2023-12-16 11:15
— Урррр! — зверь, которому наглый маленький двуногий уже, похоже, за сегодняшний день надоел, снова зарычал, показывая зубы и слегка скалясь, когда эльда подошел слишком близко. Пасть слегка раскрылась, демонстрируя, что еще немного — и наглеца цапнут.
Щенок волкодава Оромэ был маленьким в сравнении со взрослыми членами своей стаи, сейчас вальяжно разлегшимися на краю поляны и относившиеся к крутившемуся вокруг них мальчишке с изрядной долей философского безразличия. Однако для нолдо чуть больше, чем пять лет от роду, детеныш, у которого еще молочные зубы не выпали, казался огромным. Встань он на задние лапы — и возвышался бы над Тьелкормо* на голову, не меньше. Косматый, с большими лапами, широкими лбом и носом, длинной шерстью дымчато-серого цвета. Даже будучи детенышем, он производил немалое впечатление. А его упорное нежелание идти на контакт, вопреки всем попыткам третьего сына Феанаро приблизится и погладить «малыша» только сильнее разжигало интерес.
Худощавый, изящного телосложения юный нолдо с длинной гривой серебристых волос, поняв, что еще немного, и четвероногий действительно его цапнет, сделал шаг назад, скрестив руки на груди. Светлые брови сошлись на переносице. Глаза цвета расплавленного золота, главная черта, по которой можно было узнать одного из сыновей князя, упрямо сузились, выжидательно смотря на своего не менее упорного в своем нежелании знакомиться противника.
Несмотря на не первую за сегодня неудачу, нельзя, нельзя было упускать шанс, когда он сам идет в руки! Тем более — когда все смотрят. А многие смотрели — эльда это буквально спиной чувствовал.
Среброволосый коротко тряхнул головой, сосредотачиваясь на деле.
Когда отец заявил, что вся семья и другие члены Первого Дома едут на охоту, и сопровождать их будет не кто-нибудь, а Вала Оромэ со свитой, Тьелкормо, разумеется, заинтересовался. Сам чувствовавший себя в лесной глуши так же легко и привольно, как Аэнарион на палубе корабля, или сам отец в драконьем седле, мальчишка, понятное дело, был рад. Отличная возможность пострелять из лука, похвастаться перед старшими братьями и сородичами по Дому. Да и на Алдарона с его свитой, того самого, кто когда-то первым нашел будущих Эльдар на Водах Пробуждения, того, кто не боялся охотиться в темных землях Эндорэ, посмотреть было интересно. Вала Ауле, которого третий сын Феанаро видел несколько раз, полностью оправдывал впечатление, что производил со страниц сказок и рассказов матушки. Интересно было посмотреть, будет ли также с Охотником.
Оромэ и его свита были интересными. Было, на что поглядеть. Особенно Тьелко и другим мальчишкам, взятым на праздник вместе с взрослыми. И действительно похожими на те искусно сделанные гравюры, которые маленькому Тьелкормо показывала матушка, как обликом, так и умением выслеживать дичь и стрелять, превосходя в этом искусстве приближенных отца — многих из кэлвар, подстреленных сегодня на охоте, настигли стрелы и болты именно учеников Валы. С другой же стороны, большинство охотников Алдарона, за редким исключением, использовали творение отца. Так что часть их мастерства можно было считать заслугой Дома Феанаро.
А еще среди свиты Валы были златовласки — из тех, что не жили в Валимаре, а всегда сопровождали Алдарона в его странствиях. Однако вопреки ожиданиям (и затаенной надежде посмотреть на драку, чего уж там!) среброволосого, никаких дуэлей, поединков или общей схватки не произошло. Ата и Лаурэ непринужденно болтали с ними ровно также, как и с любым другим эльда. Тьелкормо пока не до конца понимал, почему именно взрослые не любят этих эльдар, иногда больше похожих на девчонок, особенно когда в платья наряжаются, но, похоже, конкретно эти плохими в глазах отца плохими не были. Ну и Эру с ними.
Куда больше, чем Оромэ и Ваниар, взгляд золотых глаз Тьелко привлекали спутники свиты Охотника. Гончие Оромэ. Воистину огромные и величественные звери! Статью и мощью превосходили даже Ломэ, на котором ездил дядя Ноло — да некоторые из свиты Алдарона на них верхом и сидели, загоняя кабанов и оленей.
Конечно, тому, кто живет в доме Отца Драконов, исполины среди кэлвар были привычны. Но то рамалоки. Создания гордые и могучие, и летать на них можно так, что дух захватывает. Однако… не его скакуны. Даже в будущем, в мечтаниях. Молодого нолдо манили не небеса и драконье пламя, но лесная чаща и свист стрел. А в лесу — именно гончие Оромэ были королями, не боявшимися никого и ничего, начиная с кабанов и заканчивая медведями. Точно так же, как в небесах правили создания отца, потеснив с насиженного места пернатое седалище Орлов.
Увидев их, Тьелкормо решил твердо. Он не вернется домой, не приручив одного из щенков. Даже рискуя быть покусанным. Получить драконье яйцо до совершеннолетия все равно не светило. Ата не позволил бы. А так — всегда можно было сослаться на дядю Ноло, с детства растившего тигра. Особенно, если получилось бы подружиться с малышом. И самого дядю можно на свою сторону привлечь!
О том, как придется уговаривать на это дело Охотника, не являясь его учеником, он решил подумать попозже.
Выбор главного любителя животных в семье быстро пал на одного из детенышей, что отправились на охоту следом за родителями (а некоторые, даже успели кого-то поймать во время загона дичи). Изначально Тьелко присматривался к самому большому из выводка, черношенстному лохматому созданию, что сейчас нагло уплетало утащенную со стола запеченую на углях утку. Если седлать, то самого большого, самого сильного в своем роде! Но… во время охоты взгляд невольно привлек внимание другой щенок, дымчато-серый. Не столь большой и сильный, как его собрат, да. Но… что-то в нем было. В глазах светился живой ум и терпение. Да и во время охоты он их проявил, сумев подкрасться к добыче с подветренной стороны, незаметно для зайца, что ничего не подозревал до самого прыжка. Была в нем и забота — когда двое ровесников златоглазого, играя, едва не убежали в лес, именно серый преградил мелким путь, сначала рыкнув, а потом и подозвав голосом взрослых. Не то, чтобы была настоящая опасность побега — за поляной, на которой расположился отряд, следили пристально. Но само то, что маленький пес об этом подумал, уже было интересно. И мило, чего уж там! Настоящий защитник и член семьи.
В конце концов, откормить благородное животное до соответствующих размеров и силы всегда можно. Вон, на Сафирона достаточно посмотреть. А вот характер — это уже совсем другое.
Правда, была одна маленькая проблема. Новый знакомец откровенно не желал это самое знакомство завязывать, пресекая любую попытку подойти ближе, чем на пять шагов и не особенно отвечая на попытки заговорить с ним через осанвэ. И вообще, вел себя так, как будто, несмотря на все свое добродушие и заботу о едва не убежавших, по какой-то причине испытывал раздражение на двуногих.
Изначально Тьелко пошел по самому простому пути. Взяв со стола немного снеди и стараясь не обращать внимания на явно веселящиеся взгляды охотников, попытался щенка прикормить. Не сразу с рук, конечно — среброволосый пока что не рисковал. Но все-таки. В конце концов, все драконьи всадники, которых маленький нолдо знал, часто кормили своих могучих скакунов сами. Да и дядя Ноло со своим огромным котом поступал точно также.
Однако…. С серым кормежка не дала ровным счетом ничего! Мясо и птица съедалось практически мгновенно — до тех пор, пока этот наглец не наелся от пуза. Но даже сытый, он снова рыкнул, едва стоило приблизиться — точно также, как делал это в любой другой раз между трапезами. Что-то его все равно не устраивало.
Уговоры и ласки, нахваливание щенка, заявления, что он самый большой и опасный, тоже не помогли. Серый явно понимал каждое слово мальчика. Слишком умный взгляд, слишком осознанный. Но и это не помогло.
Юный нолдо в задумчивости сел, скрестив ноги и продолжая буравить никак не дающегося зверя взглядом золотых глаз. Это уже было вопросом чести! Почти ко всем животным что в доме, что в той части Тириона, где отец правил, Тьелко умел найти подход. И сдаваться сейчас уж точно не собирался. Особенно при всех! Нет, Тьелко скорее собственный лук с капюшоном бы съел, чем сейчас бросил эту затею.
Спину продолжали буравить взгляды.
Обеспокоенные — это явно матушка и Лаурэ. Наставник и марэ, пусть и ничего не сказали, еще когда Тьелкормо за едой для щенка пришел, но явно опасались, что с ним самим что-нибудь может случиться. Во всяком случае, эльда слышал успокаивающее замечание Оромэ. Мол, «успокойся, княгиня. Мой пес на ребенка не нападет и не обидит, как бы тот его не злил. Ничего серьезнее оцарапанных коленок можешь не ждать».
Тьелко отметил про себя, что потом, когда все закончится, нужно будет поговорить с марэ. Успокоить ее.
Другие взоры, снисходительные или умиляющиеся — это явно охотники, которых попытки подружиться с серым явно забавляли, пусть они и ничего не говорили в слух. Тьелко не удивился бы, если бы там уже пари заключались. И надеялся, что сторонники ата, по крайней мере, ставят на него.
Смеющиеся — это уже от других детей. Одни воспринимали то, что он делал, как непонятную игру. Другие, подражая взрослым, забавлялись, глядя на безуспешные, как они думали, попытки.
Изучающий, наполненный скрытой, могущественной силой, что не выставлялась напоказ, но при направлении на мальчишку, все равно чувствовалась — бесконечным шумом леса и звуками охотничьего рога. Король Лесов внимательно следил за тем, что делает маленький нолдо. То ли готовый вмешаться в случае чего… то ли напротив, чего-то ожидающий. Словно проверяющий, получится ли у сына пригласившего его что-то. Выйдет ли добиться столь желаемого.
Разумеется, был еще один взгляд — тот, что заставлял чуть ссутуленные плечи гордо расправляться, а спина поневоле выпрямлялась. Спокойный, уверенный, тоже наполненный силой. И тоже выжидающий. Но не такой, как у Валы, нет.
Тьелкормо поневоле обернулся, встретившись собственными золотыми глазами с точно такими же. Чутье не обмануло нолдо — отец действительно наблюдал. Как и Вала. И их взгляды по-настоящему различались.
Оромэ изучал. Словно ждал какого-то знака, подтверждения или опровержения, доказательства. Феанаро же смотрел так, как будто он давным давно уже всем все доказал, и не капли не сомневается в исходе этого непрямого поединка, затеянного его третьим сыном. Ата смотрел, словно заранее зная результат — и любопытствуя лишь в том, каким именно образом сын его достигнет.
Поймав взгляд Тьелко, князь Первого Дома едва заметно кивнул. Уголки тонких губ дрогнули в едва заметной усмешке. Мол, давай, сын. Покажи им всем, на что способен.
Тьелко точно также, едва заметно усмехнулся в ответ, вновь поворачиваясь к упрямцу и, глубоко вздыхая, успокаиваясь. Из золотых глаз ушли усталость и раздражение, уступив место спокойствию и выдержке.
Если уж отец, всегда учивший строго, с которым они иногда спорили и не сходились во мнениях, ни капли не сомневается в нем, то ему самому нервничать сейчас просто смешно. Он справится. Надо лишь посмотреть на проблему свежим взглядом — раз уж привычные уговоры, хвала и угощения не помогают. Взгляд изучающе уперся в детеныша гончей, пока среброволосый вспоминал все события, что сегодня были связаны с этим щенком. Все моменты и мелкие детали, которые, возможно, могли бы стать решающими в том, чтобы наладить разговор с ним — похоже, обладавшим не меньшим упрямством, чем сам Тьелкормо.
И чем больше он вспоминал, тем больше подмечал одну важную деталь.
За все время охоты он ни разу не видел матери детеныша.
Не сказать, что серый держался прям совсем особняком. Он был частью стаи. Еще до попытки накормить его со стороны мальчишки, исполинский черный пес, вожак стаи и спутник Оромэ, принес малышу большой кусок мяса, покровительственно лизнув того в лоб. Но если других щенков их матери часто утаскивали к себе, например, вылизывая или просто играя, то вот серый… Часть ласки доставалась и ему — от нескольких собак сразу. Но не было той, что тискала бы его как своего детеныша.
Молодой эльда слегка закусил край губы, продолжая думать.
Путешествия Короля Лесов частенько бывают опасны — он ведь не только в Амане охотится. Он и в Эндорэ бывает, пусть и не берет туда никого из своей свиты. Мог ли серый потерять мать, причем недавно? Это многое бы объясняло. И то, почему он так о мелких, попытавшихся сбежать, заботился. Чуял нутром, не хотел, чтобы было также, как с ним. И то, почему такой нелюдимый, и рычит на того, кто к нему подойти пытается.
Бедняга…
Тьелкормо медленно, не сводя с малыша взгляда и не вставая, переместился на один шаг вперед.
— Рррррр, — тут же отреагировал он.
— Послушай, — Тьелко покачал головой, вновь стараясь достучаться до щенка с помощью осанвэ. — Что случилось с твоей матерью? У всех есть мамы. Ты можешь рассказать мне. Правда.
— Рррр… — на этот раз рык звучал тише. В умных глазах волкодава появилась боль, которую он явно пытался скрыть.
— У моего отца матушки тоже не было. Мне рассказывали. Она ушла. Далеко. Когда он еще совсем маленький был, — нолдо вспомнил рассказы собственной матери, краткие упоминания Лаурэфиндэ и самого старшего брата. Сам отец эту тему никогда не поднимал, словно она до сих пор его глодала изнутри, подобно червю яблоко. — Расскажи. Какая она была?
— Урр, — на этот раз это даже не рык был. Скорее уж ворчание. Причем жалобное. — Теплая. Большая. Ласковая. Серая — как я. Пахла вкусно. Молоком, горячим мясом. Любила.
Щенок помотал головой, положив лобастую голову на землю и накрыв морду лапой.
— Ата сказал, ушла. Далеко ушла. Когда за Гадом гнались. Кусала псов Гада! А они кусали ее. Больно. Потом ушла… А я один остался.
Тьелко сделал еще один шаг в сторону малыша. Осталось всего три.
Неужели его мать погибла во время погони за Мелькором, о которой сейчас все взрослые языками чешут?
— А другие собаки? Разве ты совсем один?
— А? Нет. Но они же не марэ…
Еще шаг. Серый тихо рыкнул, но без прежнего энтузиазма, скорее обреченно. Золотые глаза с сочувствием смотрели на щенка. С сочувствием искренним — Тьелко прекрасно помнил рассказы Нерданэль о том, что испытывал на эту тему ата. А тут… такой же случай.
— Знаешь. У моего ата тоже матери не было. Я говорил, помнишь? А он вон, глянь, какой вырос. На драконе летает. Видел когда-нибудь дракона?
— Угу, — щенок показал из-под лапы один глаз. — Большие. Злобные. Но я вырасту. Тоже буду большой.
— Я тоже так думаю, — кивнул Тьелко, соглашаясь. — Ты вырастешь большим, красивым и сильным. Как твоя мама. Большим и опасным. Она гордиться будет. И ата тоже.
Шаг. Остался последний — и маленький нолдо мог быпротянуть руку, зарывшись в дымчато-серую шерсть. Однако ни рыка, ни попытки укусить сечас не следовало.
— Послушай, — среброволосый постарался, чтобы его мысли начали звучать как можно мягче. Не только потому уже, что хотел добиться желаемой цели, нет. Первоначальное желание приручить зверя отступило на шаг назад, тесно переплетаясь с желанием помочь этому лохматому чуду в шерсти. — Вот ты сейчас один. Мама ушла. Пойдем со мной, а? Поживешь у меня. Тебе у нас понравится. Тепло, уютно, кормят всегда хорошо, горячим мясом. Тебе у нас понравится. Вот сам посмотри. Вас, детенышей, в стае много. А у меня ты будешь один такой. Будем вместе ходить на охоту, когда подрастем оба.
— Ур? — ворчание стало вопросительным.
— Ну да, а почему нет? Я лес очень люблю. И собак люблю больше, чем драконов. С собаками вместе охотиться можно. А захочешь повидаться с ата и со стаей — так почему нет? — золотые глаза внимательно следили за реакцией пса. — Вот у меня три брата. Мне никогда не бывает одиноко. Всегда с кем-то вместе. У тебя вот тоже брат будет — я. Подрастем с тобой, и станем самыми большими и опасными, а? Вдвоем. Как считаешь?
Глубоко вздохнув, Тьелкормо сделал еще один шаг, садясь рядом с псом и зарывая пальцы в длинную темно-серую шерсть. Тот убрал лапу с носа, смотря на пришельца все еще слегка недоверчивым взглядом серых глаз.
— Братом? И не бросишь?
— Никогда. Обещаю.
Щенок слегка обнюхал маленького нолдо, приподнявшись на лапы и чуть нависнув над мальчишкой.
— Пахнешь вкусно… но кусать не буду, нет. Но тогда чеши!
Маленький волкодав перевернулся на спину, подставляя под пальцы Тьелко покрытое шерстью пузо. Тот со смехом принялся начесывать нового друга.
— Ты серый и лохматый, словно туман над рекой ранним утром. Точно! Так и назову тебя. Хисиэ**. Хис! Как тебе?
Согласное ворчание было ему ответом.
— Кхм, — черные брови Оромэ приподнялись в легком удивлении. Кажется, Вала до последнего отказывался верить в произошедшее. — Похоже, я только что лишился прекрасного и статного зверя с отличным потенциалом. Феанаро, мы союз не успели заключить, а ты уже меня грабишь!
Малекит молча успехнулся, осушая свой кубок и наблюдая за тем, как его третий сын продолжает тискать нового питомца, и прикидывая, что, похоже, внутренний двор придется несколько расширять. Зверюга обещала вырасти большой. А если она еще будет залезать на территорию Сафирона, то уже его собственный Черный Ужас будет недоволен подобным раскладом.
Похоже, охота все-таки того стоила. Несмотря на то, что время сейчас для нее было не самое подходящее. Но, с другой стороны, как еще лучше чествовать Оромэ, как не ей? Можно сказать, стараемся уважить несмотря на тревожные события. Учитывая менталитет Нолдор — достойная и благородная причина.
Впрочем, сейчас князя Первого Дома куда больше интересовал сын, поднявший голову и посмотревший в сторону пировавших взрослых с победным видом. Чародей слегка улыбнулся, кивая и салютуя третьему сыну кубком.
Пять лет назад, при его рождении, учащаяся контролировать свой пророческий дар Нерданэль сказала, что третий их сын будет охотником и следопытом. Стремительным, словно луч света Тьелпэриона. Своевольным и упрямым, точно молодой дуб — не всегда он будет слушаться отца. Искуснейшим из стрелков Амана. Хладнокровным в расчете, с ясной головой, но быстрым и разрушительным в гневе — если не помочь ему воспитать в себе выдержку и терпение. Неуловимым, словно утренняя тень.
Тогда Малекит еще не знал, что первыми из этих качеств проявятся именно своеволие и упрямство. Тьелкормо обладал жестким характером, стоя на своем даже тогда, когда отчетливо понимал, что был не прав. В этом было его отличие от Аэнариона, который, несмотря на стальной стержень, был куда более гибок. Этот же давил собственную точку зрения до конца. Вспомнить хотя бы, как этот упрямец отказался от обучения стрельбе из арбалета, предпочтя лук! Вот просто потому, что он ему больше понравился, и в стрельбе, и по внешнему виду. И ведь сумел настоять на своем, упрямо продолжая учиться более сложному, несмотря на то, что результатов смог бы добиться куда быстрее, стреляя из самострела. Или вот сейчас, когда, по сути, отказался в будущем от того, чтобы быть драконьим всадником ради приручения лесного зверья. Впрочем, против последнего Король Чародей ничего не имел, в отличие от игр с луком. Если призвание его сына быть разведчиком и следопытом, то почему ему нужно отказывать в том, что сделает молодого принца сильнее на этой стезе?
Но все это было потом. Тогда же, при рождении, услышав пророчество Нерданэль, Малекит понял, что для третьего сына у него не может быть другого имени — точно также, как он не смог бы назвать своего первенца никем другим, кроме именем отца.
Литанар***. Понятное имя для местных — серебром волос сын, единственный из семьи, пошел в свою бабушку по крови. Да и перекликается неплохо с материнским именем. Но для самого Чародея это имя обладало куда большей силой. Ведь говорило о другом лучнике, которого он знал в своей прошлой жизни. Не менее искусном, чем обещал стать Тьелкормо. И не менее упрямом в своем стремлении отравить друкаю жизнь — а кое где и весьма преуспевшем в этом.
Еще в Нагарите, до Раскола существовала традиция — одного из своих детей следовало назвать в честь достойного противника, похожим на которого, за исключением выбора стороны, ты бы желал видеть своего ребенка. Среди всех асуров Ултуана из тех, кто был врагами Малекита, лишь один из них сумел завоевать истинное уважение повелителя Наггарота — и признание его равным себе в силе воли, коварстве, жестокости и искусстве интриги. Алит Анар, Король Теней. И будучи откровенным — темный эльф совсем не был бы против, если бы хоть часть изощренности, находчивости и способности доводить своего врага до белого каления его сын унаследовал бы вместе с этим именем. С поправкой на выбор стороны, разумеется.
Золотые глаза с усмешкой повернулись к Королю Лесов.
— И что скажешь в итоге, Охотник? Как я и говорил, мой сын умеет удивлять.
Тьелко все-таки добился своего, судя по тому, как начал ластиться к нему щенок гончей из стаи Оромэ. Не сказать, чтобы они с Валой изначально предполагали подобную проверку. Скорее, до начала торжества планировалось, что Алдарон посмотрит на третьего сына князя в деле. Понаблюдает за его стрельбой, увидит, как вольготно мальчишка чувствует себя в лесу, как легко переносит походную жизнь. Однако, видя как после непосредственно охоты юный нолдо начал безуспешные попытки хотя бы приблизиться к одному из щенков из стаи, Охотник решил сменить тактику.
Что же. Литанар в очередной раз доказал, что упорства ему не занимать, оправдывая данное ему имя.
— Я потерял достойного зверя. Но, быть может, приобрел будущего ученика, — словно в задумчивости произнес Оромэ, кивая и соглашаясь с князем. — Когда твой сын подрастет, Феанаро — я буду рад, если он будет приходить ко мне и иногда присоединяться в моих странствиях. Пока же еще рано — я буду иногда навещать его. Посмотрим, каким твой сын будет расти.
Взгляд наполненных зеленой дымкой глаз скрестился с золотым. Голос Охотника, понизился, став тише и даже немного зловещее, словно напоминая, кто именно исполнял роль все того же Алит Анара в те дни, когда шла война против Утумно.
— И полагаю, со временем, он сможет стать одним из лучших следопытов, что будут выслеживать отродий Мелькора. Уже на Востоке, в Эндорэ. Раз мы снова на войне, по меньшей мере глупо было бы вновь отдавать Падшему власть над большей частью Арды без боя.
— Я рад, что мы пришли к взаимопониманию, — не менее зловеще усмехнулся Малекит вновь наполняя кубки обоих и сдвигая чаши с Валой.
_______________
* — «Стремительный». Квенья
** — «Туман». Квенья.
*** — немного вольно можно перевести как «быстрый луч света». Квенья.