2024-05-21 23:00
Слушанье по моему делу назначали на полночь. Для этого собрались весьма серьёзные личности, имён некоторых я даже никогда не слышал. Многие скрывали свои личины и лишь наличие инсигнии с уникальным кодом подтверждало то, что это настоящий действующий инквизитор.
На главном месте сидел Ульрих Преследователь, грозный главнокомандующий группировки Бич Императора, на которого даже в самый тёмный час Император мог положиться. Он действовал от имени Габриэля, однако из-за тонкостей взаимодействия разных структур Империума пришлось собирать целый совет. Но будучи глубоко справедливым человеком Ульрих не мог просто взять и задушить меня где-то в переулке, даже если бы у него была такая возможность.
Его мировоззрение зиждилось на принципах, что были не менее прочными, чем братские узы астартес. К слову, представители четырёх орденов также присутствовали здесь, за себя и свой орден отвечал в том числе и капитан Андрос, который формально также считался магистром. Примерно треть собравшихся имела прямое отношение к Ордо Малеус, ещё треть составляли вместе инквизиторы Орда Малеус и канонисса Кристина с сёстрами из других орденов.
Остальные принадлежали к совершенно разным структурам, но крайне важным. Так например здесь находился и представитель от всей Экклезиархии, а также адмирал с лордом-милитантом. Обычно их мнение мало что значило и они являлись скорее просто исполнителями, но Ульрих был вынужден пригласить их, потому что иначе бы не было баланс сил на этом суде. А он должен был быть максимально справедливым, иначе Крестовый Поход Габриэля очень быстро перегрызёт сам себе глотку.
Одним за другим вызывали свидетелей, что давали показания. Я же стоял в центре и сидел на стуле, продолжая сжимать книгу, которую так хотел вырвать из моих рук Ульрих, да и не только он. Все только и думали теперь как об этом жутком артефакте, что явно источал слишком сильную психическую мощь. И большинство полностью было уверено, что оставлять эту книгу у меня никак нельзя.
В этом плане здравый смысл казалось бы находился на стороне Ульриха, ведь это компетенция Ордо Малеус. Многие даже считали, что разговаривать смысла нет. Надо просто взять и убить меня, обвинив в ереси. Эти многие кстати были из моего ордоса.
— И когда я выбрался из-под груды тел, вернувшись в сознание после контузии, я… я увидел небо, что было невероятно чистым и свежий воздух ударил в мои ноздри, — продолжал говорить комиссар Сиберус, гордо стоя в центре передо мной и не позволяя даже инквизиции смотреть на него свысока. — Зловоние Тёмных Богов исчезло, враг отступил в варп и хоть праздновать победу было практически некому, но… это была победа, которую эти сынки вырвали из рук самой смерти. Они стояли в полный рост, когда гремели болтеры космодесанта Хаоса, они кричали свои кличи, пока разносились по миру демонические вопли, они били штыками в сердца еретиков, даже зная, что это будет последний их удар. Я горжусь, что сражался вместе с ними и не позволю хоть кого-то из них обвинить в ереси.
— Это всё хорошо, комиссар Сиберус Карфакс, известный также как "Стальная Рука", — устало кивнул Ульрих, что опирался на свой кулак и грозно смотрел на меня, через плечо Сиберуса. — Но нас интересует то, что было дальше.
— Дальше? Дальше ваши псы заперли моих людей в темницах! Скольких из них вы уже запытали досмерти?! Или вы думаете, что ваши инсигнии дают вам право делать всё, что угодно по эту сторону Великого Разлома вне досягаемости Его воли?!
— Я не думаю, я в этом уверен, коммиссар Карфакс. И все ваши люди живы, — теперь грозно стрельнув глазами Ульрих посмотрел на крайне волевого и абсолютного бесстрашного Сиберуса, готового идти даже против инквизиции. — Но следите за словами и не забывайтесь.
— Можете быть уверены в том, что вашим людям ничего не грозит, — тихо произнесла канонисса Кристина, сидящая по правую сторону от Ульриха. — Мои сёстры там и истинной верующим не навредят. Даю своё слово.
— Я привык верить только Богу-Императору и тому, что вижу сам. Но я вас услышал, — сухо ответил Сиберус, после чего снова перевёл взгляд на Ульриха.
— Что было дальше? — повторил свой вопрос Ульрих.
— Дальше я спустился вниз, откуда сестра Эридия вынесла полуживого инквизитора Торквемаду. Он гнил заживо, из раны его сочился яд и гной. Он бредил и повторял слова о долге, читал молитвы. Но даже в таком состоянии он находил в себе силы, чтобы отдавать конкретные и однозначные приказы. К тому моменту когда мы донесли его в храм здоровья, то начали гнить его ноги. Они буквально… буквально разлагались прямо на глазах и только пламя остановило заразу.
— Пламя? — поинтересовался лупоглазый представитель Экклезиархии, с вытянутой мордой как у лошади. — Можете описать это пламя?
— Это был огонь, видимо психический, но в таких тонкостях я не разбираюсь. Однако когда пошёл дым, то в ноздри ударил запах и он… он не был похож на то, что мы чувствовали во время битвы. Это было… пламя очищения, которое выжгло всю заразу и даже горелой плотью не пахло. И… — Сиберус вдруг замялся и задумался.
— Говорите всё, комиссар, — повторил Ульрих.
— Я могу ошибаться, но мне показалось, что сам Бог-Император был в тот момент рядом с ним. И если так подумать, то… всё случившееся нельзя описать каким-то другим словом, кроме как "чудо". Он спас этот мир и выбрал для этого в качестве сосуда инквизитора. Я видел подобное лишь однажды, когда сражался рядом с живым святым. То был Праксид, что явился в самый тёмный час.
— Да, я слышал об этом случае, — удовлетворительно кивнул представитель Экклезиархии. — Этот ответ меня устроит.
Так опросили всех, проблемы возникли лишь с Алисией, которая попыталась юлить и говорить полуправдой. Но ей быстро объяснили, чем это чревато, после чего с оглядкой на меня, она всё же сказала то, что была должна. И в конце этого диалога были расставлены все акценты, закрыты всякие пробелы. После чего поднялся на ноги Ульрих.
— Инквизитор Торквемада, подозрения на ваш счёт не оправдались, — басисто заявил он. — Вы спасли этот мир, теперь это факт. Однако несмотря на всё сказанное, вы должны отдать этот артефакт.
— Он слишком опасен, — добавил какой-то инквизитор.
— Его надо доставить к Габриэлю, — заявил представитель Экклезиархии.
— Или оставить у нас, после чего он будет доставлен надёжное место для изучения, — заметил уже сам Ульрих. — Но в любом случае, ни у кого нет сомнений, что он должен остаться у вас. Это идёт вразрез со здравым смыслом и заставляет меня подозревать вас в слабоумии или в крайне странном предательстве. Отдайте книгу, инквизитор Торквемада.
— Отдать? — улыбнулся я, глядя на пол и не поднимая взгляда к тем, кто уселся выше меня и собирался здесь что-то решать. — А разве ваш долг не обязывает вас спросить о моих аргументах, инквизитор Ульрих?
Ульрих замялся, ведь не ожидал такого вопроса. Он свято верил, что у меня никаких аргументов быть не может. И ведь действительно, как можно доказать то, что в моих руках проклятый артефакт будет в большей сохранности, чем у Орда Малеус? Или даже у Орда Еретикус или просто на хранении у ордена Кровавой Розы, да даже если брать отдельных личностей, то здесь находились слуги Императора, что лучше походили на роль хранителя, чем я.
И всё же такой аргумент был.
— Говорите, инквизитор Торквемада, — произнесла канонисса Кристина, впервые за всё время открыв глаза и начав пронзать меня своим взглядом.
— Реальность такова, что никто из здесь присутствующих не сможет даже взять этот артефакт, — прошипел я, вставая на свои металлические ноги и срывая с книги цепи. — Никто! Никто из вас не понимает, что это такое и какую опасность оно представляет! И нет такого места, где эта дрянь была бы в безопасности! НЕ ПО ЭТУ СТОРОНУ ВЕЛИКОГО РАЗЛОМА!!!
С криком я швырнул книгу вперёд и с грохотом она упала в пяти метрах от меня, оставив на мраморном полу глубокие трещины. Без давления моей воли артефакт тут же начал источать злую ауру.
— Считаете что я не прав?! Так давайте, у кого хватит духа выйти и просто взять его?! Может быть у той неприкасаемой?! Или у вас инквизитор Ульрих?! Выходите и пробуйте, используйте самые лучшие печати чистоты, свои артефакты и что угодно, а я… — я выхватил с пояса силовую булаву. — Я убью его, когда первый из вас попросит меня это сделать! НУ?! Чего вы все уставились?! Лясы точить каждый горазд! Но кто из вас понесёт её к хранилищу, а?!
— Что за фарс, — рыкнул один из космодесантников, который также являлся библиарием, вставая из-за стола. — Вы даже более безумны, чем о вас говорят.
И в полной уверенности он пошёл прямо к лежащей на полу книге, после чего согнулся и поднял её. Лёгкая ухмылка появилась на его лице, развернувшись он показал всем, что держит книгу и хоть гниль Нургла слегка просачивалась, но через защиту библиария она пробиться не могла. Искрила его перчатка, иней покрывал броню и слегка сияли печати чистоты, которыми был увешан библиарий.
— Раз проблема решена… — начал было говорить Ульрих, как вдруг медленно начала подниматься Кристина, что теперь сверлила своим сияющим взглядом библиария.
В тот же миг Ульрих замолчал и сам схватился за свой цепной топор, но не смог достать оружия. Страх охватил его душу. Он не боялся смерти, но появилось предчувствие, что если он помчится в атаку, то сделает только хуже. Следующая мысль была выхватить болтер, но и она оказалась в плену сомнений.
И щупальца книги начали раскидываться во все стороны, в то время как душа библиария поглощалась. Тот факт, что он был псайкером сделал лишь хуже. Одна за другой печати чистоты тускнели и становились грязными, а сам библиарий начал меняться в лице. Он смотрел прямо вглубь той бездны, в которую я не смел так нагло смотреть. Ему нужно было отвести взгляд, найти для этого волю, но… было поздно.
После исчез свет и тьма легла на весь собор. Скорбью наполнились сердца, а наружу из душ лезло то, что каждый пытался скрыть. Здесь не было идеальных людей, даже канонисса Кристина была полна пороков, которые не могла унять и которые давали ей силу в неравной борьбе. Каждый имел уязвимость и даже Бога-Императора эта книга могла ранить.
Это был очень опасный артефакт, который в том числе показывал и будущее. Сожжёные города, миллиарды погибших, полчища Хаоса, что топтали знамёна Империума… они шли только вперёд и никто не мог их остановить. Но было и то будущее, в котором книга окажется в нужных руках, на нашей стороне и тогда… тогда Крестовый Поход Габриэля не захлебнётся.
Была то ложь или правда? Этого не знал никто, но раздался крик представителя Экклезиархии, когда библиарий активировал психический капюшон на полную мощность.
— ОСТАНОВИ ЕГО!!!
И в тот же миг моя силовая булава обрушилась прямо на подставленную руку космодесантника. С яростью нападал я и огненные вспышки сопровождали каждый удар. Пока он был ещё скован артефактом, я уже начал рвать его душу на кусочки, а моя силовая булава разрывала его броню.
— СДОХНИ!!! — прокричал я и воплем взорвал психические кристаллы, капюшона, после чего размозжил черепушку библиария, в чью душу уже залез артефакт.
После этого я обрушил пламя на книгу, что уже начала покрываться биомассой, которая грозила начать разрастаться до колоссальных размеров. Но времени ей было давно совсем нечего и взвыв от боли, я начал писать окровавленными пальцами символы прямо на её обложке. Образы возникали в голове сами собой, они были уродливы и кривы, крайне изменчивы, как и создавших их Тзинч.
А после вновь золотые цепи окружили артефакт и он переместился на мою шею. Я не ожидал, что артефакт окажется настолько буйным, в какой-то момент показалось, что я совершил глупость и… если бы не эти образы с рунами, которые я так или иначе видел в книгах, но… я бы не сумел сразу всё понять и сложить их в нужную комбинацию. Благо Тзинч хоть и не показывал себя, но продолжал следить за мной и за всем происходящим.
— Я знаю лишь двоих, кто сможет сохранить этот артефакт лучше меня, — хрипло произнёс, пока мои лёгкие продолжали гореть изнутри из-за перенапряжения. — Святой Габриэль способен с этим справится. Либо канонисса Кристина, что благословлена Его вниманием. Никому другому я не передам эту ношу, ведь вы сделаете только хуже и обречёте миллиарды на погибель.
— Эта ситуация требует особого подхода, — изрекла канонисса, взглянув на Ульриха. — Я возьму её под личный контроль.
— Вы считаете, что он прав? — удивлённо спросил Ульрих, не веря в услышанное.
— Так считает Любимейший Всеми, инквизитор. И в отличие от комиссара Сиберуса… — Кристина закрыла глаза и мрачно села на место. — Я верю лишь Ему и только Ему, ведь даже мои собственные мысли полны слабости, о которой я и не подозреваю.