2024-03-24 19:21

Ситх в Игре Престолов. Главы 537-539

Боль — первое и единственное, что ощутил Джейме Ланнистер, приходя в себя. Лицо пылало огнём. Тело ныло, будто Цареубийца послужил тренировочным чучелом для Горы. Но даже сквозь пелену страданий он осознал две вещи. Первое — доспехов на нём нет. Второе — он лежит на чём-то мягком. Перьевой матрас.

— Ах, сир Джейме. Сердце моё радуется, видя вас в сознании.

Цареубийца скосил глаза. Простое действие отозвалось новой вспышкой боли. Возле ложа маячила тучная фигура великого мейстера Пицеля. Джейме заморгал. Огляделся. Он в одной из гостевых комнат в королевском крыле Красного Замка.

— Ч-что стряслось? — пробормотал он. Язык заплетался. — Помню, сражался со Старками… Потом пламя…

Мейстер безмолвствовал, тут же приблизившись к Джейме и приступив к осмотру. Начал с пореза на лице, после чего двинулся ниже.

— Старки нашпиговали Башню Десницы ловушками. Последняя, судя по всему — тайник с диким огнём вперемешку с чёрным порохом. Когда его подожгли, башня обратилась в руины. Лишь вы и семеро ваших людей уцелели. Сомневаюсь, что двое из них переживут эту ночь.

Воспоминания путались. Смутно вспоминалось, как капитан Старков чиркнул огнивом, поджёг запал… его последние слова и кривую ухмылку. То, как швырнул тлеющий шнур в груду ящиков и бочек. А затем… Ничего.

— Сколько я провалялся? — Джейме попытался сесть. С трудом. — Где мои доспехи? Меч?

Пицель помог ему принять сидячее положение и указал на изножье кровати, где покоился клинок.

— Всего день минул с тех пор, как башня обратилась в пепел, сир Джейме. Меч — единственное, что уцелело. Латы повреждены так, что вряд ли подлежат починке. Но они сослужили службу — вы живы. Королева и я советуем вам оставаться в постели ещё седмицу. Однако король повелел вам явиться в тронный зал сегодня к утру, дабы присутствовать при некоем объявлении. Поэтому я распорядился принести вам одежду, что сгодится взамен доспехов.

Джейме кивнул, откинул одеяло и спустил ноги на пол, следом, потянулся за алыми с золотом одеждами и принялся облачаться.

— Что за объявление намерен сделать король? — осведомился он, натягивая бриджи и засовывая ступни в сапоги.

— Того не ведаю, сир Джейме, — отозвался Пицель. Он стоял чуть поодаль, наблюдая, как Цареубийца одевается. Выходило куда как медленнее, чем хотелось бы. — Его величество пока не посвятил никого в свои планы.

Хмурясь, не в силах отделаться от нехорошего предчувствия, засевшего под ложечкой, Джейме затянул перевязь с валирийским мечом и кивнул великому мейстеру — мол, готов.

Переступив порог тронного зала, Цареубийца не удивился. Все придворные, сколько их ни есть в этом проклятом городе, явились, несомненно, в надежде лизнуть зад Джоффри. Снискать милость. Как прежде лизали Неду Старку и Роберту Баратеону. Никчёмные подхалимы, все до единого. Но стоило Джейме шагнуть в зал, как его заставил вздрогнуть звук. Вопль ужаса, мольбы о пощаде… и хохот двора. Звуки, что он уже слышал прежде. При Безумном Короле.

Стиснув рукоять меча, Цареубийца протолкался сквозь толпу. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как двое золотых плащей тащат кого-то за ноги прочь из тронного зала. Без сомнения, на казнь — по той или иной причине. Судя по воплям о милосердии. А пред Железным Троном, стоя на коленях — ещё один золотой плащ. Хотя, судя по побрякушкам на доспехе — капитан стражи ворот.

— Что до тебя, — произнёс Джоффри. Взгляд его остановился на коленопреклонённом капитане. — Ты позволил сбежать из моего города не одной, но пяти блудливым предательницам! Так скажи мне, ты изменник? Или просто тупица?

Джейме стоило немалых трудов подавить приступ тошноты при виде разворачивающейся сцены. Одного волокут прочь, вопящего о пощаде. Другому задают вопрос с подвохом… В точности как Безумный Король любил терзать разум тех, кого призывал на свой «суд». Только теперь на троне восседал не Эйрис. А его сын. Сын, которого Джейме никогда не сможет признать… даже если бы хотел.

«Джоффри — не Безумный Король, — мысленно твердил Цареубийца, отгоняя непрошеные мысли, погребая их в глубинах разума. — Он Ланнистер, до мозга костей»

Капитан не ответил сразу. И хорошо. Значит, обдумывал слова, прежде чем ляпнуть невесть что.

— Ваша милость… Мы не знали о злодеяниях леди Ст… блудниц, ваша милость. Нас известили об их измене короне, лишь когда сир Клиган прискакал, едва они миновали ворота. Они скрывали лица, потому мы…

— Мой сын, твой король, задал тебе вопрос, капитан, — ледяным тоном оборвала его сестра Джейме. Его возлюбленная, его королева. Она стояла возле их отпрыска. — Он не просил оправданий. Вопрос прост, капитан. Даже ты должен суметь на него ответить. Ты тупица? Или изменник?

Капитан склонил голову.

— Тупица, ваша милость.

Единственный ответ, дающий шанс сохранить голову на плечах.

Двор зашушукался. Смолк, стоило Джоффри поднять ладонь.

— Я ценю твою честность, капитан. Как поведал мне командир золотых плащей, ты неплохо справляешься с обязанностями. Толковый малый. А мне нужны толковые люди. Однако я не могу спустить такую оплошность без наказания. — Джоффри умолк. Губы растянула ухмылка. — Скажи-ка мне, капитан. У тебя есть семья?

Даже с того места, где стоял Джейме, он видел, как капитан вздрогнул.

— Да, ваша милость. Жена и сын.

Джоффри расплылся в ухмылке и взмахом руки указал на человека, которого Джейме прежде не замечал. Тот стоял среди членов Малого Совета, облачённый в септонские одежды. Тёмные волосы, красное пятнистое лицо. Пожалуй, самый уродливый юнец из всех, кого Цареубийца видел в жизни.

— Тогда выбирай. Либо твоя жена, либо сын проведут ночь с моими Дознавателями. Урок, дабы впредь подобная… глупость не угрожала безопасности королевства.

Капитан застыл. Джейме ощутил, как в животе закипает страх. Он понятия не имел, кто такие эти «Дознаватели». Но, судя по названию — некий род палачей. Садисты, прячущие извращения под личиной веры и служения короне.

— Ваша милость! — вскричал капитан, вскочив на ноги. Белые Плащи, — среди которых не видно было Барристана, — стиснули рукояти мечей. — Прошу. Я приму наказание на себ…

— Знаю, что примешь. Но тогда урок не будет столь поучительным, — парировал Джоффри. Ухмылка не сходила с его лица. — У тебя есть время до заката. Решай, кто разделит ложе с Дознавателями. Жена. Или сын. Если никто не явится — тебя и твою семью объявят изменниками короны. Теперь прочь. Ты мне наскучил.

Капитану оставалось лишь понурить голову. Под конвоем он покинул двор, едва волоча ноги от стыда и ужаса. Когда капитан скрылся из виду, взор Джоффри остановился на Джейме.

— Дядя, ты наконец очнулся. Подойди.

Цареубийца шагнул вперёд, слегка улыбаясь. Он опустился на одно колено пред сыном. Своим королём.

— Ваша милость, я в вашем распоряжении.

Долгое время Джоффри безмолвствовал. Никто не проронил ни слова. Джейме неловко замер, преклонив колено перед королём.

— Ты не сумел схватить девчонок Старков и шлюху колдуна.

Джейме поморщился.

— Не сумел, ваша милость. Никто не ждал, что Старки окажут столь яростное сопротивление. И пойдут на крайние меры, разрушив Башню Десницы, лишь бы избежать плена.

Вновь — молчание в ответ на оправдания. Неловкая тишина.

— Простите, ваша милость. Позвольте узнать, где лорд-командующий Барристан? Он всегда должен оберегать вашу милость.

Ответила сестра, чьи слова изрядно ошеломили Джейме.

— Сир Барристан, после кончины короля Роберта, освобождён от должности лорда-командующего Королевской Гвардии. Ты, сир Джейме, как старейший из Белых Плащей, займёшь его место.

Цареубийца вскинул голову и потрясённо уставился на сестру с Джоффри. Быть лордом-командующим — его заветная мечта… но не такой ценой! И отставка сира Барристана? Он — живая легенда! Сам факт его существования предотвратил не одно покушение на Роберта!

— Это решение ещё не принято, матушка, — почти небрежно бросил Джоффри. И Джейме, и Серсея изумлённо уставились на него. Королева-мать явно опешила от непочтительного тона сына. Но Джоффри, похоже, не замечал её потрясения. Он не сводил глаз с Джейме.

— Сир Барристан, покидая пост, оставил после себя немало правдивых слов. И, переговорив с моим Верховным Дознавателем… Я не уверен, что ты достоин возглавить мою Королевскую Гвардию, дядя. Ты вонзил клинок в спину Безумному Королю — тому, кому клялся служить. Ты не рассказал моему отцу и Совету о тайниках с диким огнём под городом. И совсем недавно — упустил пятерых женщин. Трое из которых — всего лишь девчонки. Скажи, дядя, достоин ли человек с таким послужным списком быть лордом-командующим моей Гвардии? И не будем даже заикаться о твоей странице в Белой Книге.

Джоффри хихикал, перечисляя провалы Джейме. Придворные подхалимы вторили ему. Ярость и унижение, какого Цареубийца прежде не испытывал, затопили его нутро. Но не успел он и рта раскрыть в своё оправдание, как Джоффри вскинул ладонь. Двор смолк.

— Невзирая на твои неудачи, я готов дать тебе шанс, дядя. Но придётся доказать, что ты его достоин.

Джейме склонил голову.

— Назовите своё желание, мой король, и я исполню.

Джоффри поднялся и приблизился к краю ступеней, ведущих от Железного Трона.

— Старки и так называемый «лорд» Нокс явили себя предателями короны. Слишком долго мы позволяли северным дикарям притворяться, будто они — не часть Семи Королевств. Довольно. Под моей дланью королевство станет единым, в людях и в вере. Поэтому я отменяю указ Джехейриса Таргариена, Первого Этого Имени. Воинам Святого Воинства вновь дозволено поднять стяги. Я объявляю Священный Поход против Севера и их еретической веры в старых богов. Любой, кто носит имя Старк — отныне с головой, живой или мёртвый, оценён в десять тысяч золотых драконов. Всякая женщина из дома Старков — десять тысяч золотых драконов живьём, пять тысяч мёртвой. Благородный дом Ноксов лишается всех титулов и привилегий. Голова самого Колдуна оценивается в пятьдесят тысяч золотых. Его шлюха — десять тысяч. Всякий, кто держится старых богов, всякий, кто встанет на сторону Старков — изменник веры и короны. И примет участь изменника.

Джейме застыл, потрясённый. Как и большинство придворных. Одним махом Джоффри объявил войну не просто благородному дому — но всем, кто исповедует веру в старых богов! Мало того — он пошёл войной на самого грозного и могущественного человека Вестероса!

Невзирая на шок, вызванный его указом, Джоффри продолжал:

— Я не питаю иллюзий, будто победа достанется легко. Северные варвары и еретики, если уж на то пошло, весьма упорны. Поэтому я назначаю деда, десницу, лорда Тайвина Ланнистера главнокомандующим Священного Похода. Сир Джейме, ты выступишь вместе с Верховным Дознавателем Рамси Риверсом в Речные Земли. Поведёшь воинство Королевских Земель и новобранцев Священного Воинства. Там вам надлежит обеспечить верность Трезубца Короне и Вере любыми средствами. Ждите прибытия лорда Тайвина с силами Запада. Каждый дом, чьи представители здесь — обязан послать людей на Священный Поход. Каждый дом Семи Королевств — обязан помогать людьми и припасами. Всякий, кто ослушается — отныне изменник и еретик. Так говорю я, Джоффри Баратеон, Первый Этого Имени! Заседание окончено.

Не в силах подняться с колен, Джейме безмолвно смотрел, как его король, тайный сын, гордо покидает тронный зал. Меж придворными вспыхнул встревоженный шепоток. Зазвучали планы…

Тирион Ланнистер нетерпеливо притоптывал, ожидая в коридоре у соляра отца. Он боролся с искушением плюнуть на всё и сбежать в любимый бордель — развеяться. По правде, находиться в Утёсе Кастерли становилось всё труднее. Вдвойне, когда великий Тайвин Ланнистер простирал длань над всеми, кто ступал под эти своды. Впрочем, не совсем так. Тириону всегда было нелегко в этих стенах возле, — в тени, — именитого папаши. Но с тех пор, как он вернулся с Севера, узнав истину о бывшей жене и живой дочери, — истину, подтверждённую братом, — пребывание в одном городе с отцом и вовсе превратилось в пытку.

Тирион всегда знал: отец — редкостная сволочь. Готовая на любую мерзость ради возвышения дома Ланнистеров. Но даже он не догадывался, как далеко Тайвин способен зайти. Теперь-то прозрел. Жену Тириона, пусть и простолюдинку, но носившую имя Ланнистеров, изнасиловали и изувечили лишь потому, что великий Тайвин счёл её недостойной. Плевать, что Тирион любил её. В тот день, после разговора с братом, полумуж поклялся: он уничтожит отца. Не убьёт, хотя, скорее всего, к тому и придёт. Уничтожит.

Но как разрушить Тайвина, не развалив дом Ланнистеров? Тирион ненавидел отца самой черной ненавистью. Подозревал, дядя Киван тоже в курсе правды. А Герион? Кузены? Мирцелла с Томменом? Столько невинных угодит под раздачу, если он ударит по отцу. Значит, нужно выждать. Не торопиться. Действовать тонко и расчётливо.

Раздался тяжкий вздох. Тирион покосился на дядю Гериона. Тот мотал головой, меряя шагами коридор. Киван невозмутимо восседал рядом.

— Да блять! — рыкнул Герион. — Сперва ворон из Королевской Гавани, который никто, кроме Тайвина, не читал. Потом братец заперся в соляре на два дня, не сказав ни слова. Теперь призвал нас троих и заставляет ждать. Типично для Тайвина…

— Не смей хулить нашего брата, Герион, — одёрнул его Киван. Вечно лижет Тайвину зад. — У Тайвина всегда есть причины тому, что он делает. Что бы ни пришло из столицы — оно требовало его безраздельного внимания. И лишь сейчас он готов поделиться новостями.

Тирион обернулся на звяканье цепей. По коридору спешил новый мейстер Утёса Кастерли. Не старик, но и не молод. Совершенно незапоминающаяся личность. Ни единой примечательной черты. Тирион даже имени его не помнил. Лицо мейстера было бледно́, в глазах — страх. Обычное дело, когда рядом кто-то из Ланнистеров.

Мейстер не успел и рта раскрыть для приветствия, как дверь соляра распахнулась. На пороге возвышался грозный Тайвин Ланнистер. В руках — не меньше дюжины, а то и двух, свитков воронов.

Жёсткий взор Тайвина скользнул по лицам. Остановился на мейстере.

— Немедленно разошли эти послания. Затем найди, чем заняться. Вы трое — входите.

Мейстеру пришлось поспешно сгрести все послания, прежде чем торопливо ретироваться — рассылать депеши. Не успел он скрыться, как Тайвин уже вернулся в соляр. Троим ожидавшим пришлось поспешить следом. Когда все четверо оказались внутри, Тайвин затворил дверь. Проследовал к креслу лорда за столом. Пожав плечами, Тирион забрался в одно из самых удобных и развалился в нём.

— Итак, отец. Поведаешь ли нам, какая весть из столицы так встревожила великого Тайвина Ланнистера, что он заперся в кабинете на два дня?

Лицо отца осталось непроницаемым.

— Король Роберт мёртв, — односложно заявил он. — Покушение во время королевской охоты. Он сумел добраться до Красного Замка. Продержался день, после чего испустил дух.

Тирион опешил. Но всё же кончина Роберта — не повод лорду Тайвину затворяться в кабинете на двое суток.

— Что ж, долгих лет королю Джоффри, полагаю, — пожал плечами Бес. Хотя слова отдавали горечью на языке. По его разумению, хуже Джоффри на троне мог оказаться разве что мальчик для битья. Честно, Тирион скорее доверил бы Семь Королевств последнему.

— Так что стряслось?

Лицо Тайвина не дрогнуло.

— Лорд Старк попытался узурпировать трон, опираясь на поддельное завещание. Его заточили в чёрных камерах. Башня Десницы разрушена в процессе усмирения людей Старков. Джоффри объявил веру в старых богов еретической. Призвал к Священному Походу против Севера, дабы истребить древнюю веру и низвергнуть дом Старков. Головы всех мужчин и женщин, носящих имя Старк, оценены. Дом Ноксов лишён титулов и владений. За Алима и Ниру Нокс назначена награда. Джоффри назначил меня десницей. И провозгласил верховным главнокомандующим Священного Похода. Воинства, созданного после того, как Джоффри отменил указы Джехейриса Первого.

Поначалу Тириону почудилось, что он ослышался. Затем — что отец шутит. После — что он свихнулся на почве долгого правления.

— Если вздумал пошутить, отец, лучше бы поучился у шутов. Могу дать пару уроков.

Тяжёлый взгляд Тайвина остановился на нём.

— В моих словах нет и тени шутки.

Внутренности Тириона будто свернулись в ледяной ком. Он молча сполз с кресла, приблизился к подбору графинов, где отец хранил личные запасы вин и крепких напитков и сдёрнул пробку с тёмно-янтарной жидкостью. Северное пойло, если он не ошибался. Плеснул полный бокал. Но стоило обернуться, как отец перехватил его. Поднёс к губам и осушил почти наполовину одним глотком.

— Что ж, — вздохнул Тирион. Плеснул себе новую порцию и вновь развалился в кресле. — Нам пиздец.

— Ещё нет.

Не один Тирион усомнился — Герион фыркнул.

— В самом деле, брат? Напомнить, как Колдун в одиночку взял Пайк, заставив Грейджоев склонить колено? Тот самый, что разорил Валирию? Что помирил одичалых с Севером и стёр в порошок целое войско в битве за Суровый Дом?

Тайвин кивнул.

— Нокс живая легенда, сравнимая с таковыми из древних эпох. А может и сильнее их. Однако сейчас он на Дальнем Севере. Одно из посланий, что я отправил — приказ Чёрному Замку запереть все ворота в Стене. Мы удержим Нокса по ту сторону, выиграем время.

— Время на что? — осведомился Тирион, тщетно пытаясь сообразить, с чего отец решил, будто они не по уши в дерьме, затевая войну с Колдуном и его учениками.

Тайвин сделал ещё глоток. Неторопливо, сдержанно.

— Доблесть Нокса на поле брани неоспорима. Но вне битвы он во многом полагается на других. Он доказал, что воин из него превосходный, но полководец — неопытный. Это мы и используем. Отрежем ему путь в Вестерос. Не остановим, но задержим. К тому же, на то, чтобы узнать о случившемся, уйдёт время. Мы же тем временем двинемся на Север, как повелел король. Захватим Старков. Возьмём в плен девчонок Старк и жену Нокса. К тому часу, как он вступит в сражение, Север будет наш, его жена и дочери Неда — у нас. Столкнувшись с этим, он дрогнет. Мы ударим не по Ноксу, но по его опоре.

— Выбьем почву из-под ног? — подытожил Киван.

— В сущности, да, — подтвердил Тайвин.

— Ты кое-что упускаешь, Тайвин, — прорычал Герион. По-настоящему прорычал, обращаясь к брату. — Моя дочь, твоя племянница, по-прежнему в Винтерфелле. Её непременно возьмут в заложницы. И, если я верно понял, в чёрных камерах томится лишь лорд Старк? Значит, его дочери и Нира Нокс либо мертвы, и тогда нам точно крышка, либо сбежали, что ставит крест на твоём плане принудить Нокса к покорности.

— Старки не тронут Джой, — самоуверенно возразил Тайвин. — Мало того, что лорд Эддард у нас, она ещё и ценна для Колдуна своим даром. Что до Ниры Нокс и девиц Старк, ты прав. Они либо мертвы, либо спаслись бегством. И, учитывая информацию, что мы о них имеем — скорее второе. Тут-то и понадобится Тирион.

— Я? — опешил Бес, одарив отца недоумённым взглядом. — Каким боком я вписываюсь в твой грандиозный замысел?

— Ты отправишься в Королевскую Гавань, — лаконично ответствовал Тайвин.

Тирион скривился. Меньше всего на свете ему хотелось вновь очутиться в этом проклятом городе.

— Зачем?

— Править, — столь же лаконично пояснил лорд Утёса Кастерли. — Станешь десницей короля вместо меня. Приструнишь мальчишку и его мать. Организуешь розыски леди Ниры Нокс и девочек Старк. Проследишь, чтобы их благополучно доставили в столицу и взяли под охрану. Чтоб волос с головы не упал. Затем вычислишь, кто нашёптывает Джоффри этот бред. А когда найдёшь…

— Колья, головы, стены, — подхватил Тирион.

— Нет, — пресёк Тайвин. — Проявишь фантазию. Пусть их кончина послужит уроком всем, кто вздумает перечить дому Ланнистеров. Как Нокс поступил с Лином Корбреем.

Бес глубоко вздохнул. Смакуя вкус, отпил из кубка.

— Ты многого хочешь от меня. Не находишь, отец?

— Я хочу от тебя лишь того, что тебе по силам, — ошарашил его Тайвин.

— Полегче, отец… Больно похоже на комплимент.

Лорд Утёса Кастерли сделал ещё глоток. Отставил кубок.

— Я всегда считал тебя недоумком-коротышкой. Но ты доказал: когда твой разум не затуманен вином — он куда острее, чем у твоих сестры и брата. Пора пустить его в дело. Исправь, что натворил мальчишка, пока я поведу собранное войско укрощать Старков и Север.

Тирион вперился взглядом в опустевший кубок. Лихорадочно размышляя, как подступиться к невыполнимой задаче.

— А если Джоффри оскорбится моим вмешательством? Не хотелось бы украсить собой стены Красного Замка.

Тайвин остался невозмутим.

— В таком случае ты напомнишь сестре и племяннику, что «сей Священный Поход» — призыв Баратеонов к оружию. Не Ланнистеров. И если истинный сын дома Ланнистеров, пусть даже самый незначительный из законных сыновей, сложит голову, исполняя долг перед королём из дома Баратеонов… Что ж, у Ланнистеров будет мало причин и впредь поддерживать его воинственные порывы.

Тириону это не понравилось. По сути, отец подставлял его под удар, даже вдали от поля брани. Без защиты, полагаясь лишь на то, что если с ним приключится беда — Ланнистеры откажут Джоффри в поддержке Священного Похода на Север. Придётся подыскать… личную охрану. Бес не сомневался: отец вполне способен устроить ему «несчастный случай», лишь бы заполучить предлог соскочить с военной кампании.

— А если выяснится, что вся эта затея — и впрямь порождение больного разума Джоффри? И его не свернуть с избранного пути?

Тайвин ответил без колебаний:

— Тогда проследишь, чтобы Томмен был готов исполнить долг перед королевством. И подготовишь Мирцеллу. Обучишь всему, что надобно знать о Севере.

— Ты, никак, всё предусмотрел, брат… Но упускаешь из виду ряд ключевых моментов, — встрял Герион. Он резко шагнул к столу и уперся ладонями в столешницу. — Я не стану участвовать ни в каких военных действиях против Севера. Моя дочь в Винтерфелле. И я слишком многим обязан Старкам и Колдуну, чтобы даже помыслить обнажить против них меч.

К удивлению Тириона, Тайвин лишь кивнул. Принял как должное.

— Я предполагал нечто подобное. Ты не пойдёшь с армией, Герион. Останешься в Утёсе Кастерли. Проследишь, чтобы новые отряды были собраны и готовы выступить как можно скорее, пока мы с Киваном поведём авангард на соединение с Джейме и этим Джоффриным Священным Воинством.

Герион откинулся на каблуках. По лицу было видно — он не в восторге.

— А что насчёт Дорна? И Простора? Санса Старк обручена с Уилласом Тиреллом. Станет леди Хайгардена. Арианна Мартелл помолвлена с Джоном Старком. Простор, быть может, и удастся придержать. Но дорнийцы и без того нас ненавидят и не преминут вцепиться нам в глотку.

Тайвин кивнул.

— Оба вопроса улажены. Что лишний раз подчёркивает: безопасность Сансы Старк — наша первостепенная забота. Она — разменная монета в торге не только с Севером, но и с Простором. Что до дорнийцев… Их кровожадность частенько берёт верх над чувством долга. Этим мы и воспользуемся, дабы принудить их к нейтралитету.

— И как же, позволь узнать, ты намерен этого добиться? — полюбопытствовал Тирион.

Желваки на скулах Тайвина дрогнули. Первый признак неподдельного неудовольствия.

— Я дал им чётко понять: если они воздержатся от участия в конфликте, сир Григор по окончании войны займётся пиратами в Ступенях. И отправится туда лишь с горсткой людей, держа путь близ дорнийских берегов.

Тайвин поднялся. Отвернулся от собеседников, обратил взор к закатному морю.

— Выступаем на рассвете. Советую вам троим приготовиться к тому, что грядёт. И уясните: ближайшие месяцы определят будущее дома Ланнистеров. Я не потерплю, чтобы кто-то из вас не приложил все силы во имя выживания нашего рода. И упрочения нашего величия. Ступайте.

Тирион спрыгнул с кресла, и, даже не потрудился напоследок поддеть отца, развернулся и вышел вон из соляра. В голове роилось множество мыслей. Вот он, шанс, которого Бес так долго ждал! Пусть он никогда не жаждал войны, пусть осознавал, сколько ужасов повлечёт грядущая смута — но твёрдо знал: сумеет использовать её как орудие мести.

«Скоро, Тиша… Скоро ты будешь отомщена»

Пробив рукой мягкую почву меж твёрдых корней, Алим Нокс выбрался на поверхность, в новый участок тоннелей, прорытых в сплетениях чардрев. Перевалившись через край, тут же рухнул навзничь. Он хватал ртом воздух, дышал прерывисто, загнанно — тело он подвёл к самому пределу человеческих возможностей. Повернув лицо навстречу слабому ветерку, Нокс блаженствовал, ощущая, как холодный, свежий воздух овевает разгорячённую кожу. Наконец-то. Они выбрались на поверхность.

Или почти.

Заставив себя подняться, Нокс вернулся к пролому, откуда только что вылез сам. Запустил руку в глубину. Одного за другим вытащил наверх сперва Листочек, затем Игритт, Бенджена, Призрака и, наконец, Джона. Все они, оказавшись снаружи, первым делом повалились наземь, жадно глотая свежий воздух.

— Тут… тут всё не так, как внизу, — пропыхтела Игритт, тяжело дыша. Из заплечного мешка высунулась мордочка Архона. — Будто люди вырубили. Не то что в корнях — там всё само собой сплелось.

— Ага, — кивнул Нокс, пересилил себя и встал. Он уже и не помнил, когда в последний раз чувствовал себя настолько обессиленным. Пока петляли в лабиринте тоннелей меж корней чардрев, почти не ели, едва спали. Выходит, всё это время лишь он да Джон поддерживали остальных Силой.

Пошатываясь, Нокс побрёл туда, откуда веяло чистейшим, свежайшим воздухом. Едва перешагнул порог тоннеля, губы невольно растянулись в улыбке — впервые за долгое, бесконечно долгое время он ощутил на лице ласковое прикосновение солнечных лучей.

— Есть мысли, где это мы? — осведомился он, переводя дух.

Прочие тоже выбрались из тоннеля. Принялись озираться.

— Зачарованный лес, — откликнулся Бенджен, указывая на юг. — Близ Молочной. А вон там, похоже, Кулак Первых Людей.

— Как, мать вашу?! — ахнула Игритт, вытаращившись на юг. — Мы ж были в Вечных Льдах… Ну, почти. Как могли очутиться так далеко?

— Корни чардрев — словно мосты в Мир меж Мирами, — пояснил Нокс и тут же отмахнулся от недоумённых взглядов спутников. — Не спрашивайте. Сложно объяснить то, чего сам до конца не понимаю. Но преодолеть огромное расстояние за краткий срок — вполне возможно.

Призрак сорвался с места и помчался меж деревьев, наслаждаясь долгожданным простором — размерами лютоволк не уступал пони. Архон вторил брату, расправил крылья и взмыл в небо.

— Последнее, что я слышал — Манс захватил Замок Крастера. Обустроил там поселение, чтобы торговать с Ночным Дозором, — проговорил Бенджен, почёсывая бороду. — Идти несколько дней, но там нам наверняка помогут.

Нокс позволил чувствам растечься, слиться с окружающим миром. Впервые за долгое, бесконечно долгое время. Сквозь Силу он видел, как Призрак и Архон резвятся меж стволов. В пасти лютоволка — пара мёртвых кроликов.

— Отдохнём денёк, наберёмся сил. Затем двинемся к…

Нокс потянулся Силой дальше. И вдруг — будто звездолёт на голову рухнул. Ноги подкосились. Он рухнул наземь, стиснув виски. Чувство опасности накрыло с головой, грозя поглотить без остатка. Опасности не для него самого — для тех, кого он любил. Для будущего, которое он пытался выстроить.

— Что, блядь, творится?!

Следующий фрагмент

Предыдущий фрагмент

Оглавление