2024-07-31 10:40
Парадокс второго шанса. Глава 125. Еще одна ночь
Глава такая, немного подготовительная, так получилось из-за объемов. Если кто-то ждет Азкабан — все в порядке, я уже в общем-то прописал всю арку, она займет несколько глав и начнется в субботу. Пленные не просто так оставлены в живых, а подсказки Фламеля насчет крови не забыты, пхех
P.S. И да, название частично отсылает к другому фику, который тоже (спойлер) совсем скоро продолжится
P.P.S. У Фикбука новое зеркало https://ficbook.me/
— Ну, есть вердикт? Пусть даже поверхностный.
Эмма посмотрела на тетушку и слегка смущенно повела плечами:
— У него невероятно высокий уровень ментальной защиты. Не каменная стена, а настоящий лабиринт в лабиринте из лабиринтов, — начала перечислять девушка. — Определенно, он не слабак, ни физически, ни магически. Вдобавок, у него крайне нестандартная для обычного человека скорость реакции, а еще он очень странно двигается.
На этих словах Ирен посмотрела на мужа с ясно читаемым выражением «Я же тебе говорила» на лице, но Синграх лишь усмехнулся и закатил глаза, принимая поражение. Тем временем, Эмма продолжала:
— Слишком плавно, слишком быстро, слишком…
— Безошибочно? — подсказала Ирен. — Когда мы были на втором испытании Турнира трех волшебников, его поведение под водой наталкивало на определенные размышления.
— Мерлин, ну, балуется мальчик ритуалами, не слишком хорошо принятыми общественностью, — вздохнул Синграх. — Что в этом такого?
— Отпрыск Поттеров, проживший всю жизнь с магглами под пристальным наблюдением Альбуса Дамблдора и узнавший о магическом мире в одиннадцать? — приподняла бровь Ирен. — Прошу, давай хотя бы сегодня без сказок. Вдобавок, о каких ритуалах может идти речь? Рисковал он своей жизнью или предпочел принести в жертву кого-то еще, чтобы не попасть под откат в случае неудачи? Выбрав всего лишь слово «ритуал» в качестве ответа на все вопросы, мы делаем ситуацию еще более запутанной и непонятной. Став главой рода, он и так все усложнил.
— В остальном, — перебила тетю Эмма, желая подсластить пилюлю, — он вполне себе славный. Ты права, ему определенно не пятнадцать, с возрастом вообще ничего не ясно, но его общение… С ним легко общаться, несмотря на все его объективные недостатки.
— Какие, например? — с интересом посмотрела на племянницу Ирен.
— Колкость, неуместные и не всегда смешные шутки, скрытность, граничащая с паранойей, постоянное нервное напряжение, неготовность соглашаться на компромиссные условия, что говорит о подростковом максимализме и черно-белом взгляде на мир. С другой стороны, он ничего не имеет против вампиров и магических созданий в целом.
— Это не новость, — Синграх пожал плечами, — он абсолютно искренне сотрудничал со мной, не демонстрируя негативных реакций. Один из друзей его отца, а ныне и его друг, Ремус Люпин, является оборотнем. Вдобавок, он завел дружбу с участницей от Шармбатона во время Турнира.
— С вейлой, — добавила Ирен, зная, что Эмма не слишком внимательно изучала собранное досье, — старшей дочерью Себастьяна Делакура.
— Это тот, который… — начала вспоминать Эмма.
— Он самый, — подтвердила Ирен, — не самое плохое знакомство, верно?
— Вообще-то все это внушает надежду, — кивнула девушка, — вейлы, оборотни, а теперь и вампиры. Кажется, дискриминационные идеи и укрепившиеся в магическом сообществе вредные стереотипы ему не слишком близки.
— Не слишком, ты права, — задумчиво протянул Синграх. — Значит, вы с ним…
— Сработаемся, — слегка поморщившись, улыбнулась Эмма, — рано или поздно он привыкнет, его паранойя отступит, и он начнет доверять мне, а от доверия и до первого сражения не так уж и далеко. Вдобавок, он, кажется, тоже хорошо ориентируется в мире магглов, а на этом можно выстроить фундамент не столько сотрудничества, но общения точно.
Синграх переглянулся с женой.
— Я все еще против этой идеи со сражениями, — повторил он сказанное накануне. — Гарри Поттер нужен не только нам, но и всем вампирам и магам этого континента целым, невредимым и в своем уме, а не обгоревшим или проклятым из-за случайно пропущенного заклинания в очередной бесцельной дуэли.
— Предпочтешь, чтобы он сидел в кабинете и перебирал бумажки? — приподняла бровь Эмма. — Ты же прекрасно знаешь, что он не станет. Том Реддл одержим идеей добраться до него, пожирателям смерти наверняка тоже будут отданы соответсвующие приказы. Где Реддл, там и Верхет, так что Гарри в любом случае окажется в опасности и будет вынужден сражаться, если обстоятельства сложатся не лучшим образом. Значит, нужно обязательно использовать не только сложившиеся условия, но и черты его характера, которые ответственны за попадание в неприятности, чтобы в нужный момент он обратился именно ко мне.
— И как ты собираешься этого добиться?
Эмма предвкушающе улыбнулась:
— Болтовня и тренировки. Тебе надо почаще заводить новые знакомства, дядя, тогда ты не задавал бы такие простые вопросы.
Тем временем, тот самый хороший друг, на которого Альбус Дамблдор возлагал такие серьезные надежды, с огоньком удивления в глазах слушал рассказ Гарри Поттера.
— Договор с высшими вампирами, значит? — удивленно переспросил Фламель, услышав новости. — Не шутишь?
— Не шучу, — Гарри покачал головой, переводя взгляд с Николаса на Пенни и обратно. — А что вас так удивляет?
— Есть определенные договоренности, которые были заключены уже лет сто пятьдесят назад, — вздохнул алхимик, — и я не думал, что кто-то из вампиров всерьез рискнет не просто собственной шеей, а по-настоящему хрупким, но удивительно живучим перемирием, ради собственных политических амбиций.
— Не сказал бы, что мне тяжело понять их желание, — Поттер пожал плечами. — Они же не отбирают права у людей, желая иметь такие же.
— У них были эти права еще до того, как многие люди их получили, — с легкой улыбкой на лице фыркнула Пенни, — но череда неверных выборов и закономерных реакций привела их к тому, что они имеют сейчас. Не подумай, — добавила она, — я не виню всех вампиров за действия отдельных представителей их расы, но это было весьма и весьма… поучительно. Как ребенок, который схватился за ручку горячей кастрюли, один вампир переоценил свои амбиции, решив, что очень сомнительная способность жить относительно долго возвышает его над прочими, и ему преподали урок, сопроводив этот самый урок бременем коллективной ответственности.
— Это был наш дальний знакомый, — объяснил Николас. — Тот, кто первым заговорил о превосходстве высших вампиров. Помнишь, я уже рассказывал тебе о том, как вредны идеи превосходства? Это касается абсолютно всех, не только людей и всех этих разногласий, связанных с чистотой крови. Ему не исполнилось и двух сотен лет на тот момент, когда он впервые высказался вслух о том, как несовершенно магическое сообщество. И речь не шла о каких-то фундаментальных проблемах, актуальных для всех, понимаешь? Речь шла исключительно о том, что вампиров уважают не так сильно, как ему того хотелось.
— И когда Ник сказал ему, что возраст и врожденные способности не могут быть основанием для безусловного уважения, Линно разорвал с нами любые связи и исчез, — продолжила Перенелль. — Мы услышали о нем в следующий раз лишь тогда, когда он уже собрал группу единомышленников и попытался устроить переворот в МКМ. Как ты понял, попытка была безуспешной и он был убит. Вот только родственники погибших волшебников не были удовлетворены таким положением дел и объявили кровную месть за тех, кто был убит вампирами. Я сильно ужимаю все это, пытаясь уместить два с половиной десятилетий в короткий рассказ, но кровная месть довольно быстро раскрутилась среди непричастных к противостоянию магов, превратившись в идейное преследование. Высшие вампиры в какой-то момент оказались на грани исчезновения как вид.
— Договор, который был заключен по итогу кровопролития, спас расу высших вампиров, но лишил их части прав, — закончил рассказ Николас.
— Иронично, конечно, все началось с заявки на права, а закончилось их лишением, — хмыкнул Гарри. — Получается, мне солгали. Вновь.
— Ну, не совсем, — пожал плечами алхимик, — просто не стали рассказывать детали того, как именно это все началось. Тут надо понимать, что судить всех высших вампиров по действиям Линно — все равно что судить магов по Грин-де-Вальду или магглов по Гитлеру. Ты заключил с ними союз? Это неплохо, правда. Нужно лишь убедиться, что потом у них будет рабочий механизм противодействия пагубным идеям и тем, кто будет эти идеи распространять и продвигать.
— Так ты считаешь, этот союз стоит того? — прищурился Поттер. — Даже после всей этой душераздирающей истории?
Николас и Пенни переглянулись.
— Скажем так… Я не считаю, что тебе стоит доверять им во всем, — медленно ответил алхимик, старательно подбирая слова. — Думаю, в этом Пенни со мной полностью солидарна.
Перенелль молча кивнула, а Гарри лишь фыркнул, закатив глаза:
— Какой… потрясающе универсальный совет, мистер долгожитель.
— Ты договорился напрямую с этим Синграхом, верно? — уточнила Пенни. — Он многим рискует, оставаясь твоим прямым контактом. Или…
— Его племянница — прямой контакт.
— У него есть племянница? — удивилась Пенни. — Сколько ей лет?
— Шестьдесят два.
В гостиной дома Фламелей воцарилась тишина, но всего на несколько секунд. Уголки губ Перенелль слегка дрогнули, образуя слабую улыбку с оттенком какой-то насмешки. Переглянувшись с мужем, она заметила, что и на его устах застыла похожая ухмылка.
— А выглядит она на шестьдесят два? — медленно спросил Николас, решив уточнить.
Гарри перевел взгляд с Николаса на Пенни и обратно. Помедлив пару секунд, он собрался было дать развернутый ответ, но вместо этого просто открыл рот и произнес:
— Нет.
Пенни хихикнула, и Николас присоединился к этому тихому смеху. Всего через несколько мгновений они хихикали, словно подростки, узнавшие новое неприличное слово. Гарри поджал губы и слегка дернул ногой, не желая присоединиться к веселью, покуда причиной смеха был он сам.
— Снимаю шляпу, — выдохнув, произнес Ник, в глазах которого все еще были заметны искры радости, — Синграх знал, что он делал. Она выглядит как твоя ровесница, да? Да?
— Нет.
— Как односложно, — вновь хихикнул Николас, — зачем скрывать подробности?
— Двадцать три года или чуть старше, — пожал плечами Гарри, — но я не понимаю смеха, Николас, все-таки на самом деле она намного старше. Это накладывает определенный отпечаток.
— И ты его заметил? — спросила Пенни. — Гарри, возраст воспринимается совершенно иначе, когда продолжительность жизни начинает исчисляться сотнями лет. Если все воспринимать исключительно математически, то мы с Ником должны быть в шесть раз ворчливее среднестатистического столетнего старца. И ты должен вести себя как тридцати… семилетний, да? Разум подстраивается под тело, а вовсе не наоборот.
— Если отставить шутки в сторону, то это разумный ход, — Николас вздохнул. — Валье наверняка прекрасно осознавал, насколько легче тебе будет с ней, чем с ним. Вне зависимости от того, как сложатся ваши отношения в дальнейшем, это по-настоящему здравый план, раз уж речь шла о том, чтобы втянуть тебя в альянс, плюсы из которого ты пока извлечь не способен. Для вампиров даже установленных связей достаточно, а ты можешь победить всех своих врагов, ни разу не обратившись к новым союзникам за помощью.
— Чем больше вы оба говорите, тем крепче мое желание разорвать все эти устные договоренности.
— Это будет ошибкой, — с легким укором посмотрела на Поттера Перенелль, — не мысли одним днем, Гарри. Лучше давайте придумаем, как извлечь максимальную выгоду из этого союза, не впутывая тебя в политические сети по пути. Говоришь, она неплохая дуэлянтка? Это хорошее начало.
— Хозяин Гарри! — радостно воскликнула Винки, заметив, как Поттер вошел в дом. — Винки так рада, что вы не пропали надолго!
— Привет, Винки, — улыбнулся Гарри, — как ты тут поживаешь? Есть какие-нибудь новости?
— Вам пришло несколько писем, — Винки всего за долю секунды переключилась в «деловой режим» и перешла к корресспонденции, — но Винки не стала беспокоить вас, Винки выполнила приказ.
Гарри действительно приказал Винки следовать простому правилу относительно писем: сообщать только о присланных теми, кто входит в «список важных людей», как Винки его называла. В конце концов, глава рода Поттеров получал немало писем и немало предложений, было бы странно беспокоиться о каждом из них.
— Хорошо, молодец, — кивнул Поттер. — Ты навещала Добби?
— Да, хозяин Гарри, — на сей раз улыбка появилась уже на лице эльфийки, — у него все в порядке. В Хогвартсе начали готовиться к учебному году, и в этом году их кухню инспектируют представители Министерства Магии.
— Вот как?
— Да, разговоры ходят, что Хогвартс больше не авто… не авто…
— Не автономен? — подсказал Гарри.
— Да, не ав-то-но-мен, — подтвердила Винки.
Гарри вздохнул, покачивая головой.
— Что ж, это было ожидаемо… А что насчет тех заданий, которые я давал раньше? Сад, кровати…
— Сад будет готов к сентябрю, хозяин Гарри, — с радостью отчиталась эльфийка, —а койки уже подготовлены и сложены в восьмом отделе подвала.
— Отлично сработано, Винки, — с улыбкой кивнул Поттер, понимая, что часть приготовлений завершена.
Прикусив губу, он хотел было заняться письмами, но решил отложить их до утра, раз ничего важного там все равно не было. В конце концов, сначала лучше разделаться с наиболее тяжелым делом, не отвлекаясь ни на что, а уже потом…
— Я буду в подвале до утра, — сообщил он, продвигаясь в сторону скрытой лестницы, — не беспокой меня, хорошо?
— Хорошо, хозяин Гарри, — закивала Винки, наблюдая за тем, как Поттер, улыбнувшись на мгновение, спускается вниз.
Оказавшись в подвале, Гарри тут же проверил, живы ли те, кого он напоил напиткой живой смерти. К счастью, погибших среди них не оказалось. Даже Макнейр, несмотря на отсутствие руки, чувствовал себя явно неплохо, пребывая в магическом сне.
Рука пожирателя смерти, тем временем, лежала на каменном постаменте неподалеку, окруженная рунными камнями, которые ограничивали возможности темной метки. Гарри еще не смог расшифровать механизм, который Реддл использовал для того, чтобы вплести метку в тело на всех возможных уровнях воздействия, включая душу, но был близок к этому. По крайней мере, на это хотелось надеяться. Если бы получилось вклиниться в эту связь, созданную с помощью магии души на основе кровной магии, он смог бы не просто «перехватывать» вызовы, но еще и вмешиваться, путать пожирателей и даже влиять на них.
Невероятное преимущество, для достижения которого требовалось понять не просто способ, использованный Реддлом, но и найти уязвимости. Тяжелая задача.
К сожалению, с легкими задачами в последний год вообще было как-то туго, новый день неизменно встречал Поттера очередной проблемой, для преодоления которой приходилось ломать голову или идти на определенные риски.
Уже не понимая, в чем разница между ним и человеком в маске, Гарри облачился в свой боевой костюм, вытаскивая заодно и кандалы Арьера. Он и так затянул с этим, отчаянно надеясь на какое-то абстрактное чудо, которое избавило бы его от необходимости вести эти ужасные допросы, притворяясь психом-маньяком. Было ли это вообще притворством на самом деле? Теперь Гарри уже не мог дать четкий и искренний ответ, в котором был бы уверен.
Спустя три часа
Вытащив шестого по счету пленника в центр комнаты, Гарри вздохнул, наклоняясь и защелкивая на бессознательном волшебнике кандалы. Меры безопасности никогда не бывают лишними, хоть этот дом и был защищен всеми способами, на которые Поттер вообще был способен.
Нахмурившись, юноша ногой отпихнул труп четвертого пленника и вновь вернулся к шестому. Оттянув подбородок, он влил туда сразу два пузырька, тут же прикладывая руку к кадыку мужчины, чтобы гарантировать беспроблемное прохождение зелий. Не прошло и нескольких секунд, как первое из них уже начало действовать.
Веки, слегка подрагивая, приоткрылись, но зрение никак не хотело фокусироваться, несмотря на хорошее освещение в этой… комнате? Стоп. Где он? Пьер хотел было оглянуться, но понял, что тело не слушается его, причем буквально. Это странное, пугающее чувство было похоже на очень мощный Петрификус Тоталус, но все же отличалось. Запястья и лодыжки что-то сдавливало, а справа от него лежал… Справа кто-то лежал!
— Не волнуйся, это просто твой дружок, — Пьер услышал голос и тут же напрягся. — Я избавлюсь от него, когда буду выносить мусор.
Теперь он увидел его. Пьер напряженно наблюдал за тем, как человек в маске, «Безликий», медленно приближается к нему, словно намеренно подпрыгивая на каждом втором шаге. Он выглядел так, как его и описывали: страшный, как сама смерть, в странном костюме, покрытом какими-то симметричными пластинами… Стоп, это же дуэльный костюм, верно? Просто какой-то необычный.
Маска же…
Пьер хотел закрыть глаза, но не смог, продолжая смотреть на прорези в сплошной маске, сквозь которые, несмотря на освещение, не было видно вообще ничего. Полное отсутствие других вырезов лишь делало внешность этого человека еще более страшным.
— Ты наверняка заметил, что не можешь двигаться, — в шестой раз за ночь произнес Поттер, наклоняясь рядом с Оллисом. — Кивни, если заметил, — добавил он со смешком, который маска превратила в механический скрежет.
Ответом ему стал взгляд ярко-голубых глаз, наполненный то ли ненавистью, то ли отчаянием. Прождав ответа несколько секунд, Гарри разогнул спину, пожимая плечами:
— Я дал тебе шанс, но ты сам выбрал молчание, — произнес он, отходя в сторону. — Могу сразу сказать, что это не лучший выбор в твоей жизни. Итак, Пьер, тогда говорить буду я. Ты не против? Вот и замечательно, да… Верхет. Оборотни. Вейлы. Волдеморт. Арон. Гаспар Шувель. Вампиры. Бордели. Ингредиенты. Британия. Болгария. Франция. Швейцария. Германия.
Пьер продолжал с недоуменным прищуром слушать поток слов, прежде чем Безликий наконец подошел к нему вновь и замолчал, наклоняясь.
— Легилименс! — прошептал Гарри, касаясь лба Пьера Оллиса — одного из тех приспешников Верхета, которых удалось «выкрасть» во время схватки в Сен-Дени. Взлом слабой защиты не занял много времени, но те несколько минут, потраченных на поверхностную прогулку по памяти чистокровного вельможи, который выбился из грязи в князи, вовремя женившись на богатой старушке и перехватив управление активами сразу после ее смерти, не демонстрировали ничего нового, но Гарри не собирался сдаваться.
Покинув дом Фламелей в десять вечера, Гарри знал, что его ждет, когда прибыл в Италию и приступил к «немым допросам». Поскольку львиная доля воспоминаний и мыслей этих людей была запечатана клятвой, обычный допрос с наводящими вопросами и болью в качестве стимулятора был бесполезной тратой времени. Вдобавок, сам Поттер уже устал от пыток и решил поберечь собственный разум, сразу выбрав наиболее логичный способ.
Именно поэтому он решил действовать так: по очереди вливал в каждого из них слабую дозу антидота к напитку живой смерти, ждал, пока очередной придурок придет в себя и громко произносил набор слов, который вытаскивал необходимые воспоминания на поверхность, делая путешествие по памяти чуть легче. Ослабшие после зелий маги не успевали даже восстановить ментальную защиту, чтобы остановить его.
Самым поразительным, что Поттер усвоил за эти несколько часов, было то, насколько ничтожными оказались все эти люди на самом деле. Большинство из них с легкостью прожило бы и без денег, что платил им Верхет. Они не бедствовали, не находились в отчаянном положении, их никто не шантажировал: абсолютно все они пришли в услужение к нему добровольно, и как-то поразительно легко отнеслись к кровавым деньгам, которые текли в их карманы.
С другой стороны, к чему еще приводит многолетняя пропаганда деструктивных идей? Чего можно ожидать от тех, кто не считает магглов равными себе, если речь пойдет о вейлах или оборотнях? Тем поразительнее было то, что как минимум двое из присутствующих здесь чиновников на регулярной основе общались с Себастьяном Делакуром. Они оба даже не ненавидели, скорее просто… презирали его за женитьбу на вейле, но продолжали улыбаться, отыгрывая необходимую роль. Судя по всему, Делакуры были не последней фамилией, когда речь шла о вейлах Франции. Ничего удивительно, конечно же, но все равно…
— Блять, как же вы все… — Гарри поморщился, случайно натыкаясь на очередной эпизод с какими-то сексуальными утехами. И вновь вейла, и вновь ошейник на шее, и вновь тот же самый богатый интерьер, как и у всех остальных. Гарри даже думал поначалу, что это какое-то нелепое совпадение, когда у первых двух пленников обнаружились такие похожие воспоминания. К шестому уже было отчетливо ясно, что все они являются клиентами борделей, контролируемых Верхетом.
Опять же, ничего удивительного, животные инстинкты, помноженные на закономерную недоступность вейл и безнаказанность клиентов в стенах этих «заведений», но Гарри все равно переживал слабый приступ ненависти всякий раз, когда замечал эти моменты, так ярко отпечатавшиеся в памяти жалких ничтожеств, которые чувствовали себя хозяевами жизни.
Пьер Оллис неплохо устроился в жизни. Он хотел жить красиво, но при этом не утруждаться, и судьба подкинула ему сразу несколько козырных карт: начиная со старушки, за которой он ухлестывал, пока та не согласилась на предложение выйти замуж, и заканчивая Гаспаром Шувелем, с которым Пьер познакомился на одном из торжественных приемов в Министерстве Магии Франции. Слово за слово, и вот Пьер Оллис уже работает на Геллана Верхета, наводя мосты для переговоров с теми, кто так или иначе был связан с уже почившей женой знаменитого вдовца.
Взамен же… всего лишь стандартный набор из денег, обещаний и доступа к «товару». Мерзко и даже как-то жалко по меркам «высшего общества», но ничего необычного.
Потратив почти полчаса на брождение по памяти вдовца, Гарри вернулся в реальный мир и пнул по ребрам обездвиженного мага, у которого из носа шла кровь. Судя по всему, разгром ментальной защиты все же серьезно повлиял на него.
— Не нравится, да? — хмыкнул Поттер. — Держу пари, тебе не понравится и то, что будет потом.
В этот раз повезло. Всего один из них погиб во время сеанса легилименции, когда Гарри случайно зацепил краешек памяти, связанный с кровной клятвой. Лишь чудом он сам умудрился избежать отката, вовремя покинув разум погибающего волшебника, хотя счет шел на доли секунды. Это был пленник под номером четыре, который лежал сейчас в нескольких футах от них.
Еще одна слабая доза напитка живой смерти погрузила ментально выпотрошенного Пьера обратно в глубокий сон, а Гарри наконец посмотрел на того, кто должен, обязан был сообщить что-то ценное. Гарри поверхностно пробежался по тем документам, что удалось захватить в доме, но имя Гаспара Шувеля встречалось там не раз и не два.
— Просыпайся, — напел Гарри, заметив, как дрогнули веки седьмого и последнего пленника. В отличие от шести предыдущих, этот не был обездвижен, лишь закован в кандалы Арьера и прижат к стене. — Я ведь вижу, что ты уже проснулся, можешь не притворяться. Не хотелось бы ломать тебе кости, рано еще.
Последняя реплика привела Гаспара в чувство с такой скоростью, словно не было никакого напитка живой смерти. Мотая головой туда-сюда, он тяжело задышал, когда смог рассмотреть перед собой человека в маске.
— Ты… — прошептал Шувель.
— Я… — передразнивая пленника, прошептал Гарри в ответ. Взмахом руки создав стул, он развернул его, после чего сел прямо перед лежащим на полу Гаспаром, облокотившись руками на спинку. — Привет, Гаспар. Давно не виделись.
— Как долго… я уже здесь?
— О, целых четырнадцать лет, дражайший Фернан Мондего, — Гарри поднял запястье, притворяясь, что смотрит на часы. — Шутка, всего несколько дней. Как себя чувствуешь? Голова не болит? Я не помню точно, но одного из вас я неплохо так приложил затылком о ножку стола, когда вытаскивал из того дома. Возможно, это был ты.
— Когда Арон придет сюда, он наизнанку тебя вывернет, — процедил Гаспар, заметив труп Патрика Арно в другом углу большой комнаты. Сразу после этого стало понятно, чьи тела лежат на койках вдоль стены. — Он тебя заживо сожжет, придурок.
— Очень боюсь, — приложив руку к сердцу, вздохнул Гарри, — ты неплохо подогреваешь интерес. Ну, Гаспар, готов?
— К чему?
— К боли, — пожал плечами Поттер, активируя кандалы. — Надеюсь, что ты приготовился.
Крик Гаспара, разнесшийся по подвалу после того, как кости левой руки начали медленно, но верно превращаться в крошево, не принес удовольствия никому из присутствующих, но это было необходимой мерой. Из всех находящихся здесь сейчас живых пленников, именно Гаспар во время схватки сопротивлялся наиболее отчаянно, применив при этом сходу несколько Авад. Ментальная защита у него тоже была на высоте. В отличие от остальных, чьи щиты после напитка живой смерти напоминали картонное решето и взламывались на раз-два, с Гаспаром пришлось бы повозиться.
— Понравилось? — склонив голову набок, спросил Поттер. — Если что, мы сломали пока всего четыре маленьких косточки, в запасе еще больше двух сотен.
— Пошел… ты… — процедил сквозь зубы Гаспар, сплевывая кровь из прокушенной во время криков губы.
— Знаешь, что сгубило всех остальных? — вздохнул Гарри. — Что сгубило братьев Шейтеров, например? О, я вижу, тебе их имена знакомы. Их сгубило нежелание идти на сотрудничество, понимаешь? Пришлось щипцами вытаскивать из них информацию. Не то что бы я жаловался, Гаспар, потому что в конечном итоге они все равно раскололись, но они могли еще и остаться в живых.
— Ты лжец, — прошептал Гаспар, — или идиот, если думал, что я поведусь на это.
— На самом деле, ты можешь просто снять ментальную защиту и тогда наш разговор окажется чуть более комфортным, — пожал плечами Поттер. — Ну, как тебе предложение?
— Катись в задницу!
— Эх, ну, мое дело предложить… — Гарри вздохнул, — Кто такой Арон?
— Твоя погибель, — кривая ухмылка появилась на лице Шувеля. — Если ты думаешь, что твои успехи будут длиться вечно, то ты ошибаешься.
— Это… наименее информативный ответ из возможных, — Гарри поморщился, хоть из-за маски это и не было заметно. — Знаешь, дорогой мой друг Гаспар, кажется, одного сеанса было недостаточно. Ну, какую косточку выберем на этот раз?
— Он придет за тобой, — с перекошенным лицом прошептал Гаспар, — придет и убьет всех, кого ты любишь, после чего убьет и тебя тоже. Молись, чтобы это случилось как можно позже.
— Как же страшно, — хмыкнул Гарри, — еще меньше подробностей, но еще больше угроз и страшных слов. Извини, Гаспар, но мне не пять лет. Мой подход, в отличие от твоего, чередует угрозы с реализацией. Ты правша, да? Тогда пальчики на левой руке тебе ни к чему.