2024-06-08 11:56
Стражи будут чуть погодя — мой дорогой соавтор пишет легкое начало романтики)
_______________
— Ты чем-то недоволен, мой рыжий… а, прости. Среброволосый друг? — голос разливался горным ручьем под каменными сводами пещеры, в которой пока что находились лишь двое. Для многих, в особенности, многих мужчин, этот голос наверняка казался чарующим. Но у второго, постоянного обитателя этих подземных «чертогов», он сейчас, скорее, вызывал ассоциацию с резкой мастером стекла. Звук не самый приятный, но работу сделать необходимо.
Майа молча проигнорировал заранее укрытую чарами, изменяющими облик, ваниэ, продолжая опираться на свой посох и терпеливо дожидаясь прихода остальных членов культа.
У супруги хозяина Чертогов Мандоса иногда бывает воистину отвратительное чувство юмора. Иначе не объяснить, почему в последнее время ему все чаще приходится общаться с различного рода взбалмошными персонами. Сначала Тхурингвэтилэ, теперь эта… особа.
Тем не менее… Представление должно продолжаться.
Глубоко мысленно вздохнув и очистив разум, почувствовав приближение постороннего, прошедшего через зачарованную дверь он величественно и приветливо кивнул первому пришедшему на место встречи Чистому.
Эта простая истина давно уже стала для Майрона чем-то вроде кредо. Одного из незыблемых жизненных устоев, которые сопровождали Воплощенного на протяжении всего его весьма длинного существования. Чтобы не происходило, какие бы новые сложности не возникали, подбрасываемые ехидными улыбками Владык Судеб, какие бы ошибки не совершал сам он — а от подобного не застрахован никто, и кое-какие ошибки бывший служитель Ауле сам признавал за своей персоной — не говоря уже о посторонних… дело рыжеволосого чародея — встать, отряхнуть грязь с ткани одежды и идти вперед дальше. Выполнять грязную, но необходимую работу «лекаря лесов», как частенько называли волков, с которыми Майрон водил дружбу. Прокладывать своими умениями, знаниями и талантами дорогу тому, кто способен навести порядок в этой недоделанной скорлупке, которую Единый, словно разочаровавшись в своем не самом совершенном творении, отдал для игрищ собственным детям. Вместо того, чтобы начать исправлять несовершенство творения — предпочел наслаждаться изысканным спектаклем длинною в вечность, наблюдением за тем, как сошедшие в Арду Айнур и рожденные плоть от ее плоти Эрухини* распоряжаются своей свободой творить и изменять.
И кто бы мог подумать, что лишенные единого четкого руководства и воли, что их направляет, они начнут тянуть повозку в совершенно разные стороны, каждый желая воплотить в жизнь собственные идеи!
Раньше, будучи более юным и глупым, как и сам сотворяемый мир, еще не познавший пламя сражений между Валар, Майрон искренне верил, что его Владыка, Ауле, вместе со своими братьями и сестрами смогут создать настоящий, упорядоченный оркестр, где каждый из инструментов займет свое, четко очерченное ему место. В конце концов, изначального диссонанса, начавшегося еще до сотворения Арды, он застать не успел, сотканный из межзвездной тьмы и Пламени Негасимого много позже.
Разочарование в этой наивности пришло отрезвляюще быстро — когда юный Майа узрел собственными глазами, что договориться Пятнадцать между собой не способны абсолютно. Каждая Стихия видела в себе главный, ключевой элемент. И требовала особого положения своих собственных идей, мыслей и проектов. Споры о том, что важнее — земная твердь, что принимает всех, воздух, которым дышит каждое смертное творение, или вода, содержащаяся в любом живом существе, не утихали уже тогда. А в сторонке молча скалится Смерть, не вступая в свару, но одним своим присутствием напоминая, что рано или поздно — но всякое живое творение попадет в его объятия.
Именно тогда простое осознание и пришло. Весь этот балаган можно прекратить, лишь подчинив спорящие стихии единой, цельной воле. Ведь когда кто-то побеждает — война заканчивается. А чтобы остановить спор между Валар, сильнейший из них должен подчинить себе остальных, призвав к единому порядку.
Кандидатов на подобную роль юный тогда еще дух огня видел лишь двоих. И сколько себя он помнил — всё свое дальнейшее бытие он искренне служил тому, кого считал наиболее подходящим на роль погонщика мира, что сможет поставить своих братьев и сестер в стойло. Не помышляя об ином. Не потому, что не желал власти — пусть она и была вторичной, но блюстителю Ангамандо нравилось думать о себе, как о том, кто однажды встанет по правую руку трона будущего владыки — но потому, что понимал. Лишь самый могущественный из духов Арды способен навести порядок. Служить кому-то другому, пусть даже и самому себе — означало только еще больше плодить энтропию.
Представление должно продолжаться. И продолжалось — несмотря на то, что оба кандидата на трон Арды порой делали то, от чего Майрону хотелось вырвать себе глаза. Просто для того, чтобы не видеть свершившейся ошибки, что отбрасывала конечное свершение его собственных идеалов далеко назад, продолжая бесконечное противостояние.
Представление продолжалось — несмотря на то, что после обрушения Столпов и гибели Иллуина и Ормала Мелькор, уверенный в своей окончательной победе, не стал добивать почти поверженных врагов. Не счел их чем-то опасным. Не принудил их к подчинению — а напротив, позволил им бежать на Запад, дабы обустроить новый дом в землях Амана. Тем самым, заложив основу для своего будущего поражения.
Оно продолжалось — когда Манвэ Сулимо, благодаря сведениям Майрона полностью разгромив Мелькора, вернулся в свой уютный Аман, вместо того, чтобы взять власть над всем Эндорэ, просто не желая с ним возиться — и не одобряя, чтобы возился с ним кто-то еще.
Представление продолжалось, когда латная перчатка Повелителя сомкнулась вокруг головы Майрона, оставив раны, следы от которых до сих пор до конца не зажили. Продолжалось, когда Тху, недостойная даже своим языком омыть его обувь, отпускала очередную презрительную шуточку в адрес того, кто был «на поводке». Продолжалось…
Продолжится и сейчас. Несмотря на то, что последнее решение Владыки, мягко говоря, было Майрону не по нраву.
Возможно, новая слуга и сумеет как причинить вред Манвэ, так и избавить Мелькора от оков. Вполне возможно. Ортхэннэр видел, на что способна Паучиха и ее сила — как в прямом порабощении Эльдар, так и в тайном распространении своего влияния в Амане. Но затем, учитывая ее вечно голодную натуру, которую она, как показал случай в шахтах, сдерживать не умеет, даже если глас холодного рассудка говорит обратное — все равно придется тварь сажать на цепь и давать по излишне загребущим клешням. Иначе, чего доброго, хищница начнет кусать руку того, кто ее кормит.
Будь на то воля Гортхаура — он обошелся бы без подобных тварей, которым их инстинкты зачастую заменяли разум. Сам он всегда предпочитал послушных, разумных и абсолютно преданных своему хозяину слуг. Возможно, именно поэтому ближе всех среди свиты Мелькора ему был Синденармо, Великий Волк Севера. Да и сама сила, что была сущностью новой слуги Утумно, вызывала определенной степени смутное беспокойство пополам с интересом. Неизведанное, неизученное… надо разобраться прежде, чем в полной мере использовать в своих планах подобную сущность.
Огненные глаза, еще не успевшие скрыться под маскировкой золотых, с едва заметным, затаенным в самой глубине зрачков возражением окинули взглядом посланницу своей «госпожи». Куиллэ сейчас сменившая обличье бледнокожей черноволосой девы на длинные серебряные локоны (ни к чему пока-что Чистым знать в лицо главу соседнего культа) держалась мягко, плавно и соблазнительно, так, словно готовилась выступать не перед воинской ложей, а перед очередными восторженными зрителями на сцене.
Впрочем, возможно, для нее это действительно имело мало разницы. В деталях психологии служителей Унгвэлиантэ он до конца еще не разобрался. Надо бы продолжить наблюдение, раз уж вскрытие и изучение Владыка делать строго настрого запретил.
Впрочем… это дело будущего.
Тайрэн Ортхэннэр величественно и уверенно улыбнулся, привычно отпуская силу, позволяя собирающимся ученикам почувствовать отголосок мощи их нового бога на себе. Пусть проникаются важностью момента, вспомнят, каково это — ощущать на своем плече руку Господина. В конце концов, первое собрание с тех пор, как из-за князя и короля, развивших в Тирионе и Валимаре бурные поиски предателей, пришлось залечь на дно.
— Что есть наш долг? — увидев, что все собрались, главный соглядатай Темного поднял посох вверх, позволяя шару, прочно удерживаемому драконьей лапкой, вспыхнуть ярче, проливая потоки дарующего знания света на свою паству.
Привычная церемония, что всегда знаменовала начало воинского собрания чистых, началась. И, к вящему удовольствию Майрона, его «прекрасная» спутница сейчас весьма и весьма морщилась под почти полностью укрывавшим лицо капюшоном. Похоже, во мгновение ока заполнившие подземный зал чужой Силы, что не имела никакого отношения к ее собственной покровительнице, несколько сбивали девицу с толку. Или показательная торжественность не нравилась, кто ее знает. Но замечать краем глаза ее неудовольствие было неприятно.
Бывший служитель Ауле подавил поневоле лезущую на лицо усмешку, сохраняя мрачно-возвышенное выражение лица — словно Майа Феантури перед его смертными учениками.
Работы сегодня предстояло много — особенно учитывая время, когда его ученики были вынуждены либо заниматься привычной жизнью и не привлекать к себе излишнего внимания, либо, в случае того же Алкара, примеченного Майроном в первом ряду, и вовсе усиленно помогать в поисках последователей Жаждущей. Следовало выслушать отчеты. В первую очередь — как раз таки привлеченных на свою сторону Черных Стражей. Затем — принять в ряды еще двух новичков, из которых, судя по наблюдениям Майрона, мог выйти толк. Но для начала…
— Прежде, чем мы начнем, ученики мои, — Тайрэн величаво повел ладонью, поворачиваясь. По его знаку державшаяся по правую руку от него девушка, уже успевшая заработать несколько заинтересованных, а порой — и неприязненных взглядов (внезапное появление на собрании Чистых эльдиэ, что сходу заняла столь почетное место от наставника, несколько нервировало остальных) сняла капюшон длинного черного плаща, в который куталась все время приветственной церемонии, вызвав восхищенные вздохи многих. Несмотря на то, что облик бледнокожей черноволосой девы, во многом схожей с Элентари, уступил серебру локонов и пурпуру глаз (девчонка не удержалась — упросила союзника придать маскировке облик, схожий с ее Госпожой), очарование, сейчас ей не сдерживаемое ни капли, было весьма сильно. — Я бы хотел оказать вам доверие — и надеюсь, что вы, Чистые, окажетесь его достойны, как были достойны прежде. Ведь знание часто может быть наградой, и не всякому его доверишь. Пришло время узреть последнего, младшего члена нашей семьи. Последнюю из детей Истинного Короля Арды.
Чуть склонив голову, будучи изрядно выше Куиллэ, Майа мягко, буквально по братски поцеловал Искательницу в лоб, чувствуя на себе плохо скрываемый прожигающий взгляд слуги Жаждущей. Кажется, она по достоинству оценила тонкое издевательство, сымпровизированное сейчас Майроном.
— Тьелпэломэ** дочь Вириваниэ, моя и Куруфинвэ Феанаро маленькая возлюбленная сестра, служит нашему Отцу и Повелителю с не меньшим усердием и прытью, чем мы сами. Уже долгое время она находится на просторах Амана…
Для начала — следовало соотнести работу Искателей Совершенства и Чистых, раз уж теперь хозяйка первых стала слугой покровителя вторых. В частности, немного дополнить легенду для собравшихся здесь Нолдор. Рассказать, что посланница Короля Арды действует и среди Валимара, борясь с заразой, охватившей Ваниар. Ведь всем известно, что предатели, открывшие дорогу Жаждущей Твари в тех шахтах, наверняка находятся среди подданных Финвэ и Ингвэ!
Разумеется, с важным уточнением, что спасенных и привлеченных к ней на службу златовласок, выкормышей Манвэ, ни в коем случае нельзя считать равными себе, истинным Детям Севера. Так, не более, чем инструмент, что потом будет без колебаний отброшен в сторону, а то и вовсе обращен в покорных, закованных в кандалы слуг. Да и статус этой «Прядильщицы Красоты» следовало обозначить для учеников четко, чтобы, в случае чего, даже не думали менять культ. Одна из верных Владыке Айнур, одна из возлюбленных и мать Его дочери — но ни в коем случае ни кто-то равный Ему. Подобное обозначение было отличной гарантией, что никто из Чистых Ведь кто из этих гордецов, в самом деле, захочет склоняться перед Майар, когда есть возможность служить самому Мелькору?
Также и с самой «сестренкой». Союзник, служащая тому же Господину, но ни в коем случае не часть Чистых, являвшихся такой же элитой, какой были Черные Стражи для Малекита.
И мнение самой Куиллэ на этот счет всего вышеперечисленного Майрона сейчас интересовало мало. Легенда необходима для дела… и он не позволит делать из своего детища невесть что. Что до Ваниар — пусть сама потом придумывает объяснение для них.
Наместник Ангамандо в своих мыслях довольно улыбнулся, точно объевшийся сметаны кот. И в чем-то это даже было правдой. В конце концов, одним из обликов Майрона был именно что Тивильдо — огромный черный кошак с горящими огнем глазами.
Творения Ортхэннэра и Жаждущей смогут действовать сообща. А вот дальше… дальше уже можно будет начинать готовить то, ради чего все и затевалось. Благо, момент настал наиболее подходящий. Ведь после произошедшего в шахте, а также после пропажи многих кораблей Тэлэри в море, народ и не думал утихать. Пусть не сразу — все же усиленные меры безопасности, предпринятые Черными Стражами и Вознесшимися, давали о себе знать. Но они не могли исправить главное событие, что произошло.
Если уж и стоило благодарить Паучиху за что-то, так это за то, что ее неуемный голод смог послужить правильным целям. Причем так, как сам Майрон при всем желании, быть может, и не справился бы.
Эльдар начали бояться. Бояться, что их тоже превратят в арфы. Бояться — но поскольку они не знали, откуда может прийти угроза — то страх этот был сродни опасения собственной тени. За каждым поворотом мог скрываться враг. А рунная защита, как выяснилось, отнюдь не была чем-то абсолютным.
Страх, не оформленный в конкретную личность, несущую угрозу, ведет к подозрению, подозрение, в свою очередь, к обвинению, а обвинение — к неприязни и вражде. И на кого, спрашивается, эти обвинения посыпятся? А точнее, уже начинают сыпаться?
Разумеется, на тех, кто и так, по мнению представителей этих народов, является носителями всех пороков за раз. Для Ваниар — такими предстанут Верные. Для самих Верных — златовласки. А Нолдор Короля и Тэлэри, стоявшие посередине — как-нибудь сами сторону выберут. Главное — ситуация неспеша, медленно, но верно, закипит до своего предела.
И вот тогда полученную закваску, которую он обещал Мелькору, понадобится щедро сдобрить кровью. Великий вой поднимется в Амане, которого не слышали прежде. И, возможно, больше не услышат. В итоге — Валинор и Эльдар будут ослаблены, излишне самостоятельному князю придется просить помощи со стороны, А Мелькор получит в свое распоряжение весьма умелый народ.
Главное в этой ситуации — подготовить как раз-таки возможный отход, с помощью которого Верные со своим предводителем смогут отступить. Не хотелось бы, чтобы все пошло прахом только из-за того, что Властитель Западных Ветров их всех запрет в Мандос.
Представление должно продолжаться.
_______________
* «Дети Эру». Общее название народов, населявших Арду.
** «Серебристый сумрак». Квенья.