2024-06-20 23:44
А ночью его разбудила неясная тревога.
В одно неясное мгновение он открыл глаза и сел на кровати, прислушиваясь к затихшему дому. Что-то было не так. Целую минуту было тихо, а потом в стороне хозяйской спальни послышался сильно приглушённый, едва различимый шум. Барабанная дробь босых пяток по деревянному настилу, беспорядочный топоток, и голоса детей — неразборчивые, но тревожные.
Бесшумно откинув одеяло Рэн поднялся и пошёл к двери, ведомый чувством подкрадывающейся беды.
Не зажигая света, он прошёл до развилки коридоров бывшим шагом, почти ожидаемо встречая распахнутые двери и горящие ночники у детей и в комнате хозяина.
Замерев на секунду, он резко шагнул в комнату хозяина.
— …позвонить тёте Лаин?
— Толку то? Она ничего не сможет сделать!
Двое старших мальчишек спорили судорожным шёпотом, под всхлипы младшего брата, застыв у кровати отца.
— Что здесь происходит? — Потребовал Рэн ответа, бросая взгляд на широкую кровать.
Маэль лежал, сотрясаемый мелкой дрожью под тонким одеялом, белее мела и в холодном поту. На появление в комнате чужака даже глаз не открыл. Быстрое и поверхностное дыхание срывалось с посиневших губ.
С одной стороны рядом с ним сидел тихо плачущий Лэйни, а с другой стояли Риан и Найк.
Испуганно обернувшиеся на его голос дети замерли замороженными истуканами.
— Ой… Рэн…
— Быстро. — Отрезал он, не желая слушать испуганное блеяние. — Что с ним? Ему плохо? — Широким шагом прошёл к кровати мимо детей, кладя ладонь на ледяной лоб хозяина. — У вас тут можно вызвать медика? Почему сразу меня не разбудили?
Хозяин на прикосновение не проснулся и Рэн мысленно чертыхнулся. О своём поведении и порыве он подумает позже, сейчас надо как-то разобраться в происходящем.
— Это са-кай, — ответил почти такой же бледный как отец Риан, вцепившийся в руку Найка. — Врач не поможет.
— Са-что? — Бросил требовательный взгляд на него Рэн, считая заходящий пульс на шее илла.
— Ммм… — мальчик мгновение мучительно подбирал определение, судорожно сведя брови.
— “Тяжёлый сон”. — Найк успел раньше.
— Что-то вроде лихорадки, но не от болезни. — Помотал головой старший. — Он не проснётся до самого рассвета, хоть что с ним делай. Так уже бывало. Это не смертельно. Но ни один врач не сможет вывести папу из этого состояния, только солнце…
“Тень савана”. — Пришло откуда-то более правильное слово.
И снова едва не выругался.
“Кто вообще додумался оставить детей рядом с таким?”
— Значит, так. — Хмуро посмотрел он на детей. — Сейчас вы пойдёте и позовёте… кого вы там хотели? Тётю? Врача? Не важно. В любом случае, кого-то взрослого.
— Но… — Начал было Найк, но был решительно прерван.
— Без “но”. Возьмите брата. Ваш страх и нервы и ему, и вашему отцу только хуже сделают. Я посижу тут.
Риан нервно закусил зубами губу.
— Быстро. — Поторопил его Рэн. — Сейчас.
Ещё мгновение и мальчик резко кивнул, потянув Найка к Лэйни.
Пока дети возились, он оглядел комнату, не особо всматриваясь в интерьеры и бледно-голубые стены с летящими чайками, заметил рядом глубокое, плетёное кресло и подвинул его к кровати. Опустившись в него, взял хозяина за ледяную руку, сжав пальцами запястье.
Контакт с живым должен помочь, но если он правильно понял из обрывков своей беспорядочной памяти, дело откровенно дрянь. Вот это уже не просто “умирает”, а двумя ногами в могиле.
Дети вышли, прикрыв за собой дверь. Хорошие дети, умные. С субординацией, конечно, всё плохо — кто в такой ситуации вообще спорит со старшими? — но надежда есть.
Рэн ворошил туман в голове, игнорируя колкую боль, нарастающую в висках и пытался вспомнить, что ещё можно сделать для хозяина. Но никаких дельных мыслей не всплывало, кроме запаха. Нужен был какой-то горький запах и дым. Растение… трава…
Сжал зубы, от боли, но толку не добился.
А потом он увидел её.
Полупрозрачный силуэт, неверный, что марево от огня.
Молодая женщина со светлыми волосами, цвета вея у стен Сонра и глазами, как льдинка. В белых струящихся одеждах, обнимающих стройное тело.
Она сидела на кровати с другой стороны и держала хозяина за руку тонкой ладонью.
Он никогда её не видел и она не была похожа ни одну женщину, что он видел за всё время, как открыл глаза в той проклятой клетке, но даже не встречая её, Рэн знал кто она. Это знание пришло откуда-то изнутри и извне, будто кто-то шепнул на ухо.
Жена Арка. Такая, какой она была когда-то.
“Год прошёл…” — пришла отстранённо спокойная мысль. — “Год прошёл, а она не ушла”.
И откуда-то он знал, что это плохо.
— Отпусти его. — Тихо и твёрдо сказал он призраку, смотря ей в глаза. — Отпусти. Его время не пришло. Ради него самого и ваших детей — отпусти.
И неверный шёпот, легче ветра в траве отозвался холодом, где-то в незримом.
“Не я держу его, Воин”.
Прозрачное лицо стало четче — и заметнее сделалась тень какого-то глубокого страдания на нем.
"Он держит меня".
Она приподняла руку, потянувшись к нему.
"Он сильный. Он хочет меня вернуть, но это невозможно. Его силы уходят в пустоту. Я так устала здесь. Не могу вернуться. Не могу уйти".
— И… что же делать?
Как убедить этого придурка отпустить мертвую женщину, не мучить и детей, и себя, и ее тоже?
"Он сильный, — вздохнула призрачная женщина. — Но ты сильней. Отведи его от края. Забери его".
Забрать? Рэн вскинулся, вглядываясь в тонкое лицо — как красива она, должно быть, была при жизни. Знает ли она, что предлагает? Конечно, знает. Мёртвые всегда знают…
— Почему я? Почему?.. Я никто и тебе, и ему… Я даже не вашего рода…
“Ты сильный. Ты справишься. Больше никто не знает… не помнит как. Только ты.”
— Я тоже много чего не помню. — Глухо выдохнул он.
“Тебе не нужно.” — Призрачная рука коснулась груди напротив сердца, почти ошпаривая холодом. Лишь силой воли удалось не шарахнуться в сторону. — “У тебя горячее сердце, Воин”.
Рэн опустил взгляд, всматриваясь в лицо хозяина. Между тёмных бровей пролегла мучительная складка. Бледная рука в ладони холодила кожу.
“Какой он… молодой”. Подумалось вдруг. “И слишком упрямый для своего же блага”.
— Я попробую, — шепнул он призраку, не смотря на неё. — Но ничего не обещаю.
“Это хватит”.
Рэн крепче сжал чужое запястье, пытаясь найти решение, не осталось бы синяка.
Как связать умирающего с живыми? Чем разрубить цепи, которыми он сам приковал себя к уходящей душе? Как забрать? На ум почему-то пришло только, что трахнуть, вбивая желание жить и оттягивая от края. Но вот этого, он точно был уверен, Маэль не оценит, даже с учётом всех закидонов илла.
“Ладно.” — Мысленно вздохнув, решил Рэн. — “Попробуем обойтись малым”.
И наклонился, прижимаясь губами к ледяным губам.
У него даже дыхание холодным было… А пах он талым снегом, свежими травами на рассвете и чем-то мягким и не знакомым.
Свободную руку обожгло от центра ладони, будто уголёк схватил, зачесались кончики пальцев и он не глядя провёл ей по груди илла, словно паутину снимая.
Маэль резко и глубоко вздохнул, как выныривая из глубокого озера, лицо на миг сделалось жалобным… но он не проснулся. Только выдохнул тише. И дрожать перестал.
Рэн открыл глаза, не заметив, когда успел закрыть их, и отстранился, всматриваясь в постепенно разглаживающееся лицо. Сработало?
“Спасибо, Воин…” — затихающее эхо заставило повернуться.
Призрак таял, размываясь в воздухе, как мираж. И вместе с ним уходил из комнаты холод, казавшийся раньше незаметным.
Женщина счастливо улыбалась.
Чужое сердце под ладонью билось ровнее и спокойнее. С рассветом хозяин проснётся и ничего не будет помнить — в этом Рэн был уверен.
В дверь осторожно постучали.
— Да? — Хрипло выдохнул он, оборачиваясь.
В дверь просунулась голова Риана.
— Тётя Лаин и дядя Милин прилетят минут через пятнадцать.
— Хорошо.
Хрипота из голоса всё никак не хотела уходить, пришлось откашляться и твёрдо посмотреть на мальчика.
— Вы камин в гостиной разжечь, не спалив дом, сможете?
— Сможем. — Моргнул Риан, с тревогой смотря на спящего отца.
— Разожгите. — Приказал Рэн. — И сядьте там. Живое пламя успокаивает все тревоги.
Маленький илла кивнул.
— А…
— Иди. — Мотнул он головой. — С отцом твоим ничего не случится.
"Теперь уж точно." — Тоскливо подумал он, когда дверь снова закрылась.
Но говорить, ни об этом, ни о том, что сделал, он не будет. А правильно ли поступил или нет, покажет только время.
— Ты правильно сделал, что выгнал их из комнаты. — Кивнула ему молодая женщина сразу же, как вошла.
А он моргнул, сбрасывая наваждение, потому что выглядела она, как две капли похоже на призрака, что никак не мог отпустить хозяин.
— Меня зовут Лаин. — Представилась она, подходя ближе к кровати и неся в руках аптечку. — Я сестра Элии. Его жены.
Рэн настороженно кивнул, отпуская всё ещё бледную руку Маэля. Женщина села на кровать, открывая аптечку.
— Спасибо, что присмотрел за младшими. — Поблагодарила она его, повернувшись к своему зятю. — Хорошо, хоть кому-то пришло в голову позвать на помощь. — Из аптечки извлекли тонкую серую пластину и шлёпнули на высокий лоб. — С детьми сейчас мой муж, Милин. Мы побудем с вами до следующего вечера.
— А это вообще нормально, оставлять детей одних с тем, кто почти на том свете? — Спросил он хрипло, наконец, отмирая.
— Не очень. — Лаин поджала губы, рассматривая засветившиеся на пластине символы. — Но если бы их не было, Маэль умер бы в первые несколько месяцев.
Она посмотрела на него из под светлой чёлки, выбившейся из длинного хвоста, перекинутого через плечо. В глазах-льдинках мерцала тихая грусть.
— Им ещё тогда сказали, что они вряд ли смогут что-то сделать. Но они приняли такое решение сами.
— Кажется, они не в том возрасте, чтобы принимать такие решения. — Мрачно отметил Рэн.
— Если бы им угрожала опасность, их бы не оставили рядом с Маэлем. Он бы первый отказался. — Лаин выдохнула. — Тебя как хоть зовут, чудо иномирное?
Он удивлённо моргнул.
— Рэн.
— Приятно познакомиться. — Кивнула женщина. — Я посижу с ним. Ты можешь отдохнуть. Не знаю, как и почему, но его состояние стабилизировалось. После такого и правда, поверишь в старые сказки об ипсилонах.
— А вы не верите? — Осторожно спросил он.
— А я предпочитаю факты и статистику. — Вздохнула она. — Это не значит, что я не хочу его выздоровления. Но шансы слишком маленькие, даже по нашим меркам.
Рэн посмотрел на неё и вдруг усмехнулся. Ему нравилась эта маленькая, хрупкая женщина, не стесняющаяся говорить такое в лицо.
— Вы убийственно честны.
— Я врач. Мне положено.
Он снова посмотрел на хозяина.
— Он в порядке?
— Ему лучше, чем я думала, когда дети позвонили мне. — Признала она, набирая инъектор из аптечки. — Я вколю ему поддерживающий комплекс, но ещё пара таких приступов и он скорее всего умрет.
— Я буду иметь это ввиду.
Остаток ночи проходит тяжело и смазано. Рэн заглядывает в гостиную, встречаясь взглядом с молодым, светлоглазым мужчиной. Супруг Лаин укрывает детей широким пледом. Они уснули перед камином, свернувшись в тесный клубок на ковре, словно котята.
Милин склоняет голову в приветствии и остаётся сидеть с малышами. У Рэна нет сил на разговор, да и желания находиться сейчас рядом хоть с кем-то, поэтому он повторяет немой жест и возвращается в свою комнату. Его чувства в смятении.
Упав спиной на кровать, он прикрывает глаза, выдыхая.
Есть глубокое, твёрдое чувство в груди — поступил правильно. Но что… откуда… Это раздражает куда больше отсутствующей памяти.
Ненадолго Рэн впадает в некое подобие дрёмы. До рассвета пребывая на зыбкой границе между сном и явью.