2023-11-11 15:32

Твой Добрый Сосед. Главы 43-44

На следующее утро Брандон явился в Мастерскую и расположился в гостиной лорда Фэрчайлда. Ночь он провёл в комнате мейстера Лювина, но стража рассказала ему о случившемся в Большом Зале.

Официально он представлял здесь отца, дабы преподнести дары и извинения за поведение Боуэна Рисвелла. То, что у самого Брандона имелись личные темы для обсуждения — лишь случайное стечение обстоятельств.

Уже поползли разного рода слухи. Отказавшись покинуть пир сразу после оскорбления Боуэна, Фэрчайлды сохранили дому Старков лицо. Однако решение отвергнуть приготовленные лордом Старком покои заставляло многих гадать, вернутся ли они на сегодняшние торжества, не говоря уж о пире в целом. Брандон знал, что беспокоиться не о чем — несмотря на проведённую в темнице Винтерфелла ночь, к утру рыцарь Рисвелл и его друзья остались целы и невредимы.

Большинство ничего не поймёт, но один лишь этот факт многое говорил о милосердии Охотника и глубине его самоконтроля. Брандон вынужден был признать, что его собственный контроль уступал оному у наставника.

Это ещё одна оплошность дома Старков, которую предстояло исправить, и старший сын Рикарда отдавал себе отчет в собственной причастности.

Для леди Иветты, отец послал букет зимних роз, последних, что росли в саду Винтерфелла, а для Сирила — самую большую пластину железной древесины, какую только смог достать Фэйн. Последняя сейчас занимала боковую стену комнаты.

— Щедрый дар, — Охотник провёл пальцем по тёмным прожилкам, текущим сквозь дерево. — Я рассчитывал заменить гриф моей виолончели, но здесь железного дерева хватит даже на контрабас.

Его наставник улыбнулся, но радости в улыбке почти не чувствовалось, как и в голосе. Сейчас он казался старше своих тридцати с небольшим лет, но Брандону не полагалось это комментировать.

— Мой отец приносит извинения за вчерашнее происшествие.

— Если лорд Старк станет извиняться ещё чаще, то не останется извинений для по-настоящему важных моментов.

Лорд Фэрчайлд отошёл от отцовского дара и сел рядом с Брандоном.

— Пожалуйста, передайте лорду Старку нашу благодарность за щедрость. И пусть он оставит Боуэна Рисвелла в покое. Оскорбление Иветты уже получило достойный ответ.

— Милорд? — Ответ наставника прозвучал столь сдержанно, сколь и ожидалось, но в просьбу всё равно было непросто поверить.

Охотник налил себе чашку чая

— Он оскорбил Иветту, это верно, но своим ответным поступком она его унизила и посчитала акт унижения достаточным наказанием. Вашему отцу не нужно ничего делать, конфликт урегулирован. Или он желает усомниться в её решении?

Брандон глубоко вдохнул и кивнул, принимая предупреждение наставника, а именно таковым оно и являлось. Когда Охотник прогнал стражу взмахом руки, те, верно, ощутили то же самое.

Комната погрузилась в тишину. Пока Сирил допивал чашку чая и наливал следующую, Брандон потянулся к своей. Чай давно остыл, но он осушил чашку до дна. Со временем юный волк научился ценить этот горький ритуал, пусть и не стал любителем напитка.

— Как себя чувствуешь?

Он не стал говорить, что чувствует себя хорошо, зная, что у его наставника мало терпения к банальностям и ещё меньше ко лжи.

— Мне жаль, — вместо этого проговорил Брандон, — не только за вчерашнее, но за то, что я сделал в день нашей встречи и за всё, что было потом.

— Здесь не в чем каяться. Столкнувшись с чудовищем, ты вполне адекватно отреагировал. Меня печалит, что лорд Старк этого не понимает и, верно, считает, будто должен предпринять какие-то меры.

Брандон хотел возразить насчёт слов наставника о его природе, но увы, слова застряли в горле.

— Через шесть лет я откажусь от претензий на Винтерфелл, и Нед станет наследником отца.

Хоть правду и опасно было раскрывать, юный Старк знал — Охотник сохранит его тайну. Сирил Фэрчайлд обладал всем необходимым, чтобы разрушить дом Старков, и мог сделать это уже сотню раз, но даже ничего не потребовал от его семьи. Не раз мужчина проявлял доброту бескорыстно.

— Эддард не в курсе. — Констатировал его наставник без тени вопроса в голосе. — Хотите, я поговорю с вашим отцом об этом?

Брандон перевёл внимание с чая на Охотника, и взгляд мужчины сказал ему — это не проверка. Старший сын Старков позволил себе представить, что может вернуть с помощью наставника: Винтерфелл, Север и даже Барбрей. Всё и вся промелькнуло в сознании; он покачал головой.

— Я дал клятву перед Богами.

Охотник кивнул.

— Хорошо, я и так многое забрал у тебя. Не стану отнимать ещё и веру. — Он отставил чашку и проницательно посмотрел на ученика. — Но ты всё ещё не ответил на мой вопрос.

Тишина наполнила комнату.

— Я злился, — признался Брандон. — Я всё ещё зол. Я потерял всё и виню в этом вас. Но также чувствую благодарность и даже облегчение.

Последние слова были искренней прочих. Как бы он ни желал Винтерфелл и Север, Брандон не хотел править. Он видел бремя что нёс отец и знал — оно сломило бы его. С падением пришло странное успокоение, ведь ниже упасть в глазах Рикарда он уже не мог.

— Что хочешь делать дальше?

— Защищать семью, даже если для этого придётся уехать. — Эти слова тоже были искренни. Всё, чего он хотел, это защитить близких, но его поступки не вязались с намерениями. Он бросил вызов Охотнику, нарушил законы гостеприимства и обременил отца долгом перед чужеземцем.

— А что насчёт того, чтобы стать Охотником?

Брандон встретил взгляд лорда Фэрчайлда и едва-едва осмелился поверить в то, о чём это предложение намекало. В то, что Охотник простил ему прегрешения, за которые боги не простили бы. В то, что после всего содеянного он предложит Брандону такую честь…

Юный Старк рассмеялся и не смог остановиться. На ум ничего не приходило, когда ему предложили то, чего он не заслужил.

— А в этом разве есть смысл? Неужели вы оставили после себя чудовищ, на которых можно охотиться? — Каким бы глупцом он ни чувствовал себя, задавая этот вопрос, Брандон всё равно его озвучил. Он действительно не мог представить, чтобы его наставник оставил работу незавершённой.

— Я убил немало, — признал Охотник, — Лука помог с остальными, но пока есть люди, будут и чудовища, а значит, нужны и Охотники.

Сирил Фэрчайлд поднялся, и рука, легшая на спину Брандона… этот жест… он словно отпустил ему грехи.

— Подумай об этом. У тебя есть время, — его улыбка грела, а глаза лучились добротой. — Какое бы решение ты ни принял, у тебя есть моя поддержка, и для тебя всегда найдётся место здесь.

Старший сын Рикарда опустил голову, скрывая влагу, застилавшую взор.

— Спасибо, Учитель.

— Медленнее!

Предупреждение лишь подстегнуло Бенджена крутить педали быстрее.

— Ты меня не догонишь, Брандон!

— Тебя и догонять не придётся, сам упадёшь!

Младший мальчик вскрикнул, обогнув угол, и скрылся из виду.

Рикард наблюдал за тем, как его младший сын мчался по булыжной дорожке на своём велосипеде — подарке ко дню именин от лорда Фэрчайлда и его супруги. Сначала Хранитель Севера посчитал такое название неуместным для столь искусной работы, но эти мысли быстро улетучились, когда Охотник продемонстрировал предшественника — чудовище с одним гигантским колесом, и вторым маленьким, заставившее Рикарда мысленно возблагодарить богов и самого Фэрчайлда, что тот не подарил Бенджену гран-би.

Лорд Старк тяжело вздохнул в бокал игристого вина.

С тех пор как Фэрчайлды начали обучать троих его детей, младший сын, верно, чувствовал себя исключённым из праздника жизни и сладостного волнения. Рикард ничуть не удивился, когда Бенджен попросил «навестить дом лорда Охотника», равно как и тому, что Лианна передала желание брата леди Иветте, не дожидаясь, пока Рикард отправит гонца.

И вот, накануне дня рождения Бенджена, лорд Винтерфелла оказался гостем на празднике собственного сына. Бумажные фонарики и разноцветные ленты украшали территорию поместья Фэрчайлдов. Столы, уставленные тортами, конфетами в сахарной пудре, хурмой и прочими экзотическими фруктами, были небрежно «разбросаны» по внутреннему двору. Даже фонтаны выкрасили в насыщенный фиолетовый цвет.

Без вассалов, которых надо впечатлить, церемоний, которые необходимо соблюсти, и требований, которые следует удовлетворить, Рикард чувствовал, будто попал в самых сладкий из возможных снов, в мир грёз, где нет забот и тревог. Лианна и Бенджен смеялись, запуская воздушных змеев, которые размером были едва ли не в четыре мужских роста; Брандон чутко следил за тем, чтобы его брат с сестрой не улетели, как корабли по ветру. Во время последующей игры в кошки-мышки Бенджен попытался забраться на крутую крышу Мастерской, но лорд Фэрчайлд вовремя его остановил.

Затем Лианна сыграла на пианино, побуждаемая безмолвным одобрением леди Иветты. Хоть дочь и занималась всего несколько месяцев, простые мелодии прозвучали красиво и гладко, по крайней мере на неискушённый вкус Рикарда, а похвала лорда Фэрчайлда, — что Лианна может стать великим музыкантом, — не показалась ему лестью.

— Ваша дочь без сомнения доказала свой талант, но я подозреваю, что Бенджен — самый одарённый из ваших детей, лорд Старк. — Охотник угостился кремовым тарталетом; глаза его сверкали весельем и озорством. — Мне потребовалось три дня, чтобы научиться ездить на велосипеде. А ваш сын провёл на своём меньше часа.

— У каждого есть сильные стороны. — Ответил Рикард с напускной серьёзностью, хоть улыбка и тянула уголки его губ вверх. — Благодарю вас за организацию праздника. Это много значит для моей семьи, и Бенджен, несомненно, надолго его запомнит.

Лорд Винтерфелла говорил искренне. Настоящий пир состоится завтра. Лорд Сервин должен прибыть вместе с мастерами и рыцарями, управлявшими землями Рикарда, но младший сын редко удостаивался большого внимания, а торжество всегда проходило скромно.

— Это нам же в радость, лорд Старк. — Заверил Охотник, избавляя Хранителя от мрачных мыслей. — Ваши дети — благословение. Мастерская слишком тихая без них.

Признав слова Охотника, Рикард увидел, как леди Иветта держит Лианну на руках, пока та управляется сразу с тремя воздушными змеями, а Брандон вербует всё больше стражников в тщетной попытке перехитрить брата. Уворачиваясь от преследователей, Бенджен обернулся к отцу и помахал.

Рикард улыбнулся и взмолился, чтобы улыбка показалась настоящей и достигла глаз. Как бы он ни старался, а реальный мир постепенно развеивал дымку сказки, которую соткали Фэрчайлды, и сквозь эту пелену с каждой секундой пробивались тревоги и заботы.

Настроение испортилось.

Через несколько часов после возвращения, после семейного ужина и того, как дети разошлись по комнатам, Хранитель сидел в одиночестве в своём кабинете. Его стол был очищен от пергаментов, писем, бухгалтерских книг и чернил. Остались лишь одна свеча, давно забытая кружка разбавленного эля и сувенир, зажатый в ладони.

От гобеленов в Большом Зале до обстановки в Великом Чертоге — везде в Винтерфелле чувствовался отпечаток Лиарры Старк. После её кончины Рикард оставил всё нетронутым, чтобы напоминать себе о годах, когда его жена ходила по этим залам и ими правила, а не о последних днях, когда она была прикована к постели.

Наконечник стрелы в его руке — одна из таких реликвий, осколок драконьего стекла, который он нашёл во время их первого похода в крипты, в поисках легендарной гробницы Брана Строителя. Тогда Рикард был младше Бенджена, и он умолял Лиарру повернуть назад, но она была непреклонна, ведя их вперёд при свете свечей. Её восторг почти стоил порки, которую они оба получили. Рикард улыбнулся, глядя в ревущий очаг.

Такой он хотел помнить её — немного взбалмошной, мечтательной и до глупости бесстрашной.

Завтра день рождения Бенджена. Рикард поприветствует своих лордов с теплотой и радостью, но сегодня ночью он позволит себе предаться размышлениям и воспоминаниям.

Огонь прогорел до углей, когда тишину нарушил стук в дверь.

На пороге возник Родрик, хмурый и недовольный.

— Это Фэрчайлд, милорд. Просит аудиенции. — Слова рыцаря больше напоминали извинение, нежели доклад. — Прогнать его?

Закрыв глаза, Рикард позволил своим желаниям схлестнуться с благоразумием. Как всегда, победило второе.

Он покачал головой.

— Пусть стража проводит его сюда. — Даже сейчас в голосе звучала решимость, не оставляя места спорам.

Родрик кивнул и удалился без дальнейших протестов. Вскоре он вернулся, а следом за ним вошёл Сирил Фэрчайлд. Охотник поклонился, переступая порог, и Рикард ответил тем же, скрывая усталость за отработанной любезностью.

— Что-то случилось, лорд Фэрчайлд?

Охотник покачал головой.

— Ничего серьёзного, лорд Старк.

Младший мужчина достал бутылку янтарной жидкости. На безупречном стекле значилось «Гленливет» и «Виски». За ней последовали два хрустальных бокала, обретшие своё место на столе Хранителя.

— Это скорее дружеский визит.

Охотник открыл бутылку и налил немного в каждый бокал. Рикард остановил своего рыцаря от вмешательства, внимательно изучая стакан, протянутый ему. Кивнув на жидкость, он спросил:

— Я умру?

Охотник улыбнулся.

— Только если очень постараться, и уж точно не сегодня вечером.

Ответ удовлетворил Рикарда.

Следующий фрагмент

Предыдущий фрагмент

Оглавление