2022-08-08 19:21
Стоя в стороне Тиамат вздрагивала от каждого мясистого звука столкновения моего кулака с телом Присциллы. В этот раз он погрузился глубоко в живот нашей дочери, вынудив её сдерживать подступившую к горлу желчь и не блевать. Она осталась на ногах, пошатываясь и опираясь на свою боевую косу, придерживая рукой живот из-под лба сквозь упавшие на глаза белоснежные волосы смотрела на меня. Я же стоял напротив неё, не пытаясь сделать и шаг к ней, терпеливо ожидая её очередной атаки. И Присцилла не заставила меня долго ждать, утерев тыльной стороной руки струйку крови у рта, она перехватила древко косы в две руки и заняв устойчивую позицию ногами, закрутила вокруг себя в смертельном смерче свою темную косу, по лезвию которой заплясало тёмное пламя, которого стоило опасаться даже сильным богам.
Но несмотря на опасность каждого удара, я отбивал их все голыми руками, покрыв кулаки силой разрушения я мог нивелировать всю смертельную опасность её огня. Впрочем, черное пламя не было главной опасностью, да у него была своя доля опасности, но основная угроза обрушившихся на меня ударов было заключено в самой косе, на кромке её лезвия, где невидимым глазу маревом витали миазмы предначертанной смерти. Всего один порез мог привести к мгновенной смерти через некроз всех тканей тела кого-то слабого, а сильному могло повезти отделаться всего лишь омертвлением плоти вокруг раны, что уже самом по себе было страшно.
Присцилла от рождения, или лучше сказать с мига своего создания Нагим Ситом, обладала удивительной силой. Силой, которой устрашился один из самых могущественных богов её мира с первых секунд, как осознал всю потенциальную опасность, которую для него в себе несла небольшая кроха, девочка-полудракон. Уже в первые дни после появления на свет, вопрос о прекращении её жизни остро встал среди верховного круга власти города богов, были как голоса “за”, так и “против”. И множество голосов было “за”, лишь несколько слабых “нет”. Страх перед ребёнком с силой противоположной их природе, затуманил разум этих трусов. И решение по её ликвидации могло быть принято, ведь не было ни одной, абсолютное ни одной весомой причины оставить ей жизнь. Возможно, если бы угроза Ложа Хаоса и орд демонов рождающихся в Изалите сохранилась, то и Присциллу решили бы оставить в покое, как инструмент противоборства, использовать одно бедствие против другого. Но случился я. Проблема Изалита была решена в шокирующе краткие сроки.
Конечно, в то время я был неизвестной угрозой для правителей Анор Лондо и всех их вассалов, вот только они так же видели моё твёрдое намеренье покинуть их земли, а потому не считали меня угрозой, так, неприятностью. Но всё изменилось в один миг. Простая случайность, один бродивший, где не нужно скучающий дьявол. Я нашёл Присциллу. И глядя на её детское лицо ощутил сильнейшее чувство дежавю.
И родство. Искусственно создание оружие смотрело на побочный продукт экспериментов одержимого истинным бессмертием дракона, и этот продукт также можно было использовать, как особо опасное оружие. Далеко не самые приятные воспоминания поднялись из глубин моей памяти. Первые годы, ставшие для меня Адом, за которые в мою голову против моей же воли пытались вбить постулат, что я не более, чем инструмент.
Моё решение взять кроху под своё крыло было спонтанным, насквозь продиктовано секундным эмоциональным порывом и почти привело к кровавой бане внутри Анор Лондо, я был готов сравнять тот город с землёй, если Присциллу не отдадут мне и не забудут о любых своих желаниях в её сторону. Гвин и его семья была в тот момент на волоске от смерти. С того дня, как я впервые взял свою “дочь” на руки, я ни разу не пожалел о принятом решении. Она выросла в прекрасную женщину.
А главное, она выросла в сильную волей и телом личность. О её разуме и сердце позаботилась Тиамат, я же следил, чтобы её тело не отставало.
-Хватит, — произнёс я, намертво зажав между пальцев стремившееся к моей шее лезвие косы. Но я не смотрел на косу, не обращал внимание на пляшущее по нему черное пламя, мои глаза были прикованы к небольшой царапине на внешней стороне кисти свободной руки. Чистый разрез, сквозь который, под слоем тонкой кожи, виднелось густое рыжее пламя Хаоса, заменяющее мне кровь. — Достаточно, — и отпустил зажатое в стальной хватке оружие. — Больше тебе мои тренировки не нужны. Поздравляю, Присцилла, ты стала очень сильной, — и сделав шаг к ошеломленной от подобного поворота событий дочери, растрепал её белоснежные волосы.
Я мог себе позволить подобный комплимент в её сторону, ведь она действительно стала невероятно сильной, уж я-то имел всё право судить об этом, как одно из самых сильных существ этого мира, как ветеран столетней войны с континентальным пантеоном богов Китая, за время которой у меня появилось множество данных мне из страха и уважения нарицательных титулов. Я имел всё право судить о том, кто силён, а кто слаб. И Присцилла была сильной. Я достиг своей цели, обучить её сражению, но не для нападения на других, а для защиты себя и своих близких.
У Присциллы не было воинственного характера, подобного моему, напротив, она была весьма заботлива, не конфликтна и нежна, настолько, что это могло быть ошибочно принято за слабость. Я научил её, как защитить себя, и как защищать всех, кто дорог ей.
-С этого дня титул Великого Защитника твой.
-Я… я действительно могу принять этот титул, папа? — она сперва посмотрела на меня, а после заозиралась по сторонам, за нами наблюдали достаточно много глаз, Тиамат была далеко не единственной стоящей в стороне женщиной. Среди зрителей была, как сама Аматэрасу, так и её боги-слуги и верные вассалы.
-Он уже твой, — усмехнулся, смотря сверху вниз на неё. — Хочешь открою секрет?
-Да?
-Ты — единственная, кто сумел поранить меня после Тиамат, — и это было правдой, даже столетие вражды с многочисленным пантеоном в тысячи богов не оставила на мне ни единого шрама, сколько бы муравьёв меня не кусало, но они всего лишь муравьи, неспособные даже прокусить мою кожу, также было и с богами Китая. — Никто другой ещё не сумел повторить подобный подвиг.
-Даже Аматэрасу? — глаза девушки-дракона стрельнули влево, на бесстрастно наблюдавшей за нами Верховную богиню Небесных островов.
-Даже она не смогла, — с фырком ответил ей, заставив её лицо просиять в краткой улыбке, — но она и пробовала всего один раз. Её сила не в её теле, а в её уме, самое страшное оружие у неё тут, — я ткнул указательным пальцев в цент лба девушки.
-Ум, — она потёрла рукой лоб.
-Так что прими мои поздравления ещё раз, Великая Защитница Небес.
-Не смущай! — она надувшись смотрела на меня.
-Ну-ну, ничего не могу поделать с собой.
-Эй, папа, — довольно тихо позвала меня, перебирая в руках древко косы.
-Да?
-Ты ведь уходишь? — капли грусти собрались в её глазах, она не была глупой или недальновидной, а потому прекрасно понимала, что в это время на островах меня держала только она, что я не хотел покидать дом не удостоверившись, что она способна дать отпор в случае чего пока меня нет. И сейчас, когда я признал её готовой, ничто не сдерживало меня от путешествия на другую сторону мира, где сейчас разгорелся один из самых масштабных конфликтов современности.
-Сапфир проговорилась?
-На самом деле Рубин.
-Тц, непослушный мальчишка, — пожаловался на него. — Я вернусь. Раньше, чем ты думаешь.
-Я бы хотела, чтобы ты вообще не уходил, — грустно вздохнула она.
-Есть вещи, Присцилла, которые мы должны делать. Мне нужно закончить одно старое дело, которое я и так слишком должно откладывал в дальний ящик.
-Тогда… — она подошла ко мне и крепко обняла, не только руками, но и обвив торс пушистым хвостом, уткнувшись лицом в грудь, — я и мамы, Тиамат и Аматэрасу, будем ждать тебя. Думаю, даже тетя Яэ будет ждать, — последние слова она произнесла с большим сомнением.
-Вот в последнем я не уверен, — о, кто-кто, а эта девятихвостая кицунэ точно меня обратно ждать не станет, скорее уж она объявит национальным праздником день моего ухода, желательно в мир иной.
Вот так обнявшись, мы пошли обратно, где нас уже встречали. Сегодня должен был произойти праздник в честь нового Великого Защитника, или лучше сказать Великой Защитницы, и у нас не было ни одной причины отменять его. Моя дочь — выросла.