2023-12-26 18:00
Одетый так, что его можно было принять за простого иностранца, в белой рубашке с черным пиджаком поверх, такого же цвета брюках и туфлях, Король Героев Гильгамеш наблюдал утренний восход солнца, засунув одну руку в карман, а другой приглаживая назад свои ярко-золотистые волосы.
Позади него была церковь, или скорее, её остатки, которую некий священник-садист называл домом последние десять лет. Теперь это были не более чем руины, одна сторона полностью разворочена, а другие на грани обрушения.
Это место никогда не было идеальным примером величия, это было унылое и мрачное место, очень похожее на самого Кирея, но это раздражало его, потому что, будучи "Дураком", Кирей был для него чем-то вроде компаньона на протяжении десяти лет, снабжая его магической энергией, в которой он почти не нуждался после того, как оскверненный Грааль стал его плотью и кровью после последней войны.
Так что да, это было довольно утомительно, но и ожидаемо.
Кирей был прагматиком и садистом, да, но он также мог проявлять приступы глупости, о чем свидетельствует тот факт, что дурак думал, что ни один слуга, призванный на эту войну, не воспримет его действия как вескую причину отрубить ему голову.
И, честно говоря, Гильгамеш даже не мог сказать, что хотел отомстить за долгожданную кончину этого человека, сражение прямо сейчас означало бы, что какая-нибудь бешеная собака может испачкать его одежду, его самую любимую одежду.
Оно того просто не стоило.
— Возможно, если бы я был здесь, — прокомментировал Гильгамеш, не потрудившись еще раз взглянуть на руины, прежде чем небрежно пошел прочь, ничуть не обеспокоенный смертью Котомине Кирея…
Да и как он мог быть обеспокоен?
Его интерес был вызван тем фактом, что Святой Грааль считал желание священника достойным исполнения, но что ж.
Золотой Король обнаружил, что его губы слегка подергиваются, его раздражение из-за того, что кто-то уничтожил то, что должно было его развлечь, было неприемлемо, и оно чрезвычайно возросло в считанные мгновения.
Как у простой дворняги хватило смелости пойти против ЕГО желаний?
Когда Гильгамеш шел по мощеной дорожке в город, нечеловеческие, цвета свежей крови глаза, казалось, излучали мягкое свечение, а дикие животные сторонились его, словно боясь навлечь на себя хоть толику гнева древнейшего героя человечества.
— Дворняги…
* * *
Солнце стояло высоко в небе, заливая мир светом, и в тишине наблюдало за всем, что происходит с человечеством, а также за его тьмой, и японский город Фуюки был одним из величайших примеров.
Там, где обычный человек трудился, чтобы свести концы с концами, были те, кому в жизни не пришлось работать ни дня, но это был довольно общий пример.
Примером Фуюки стала война, сокрытая в тени.
Были маги, люди, которые без колебаний пожертвуют невинными, даже собственной плотью и кровью, чтобы достичь своих желаний, и среди них также были белые вороны, люди, которым претила даже мысль об использовании тех, кто не был вовлечен.
В войне, которую они вели, участвовали и доблестные герои, и мерзкие злодеи — все они были родом из разных отрезков истории человечества, НО казалось, что этот день пройдет спокойно и без происшествий.
К юго-западу от Фуюки возвышалась высокая и гордая гора Энзо, считавшаяся священным местом, и эти верования только усиливались из-за величественного храма, возведенного на её вершине.
Или, по крайней мере, это было величественно.
Некогда чистая территория и крыши теперь были завалены опавшими листьями и огромным количеством пыли. Даже при свете солнца, освещавшего большую часть территории, здесь царил странный мрак.
Храм Рюудо, в котором когда-то жили толпы преданных верующих и монахов, опустел, став одним из последствий Войны за Святой Грааль. Сейчас в нём проживало менее пяти человек.
Двоих из них было легко найти, они молча смотрели друг на друга с обнаженным оружием, готовые нанести удар, просто ожидая удобного случая. Они находились на одной из многих пустующих площадок храма.
Астон, Рыцарь Жестокости, присягнувший Королю Рыцарей, Артуру Пендрагону, не надел доспехи, на нем была лишь черная облегающая рубашка и серые брюки, — Мы должны это сделать? — Он вернулся в храм после признания в своих чувствах к Артурии и выжидал подходящего момента, чтобы разорвать на части своего нынешнего Мастера, или, скорее, ведьму, которая забрала его контракт, угрожая причинить вред детям.
— Да, да, мы должны. Очень важно, чтобы мы это уладили, — Сасаки Кодзиро, полностью исцеленный Медеей после событий предыдущей ночи, внимательно изучал фигуру своего противника, прищурив глаза. Его одежда сгорела во время их предыдущей схватки, но в этом и была особенность слуг: всё, что требовалось, — это немного подождать, и они будут как новенькие. Ассасин поблагодарил за это Богов, вспомнив, как много времени отнимали поиски новой одежды.
Фирменная мягкая улыбка Астона инстинктивно появилась на его лице, — Ах да, мы должны сразиться право отправиться на разведку города, — Оказывается, быть прикованным к храму в качестве сторожевой собаки было более трудной задачей, чем можно было предположить.
Конечно, чтобы положить конец этому конфликту, Медее потребовалось всего лишь объявить, что в этом нет необходимости, и сообщить, что все интересные места находятся под постоянным наблюдением, включая поместья видных семей магов в городе. Вскоре оба слуги вернулись к тому, чем занимались до их внезапного разногласия.
— Многие скажут, что правосудие слепо, — Сасаки поднял деревянную чашку, обсуждая со своим новообретенным другом тему, которая показалась ему интригующей и любопытной, — а настоящая доброта универсальна.
— Это довольно наивный взгляд, — ответил Астон, решив попробовать "саке" после того, как его заверили, что слугам такие вещи не повредят, — Ты воображаешь себя святым из сказки? — Даже в этом случае было бы неправильно считать любое из предложений Ассасина верным критерием.
Сасаки приподнял бровь, — Весьма любопытно, а к тебе, герою легенды по стандартам Запада, не относится ни то, ни другое? — Он говорил расслабленно, задумчиво потирая подбородок. Они делали то, чего от них ожидали, обсуждая "глубокие" темы за общим напитком.
— Конечно, нет, мой временный союзник, — Астон слегка усмехнулся, услышав, что его назвали героем, поскольку его легенда была легендой о безжалостной резне, — Если представленные вами критерии — чистая правда, то я не святой, поскольку мое сострадание никогда не распространялось и никогда не будет распространяться на врага. Мое правосудие не слепо и не продиктовано личной интерпретацией.
Сасаки остановился на середине глотка, взглянув на седовласого мужчину, сидящего рядом с ним, — Значит, лицемер?
— Действительно, если я считаю себя святым и добрым героем, то, скорее всего, лицемер, — Астон залпом осушил свою чашку, ничуть не раздраженный, возможно, оскорбительным обвинением, поскольку знал, что сам такой, — Но что такое добро? — В конце концов, он не сожалел о своих действиях полностью, потому что они были продиктованы личным желанием, — Я сделал то, что хотел, и умер за свои убеждения, в чем тут сомневаться?
В конце концов, разве большинство "хороших" людей не были лицемерами в каком-то смысле этого слова? В той или иной степени?
— Ты довольно странный, не так ли? Неважно, — Сасаки ухмыльнулся Астону, прежде чем посмотреть на голубое небо, и усмехнуться, — Довольно грубо и раздражающе находиться в компании человека, который так же добр к своим врагам, как и к друзьям. С такими людьми что-то не так, или, скорее, они вообще редко существуют, — он слегка пожал плечами, задаваясь вопросом, существуют ли такие люди на самом деле.
Чувствуя тепло солнечных лучей и легкий ветерок ласкающие его обнаженную кожу, Астон тоже улыбнулся, — Но, возможно, со мной тоже что-то не так, — Вот почему он не тратил слишком много времени на размышления о своих мотивах и стремлениях, — Моя мораль податлива в руках определенного человека.
— Тогда в этом нет ничего плохого, многие подумают, что тебе повезло, что ты нашел такого человека, — Спокойно заверил Сасаки, надеясь, что рыцарь действительно имел в виду то, что, по его мнению, он имел в виду.
Астон с ухмылкой вмешался, — Это не ты, — Он был серьезен достаточно долго, и такой приятный день не стоит тратить впустую, размышляя о уже прошедшем.
— А я разве на это намекал? — Ухмылка Сасаки застыла, и он машинально повернулся, чтобы посмотреть на своего собеседника, сжимая кулаки, когда понял, что попался в ловушку, которую должен был увидеть издалека.
— Не знаю, но факты говорят сами за себя, — Астон небрежно указал на Ассасина, — Ты потратил время, спрашивая человека о его чувствах.
— Надеюсь, ты отшибёшь палец на ноге.
Двое взрослых мужчин невозмутимо уставились друг на друга, вступив во внезапное состязание в гляделки, которое закончилось, когда Сасаки вздохнули закрыл глаза, посчитав, что подобные вещи для него в прошлом. Однако он задавался вопросом, что бы произошло, если бы седовласый мужчина был эгоистичным и жестоким, как многие другие?
— Однако я подтверждаю свое мнение: прославленная честь западных воинов небезосновательна, если они такие же, как вы, — Сасаки глубокомысленно кивнул, скрестив руки на груди и закрыл глаза. Астон, даже если он и не хотел славы, заслуживал того, чтобы его приветствовали как легендарного героя, — Герой не должен быть святым, так же как злодей не должен быть чудовищем.
Падающий лист приземлился на колени Ассасина, странным образом заставив его осознать, что его Мастер в постоянной опасности, пока Астон здесь. Если он героический рыцарь, то скорее умрёт, чем склонится перед ней.
Сасаки лишь усмехнулся, не испытывая никакой любви к женщине, которая пала так низко, что использовала заложников в своих планах.
— Ведьма, а маги этой эпохи случайно не такие же, как те, что были в моей?
Астон откровенно уставился на Солнце, вспомнив, что кратковременный покой продлится лишь до тех пор, пока звезда будет на небе.