2022-11-01 19:57
Ситх в Игре Престолов. Главы 439-440.fb2
Серсея Ланнистер, жена короля Роберта Баратеона, — к её величайшему сожалению, — потягивала сладкое вино и внутренне ликовала. Она с прекрасным настроением наблюдала за тем, как подхалимы и простолюдины копошились в раскинувшейся под ней Королевской Гаванью, что с высоты балкона выглядели настолько маленькими, настолько ничтожными… собственно, именно такими они и являлись.
Звонили колокола Септы Бейлора. Звонили надрывно и печально, так, что все в города их слышали. Ну в душе её гнездилась не печаль, а радость от победы. Правда, она не имела никакого отношения к этой победе, но всё равно считала себя победительницей, так как в любом случае выиграла от произошедшего.
Будь то чудо, промысл богов или что-то ещё, но Джон Аррен, этот старый хер, сдох!
Пока ее "любимый" муж скорбел об утрате, Серсея только и могла, что сдерживаться от улыбки и смеха. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему бывший десница бросает на нее такие странные взгляды, совсем не похожие на те, которые она привыкла получать от него.
Однако со временем всё прояснилось: от тех немногих шпионов, что у нее остались, она узнала, что старый хер начал совать свой нос куда не следует.
В ее дела. И в ее детей.
Одна из служанок, находившаяся в подчинении, шепнула, что старик недавно получил от Великого Мейстера некую книгу с родословными всех главных домов Вестероса. Уже это было тревожным звоночком, но ещё недостаточным, чтобы действовать. А затем гвардеец, тоже находившийся в ее подчинении, сообщил, что бывший Десница в последнее время зачастил ходить в город и посещать бордели. Не для того, чтобы воспользоваться услугами шлюх, как это сделал бы молодой мужчина, а чтобы поговорить с некоторыми девушками о рожденных ими детях.
Серсее не потребовалось много времени, чтобы понять, что Десница начинает сомневаться в том, что Роберт — отец ее детей. Раскрытия она допустить не могла. Но, прежде чем она успела предпринять что-то против этого человека, судьба сделала всё за нее! Мужчина умер от лихорадки, упав в обморок прямо посреди заседания Малого совета и скончавшись следующей же ночью!
Многие шептались, что не обошлось без яда, но Великий Мейстер и король уже сообщили Двору, что Десница действительно скончался от летней лихорадки. Она бушевала в Башне Десницы и среди тех, кто был предан Дому Аррен. Даже Лиза Аррен, — холодная рыба, — не избежала этой участи.
Более суток все, кто жил в Башне Десницы, оказались заперты там, дабы не дать болезни распространиться по всему Красному замку. Спустя почти две недели после смерти Джона лихорадка ослабла, по итогу убив около дюжины человек. Может больше. Это для неё значения не имело, а вот то, что среди трупов не оказалось холодной рыбы — слегка разочаровало, но недостаточно, чтобы оттенить радость от внезапной победы.
После того, как Великий Мейстер объявил, что лихорадка прошла, в Септе Бэйлора состоялись официальные похороны старого хера. А затем и вторые похороны. На первых она присутствовала, потому что так было надо. Но вторые… ей и первые то были безразличны. Поэтому на нынешних она не появилась из-за… болезни, из-за которой ей пришлось на весь день остаться в постели.
— Если будешь долго злорадствовать, дорогая сестра, люди начнут шептаться, что ты действительно имеешь отношение к лихорадке в Башне Десницы.
Оглянувшись, она увидела своего брата-близнеца, повернувшегося к ней спиной. Он зашнуровывал штаны и собирал разбросанные вещи с доспехами. Как и всегда, ее внимание привлекли шрамы на его спине — подарок от "любимого" мужа за то, что Джейми промолчал о последнем безумном плане Безумного Короля сжечь город.
Она ненавидела эти шрамы. Ненавидела то, как они уродовали ее идеального брата.
Что самое неприятное — никакие попытки убедить отца искать возмездия не увенчались успехом, а поскольку наказание назначил сам Роберт, то есть Король, она тоже не могла воспользоваться своим статусом и добиться какой-либо значимой мести от того, кто причинил вред ее брату. Впрочем, она всё же отомстит толстому ублюдку, которого вынуждена называть своим мужем.
Ее сын взойдет на трон, а вместе с со смертью Роберта, прервётся его род. Это более чем достойная месть за унижение, которое она испытала.
— Аррен что-то знал. — Сказала она, возвращая взгляд к Септе Бэйлора и звону колоколов.
— Если бы он действительно знал "что-то", как ты выразилась, дорогая сестра, то мы бы сейчас не разговаривали. Наши головы украшали бы стены Красного замка, а отец направил бы всю мощь Западных Земель, дабы Королевскую Гавань предали огню… в очередной раз.
— Он изучал родословные Семи Королевств. — Продолжила Серсея, словно её брат ничего и не говорил. Она любила брата, да, но, к сожалению, он просто не был рожден для Игры. В отличии от неё самой. — И судя по тому, как он смотрел на Джоффри в последнее время, он как минимум, что-то заподозрил.
Услышав шаги Джейми, она не успела отреагировать, как почувствовала его руку на своем плече.
— Всё, что он знал или не знал, умерло вместе с ним, — сказал любимый, — нам не о чем беспокоиться, дорогая сестра. Идиот мертв. А наш славный король всё ещё не в курсе.
— И всё же Станнис бежал из города и забрал с собой всех своих. — Прокомментировала Серсея недавнее событие. — Почему он так поступил?
— Может какие-то проблемы, которые требовали его внимания на Драконьем Камне? Сестра, ты знаешь не хуже меня, что бразды правления порой требуют быстрых решений. Хотя я понятия не имею, что за "проблемы" могли возникнуть на этой груде камней, да настолько важных, что он даже не остался на похороны. Но если бы Станнис… дорогая сестра, ты же знаешь, каков этот угрюмый человек, и каково его отношение к нашей семье. Если бы Джон Аррен рассказал ему что-нибудь, он был бы "связан законом" немедленно рассказать об этом Королю. И Роберт, будучи человеком разумным, немедленно потребовал бы, чтобы наши головы украсили стены Красного замка. А в ответ наш отец разрушил бы Вестерос до основания, чтобы отомстить за нас.
Ее близнец был прав. И всё же она не находила покоя. Баратеоны, Старки, Нокс, Талли, Аррены, Тиреллы, Мартеллы… они не были Ланнистерами и не находились под знаменем Ланнистеров. Следовательно, они их враги. И она знала, что каждый из этих подхалимов не прольет ни слезинки если увидит, как Дом Ланнистеров падет. Почему-то ни её брат, ни даже отец никак не могли осознать эту простую истину. Но она смогла. И даже если ее семья не сможет или не захочет сделать то, что до́лжно быть сделано, она сделает это! Она сделает все необходимое, чтобы остаться на троне, где ей и место. И ей всё равно, через чьи трупы придется переступить.
Лорд Эддард Старк замер на крытой дорожке, которая соединяла главный замок Винтерфелла с прилегающими зданиями. Он опёрся о перила и со слабой улыбкой наблюдал за тем, как во дворе внизу его дети общаются друг с другом и гостями, обучая самых младших из них правильно стрелять из лука.
Одичалая Игритт, — вернее, бывшая одичалая, — ругала Джой Ланнистер, Ширен Баратеон его собственного сына Брана и дочку Сансу, попутно объясняя, как правильно натягивать тетиву и вообще, пользоваться луком. В то же время старшие дети и Арья наблюдали за происходящим, посмеивались тихонько и бросали слова ободрения, когда ученики пытались попасть в мишень, установленную на дальнем конце тренировочного двора.
Робб обхватил одной рукой плечи своей жены — Талисы. Они все еще вели себя как возбуждённые молодожены, жаждущие добраться до постели, хотя были женаты и спали вместе уже почти две луны.
И, как ни странно, Теон и Джон спокойно беседовали друг с другом и даже иногда обменивались подколками. Хотя в этот раз, разговор вёл Теон, а Джон… он не мог оторвать глаз от своей одичалой возлюбленной. Точнее, от ее задницы.
Идиллия.
Нед не мог не улыбаться от этой сцены. Не мог не чувствовать тепло в груди от осознания того, что его дети, хлебнувшие столько лиха на своем юном веку, всё ещё способны смеяться и играть, всё ещё не очерствели и не превратились в убийц. Нет, они сохранили в себе свет и толику наивности. Сильные, опытные, готовые пустить кровь, если нужно. Но всё ещё дети.
Но как только он подумал, что эта сцена не может быть более совершенной, его покой был нарушен громким раскатом грома, донесшимся со стороны Винтерфелла. Грохот был настолько мощным, что он почувствовал удар… внутри себя. Несмотря на то, что причина удара, — или вибрации, — не была видна, все в Винтерфелле знали его источник.
Недалеко от основания Колдовской башни вверх поднимался небольшой шлейф черного дыма, который едва успел достигнуть вершины соседнего здания, прежде чем к нему присоединился второй раскат грома.
“Черный порошок” — так Нокс назвал это творение. Смесь различных веществ, от обугленных останков чего-то, до серы и селитры. В сочетании они образовали вещество, похожее на каменную пыль, но достаточно тяжелое и устойчивое, чтобы его можно было перемещать, рассыпать или производить с ним любые манипуляции, какие только можно себе представить, без риска вмиг взорваться, как случилось бы с Диким Огнем. Однако… стоило поднести к порошку хоть немного пламени, хоть искорку, и каменная пыль превращалась в огонь, взрыв, который как раз-таки не уступал Дикому Огню в своей разрушительности.
Нокс впервые продемонстрировал это новое вещество вскоре после отбытия семьи Талисы.
С помощью подручных инструментов он проделал отверстие в камне размером с человека, насыпал в него немного черного порошка и поджег. В результате пламя раскололо камень на куски. И отбросило более чем нескольких человек на несколько шагов назад, притом, что они и так далеко стояли. Затем Колдун сделал еще виток в прогрессе своего открытия и создал два дополнительных элемента, предназначенные для использования черного порошка.
Первым шел ударный стержень. Он был покрыт серой и несколькими другими веществами, названия которых Нед не мог вспомнить… но это неважно, а важно то, что эта "палка-ударник" могла создавать слабое пламя, когда ее конец ударяли о шероховатую поверхность.
Если, — точнее, когда, — Нокс поставит на поток создание этой причуды, в Зимние годы отпадет надобность в кремне и стали, которые традиционно использовались для разжигания огня.
Второе изобретение он назвал "фитилем", хотя для Неда и многих других он выглядел как обычный шнур. Вот только когда один конец этого шнура поджигался, он не прогорал. Нет, он создавал небольшое пламя, которое быстро, но всё же постепенно распространялось по всей его длине.
Сначала Нед был озадачен назначением «фитиля», но потом Нокс объяснил, что он позволит им контролировать время взрыва черного пороха. Это позволило бы им разместить тайник с порохом в определенном месте, зажечь фитиль и дать себе время отступить на безопасное расстояние, прежде чем произойдет взрыв.
Такое простое, при этом гениальное устройство. Нед не мог не восхититься им.
А прямо сейчас, его друг и ближайший советник вместе со своими студентами в колледже Винтерфелла работал над тем, чтобы объединить все три устройства в одну вещь, очень похожую на палку. И пусть Нед не мог, да и не хотел отрицать, что эти дары могут принести им пользу, ему хотелось бы, чтобы "испытания" новых изобретений не были настолько громкими… ну или хотя бы не настолько частыми, если уж на то пошло.
Услышав еще один громкий взрыв, который испугал даже его детей внизу и заставил нескольких слуг инстинктивно спрятаться за ближайшими предметами, Нед решил, что Ноксу уже давно пора вынести свой маленький эксперимент за пределы Винтерфелла. Как бы Колдун ни настаивал на том, чтобы испытания проводились под контролем, Нед не мог смириться с тем, что его слугам постоянно мешают выполнять их повседневные обязанности.
Но когда он было собрался покинуть крытый мост, то обнаружил, что он не один.
В дальнем конце, возле великого замка, стояла, а затем и направилась к нему его стюард, а по совместительству жена его советника, леди Нира Нокс.
Нед готов был признать, что понятия не имел, что Колдун увидел в девушке такого, и решился взять её под своё крыло, когда только прибыл. Но сейчас он был весьма рад решению своего друга, тому, что он разглядел в ней нечто и приблизил, поскольку без помощи стюарда её уровня, дела шли бы намного хуже. Он физически не смог бы одновременно удерживать Север под контролем и одновременно расширять свою торговлю с влиянием на все Семь Королевств и Эссос, а также многое-многое другое.
— Лорд Старк. — Поприветствовала его леди Нокс, приблизившись со свитком ворона. — Ворон из Королевской Гавани, милорд.
Нед был слегка озадачен. Не так давно они уже получили от Роберта ворона с просьбой к дому Старков, и, в частности, к сыну-бастарду Роберта — выковать меч, копье и щит из новой северной стали.
Этому оружию было предназначено выступить в качестве дара во время турнира в Харренхолле, который должен был состояться в ближайшее время. Разумеется, они получат плату от короны. И всё же просьба серьёзная, которая вогнала Джендри в свою кузницу, где он день и ночь трудился над созданием трех предметов, которые должны были стать частью награды чемпиона.
Взяв все еще запечатанный свиток, Нед сломал воск и развернул его, сразу признав небрежный подчерк Роберта.
Увы, ворон оказался совсем не с теми вестями, которых ожидал глава Дома Старк.
— Милорд? — Повышенным тоном произнесла леди Нокс, заставив его вздрогнуть и понять, что он уже некоторое время безучастно смотрит на пергамент. — Всё ли… всё ли в порядке, милорд?
— Нет. — Вздохнул Нед, передавая письмо Нире. — Джон Аррен скончался от болезни, поразившей Красный замок.
Новость не сразу уложилась в голове, но как только это произошло, Нира слегка ошеломлённо моргнула и вчиталась в послание. Перечитала несколько раз.
— Клянусь богами… вы… примите мои соболезнования, лорд Старк. Я знаю, что вы и его милость были воспитанниками Десницы Лорда в течение многих лет.
— Да… то были одни из лучших лет моей жизни. — Угрюмо ответил Нед, когда тяжесть смерти Джона Аррена навалилась на него.
Он знал, что это лишь вопрос времени, когда человек, которого он считал вторым отцом, покинет этот мир. Но одно дело знать, что это случится, — желательно как можно позже, а лучше и вовсе никогда, — и совсем другое пережить это.
— Король еще не объявил, кто станет новым десницей короля.
— Нет, не объявил. — Вздохнул Нед.
Он уже догадывался, что его ждет, и пытался найти любой предлог, чтобы не быть втянутым в эту помойную яму, которую из себя представляла Королевская Гавань. Увы, аргументов для отказа преступно мало. Если Роберт назовет его имя — он будет обязан явиться.
Нед — мужчина без жены; тем временем его старший сын женат и имеет здравую голову на плечах. Зная своего названного брата не понаслышке, он догадывался, что Роберт будет ждать, пока они оба не окажутся в Харренхолле, прежде чем сделать свое предложение. А когда оно последует, Нед знал, что не сможет отказаться. Но время еще есть. Не так много, но все же… Время дать последние указания Роббу и Джону, последний из которых согласился остаться Старком в Винтерфелле, пока все остальные отправятся на юг, на турнир в Харренхолл.
Еще один взрыв замок и самого Неда, заставив его выругаться себе под нос.
— Передайте своему мужу, что я хочу поговорить с ним, когда он закончит взрывать Винтерфелла. — Спокойно проговорил Нед своему стюарду. Та кивнула. Развернувшись, они бок о бок направились к главному замку. — И сообщи Джону, Роббу и Талисе, что я хочу поговорить со всеми тремя. Если мои ожидания сбудутся, то, полагаю, мое пребывание на юге затянется на гораздо больший срок, чем мне хотелось бы.