2024-01-06 14:20
— Готова?
— Да. Начинай, — узкие ладони Нерданэль легли поверх пальцев друкая, позволяя им обвиться вокруг запястий нолдиэ. Рыжеволосая прикрыла глаза, мерно дыша и сосредотачиваясь, позволяя постепенно сгущающейся вокруг двух эльфов силе течь сквозь себя.
Полумрак заклинательного покоя сейчас освещали лишь несколько свечей, чье неяркое пламя танцевало, отбрасывая длинные тени на сидящую посреди покрытого рунической вязью пола пару, что подложили под ноги лишь пару мягких подушек. Центр всей конструкции, инкрустированная мифрилом восьмиконечная звезда, подобная той, что развевалась на гербе Дома Феанаро, слегка мерцала холодным серебристым отблеском в такт дрожанию огня.
Просторная зала, созданная князем Первого Дома после того, как пять лет назад он понял, что супругу, а затем и их детей пора было начинать готовить к более тонким и опасным областям чародейства, чем принятые у Нолдор песни или вложенное в предметы руническое колдовство, была, пожалуй, одним из наиболее оберегаемых мест в доме. Пожалуй, даже больше, чем многочисленные кузницы и мастерские, выходя на почетное второе место после личных покоев каждого из членов семьи. И если в собственную рабочую зону Феанаро часто и открыто допускал многих, собственных учеников, к примеру, а кое-кто там и вовсе едва ли не ночевал, то об этом месте знали лишь Нолдор, количество которых можно было бы пересчитать по пальцам. Семья, Махтан, Лаурэ. Да и то — младших сыновей друкай пока сюда не пускал, ограничившись лишь самыми базовыми вещами в виде простейших правил безопасности.
Впрочем, такие меры предосторожности, с точки зрения самого Чародея, были вполне оправданы. К изнанке мира нельзя относиться легкомысленно. Пусть Арда и была окружена (до последнего времени, по крайней мере) непроницаемым заслоном, что за эти годы был изучен вдоль и поперек — есть вещи, что лучше проводить в максимально защищенных и экранированных от остального мира покоях. Например, эксперименты с настоящим чародейством, обучение противодействию Хаосу или медитации с выходом пророчицы за пределы собственного разума. В случае, если что-то пойдет не так — эта зала, созданная по образу и подобию заклинательных покоев асурских и друкайских волшебников, могла хотя бы частично защитить душу заклинателя. А если выйдет совсем не так — то сдержать последствия внутри себя, перейдя в аварийный режим и превратившись в надежную темницу для своих новых обитателей, тем самым давая время другим обитателям дома.
Помнится, Нер пришла в легкий ужас, когда узнала о последнем обстоятельстве. Бывший Владыка Наггарота тогда был предельно честен. Даже не похож на себя. Перспектива потерять мужа или кого-то из сыновей подобным образом девушку, разумеется, испугала. Но… здоровая паранойя вкупе с постоянной бдительностью еще никому не вредила.
Малекит запел — тихо, неспешно, шелестяще — и супруга ответила, закрыв глаза и чуть покачиваясь в такт. Песня эта отличалась от абсолютного большинства тех, что использовали Нолдор — ровно как и сам Король Чародей — в повседневных делах или даже боевой ситуации. Не столько пение, сколько шепот. Да и слова в данном случае играли вторичную роль, уступая место настроению и мотиву. Не было в ней ни боевого задора воина, ни спокойной сосредоточенности ремесленника, ни благословенной осанны, восхваляющей Валар. Даже отчаянной решимости защитить других, встав щитом против ужаса извне — то, что помогло Тириону справиться с присутствием Хаоса — не наблюдалось. Другое. Тоньше. Таинственнее. Расплывчатее. Словно отбрасываемая тень, которая не является идеальным отображением того, кто ее отбрасывает. Но и он сам ведь не идеальное отображение собственной тени, в конце концов?
А от Тени, как говорится, лишь один шаг до Тьмы. Впрочем, этот шаг не так-то просто было сделать. По крайней мере, пока.
Продолжая одной рукой держать нолдиэ, вторая ладонь Короля Чародея коснулась плясавшей на полу тени Нер, словно переплетая с ней пальцы — после чего чуть отклонился назад, непреклонно потянув ее на себя. И, словно повинуясь едва слышному напеву, тень, точно живая, встала с пола. Нечеткая, неясная, с постоянно изменяющимся контуром, что чем больше друкай тянул ее на себя — тем больше менялась, колеблясь от силуэта самой, нынешней Нерданэль — до куда более откровенной, но неясной фигуры чародейки Наггарота.
Не обращая внимания на выкрутасы тени, Малекит продолжил, постепенно вставая — и утягивая за собой как супругу, так и удерживаемую за руку тень. Мягко, но непреклонно подчиняя и направляя, словно партнерш в причудливом колдовском танце на троих. В каком-то смысле, так оно и было. Тень, не говоря уже о ее старшей сестре — не покорная наложница, что готова выполнить любое пожелание хозяина. Своенравная и страстная любовница, что постоянно хочет вести и в танце, и в сексе сама — вот, пожалуй, достойное описание этой стихии. Любящая пытаться смутить иллюзией, отсутствием ясности, таинственностью и расплывчатостью, попытаться начать танцевать что-то иное, отличное от первоначального замысла, вплетая в заклинание новый, собственный узор. Не терпящая небрежения или сомнения в собственных силах — но и не любящая прямого давления на себя. Не огонь, прямолинейный и грубый. Тоньше. Пережмешь — обидится и надуется. Недожмешь — начнет вести тебя сама, а не наоборот. Со всеми вытекающими последствиями. А уж куда приведет — один Тзинч знает. Но если все сделаешь правильно, если сумеешь укротить эту нахалку — не будет у тебя никогда подруги более преданной и желанной.
Мягко изгибающаяся тень, продолжавшая меняться на глазах и — вот же наглая! — неуловимо начавшая повторять силуэт Морати, в такт желанию Малекита постепенно обняла обоих. Слилась с другими тенями, теряя форму, постепенно расширяясь и заполняя взгляд, разум и сознание. Приоткрывая дверь на тонкую грань, где сон и явь смешивались воедино, на зыбкую границу между материальным миром и миром духов — туда, где провидец мог куда увереннее видеть нити и вероятности будущего, но еще до открытого безбрежного океана, из которого неудачливый и неумелый колдун рисковал не выплыть.
Мир привычно поблек, утрачивая часть красок. Очертания заклинательного зала исчезли — лишь охранные руны поблескивали неясными звездами где-то вдали, на краю восприятия. Зато появились очертания окружавшей Арду преграды, оберегавшей мир от привычных друкаю ужасов — огромная вуаль, словно из плотной, похожей на бархат или шестяное сукно, ткани. Точно так, как и описывала Нер в тот, первый разговор, после которого сын Аэнариона и начал обучение супруги.
Где-то вдалеке, за руническим барьером, созданным чародеем, весьма отчетливо ощущалась демоническая вонь. Да и сама тварь сейчас особо не пряталась — яркое грязно-фиолетово-розовое пятно где-то вдалеке. Явно думала, что знакомых с ее поганым присутствием в этом мире нет. С другой стороны сгустками силы сияли фигуры Валар.
— Фух, — Нер медленно открыла глаза, несколько раз удивленно моргнув. В сумраке ее волосы казались темно-каштановыми, почти черными. Кожа же напротив, чуть побледнела, подобно мрамору. Тряхнув головой, нолдиэ давно отработанным движением соткала вокруг себя покров, защищающий душу от прикосновения Хаоса. — В этот раз все произошло легче обычного. Или мне показалось?
— Не показалось, — друкай покачал головой, усилием воли удерживая в этом месте знакомый супруге облик, не давая проявиться столь привычным старшей половине души атрибутам, с которыми он не расставался долгих шесть тысяч лет. — Я хочу осмотреть барьер.
Эту вещь супруга подметила абсолютно верно…
Ветра Магии никогда не реяли в Арде. Ни упорядоченно, направленно — так, как было до падения Врат Древних, до первого вторжения Хаоса в Мир-что-Был. Ни тем более — вольно и разрушительно, как стало после, уже при жизни Малекита. Впрочем, несколько старых трюков, адаптированных под местные реалии, былому повелителю Наггарота все же были доступны. Как ни крути, пусть на короткое время, но друкай был воплощением Ветра Тени. Почти что богом! Частицу его душа, когда-то пропитанная Ветром, до сих пор несла в себе. И, несмотря на перерождение, отблеск былого могущества, связанного с заклинаниями Улгу, Отцу Драконов все еще был доступен. Именно с его помощью Малекит мог формировать подходящую среду для обучения близких наиболее опасным аспектам волшебства — к примеру, для того, чтобы семья научилась противодействовать Хаосу, или чтобы Нер могла в полной мере овладеть своим даром предвиденья. В конце концов, где еще смотреть будущее, как не среди клубков танцующих теней?
Но сейчас… Что-то изменилось. Неуловимо. Словно дышать стало легче, привычнее — с одной стороны. Будто после нахождения в натопленном помещении ты чуть приоткрыл окно, впуская свежий морозный воздух. А с другой — окружившие их тени стали несколько более своенравными. Точно почуяли свободу…
У Малекита были кое-какие догадки, что именно могли означать подобные ощущения — подобного следовало бы ожидать, учитывая то, что в Арде появился первый демон. Но проверить следовало наверняка. В подобных вещах нельзя ничего оставлять на волю случая.
— Тогда я займусь вероятностями, — эльфийка кивнула, выпуская руку мужа и, сосредоточившись, делая едва уловимое движение рукой, словно хватая что-то. И действительно — вокруг пальцев девушки словно из воздуха появилось несколько сиявших светом звезд нитей — точно часть гигантской паутины.
Слегка кивнув и полагаясь на выучку супруги, Малекит шагнул по направлению к серебристому куполу Завесы, мерцавшей вдалеке. Впрочем, расстояние здесь, на границе двух миров, было понятием… весьма условным, и подчинялось скорее магическим законам, чем пространственным и временным. Как и во сне, понятия «Далеко-близко», ровно как и «мгновение-час-день», зачастую корректировались собственной волей или потоками магии. Друкаю приходилось слышать подтвержденные байки о норскийских разбойниках, отплывших грабить через Владения Хаоса — и вынырнувших спустя несколько веков, хотя для обитателей ладьи прошла всего пара часов. И наоборот — для одного из Черных Ковчегов под командованием некоего Ластиракса минули года, за которые команда начала пожирать друг друга от голода, в то время, как в реальном мире не прошло и минуты.
Куда большее значение имела шкалы «Порядок-Хаос», «Тьма-Свет», «Огонь-Вода» и другие направленности магического спектра. Ровно как и сама сила магии, в плане «больше-меньше». На этом были построены компасы асуров и друкаев, ориентировавшиеся на Великий Вихрь. Да и у Катая существовало нечто подобное, пусть и в куда более примитивном виде.
Тяжелая «ткань» Вуали вблизи слабо колебалась, точно плотная штора, закрывавшая окно. Пальцы друкая чуть заскользили по творению не иначе как Эру Илуватара, чуть нажимая, но не пытаясь прорвать. Золотые глаза закрылись. Нолдо прислушивался к собственным ощущением, пытаясь уловить малейшее колебание чародейства. Действуя, больше отдавшись интуиции и наитию, чем расследованию.
Пробуждение из «транса в трансе» произошло резко, точно кто-то могущественный взял за плечо и слегка встряхнул. Малекит резко распахнул глаза, оборачиваясь, буквально сканируя все вокруг. На какую-то долю мгновения бывшему Повелителю Наггарота показалось, что он почувствовал знакомое присутствие той самой силы, что когда-то вырвала его душу из гибнущего мира. Но… нет. Ничего. Руны охранных чар остались нетронутыми, потоки магии не колебались. Если в какой-то миг кто-то здесь и был, то пришел неведомый гость, не потревожив ни одну систему защиты. А еще — он не нес в себе ни капли Хаоса.
Однако Отец Драконов все-таки нашел то, что искал изначально — подтверждение собственной гипотезы. Рука Короля Чародея лежала на грубом, едва-едва зарубцевавшемся шраме на серебристом теле Завесы.
Золотые глаза мрачно, изучающе впились в весьма неприятный объект, которого явно не было здесь раньше. Пальцы заскользили по поверхности отчетливо «пахнувшего» остаточным следом демона Слаанеш рубца, даже не пытаясь на этот раз надавливать. Чего доброго, прорвется еще — со всеми вытекающими.
Друкай сощурился в задумчивости. Ситуация выходила… интересной. Судя по тому, что он видел — Вуаль буквально прожгли — шрам походил на тот, что мог остаться от воздействия заклинаний Агни или Хиша на теле жертвы. Причем били вряд ли направленно — подобные ожоги, пусть и не приведшие к прорыву, виднелись-чувствовались сейчас и в других местах. Завесы. На ум сразу пришло буйство огня и тьмы, оставившее выжженную землю от Чертогов Мандоса до Тириона. Похоже, кое-кто явно не жалел сил, выбираясь из темницы — так, что искры его ярости попали и барьер между мирами.
Но…но.
Король Чародей чуть мрачно усмехнулся, скрестив руки на груди.
Будь дело только в буйстве одного конкретного Валы — Завеса была бы прорвана намного раньше. Легенды о войнах между Стихиями, еще до того, как Арду закончили творить, или о Битве Сил, когда Падшего пленили, были среди Нолдор прекрасно. Нет, будь дело только в Мелькоре — вместо Вуали сейчас зияло бы решето. Но вместо этого — лишь один прорыв. Не первый — достаточно вспомнить собственное появление Малекита в этом мире — но всего лишь один.
Что это означало? Да то, что барьер между мирами планомерно и со вкусом прогрызали уже какое-то время — в конкретном «месте». Так, что удар изнутри стал последней каплей, прорвавшей оборону мира и позволившей одному из слег Темной Четверки явить себя.
— Скавеновы хвосты! Как же неприятно иногда оказываться правым, — злым сарказмом в голосе Чародея сейчас можно было резать. Похоже, сейчас он получил окончательное подтверждение того, что полноценная война с Хаосом в Арде стала лишь вопросом времени.
Да, сейчас барьер зарубцевал прокол, внутрь сумел прорваться, судя по состоянию дыры, лишь один единственный демон. Но ткань на месте того разрыва даже после восстановления всегда тоньше всего. Рано или поздно — прогрызут ведь заново — если, конечно, не вмешается кто-то достаточно могущественный, способный работать с магическими конструкциями подобного масштаба! К сожалению, отнюдь не факт, что Валар к таким относились.
А сколько таких истончений, только и ждущих искорки на трут, по всей Завесе?
Бледные пальцы эльфа сжались в кулак, когда Малекит убрал руку, глубоко вдохнув «воздух» полной грудью. Вопреки мрачным предчувствиям, лицо слегка исказила довольная усмешка — точно у мелкого Циандроса, обожравшегося сосисок и валявшегося кверху лапками. Острые уши чуть дрогнули.
При всех минусах открывшейся ситуации, была в ней и обратная сторона медали. Весьма и весьма существенная. Отец Драконов почувствовал ее в тот момент, когда подумал о прорыве.
Впервые за всю новую жизнь он вновь ощутил на своей душе дыхание Ветров Магии! Едва ощутимое, максимально ослабленное завесой. Но ничем другим это чувство приоткрытого окна после душного помещения, наполняющее новыми силами, и заставляющее кровь быстрее бежать по жилам, быть не могло — ни одно другое чувство не могло сравниться в этим незримым вихрем, что шевелил волосы и поднимал на вершину. Даже у него, обученного мага прошедшего суровые тренировки под началом матери, столь сладкое чувство слегка кружило голову и туманило разум. Поневоле пришлось взять себя в руки и удержаться от того, чтобы не сплести едва дувшие Ветра в полноценное заклинание. Куда там местным песенкам!
Усилием воли Малекит заставил себя оторваться от щелки в ставнях, вновь возвращаясь к более обыденной реальности и становясь «ближе» к Нер. Та уже раскрыла глаза, перебирая чуткими пальцами нити вероятности. Рука ее то и дело скользила по одной из серебристых нитей, аккуратно отделяя одну от другой и расправляя нити рядом — точно разматывая плотно спутанный клубок.
— Нападений в ближайшее время ждать не стоит, — рыжеволосая сосредоточенно нахмурилась, всматриваясь в нити. — Враг, которого мы почуяли, еще долго предпочтет не действовать в открытую — несмотря на вечный голод, что его терзает. Он предпочтет затаиться. Спрятаться — ведь Охотник и Доблестный сделают все, чтобы найти и расправиться с, как они считают, союзником Мелькора. Он совьет свое гнездо далеко к югу от Благословенного края.
— К югу? Не на Востоке? — поднял бровь Король Чародей. На юге от Валинора находилась лишь пустыня Аватар. Край с настолько отвратными условиями, что даже Валар предпочитали долго там не находиться.
— На Востоке Враг привычный Арде. Знакомый. Новая напасть пока что не вступила с ним в союз — и не вступит по крайней мере пока, — покачала головой дочь Урундиля. Глаза нолдиэ все еще были слегка затуманены виденьем грядущего. — Дальше пока что не могу увидеть. Не говоря уже о том, что далеко на востоке есть сила, глубоко враждебная прорвавшейся из-за Стен Ночи бестии. Нет, на Восток она пойдет лишь в крайнем случае. А кроме того… как я уже сказала раньше, тварь голодна. Благословенный край для нее — накрытый стол, до которого нельзя дотянуться. Она будет поближе — настолько, насколько позволит безопасность.
Малекит кивнул, размышляя. Похоже, очень похоже на типичное поведение демона Слаанеш. Н’кари, вечным голодным волком смотревший на Ултуан и Наггарот, был таким же.
— Не его следует опасаться сейчас. Хоть нам и придется привыкнуть к его присутствию, — Нерданэль взмахнула рукой, движением пальцев убирая одни распутанные нити и заменяя их новыми. — Затихший в Валиноре раздор с последними событиями разгорится с новой силой. Отец Лжи, скорее всего, не будет сейчас нападать в открытую — но ложью, тайными посулами, ядом своих речей начнет отравлять — как наш Дом, так и Нолдор Короля. Играть на взаимной ненависти, амбициях, взаимной неприязни, — Нер чуть склонила голову, словно пытаясь понять и расшифровать увиденное. — Следует поберечься, любовь моя. У каждого из домов Нолдор есть слабости, что могут обратить нашу силу против нас же. Есть такие и у других народов. Наш Враг постарается, словно болезнь, захватить созданное тобой изнутри. Извратить под себя, предлагая гордость без ограничений. Силу без верности. Удовольствие без дисциплины.
Пальцы Короля Чародея чуть дрогнули, едва острые уши услышали последнее пророчество.
Мелькор там что, за время заточения прошел обучение созданию Культов Удовольствий?
— Что еще?
— Будь готов к тому, что со временем тебя обвинят в грехах куда больших, чем сейчас. Возможно… — нолдиэ чуть вздрогнула, потирая глаза руками. В голосе на мгновение промелькнул страх. — Я вижу суд. Вероятность его практически абсолютна. Суд за то, чего ты не совершал — но то, что вполне смогут приписать тебе в силу твоего характера и твоего отношения к друзьям и врагам. Оправдаться ты сможешь. Но в тот момент, когда будут выносить приговор тебе — второй удар будет нанесен уже по твоему Дому. Четче… — Нер с тихим проклятием потерла глаза. –Четче пока не увидеть. До этого еще далеко. Я постараюсь рассмотреть, когда события будут ближе. Прости.
Малекит отрицательно покачал головой, мягко обнимая жену. Взяв ту за руку он плавно, словно в танце, шагнул в сторону охранных рун. Полумрак теней, что окружал его, начал постепенно рассеиваться отступая. Через несколько мгновений супруги вновь оказались под сводами заклинательного покоя.
— Нечего здесь прощать. Ты отлично справилась. Как сейчас, так и в Альквалондэ.
Друкай не лукавил. Несмотря на определенную неясность в некоторых вопросах, «придворный прорицатель» Первого Дома принес букет весьма ценных сведений. Нерданэль, конечно, не была Намо Мандосом, способным видеть множество вероятностей на неограниченный период времени. Но зато и сознательных недомолвок от нее ждать не приходилось.
Во-первых, демон и бежавший совсем недавно Вала не успели спеться. И, в ближайшее время, судя по всему, не союз не заключат. Конечно, это никоим образом не означало, что их союз невозможен в принципе. С Мелькора бы вполне сталось из желания мести польститься на новую могущественную силу. Например, исходя из желания сбросить с себя остатки оков. Но некоторая отсрочка — уже лучше, чем ничего.
Во-вторых, более-менее ясно, что сейчас начнет предпринимать неучтенная переменная в виде Падшего Валы. Помимо того, что он будет восстанавливать силы. И, в целом… подобный расклад был лучше открытой войны с набегами на берега Амана и Тол Мориост. Уж с чем с чем, а с тактикой Культов Король Чародей сам был знаком прекрасно.
А в-третьих, подтвердилось то, о чем Чародей, в принципе, догадывался уже давно. Рано или поздно — Манвэ надоест играть в народоправие, и он решит устроить показательный суд с расправой. Возможно — параллельно с этим, учитывая слова о «втором ударе», сделав еще какую пакость.
Впрочем… подобного следовало ожидать. Верховный Король Арды ни разу не походил на того, кто склонен вечно закрывать глаза на болючую занозу в собственном седалище.
И это не говоря уже о сегодняшнем открытии.
Глаза темного эльфа удовлетворенно сверкнули. Нет, сегодняшнюю медитацию явно нельзя было назвать безуспешной. Но дел предстояло сделать немало.
Если получится каким-то образом привлечь Ветра сквозь щелки в Завесе, при этом не делая серьезные прорехи в ней, если выйдет вновь поставить полноценную магию себе на службу — возможности Короля Чародея возрастут многократно.
Скажем, если сделать определенный якорь. Маяк, который будет притягивать даже самые слабые дуновения ветров сквозь Завесу, концентрируя и усиляя их в единой точке пространства. Подобно Великому Вихрю — но более мобильно. По отдельности. Восемь Ветров Магии. Восемь Камней Силы.
С подобным творением, как знать, быть может и получилось бы поговорить кое с кем уже на равных…
— Феанаро? — голос Нерданэль звучал несколько… лукаво?
— М? — пропустив вперед супругу и уже запирая заклинательный покой, друкай повернул голову в сторону нолдиэ, отвлекаясь от захвативших было с головой мыслей.
Золотые глаза чуть прищурились в легком удивлении. Нер стояла спиной к мужу, скрестив руки на груди и слегка касаясь подбородка пальцами Голова чуть склонена в право. Волосы убраны на одну сторону, открывая прекрасный вид на точеную шейку и полуоткрытое плечо нолдиэ, прикрытое лишь полупрозрачной легкой тканью.
— Я же буквально чувствую, как ты уже готов полностью погрузиться в работу. Несмотря на не самый легкий день и еще более тяжелую ночь, — тонкий палец эльфийки заскользил от подбородка ниже, по шее, и к плечу, вычерчивая легкий узор.
Король Чародей насмешливо фыркнул, любуясь здоровой загорелой кожей.
Увиденное было… в общем-то невинным. Ничего такого — особенно учитывая прежние нравы Наггарота. Но вот подтекст, лукавство, форма подачи, невысказанный намек. От этого веяло воспитанием самого же Малекита.
Да, девочка, которая когда-то давно крайне неумело целовалась, сидя на столе, и, в силу своей неопытности и бурлящей крови, что затмевала здравый разум, выросла. Настолько, что изящно, но вполне откровенно принялась соблазнять собственного учителя. Не идя на поводу, не поддаваясь его страсти и напору. Уже сама завлекая и маня, зная цену себе и своей красоте — и вполне умеючи ее используя.
Прекрасное качество для женщины, которой со временем суждено сесть рядом с ним на втором троне.
Что же… Повелитель Черной Башни был не из тех, кто уходит от брошенного вызова. Благо, работа действительно могла подождать… до утра. В конце концов, прекрасные девы имеют не менее прекрасное свойство вдохновлять творцов. С этим обе половины души были полностью согласны.
Плавный, словно в танце, шаг вперед, так, что Нерданэль с тихим смехом упала на подставленное кольцо из рук. После чего Малекит ночным хищником быстро отправился в сторону спальни, унося добычу с собой.