готовы заклевать, забить, уничтожить любого, кто хоть немного отличается от них, кто сильнее, ярче, харизматичнее? Олег, блядь, медиум, он мог общаться с потусторонним миром как со своими соседями, но даже он не знал, почему так легко даже те, кто ещё недавно любил, отворачивались и готовы были ударить своего кумира в спину, даже не зная, что они не видят всю картину целиком. Люди вспоминали Саше всё: якобы фальшивое желание отдать «руку» Мэри в четырнадцатом сезоне, собственное интервью Олега о том, кто любимчик в их семье, а кто нет (да блин, неужели никто не понимает, что половина слов там была по сценарию и вообще рядом с правдой не лежала?!), его недавний стрим, где Олег в запале не придумал ничего лучшего, кроме как брякнуть, что Саша в его годы только один сезон выиграл, а он, Олег, уже среди сильнейших за победу бьётся. И никого, блядь, не дёрнуло, что если бы не Саша, Олега бы и близко на этой «Битве» не было, даже его самой первой. Учил его Саша. Перед матерью защищал Саша. Отмазывал перед ней же за самовольное участие в кастинге, помогал выбить решение переехать в Москву. Отношение матери к Олегу — вот оно да, было правдой, но изменить маму было неподвластно. А остальное из тех придумок, что когда-то помогали сочинять редакторы «Битвы», давно уже было ликвидировано ими двоими, но эти истории остались на просторах интернета, а Саша… кто бы мог подумать, что прежний его полушутливый совет не слишком выходить из амплуа «обиженного старшим братом молодого гения-медиума» будет стоить им обоим столько? Да, это приносило свои дивиденды, но никакое внимание, никакие деньги не стоили того, что случилось. Люди забывали о том, что экстрасенсы снимаются в шоу, что многие их истории изрядно исправлены для более эффектных образов, они верили в эти истории. Вот когда ружьё-то выстрелило.

В этот раз из-за сжатого графика голосование зрителей сократили по времени, но Олег чувствовал, что и этого хватит, чтобы случилась какая-то жопа. Сначала всё вроде было спокойно, но потом Дима прислал скрин из какого-то посвящённого ему фанатского сообщества и приписал:

«Олег, честно, это не я».

Прочитав переписку, Олег обомлел. Фанаты Матвеева призывали друг друга гасить Сашу, чтобы их кумир уж точно попал в финал. Нет, он понимал, что в сообществах ВК и в каналах «телеги» фанаты воевали ещё как, но ему всегда хотелось победить честно, а не потому что чужие фанаты специально занизят Саше оценки. Ай, да о какой честности могла идти речь, если в готическом зале цель у всех давным-давно была одна — загнобить его брата? Удивлялся разве что, что Саша с его характером только в одну явную интригу влез, против Гецати. Олег никогда не просил своих подписчиков кого-то специально унижать, насчёт других экстрасенсов не знал, но что Саша таким не баловался, — точно. Зато появившемся уже под вечер видео-призыву от Влада Олег не удивился. И не ужаснулся. Ему было уже всё равно. Саша не сидел столько времени в соцсетях, у него было много других дел, и поэтому всю эту вакханалию наверняка счастливо пропустил, а Олег уже понимал: для Саши всё кончено. Его собственные хейтеры, фанаты Димы, теперь ещё и фанаты Влада не дадут ему набрать столько баллов, сколько нужно для попадания в сильнейшую тройку.

Утром за несколько часов до отъезда в готический зал позвонила редактор и сообщила, что на съёмки нужно явиться с вещами для командировки, с максимально тёплыми вещами, какие есть. Это означало одно — он прошёл в финал. Олег сглотнул ставшую вязкой слюну, но так и не решился спросить насчёт брата. Прибыв в особняк, он, делая вид, что ничего не знает, с холодеющими от волнения руками пытался подсмотреть, как приезжали остальные участники. С чемоданом, кроме него, была Вика, ну, это понятно. Лина, Надежда Эдуардовна, Константин и Марьяна прибыли без сумок и чемоданов. Череватый, за ночь возведённый в ранг врага номер один, тоже оказался без вещей, и Олег не мог сдержать довольной, злорадной улыбки. Не получилось, сука. Он не был злопамятным человеком, но тому, кто делал зло близким ему людям, не давал пощады, и Череватому предстояло на себе это узнать. Страшнее всего было незнание, как приедет брат. Олег помнил про традицию четырёх финалистов и в глубине души отчаянно надеялся, что предсказание Шевченко сбудется, и Сашка будет в финале. Тот появился на такси, как обычно, с одной лёгкой сумкой через плечо, и Олег, убитый наповал пониманием, даже не сразу рискнул подойти и поприветствовать его. Понимал, что закрываться аурой бесполезно, брат вмиг расчухает, сам же учил. Разумеется, дорогие коллеги заметили заминку, Райдос даже с улыбкой прокомментировала, что Александр наконец всех от себя отвернул, не прошло и года. Олег полыхнул в её сторону аурой, когда Саша подошёл и крепко сжал его за локоть.

— Уймись, — сказал он негромко. — Вдохни и выдохни. Думаешь, я уже настолько стар, что ничего не вижу?

Когда Олег, отдышавшись, осмелился поднять на него взгляд, глаза у Саши были холодными и безжизненными и совсем не из-за линз. Он всё знал. Спросил лишь для проформы:

— Прошёл? — и на короткий кивок Олега потрепал его по плечу, улыбаясь и позволив на мгновение сползти своей привычной маске. Саша был уже не усталым, он был измотан и иссушен. К съёмкам «Битвы», Мастерской и приёмам у него добавились ещё и сеты «Реванша». Как брат чисто физически успевал всё, Олег понятия не имел, но догадывался, почему Саша так загрузил себя.

Чтобы не думать.

Время до начала съёмок тянулось отвратительно медленно. Все делали вид, что в прекрасном настроении, Виктория записывала кружочек (как назло, к Саше ещё полезла), Лина в очередной раз позировала Косте, Диман перебросился с Сашей парой слов про одинаковые цвета пиджаки, эдакий фемели лук. Тот улыбнулся, но было заметно, что с натяжкой:

— Группировка 63 регион, а что ты хотел?

Олега тошнило от того, сколько фальши и неискренности было в обычных вроде бы словах и действий, когда все затаились перед последним боем, когда все карты вскроются, остававшиеся ещё союзники обернутся врагами, и бой будет идти до первой крови. Он уже знал, что у него от этого боя был иммунитет, но от того-то и было страшно, ведь жертву наметили уже давно. Саша тоже всё понимал: он держался преувеличенно упрямо и независимо, его аура стояла стеной, не реагируя ни на какие раздражители. Олег не мог помочь. Ничем.

Результаты голосования зрителей были мерзки, но ожидаемы, Олег ещё их стерпел, хотя хотелось выступить вперёд, на крупный план перед камерой Николая, и заорать во всю глотку, а хули тут вообще творится. Собственно, итоговую таблицу Олег, даже не задействуя свои способности, просчитал правильно, не ошибся в местах. Марат убил другим: четвёртый финалист будет, только им станет тот, кого единогласно выберут все экстрасенсы.

Такой охуительный сюжетный твист, иначе не скажешь, повис в готическом зале гробовой тишиной. В голове Олега, путаясь и сбиваясь, заскакали мысли. Это произвол, так нечестно, почему поменяли правила, смысл тогда единого голосования, если на этом этапе учитывались голоса только героев, что редакторы вконец обнаглели делать рейтинги таким способом, на скандалах… Саша был смертельно бледен, но упрямо сжимал губы в тонкую нитку. Разумеется, он всё осознал, для чего и почему такое решение. Олега обожгло пониманием в очередной раз, насколько его брат всё-таки сильнее. Сашину боль выдавали лишь редкие всполохи ауры, которые мог чувствовать лишь Олег из-за их родственной связи. Ну, нет, не бывать этому произволу, они ещё поборются, раз Марат сказал, что нужно общее согласие!

Чудо всё равно не произошло. Напротив, конкретно эту съёмку Олег хотел бы вычеркнуть из своей памяти навсегда, и потому, когда раздалось долгожданное «Стоп! Снято!», вылетел на мороз без верхней одежды практически следом за братом. То, что случилось, — невозможно, неправильно, чтобы Саша и не в финале, и они не смогут сразиться друг с другом… Их мурыжили четыре часа, вынудили сорвать друг с друга последние маски, и Олег тоже уже перестал сдерживаться, практически зарычав на Райдос, когда та, не скрывая собственного высокомерия, в котором упрекала когда-то Сашу, пафосно возвестила, что это было его лучшее выступление за весь сезон. Да, маски спали, перед Олегом оказались не люди, а сволочи, в ряды которых он сам чуть не влился. Саша — тоже не святой, язвил и выступал, но сговор, в котором принял участие брат, был единственным за весь сезон и то, как выяснилось, ни на что не влиял. А его окружили и доводили до края планомерно весь сезон, даже те люди, которых он раз за разом прощал.

Олег не хотел уезжать на испытание. Финальное, да, ура, он справился, убив целый год жизни, но, Боже мой, хотелось отмотать назад, и чтобы вот этой хуйни не было. Он бы не пошёл на проект, может, и Сашу бы отговорил, хотя какое там! Боль грызла изнутри, было мучительно стыдно оказаться в финале без того, кто это заслуживал, и не менее стыдно, что ничего не смог поделать с этим, и ауру свою приходилось сдерживать, чтобы дорогие коллеги… да ну нахуй, какие они после этого коллеги! Стервятники! Чтобы эти стервятники не выстебали Сашу ещё больше.

Остальные скучковались по привычке на углу здания, чтобы не особо показываться фанатам, ожидая транспорт. Чирикала о предстоящем полёте на испытание с Череватым Райдос, Диман залип в телефоне. Олег, чувствуя себя последней сволочью, следил за Сашей: тот стоял поодаль, вздернув воротник, и курил. В неровных из-за освещения сумерках видно было, как мелко-мелко дрожал огонёк сигареты. Боже, у него руки тряслись.

— Саш, ты как? — сиплым голосом выдал Олег, неловко подобравшись к нему. Разговоры за спиной тут же затихли, народ начал ожесточённо прислушиваться, и Олег, разозлившись, развернул ауру, укрывая их обоих. — Не думай, ты же понимаешь, они все тебя боялись изначально, поэтому всё так?.. Я…

— Олег.

Олег вздрогнул от этого чужого голоса. О как. Не «Олеж», не «брат», а скупо и безэмоционально — «Олег». Он боялся заглянуть Саше в глаза и увидеть в них подтверждение своей догадке — что дорогим коллегам и редакции шоу, хотели они того или нет, удалось надломить Сашку внутри, тот стержень, который делал его сильным и позволял перерождаться как фениксу после всех ударов судьбы. Это для соперников и авторов «Битвы» шло сражение за телевизионный титул сильнейшего, как будто настоящую любовь людей и магическую силу можно заменить этой популярностью. Саша же вновь, как и много лет назад, боролся за то, чтобы быть самим собой, даже если кому-то это не нравилось, и… неужели проиграл?

Докурив, тот уронил сигарету и затушил носком сапога, после чего поднял голову и встретился с Олегом взглядом.

— Урок усвоил? — спросил он и, не дав ответить, закончил: — Никогда никому не верь.

Брат прошагал мимо так стремительно, словно гнался за очередным фантомом, хотя такси ещё не приехало. Олег стоял, боясь поверить в увиденное. Саша даже после разрыва с Мерилин не выглядел таким разбитым и раздавленным. По его болезненно гордой осанке и чеканному шагу ясно было: в этот раз феникс мог и не воскреснуть.