• Boosty Shared
• Gadolini

Александр зашел в комнату, положил спящего котёнка на кровать и стал раскладывать свои вещи. Переодевшись в более удобную домашнюю одежду, он умостился в кресло, положил котенка на колени и под уютное мурлыканье принялся вспоминать всё о семье сестры, что смог выудить из памяти Филча. Не хотелось засыпаться на простом вопросе, всё же сестра знала Аргуса гораздо лучше, чем новоявленные коллеги в Хогвартсе.

Тем более, что история семьи её мужа была интересной. Оливер был чистокровным волшебником в энном поколении. В VIII веке в Византии некий малоземельный аристократ основал магический род Адамитис. Во время начала гонений инквизиции и при распаде Византии Род потерял всё своё имущество из-за уничтожения родового гнезда вместе с алтарём рода, также было убито всё старшее поколение. Скрыться от преследователей смогли только младшие члены рода. Поплутав по Европе, они осели на британских островах. Так как их обучение не было окончено, а семейная библиотека была потеряна, они были вынуждены занимались всем, чем могли, в меру своих скудных знаний и умений. В начале XVII века, для более успешной адаптации в чужой стране и укрепления своих позиций в магическом сообществе, глава принял знаковое решение о смене родового имени на Адамсон. Вереница поколений Адамсонов за века проживания в Англии ничем особенным не выделялась. Члены рода становились и боевыми магами, и артефакторами, и целителями и зельеварами, но, в то же время, не могли похвастаться выдающимися способностями, магическими силами или особыми умениям. После принятия Статута состояние семьи Адамсонов в очередной раз ухудшилось, к тому же род стал терять своих членов: кого-то убили враги, кто-то сгинул в Азкабане из-за хранения попавших под запрет книг. Из-за череды неудач было принято второе важное решение: уйти в тень, нигде не показывая посторонним больше нужного, и не разбрасываться родственниками, даже если они сквибы.

Данный выбор оказался правильным и положительно повлиял на судьбу семьи Адамсон. В родовой библиотеке постепенно стали накапливаться новые знания. И это были не только одобренные законом книгами, в особом шкафу можно было найти то, что законом не одобрялось. В XIX веке с началом развитии технологий сквибы рода при поддержке родичей смогли реализоваться в магловском мире, не теряя при этом связей с магическими родственниками. Одни занялись торговлей, другие фермерством, в первую очередь обеспечивая продовольствием свой род. На сегодняшний день эти фермы служили для рода основным источником дохода и поставщиком свежих овощей, фруктов и, конечно, мяса. Несмотря на все ухищрения, семья оставалась малочисленной: на родовом дереве было всего двадцать живых веток, включая три семьи сквибов, ветви которых были тоньше и более тусклыми. Иногда у них рождались маги, и тогда одаренных детей принимали в род, что в остальных семья чистокровных откровенно порицалось. Сквибов в лучшем случае отправляли в приюты, в худшем — никто знать не знал о подобных выродках. А ведь большинство так называемых маглорождённых были потомками этих сквибов-изгнанников, и выходило, что презираемые грязнокровки были дальними родственниками чистокровных семей.

К положенному часу Александр спустился в столовую, где за накрытым столом уже сидели Патрисия с детьми, которые под строгим взглядом матери изображали из себя статуи. Обед прошёл в тишине, Александр ловил на себе задумчивые взгляды сестры и заинтересованные детей, которые давно не видели свою мать в таком состояния духа и старались быть ниже травы. Покончив с едой, мужчина заговорил:

Петти, напомни, пожалуйста, когда вернется Оливер?

К пяти часам. Я предупредила его о твоем приезде, и он обещал пораньше освободится.

Это хорошо, мне бы хотелось вручить подарки, когда все будут дома. Просто хочется домашнего уюта… — с меланхоличной улыбкой ответил ей Алекс.

Обдумав его слова, Патрисия на мгновение потеряла серьезность и с укором посмотрела на брата: разгадав план Аргуса.

Ну, что с тобой поделать, пусть будет по-твоему. Ты снова будешь их баловать.

А с родным дядей они, что должны общаться как с чужим человеком? Да и надоел мне этот официоз. Мистер Филч то, мистер Филч сё. С родными людьми так не разговаривают. Ты же знаешь, как мне это претить.

Племянники, услышав слова своего дяди, ободрились и нетерпеливо стали елозить на своих местах. Заметив поведение детей, Патрисия отправила их поиграть на улицу, чтобы они не мешали их разговору.

Ээээх и снова ты за свое, Пэтти. Можно было подождать до вечера.

Проигнорировав его недовольство, женщина потребовала:

А теперь рассказывай, что с тобой стряслось. Я не поверю, что тебя в школе кто-то начал лечить бесплатно. Да и магии я от тебя не чувствую. Но каким-то образом ты похорошел и помолодел.

Ну что ж, случилось это в мае…

Рассказывая заранее подготовленную версию, Александр старался не юлить и не врать. Патрисия оказалась идеальной слушательницей: слушала молча, не перебивала, не задавала глупых вопросов. Монолог Алекса затянулся на час. Вынырнув из воспоминаний, он увидел, что сестра тихо плачет. И лишь стоило мужчине умолкнуть, женщина, повинуясь детской привычке, ринулась в объятия брата и зарыдала в голос. “Ну что за напасть такая: грустно им — плачут, радостно — снова плачут. Мне, что, судьба уготована быть жилеткой?” — подумал мужчина.

Ну всё, ты чего, не плачь. Всё же нормально.

Патрисия успокоилась, вытерла слезы и, вернув привычный строгий вид, принялась отчитывать брата за то, что он не сообщил ей о нападении, которое, по факту являлось покушением на его жизнь. Всё больше распаляясь, она возмущалась, почему не был дан ход расследованию и не был найден виновный. Куда при этом смотрел директор, и почему не было написано заявление в аврорат и ДМП. Получив ответ, что на этом настоял сам Дамблдор, Патрисия обрушила на Александра новый поток возмущения. Мысленно отвлёкшись от речей сестры, да именно уже сестры мужчина понял, что ему не претит называть чужого человека сестрой, а совсем наоборот, ему было приятно от осознание её заботы.

Их разговор был прерван, когда из вспыхнувшего камина вышел Оливер. Александр встал с насиженного места, подошёл к зятю и тепло с ним поздоровался. До этого знакомый с братом жены Оливер, стал замечать изменение в Аргусе. Ему казалось, что Аргус стал крупнее и здоровее, а его рукопожатие более ощутимым. Посмотрев на улыбающуюся жену, он недоуменно переводил взгляд то на Патрисию, то на Аргуса.

Аргус, не подскажешь, что такого случилось, раз Пэтти выглядит счастливой, как в день нашей свадьбы? — спросил Оливер.

Как ты мог заметить, я чуточку изменился.

Сложно не заметить. Не говори мне, что кто-то взялся тебя лечить.

Отчасти это так, но главное — я стал йогом, рыцарем. Не слова важны, а суть. Потеряв одно много лет назад, я получил в подарок новое.

Осознав сказанное шурином, обрадованный Оливер предложил отметить сей повод, пригласив родню с обеих сторон.

Подожди Оливер, не гони лошадей, мне бы не хотелось причинять вашей семье больше неудобств, чем сейчас, — объяснил свою позицию Алекс.

Какие неудобства, Аргус…

Не хочу тебя обидеть. Но это будет лишним, — ответил вселенец.

Аргус, это не лишнее. И банкет нам никаких неудобств не доставит. Пригласим родственников и родителей тож…— начала было говорить Патрисия, но её прервал Александр.

После слов сестры и упоминания родителей, в нём поднялись все те тёмные чувства, что когда-то принадлежали Филчу.

Нет! Я категорически против. И я не хочу с тобой ссорится, Пэтти. Они от меня отказались, когда я стал сквибом, и выкинули из дома, как старую дворнягу. Не обижайся, сестра, но я прошу тебя больше не упоминать о них при мне.

Видя как закипает её брат, Патрисия понурила голову и скрыла от взглядов таких родных мужчин свои слёзы. Но совладав с собой, она подняла взгляд и пристально посмотрела брату в глаза, явно что-то обдумывая. Придя к какой-то мысли, женщина подошла к Александру, схватила его за ухо и потянула.

Александр, не ожидавший такого от сестры, ойкнул. Петти давно себе не позволяла этой вольности: только когда они были детьми, она таким образом наказывала юного Аргуса за его проказы.

Теперь и ты меня послушай, Аргус Филч. Ты уже не маленький, но ведёшь себя как малое дитё, в котором говорит обида. Ты давно уже взрослый и должен понимать, что твоё поведение недостойно мужчины. Я тоже обижена на отца с матерью из-за того, как они с тобой поступили. И их поступок ничего не сможет оправдать. Но они наши родители, и мне не хочется видеть вражду в нашей семье.

Тем временем Оливер увидел, как разъярилась его жена и принял решение тихо уйти, мысленно сочувствуя Аргусу и желая ему удачи. Пока суть да дело, он примет душ и переоденется, а к тому времени жена успокоится, вспомнит о муже и накормит его.

Ай, Пэтти, отпусти.

Я ещё не закончила! Слушай сюда, я поговорю с ними и расскажу о тебе. Они придут на устроенный нами банкет, — потеряв весь свой “аристократический” лоск и с гневом, уверенная в своих словах, Патрисия продолжила. — На котором будет присутствовать только родня. А ты постараешься с ними помирится. Ты меня понял?

Эээх ну, что с тобой поделать, попробую. Но не рассчитывай на слишком многое. Сама знаешь насколько они консервативны. Не аристократы, но “приверженцы” -тут Александр изобразил пальцами кавычки— чистоты крови и всего этого бреда. Хорошо, что они не знают, как род твоего мужа относится к сквибам, и об их связях в магловском мире.

При этих словах Патриция наконец-то отпустила многострадальное ухо своего непутевого младшего брата. Ей было очевидно, что за прошедшие годы он позабыл, кто он есть и из какой семьи он происходит, ведь, несмотря на изгнание, Аргуса не отрезали от кровных уз ритуалами отречения. Видимо, родители посчитали, что публичного признания факта изгнания будет достаточно, или (как искренне верила Патрисия) просто не захотели окончательно гробить своё чадо, ведь после отсекания от сил рода Аргус не прожил бы и года, угасая и старея на глазах. Всё это ещё где-то полчаса успокоившаяся Патрисия монотонно и методично объясняла брату.

А тем временем Александр, ошарашенно слушал Патрисию. Он и… да и сам Филч раньше о таком варианте событий и подумать не могли. Для Алекса этот эпизод из прошлой жизни завхоза не был главным, к тому же разум вселенца был занят просчитыванием своего положения, при этом главной целью было не выдать себя и найти способ выжить в грядущих событиях. А Филч же… он просто был не в себе: рационально мыслить ему мешали боль и горе от утраты способностей и предательство родители. Да он и представить не мог, что кроме их бредней про чистоту крови может ещё, что-то быть. Пускай и такое малое, как, чтобы он выжил. На минутку ему пришла мысль, как они злорадно переговаривались, как он будет страдать не умея колдовать, но он выбросил столь негативные мысли. А вечером, когда вся семья собралась в озаренной лучами заходящего солнца гостиной, Александр, как и планировал, вручил своим заново обретенным родственникам подарки. Оливер с одобрением поблагодарил за свой, хотя Патрисия и не удержала неодобрительный хмык при виде количества бутылок. Что не помешало ей рассыпаться сдержанной благодарностью за набор по уходу за волосами, очевидно, зачарованная расческа пришлась ей кстати. А вот эмоции детей были более искренними. В то время как Янник с восхищённым писком то отдавал рыцарям команду идти в бой, то завороженно рассматривал искусно сделанные шахматные фигурки, Эллада изображала обиженного ежика. Ведь брату подарили живые куклы с которыми можно играть, а ей же достались непонятный набор и книжка со скучными картинками. Как всё-таки плохо быть старшей…

А котёнок по имени Ночь был рад без особой причины, большой добрый друг рядом, у него хорошее настроение, и вообще, а что это так интригующе шевелится и шуршит на полу, надо посмотреть…

Ватикан, Папский дворец, малая приёмная.

Внутреннее убранство малой приёмной на неподготовленного посетителя всегда производило неизгладимое впечатление, ведь оно не отличалось аскетизмом. Новичок даже мог решить, что заблудился и зашел в один из залов ватиканского музея, а не в помещение для частных аудиенций Апостольского дворца. На стенах висели полотна великих мастеров на библейские темы, потолок расписан фресками с сюжетами из жизни святых. В воздухе стоял тот особый запах ладана, воска и полироли для деревянной мебели, который присущ всем комнатам с “историей”, при этом сквозь широкие окна потоком лился солнечный свет. Словом, атмосфера в малой приемной была величественной, благостной, и посетители невольно чувствовали себя вдали от мирской суеты.

Но сидящие вокруг стола личности не были настроены любоваться прекрасным интерьером комнаты и уж точно не были расслаблены. Во главе стола сидел Папа Римский Павел VI, урождённый Джованни Баттиста Энрико Антонио Мария Монтини. Его собеседником был уже известный читателю епископ Джереми О՝Нейл. Надо отметить, что отношения между этими двумя были неоднозначными. Для начала следует отметить, что эти двое были не просто знакомы, они когда-то считали, что знают чаяния друг друга. В юности, во время учёбы в семинарии и новициата (П.А. что-то вроде послушничества), их можно было назвать закадычными друзьями. Но вскоре после рукоположения молодой отец Джереми был завербован инквизицией, и из-за принесения обетов о неразглашении, друзья стали отдаляться.

Проходили долгие годы ревностного служения, в результате которых кандидатуру Джованни рекомендовали нынешнему Папе Римскому на избрание епископом. И только после получения папской буллы о назначении, ему стали доступны невероятные тайны церкви, полностью меняющие мировоззрение. Так, будущий глава Ватикана узнал о всей подноготной этого мира, кем именно является их Бог, и что на самом деле входит в деятельность службы, куда забрали его друга. Для тогда ещё молодого епископа Монтини это стало колоссальным ударом. Страшные сказки стали явью, а демоны и ангелы перешли со страниц священных книг в реальный мир, где и те и другие, явне не метафорические создания, творили многое, но в основном кровавое, не взирая на небесную иерархию. Для Его преосвященства святой образ ангелов, что приносили людям лишь благо, бесповоротно исчез, оставив после себя лишь горечь разочарования. Но стоит отметить, что заурядный служитель церкви не смог бы стать епископом в столь раннем возрасте, с легкостью обойдя своих не менее достойных конкурентов. Джованни был личностью пробивной, хитрой и беспристрастной. А после открытия истины или, можно сказать, частички истины, он стал ещё и беспринципным. Интриги, интриги и ещё раз интриги. Вот каким образом он пришел к вершине своей карьеры — стал верховным иерархом Римской католической церкви.

По какому вопросу ко мне прибыл лучший боевик и карающая длянь инквизиции? Ох, прости мою забывчивость, ты же теперь настоятель церкви, — ухмыльнулся Павел VI.

Джованни, я знаю твою любовь к ордену. И помню причину твоего отношения, и прошу ради нашей старой дружбы перестать язвить. У нас намечаются проблемы, тебе докладывали? — спросил О՝Нейл.

Хотелось бы услышать от тебя подробности, — нахмурился Папа.

Не докладывали значит… — О՝Нейл достал заранее подготовленную папку и передал понтифику.

Павел VI с каждой прочитанной страницей становился всё мрачнее и мрачнее. Закончив, он положил папку на стол и обратился к О՝Нейлу:

С помощниками я скоро разберусь. Пропустить такое… Тут уже не только Ближний Восток в крови, но ещё и у нас под носом такое творится. ТАМ хотя бы можно было понять война, а поживится маги не откажутся. Каким образом они вырезали несколько деревень и осквернили жителей, превратили их в нежить и при этом остались незамеченными? Как? Но не это главное, куда они дели эти несколько тысяч сотворенных тварей? — глава Ватикана был явно в гневе, но внешне это никак не отражалось.

Знаешь, я и сам не думал, что британские маги заиграются и выйдут из своей песочницы, но, как тебе стало известно, новый Тёмный Лорд быстрыми темпами набирает силу. И боюсь, что это только ширма для чего-то большого. Есть подозрение на старое поколение, но и тут как об стену. Гриндевальд сидит в своей “тюрьме”, Фламель с супругой практически безвылазно сидит в своём мэноре, в виде исключения иногда выбираясь читать лекции. Про остальных и упоминать нечего, большая часть из них давно не появлялась в Европе. Но почему-то все пути ведут на острова, как будто кто-то пытается скрыть свою деятельность, перекидывая все подозрения, — ответил О՝Нейл.

Демоны? — спросил Папа.

Маги сами первыми найдут и прибьют призывателя. Но и этот вариант я не спешу отбрасывать.

Я понимаю, ты не признаешься, откуда у тебя столько сведений? — понтифик пристально посмотрел на епископа. — Как я и думал. Я составлю тебе протекцию, но мне предварительно нужно договорится с главами тех стран, где ты будешь работать. Только прошу, сделай всё тайно. Если что-то выйдет из-под контроля, и вас будут обвинять во всех грехах, моё покровительство будет аннулировано, и вы останетесь без поддержки. Нам не нужна новая мировая война, — ответил Павел VI.