2024-04-14 07:44
— Я хочу, что бы прежде всего вы запомнили главное, — гулкий стук подкованных металлом сапог предводителя Мор Тирит отдавался в головах смотревших на него во все глаза молодых Нолдор, точно звук забиваемых в неподатливое дерево (или вовсе металл) гвоздей или заклёпок. Каждый шаг — удар столярного или кузнечного молота. Каждый удар сопровождался тяжёлым, пригвождающим к земле взглядом золотоволосого воителя, что сейчас заставлял вздрагивать тех учеников, которым не повезло под него попасть. — То, что раньше могло быть состязанием на арене, причудливой игрой, возможностью прославиться своим искусством обращения с оружием — теперь таковым не является. Игры закончились, — в голосе Лаурэфиндэ сейчас заиграла как правило не свойственная по отношению к ученикам суровость. — Закончились в тот момент, когда Тирион и другие города атаковали. И чем раньше вы поймёте это, тем больше шансов будет выжить. И у каждого из вас в отдельности, и у всего нашего народа в целом. Многие из вас учились у меня раньше. Но, в любом случае, сейчас вы пришли на новый этап учёбы. Хорошо. Добрый вам совет. Погуляйте сегодняшним вечером. Отдохните, как следует. Повеселитесь от души. Попрощайтесь с детством от всего сердца. Потому что с завтрашнего дня оно закончится. Вы все, друзья, больше не дети. Каждый из вас отныне — воин Нолдор. Один из бесчисленных клинков нашего народа. Один из щитов, что стоит между вашими младшими братьями и сёстрами, между вашими матерями и отцами — и тем ужасом, что пытается погубить нас. Вам предстоит многому научиться, но я рассчитываю, что каждый из вас окажется достойным этого доброго названия.
Дойдя до края тренировочной площадки, Лаурэ развернулся обратно. Он был более резким, чем обычно. Вместо плавной грации хищника, чьи движения были отточены годами Древ — быстрое, как удар молнии, размашистое, усиленное гневом движение. Немудрено, учитывая произошедшее совсем недавно. Лаурэфиндэ, быть может, и хотел бы беспечно, в собственной манере, заявить, что случившееся, несмотря на всю свою поганую сущность, не смогло никак повлиять на него, что он оказался сильнее всяких там тварей из-за Стен Ночи. Вот только врать себе настолько откровенно он не мог при всём желании. Увы, но нет. То, что отряд Чёрной Гвардии увидел в шахте, оставило шрамы на их душах, так или иначе. Со временем — нолдо в этом не сомневался, — конечно, они справятся. Эльдар могут привыкнуть если не ко всему, то весьма ко многому. Но сейчас… Что сказать. Приходилось тщательно опутывать собственный разум сетью медитаций и тренировок под чутким присмотром Феанаро, чтобы не просыпаться от кошмаров посреди ночи, не чувствовать, как в голове вновь раздавался призрачный смех твари с её лживыми посулами. Пусть последнее и было скорее воспоминанием — Лаурэ даже к своему князю обращался, тот подтвердил, что защита разума цела, — но не сказать, что от этого становилось сильно легче.
Впрочем, сейчас состояние Лаурэ, скорее, играло ему на руку. Смотря на притихших юношей и девушек лет четырнадцати-пятнадцати, можно было заметить, что многие начинали если не воспринимать слова главного военного наставника Верных близко к сердцу, то хотя бы делали к этому первые шаги, хотя бы задумывались. Уже хорошо. Чем более серьёзно они отнесутся к подобному, тем лучше для них же самих в итоге будет.
— Запомните главное. Наш враг сейчас, враг, который нам противостоит, тот, что устроил нападение сначала на город, а затем на шахту — это уже не златовласки, не весть что о себе думающие. Я прекрасно понимаю тех, кто не питает к Ваниар или Нолдор Короля большой любви. В конце концов, сам отношусь к таким же, — красивое лицо воина исказила кривая усмешка. Быстро, однако, растворившаяся на холодном, словно высеченном из мрамора лице. — И я прекрасно знаю, что некоторые молодые горячие головы порой нарочно затевают драки, подлавливая подданных короля Финвэ по одному или несколькими сразу. Так вот. Я не буду сейчас говорить много слов о том, что подобные действия прямо нарушают перемирие, заключённое между нашим Князем и остальными Владыками Эльдар. Хоть и предупрежу, что за такие случаи частенько наказывают. Кое-кто и вовсе сумел вылететь из кандидатов в Мор Тирит из-за своей несдержанности, — серые глаза сощурились в лёгком неудовольствии. — Это сейчас, в любом случае, к делу не относится. Важно другое. Мы все привыкли относиться к большинству уроженцев Валимара, или тех, кто предпочитает их компанию, снисходительно. И есть за что. Но! — Лаурэфиндэ чуть возвысил голос, разнёсшийся над строем учеников. — Тварь, с которой мы сражались в шахте — это не златовласки. Зарубите на носу. К тому, с чем мы имеем дело, нельзя относиться легкомысленно. С презрением — да. В конце концов, это является одним из методов нашей защиты. С ненавистью и желанием уничтожить — безусловно. Без страха — разумеется, ибо страх она чует. Но легкомысленно, с отношением «сойдёт и так» — никогда.
Новый разворот — и вот закованный в чёрную броню воин уже вновь шёл вдоль рядов, мрачно вглядываясь в глаза тех, кого он должен спасти. Вот только чтобы сделать это, ему, возможно, придётся выполнить многое из того, что он сам в другой ситуации не одобрил бы.
— Стоит вам столкнуться в схватке — ваш противник будет постоянно пытаться сбить вас с толку. И первый удар она направит даже не на тело, а на разум. Жаждущая постарается проникнуть в ваши мысли. Даже самые потаённые, те, которые вы прячете в том числе и от себя. Она постарается сыграть на ваших страхах. Взять ваши чувства, сокровенные желания — и извратить их в угоду себе, так, что, если бы вы посмотрели на получившийся результат со стороны ясным разумом, вы бы ужаснулись, — серые глаза Лаурэ вспыхнули. Он сам отлично помнил, как демоница попыталась извратить его собственные стремления. — Её соблазны покажутся вам необычайно притягательными. Вы будете алкать и желать то, что она подсунет вам вместо ваших собственных желаний. Но стоит поддаться, стоит уступить — и вы станете послушной игрушкой, идущей на поводу у дёргающей за ниточки. Одурманенные, вы будете делать то, что никогда бы не сделали, имея ясный разум. В лучшем случае, вас сумеют вырвать из её когтей. Оправиться после подобного тяжело. Многие из тех, кого всё же получилось спасти в шахте, отправились к целителям фэа в сады Ирмо.
Да что там… даже среди Чёрных Стражей, спустившихся тогда в шахту, был тот, кто на мгновение поддался сладко поющему голосу внутри головы. Молодой, перспективный, в прошлом весёлый. И сейчас мучающийся кошмарами ещё хуже, чем Лаурэ. Настолько, что пришлось временно освободить его от обязанностей, направив того к целителям.
— В худшем, — пальцы нолдо, облачённые в перчатки, сжались за спиной, — ваше хроа возьмут под контроль напрямую. Ваши глаза зажгутся пурпурным огнём. Ваши руки подхватят оружие и поднимут его на бывших братьев и друзей, так что им придётся защищаться. А фэа, ваши души, не увидят ни Чертогов Ожидания, ни перерождения, пойдя на корм Жаждущей. Именно это произошло с некоторыми несчастными в шахте.
Как говорил на эту тему Феанаро: лучше самолично вскрыть себе глотку, чем обречь себя на подобное. Участи страшнее этой и представить себе невозможно. И несмотря на некоторые нюансы и подозрения в отношении своего Князя, в этом плане Финдэ верил ему почти что абсолютно.
— Именно поэтому я жду, что вы все отнесётесь к предстоящим занятиям со всей серьёзностью, на которую способны, — серые глаза едва не прожигали дыры на лицах подопечных. — Вы должны не только учиться разить врага без пощады, при этом сделав всё, чтобы сохранить жизни себе и своим братьям по оружию. Вам предстоит научиться защищаться от сладкого шёпота Жаждущей. Познать способы закрыть разум от её щупалец. Научиться не поддаваться на велеречивые уговоры. Это получится далеко не с первого раза. Многим, тем, у кого нет внутреннего порядка и дисциплины, будет сложно. Ваши наставники будут строги, а я — строже всех. И поверьте мне, многое во время обучения вам не понравится — даже тем, кто до этого учился под моим началом фехтованию. Но чем больше вы будете злиться на меня, тем большему вы научитесь. Если по окончанию обучения вы будете ненавидеть меня, но, при этом, при встрече с этой тварью не дрогните, сумеете защитить свой разум — значит, моя задача выполнена с лихвой.
И это действительно было так. Меньше всего Лаурэ хотел снова хоронить бездушные тела Нолдор, те, что уже никогда не очнутся и не выйдут из Мандоса целыми и невредимыми. Пусть лучше злятся и ненавидят. Зато живые будут.
Однако подсластить настойку тоже необходимо.
— Строгость идёт рука об руку со справедливостью. Тренируйтесь хорошо. Выкладывайтесь. Показывайте себя во время занятий. Помните, что к вам присматриваются, — веско произнёс он напоследок. — Если вы сумеете принять то, что я сказал вам сегодня, если вы сумеете себя проявить — быть может, вам предстоит оказаться в числе тех, кто будет заниматься отдельно. В числе кандидатов на то, чтобы носить вот этот знак, — Лаурэ ненавязчиво продемонстрировал эмблему Мор Тирит. — Это крайне ответственная служба. Но и чести больше нет. Однако надеть этот символ вы сможете лишь тогда, когда я буду уверен — в случае нового прорыва, такого, что был в шахте, — ваши руки и разум не дрогнут! — голос налился скрежещущим металлом. — Завтра вы покажете, на что способны. В зависимости от уровня подготовки, вас распределят по группам. Пока что же — свободны. И мой вам совет, прислушайтесь к моему предложению. Проведите ваш последний день детства и юности так, как вам того бы хотелось. А затем — возвращайтесь сюда и примите свою судьбу стражей, что встанут несокрушимым бастионом перед Врагом!
Резко развернувшись, так, что длинный расшитый серебром плащ слегка взметнулся, ударив по плечам, Лаурэфиндэ покинул привычную площадку перед Гимнасием.
— Слишком резко, Лаурэ. Слишком.
Знакомый голос заставил главу Чёрных Стражей обернуться. Вздохнув, Лаурэ слегка кивнул, приветствуя стоявшего шагах в пяти от него Махтана. После чего вновь повернулся к бьющему в небеса фонтану с питьевой водой, щедро зачерпнув влагу ладонями и плеснув её себе на лицо. Стало чуть полегче.
Душно нолдо здесь было. Душно. Чистый воздух Тириона казался затхлым. Духота словно преследовала воина, словно просочилась из того подземного зала, где запах пролитой крови смешался с «ароматом» семени и разгорячённых тел. Духота будто въелась в одежду и кожу, сколько бы золотоволосый не отдыхал в купальнях и не начищал свой доспех.
Впервые, наверное, наездник Минратоса позавидовал своему старшему воспитаннику, который сейчас наслаждался морским ветром на Тол Мориост. За пределами Пелори эта затхлость точно должна была отступить назад, в ту дыру, из которой она выползла.
Освежившись, Лаурэфиндэ, скрестив руки на груди, бросил взгляд на могучую фигуру Урундиля, стоявшего непоколебимо, словно утёс. Со стороны казалось, что ни один, даже самый серьёзный, наполненный мощью удар не мог бы сдвинуть его с места хотя бы на пару шагов. Как знать, быть может, будь Урундиль с ними тогда…
Он резко оборвал эти мысли. Нет, увы. Наличие там, в глубине гор, появление ещё одного воина, если этот воин, конечно, не являлся самим Князем Первого Дома, не помогло бы. Отряд тогда спасло не число, и даже не их собственная выучка, хотя последняя, конечно же, изрядно помогла продержаться до финала. Это сделала Нерданэль, использовав Камень Тени.
А Урундиль между тем продолжил:
— Я прекрасно понимаю твоё желание вбить в наших юнцов понимание той опасности, которой сейчас подвергает себя каждый из Нолдор, — медноволосый слегка повёл плечами. — Но не забывай. Страх перед врагом заставляет замереть. Не нужно настолько давить на учеников. Вместо того, чтобы закалить их, можешь сломать. И тогда все твои старания пойдут прахом.
— А если я не буду на них давить, малышня так и продолжит считать происходящее по большей части забавой, — вернул укол Лаурэ, поморщившись. — Мало нам подпольных стычек с Нолдор Короля? Не верю, что я говорю подобное… Но сейчас Ингвэ не самая наша большая проблема. И они, — скупой кивок в сторону расходящихся по домам учеников, — должны это понять. Если мои тяжёлые слова и страшный ид помогут им не расстаться в итоге с душами…
Золотоволосый нолдо и сам понимал, что несколько перебарщивал. Насколько его нынешние речи перед тренировками отличались от весёлых и ехидных подколок, что были частью обучения раньше! Но, к сожалению, большинство из этих самых учеников отнюдь не обладали тем взаимным доверием и уважением, что были между детьми Феанаро, даже младшими непоседливыми братьями, и их, можно сказать, дядей. Понимание детишками его с полуслова, вера в правдивость его слов были той возможностью, что позволяла учить их, не прибегая к излишней строгости. А без этого…
Нет, прервал он себя. Не следовало вновь возвращаться мыслями к своему страху.
— Лаурэ, — рыжие брови Аулендура нахмурились. — В тебе говорит твой же ужас, но не здравый смысл.
— Говоришь так, будто я трушу, — тихо хмыкнул глава Мор Тирит.
— Не говорю, — отрицательно мотнул головой отец Нерданэль. — Но я вижу, что ты не можешь отпустить то, что произошло там, внизу. Ты изо всех сил пытаешься предотвратить это. Мне прекрасно понятны твои чувства. В конце концов, я сам прислушался к Наро отчасти потому, что желаю предотвратить тот кошмар, что грядёт. Или, хотя бы, сделать так, чтобы наш народ был к этому готов. Но в погоне за попыткой предотвратить новую беду не становись похожим на Финвэ.
Чёрный Страж в удивлении молча приподнял брови, ожидая продолжения. Вот уж чего, но сравнения с Нолдораном он не ожидал.
— Король пережил многое во время нашего Великого Похода в Аман, — счёл нужным пояснить свои слова Урундиль. — Как и все ветераны Похода. Как и я. И отчаянно желая предотвратить повторение пережитого, помня, что пришлось перенести его народу во время похода через Эндорэ, Финвэ…
— Начал слепо отбрасывать всё, что хотя бы предположительно могло бы привести к тому же результату, — серые глаза блеснули пониманием. — Даже здравый смысл!
— Да. Настолько, что предпочёл фактически принять условия Ингвэ, — мрачно закончил Махтан. — Жёсткость необходима в обучении воина, Лаурэ. Но не становись тем, кто, отчаянно пытаясь предотвратить беду, сам подтолкнёт своих учеников в объятия Жаждущей.
Лаурэфиндэ глубоко вздохнул, откинув голову назад и позволив рукам упасть вдоль туловища.
Слова того, кого по праву можно было бы назвать наставником наставников, сработали сродни ушату холодной воды. Отрезвили, отбросили на время затхлость и духоту, преследовавшую воина.
Желание во что бы то ни стало предотвратить катастрофу никуда не делось. Более того, нолдо прекрасно понимал, что никуда не денется и его стремление вбить науку в новобранцев любыми доступными методами. Но… в словах Урундиля было своё рациональное зерно. Уж что-что, а повторять ошибки за Финвэ не хотелось совершенно.
— Наверное, ты прав, — Лаурэ поморщился, невольно потирая шею. — Просто… иногда сложно контролировать подобное. Понимаешь? Я порой закрываю глаза ночью — и снова слышу смех этой проклятой твари, её попытки заставить меня поддаться. Просыпаюсь — и понимаю, что если я не уберегу их от этого, — он вновь взглянул в сторону учеников, — если они начнут падать… Я себе этого не прощу.
— Я понимаю, — Урундиль понимающе, с затаённой грустью улыбнулся. — Главное, не давай своим страхам собой править. И мой тебе совет, поговори об этом с Феанаро. Учитывая его кошмары и отчаянное желание предотвратить грядущее… он наверняка может помочь.
Развернувшись, любимец Ауле уже не видел, в какой грустной усмешке искривились губы Лаурэфиндэ.
Феанаро… С Феанаро чем дальше, тем больше вопросов возникало. И ответы на них князь Первого Дома отнюдь не спешил давать.
Нет, Финдэ по-прежнему доверял своему другу и готов был пойти за ним в огонь и в воду. Искренне веря, что он действовал во благо Нолдор. Но это не отменяло того множества несостыковок, что накопилось в последнее время. И несостыковки эти не объяснить кошмарами о грядущем. Начиная со всё больше открывавшихся ученикам Малекита обширных знаний, касающихся Жаждущей или её собратьев, и заканчивая созданием Камня Тьмы, благодаря которому они сумели спастись. Феанаро поклялся, что Мелькору не служил. Клятве можно верить. Но тогда каким образом он создал Камень? И если есть какой-то секрет, то почему он настолько ловко, всеми средствами пытался избегать разговора на эту тему?
И это не говоря уже про не прекращавшиеся во время боя навязчивые намёки демоницы о «не тот, кем хочет казаться», и прочий, более причудливый бред.
Ответов не было. Это не мешало. С одной стороны. Но осадочек оставался.
— Как интересно, — золотые глаза вспыхнули, пробегаясь взглядом по написанному уверенным, чётким почерком отчёту. — Значит, слухи об использовании Улгу уже пошли? Причём с нашей стороны? Быстро начали, дорогие…
Друкай погрузился в подробный и внимательный разбор отчёта, аккуратно делая пометки пером в некоторых местах.
Потихоньку зарождающаяся сеть информаторов, набранных новоиспечённым главой тайной службы, постепенно начинала приносить сытные плоды результата. Пока что, судя по действиям и оперативной работе, Малекит мог с удовлетворением сказать, что не ошибся в своём выборе кандидата. Быстрота, чёткость работы, уже продумывание следующих шагов по борьбе со случившимся недугом общества. Всё это обещало создать отличного предводителя Теней со временем. А главное, когда враг начнёт гадать, к кому тянутся все ниточки, он, скорее всего, подумает на Лаурэфиндэ и самого Малекита. Но не на подлинного главу разведки.
Что произошло, если вкратце? Среди Верных начали распространяться слухи о произошедшем в подземельях шахты. Один другого интереснее, и вполне себе расходящиеся с официальной версией событий. Но главное было в том, что в историях этих явно фигурировала Нерданэль, призвавшая Тьму ради спасения пленников шахты и защиты отряда. Дальше истории начинали разниться и обрастать разнообразными подробностями, один вариант другого краше. Начиная от вполне правдоподобной, с артефактом, созданным её мужем, и заканчивая откровенно фантастическими, вроде призыва в пределы Валинора аватары Мелькора, который помог супруге своего сына и отбросил тварь обратно, в мир духов.
И это при том, что всем участникам похода из числа Чёрных Стражей велели держать язык за зубами.
Король-Чародей в задумчивости положил подбородок на переплетённые пальцы, продолжая читать. Дальше в отчёте шёл методичный перебор версий о том, кто мог сболтнуть, и кому это наиболее выгодно. В целом — выводы вполне совпадали с теми, к чему пришёл сам Малекит.
Что в сухом остатке? Об использовании Камня Тени точно знали несколько сторон. Сама княгиня демонов. Организовавший этот цирк уродов посланец Мелькора, оказавшийся, судя по всему, сильнейшим из былых последователей Ауле, и сам отряд под предводительством Лаурэфиндэ и Нерданэль.
Демоница исключалась сразу же. Хотя бы потому, что слух, судя по всему, пошёл с территории Верных, а не Нолдор Короля или Ваниар, где, если подозрения князя были правдивы, и располагался основной культ Слаанеш. Но даже если оставить в покое географию, последователи демоницы точно начали бы распространять вести об использовании подобной магии с ярким негативным окрасом, явно желая очернить его в глазах Нолдор. Здесь же… Постепенно мутировавшие методом пьяного гонца истории, напротив, начинали выставлять Малекита кем-то вроде полубога, едва ли не сыном Мелькора, что смог использовать дарованные отцом силы против напасти из-за грани. К удивлению самого Друкая, у многих Верных подобная байка отторжения не слишком вызвала.
И с этим со временем тоже придётся разбираться…
Оставались два варианта. Либо Майрон подсмотрел, либо Стражи проболтались. Впрочем, нельзя было опускать и смеси или вовсе слияния этих двух вариантов.
Придётся ловить тварей. И давить, как крыс. Потому что одно дело закрепившееся среди Нолдор Короля прозвище «Мелькорово Отродье», и совсем другое — быть обвинённым в службе Тёмному Вале на основе показаний своего же народа.