2023-03-24 17:43
Кажется, у него потихоньку входило в привычку самые важные дела делать именно в темное время суток.
Впрочем, здесь, за пределами Пелори, на пустынном берегу Амана, Ночь царила постоянно. Огни Альквалондэ остались далеко позади, к северу от места, где расположился миниатюрный лагерь. Свет Древ сюда не долетал тем более. Лишь сияние звезд сверху, мерный рокот волн, накатывавших на песчаный пляж, тихое, настороженное рычание Рамалоки. И Малекит, готовый в очередной раз готовый доказывать с упорством истинного друкая, что порой руку судьбы нужно направить. И немного поторопить, чего уж там.
— Повторим все еще раз, — произнес Король Чародей, затягивая ремни на теле дракона. Сафирон чуть неуверенно потоптался по песку. К седлу он уже привык за время тренировочных полетов, но впервые в этом седле во время полета будет наездник. — Мы с тобой сделаем круг над морем, постепенно поднимаясь выше. Затем — возвращаемся сюда. Если ты ощущаешь что-то отличное от своего обычного полета — например, удушье, или тебе будет тяжелее лететь, чем с простым грузом — тут же говори мне. Старайся запоминать все. Вы двое, — друкай повернулся к сидевшим рядом Сулех и Минратосу. — Летите следом. Если увидите, что собрату плохо — поддержите и помогите ему сесть. Если я свалюсь с седла — ловите.
Дождавшись кивков всех троих ящеров, эльф глубоко вздохнул, потягиваясь и разминаясь.
Этого момента он ждал давно. Ждал и предвкушал — точно воин, упивающийся битвой, и с нетерпением ожидавший следующую… или как гурман ожидает подачу на стол дорогого изысканного вина. Еще до того, как былой повелитель Наггарота взял на руки крохотного, только вылупившегося Сафирона, ластящегося к его пальцам — нолдо уже предвидел, как в тени драконьих крыльев по мановению руки его всадника будут сгорать целые армии. Правда, до подобного было еще далеко — родившемуся в Валиноре дракону предстояло пройти долгий путь, пока он дорастет до размеров своего могучего тезки, являвшегося подлинным ужасом на полях сражений в родном мире темного эльфа.
А вот до первого полета, до покорения воздуха — остался буквально один только шаг.
Когда черный Рамалоки подрос достаточно, чтобы Чародей мог безбоязненно подняться на нем в воздух — стал чуть крупнее лошади в холке, но куда сильнее — они начали подготовку к предстоящему. Пока что — в тайне от кого бы то ни было еще. Ни к чему было раньше времени плодить слухи. Друкаю пришлось вспомнить некоторые аспекты искусства обучения крылатых исполинов, известных на Ултуане и в Наггароте. С поправкой, разумеется, на местные реалии и милый, но весьма уважаемый статус «Старшего» в стае — то, что все трое вылупились на его руках, изрядно упрощало ситуацию. Ни к чему становились кнут, путы и сковывающие заклятия, которыми приходилось пользоваться в его родном мире, когда крылатая смерть и его будущий всадник выясняли, кто в их паре будет главный, и пытающемуся стать наездником приходилось на деле доказывать свое право командовать исполином. Здесь авторитет Отца Драконов никто оспаривать не собирался.
Для начала, Малекит из кожи и металла изготовил седло. Пока что — простое, почти не отличающееся от того, что использовал для лошади — разве что обе луки были выше, и имелись ремни, чтобы намертво пристегнуться и не выпасть во время полета. Для настоящего драконьего седла, с высокой спинкой и правильной посадкой, еще молодому ящеру предстояло подрасти. Сафирон начал летать оседланным, понемногу тренируясь и со временем увеличивая вес на своей спине — к седлу подвешивали дополнительный груз. Черному дракону нужно было привыкнуть, что сквозь воздушное пространство ему придется нести не только себя.
Следующим шагом были поездки верхом на Рамалоки, когда он находился на спине — четыре мощные лапы позволяли ему передвигаться достаточно прытко даже со сложенными крыльями. Всадник и его скакун должны были научиться доверять друг другу и понимать своего напарника без слов — по легкому движению поводьев, закрепленных на шее ящера, в случае дракона. И по движениям крыльев, шеи и тела — в случае наездника. Здесь сильно помогало осанвэ, позволявшее поддерживать контакт разумов едва ли не постоянно, и действительно действовать как одно целое. Сафирон быстро приноровился к Старшему в своем седле, начав подчиняться командам, даже если они не были сказаны вслух.
И вот теперь — момент истины. Малекит, созданные им Рамалоки… и небо. Опасное сочетание, особенно учитывая то, что божество, повелевающее ветрами, не являлось им другом. Именно поэтому бывший хозяин Башни Холода решил начать в прибрежной зоне. Как неоднократно замечал сам Сафирон, «над морем летать проще — легче дышится». Король Чародей не знал, дело ли это просто в морском бризе, или воздух над морями принадлежал скорее Ульмо, чем Манвэ… но, в любом случае, первый полет явно стоило делать в более безопасном месте.
Друкай, надев кожаные перчатки, ловко залез по согнутой передней лапе. Устроившись в седле, расположенном у основания шеи ящера, принц Нолдор закрепил себя ремнями, после чего надел капюшон куртки, а затем — специально созданный для полета шлем с зачарованными глазницами, по образу и подобию тех, что носили укротители крылатых гигантов в Каледоре и Наггароте. Без подобной защиты наездник рисковал попросту отморозить острые уши и ничего не увидеть — глаза от ветра слезиться станут.
Малекит с присвистом выдохнул, сосредотачиваясь. Вот же ирония. Несмотря на собранность, он слегка волновался — только новичок перед первым боем. Интересно, это было эмоциями младшей половины души, предвкушавшей первый полет и волновавшейся, или дело было в том, что за подобное их могли приласкать самой настоящей молнией? Все же, одно дело, просто ящеры, мелькавшие в воздухе со времени своего создания. И совсем другое, когда нолдо, уже изрядно попивший крови у протеже Короля Арды, посягает на его, Манвэ, вотчину.
— Старший, ты уверен? , — черный дракон подобрался, точно тигр перед прыжком. Лапы чуть согнулись, готовясь дать первый толчок. Крылья напряглись, разминаясь и делая редкие взмахи.
— Начинай, малыш, — эльф позволил себе потрепать напарника между широко расставленных рогов, стараясь придать собственной осанвэ уверенности. В конце концов, пока что Хозяин Небес не шел на прямую конфронтацию в Владыкой Земной Тверди. С высокой вероятностью — пронесет. — Давай покажем, что не одни орлы летают над Ардой!
Резкий толчок вверх. Сафирон тяжело, явно с непривычки, взмахнул крыльями, отрываясь от земли и направляя полет к Морю. Разрезаемый стремительным черным телом воздух засвистел вокруг наездника, словно стараясь выдернуть того из седла, но тщетно. Ящер периодически взмахивал крыльями, летя совсем низко над водой — при желании он мог бы нырнуть. Минратос и Сулех неслись следом, чуть позади собрата, наблюдая и страхуя.
— Пока все хорошо.
Малекит мысленно кивнул напарнику, слегка трогая поводья и направляя Рамалоки по параболе, вдоль береговой линии.
— Начинай подниматься.
Сильные взмахи крыльев устремили всадника выше, к звездам. Внизу мелькали волны, вспениваясь, словно тщетно пытаясь достать крылатую тень, ветер раздувал перепонки — а Сафирон летел все выше, так, что берег далеко внизу начал превращаться в узкую полоску. Король Чародей глубоко вдохнул воздух полной грудью. Пока что все шло более чем хорошо. Даже лучше, чем предполагалось изначально — никаких препятствий им не чинили. Но это — при полете над океаном, где Море, похоже, действительно было главнее Небес — даже сам воздух был наполнен морскими запахами, точно соленая вода его пропитала до основания. Но вот что будет, когда дело дойдет до воздушного рейда над землями Амана — Отец Драконов предполагал пока что слабо.
На пару мгновений нолдо ощутил вновь заинтересованный взгляд, идущий снизу, явно из глубины волн — такой же, что он ощущал на Тол Эрессеа. Но враждебным или возмущенным он не был. Словно не возражал против экспериментов в своих владениях. И, видимо удовлетворив свое любопытство, наблюдатель скрылся. Ощущение взгляда пропало, точно его и не было.
Хороший знак. Похоже, Обитатель Глубин дал добро на полеты в его вотчине.
— Хорошо, младший. Давай теперь направо — и вниз, — эльф слегка изогнулся в седле, указывая подопечному поводьями направление движения. Черный ящер заложил небольшой вираж, поворачиваясь и не спеша летя к тому месту, откуда они стартовали. Перед тем, как их ждало настоящее испытание, следовало обсудить произошедшее и подготовиться. Да и передохнуть еще не до конца свыкнувшемуся с нагрузкой дракону не помешает.
— Так. Как себя чувствуешь? — деловито спросил бывший владыка Наггарота, когда его скакун, благополучно (хотя и несколько неуклюже… Надо тренироваться) приземлился, слегка раскачиваясь и тут же накинувшись на заранее заготовленное на такой случай мясо, лежавшее на звериных шкурах.
— В порядке. Мы могли бы и дальше летать. Получается здорово, Старший. Ты уверен, что в первый раз летишь? Отлично держишься, и к высоте явно привычен.
Король Чародей не ответил на вопрос, лишь неоднозначно хмыкнув. О том, что это не был его первый полет, и даже не второй, он говорить, понятное дело, не собирался.
— Еще полетаем. Если наше второе испытание пройдет так же успешно — летать мы будем много. Слушайте, — друкай обвел взглядом всех трех драконов — Сулех и Минратос приземлились вслед за более старшим среди них ящером. Дальше эльф перешел на осанвэ. — Сейчас начнется самое сложное. И опасное. Мы полетим по направлению к дому — над землями того, кто не является ни нашим другом, ни господином. Я не удивлюсь, если нас постараются сбросить на землю. Поэтому следите внимательно. Не знаю, спустит ли Манвэ на нас молнии или Торондора, но ветром постарается испугать наверняка — раз уж над морем вам даже дышать легче. Сафирон — не рискуй. Если в какой-то момент почувствуешь, что дальше не можешь, что это пока выше твоих сил — начинай медленно спускаться. В этом случае вернемся к полетам над землей, когда станешь крепче. Однако пока силы есть — мы поборемся, — золотые глаза колдуна жестко сверкнули. — Сулех, Минратос — в случае чего — просто хватайте брата за лапы, туловище и хвост. Но не дайте ему упасть. Поняли?
— Только попробуйте схватить за хвост, — послышалось раздраженное рычание уже самого черного Рамалоки. — После приземления укушу.
— Нет, не укусишь, — осанвэ Малекита налился холодным металлом, давя всякие намеки на возражения. — Сейчас не время для гордости, младший. Вполне возможно — сейчас мы идем на бой. Нам нужна сплоченность. Мы — одна стая. И сейчас мы победим. Ясно? Сафирон, взлетай. За дело, дети мои!
Тихое задорное ворчание было друкаю ответом.
Отличия Король Чародей почувствовал уже после самого взлета, в полной мере поняв, о чем говорил его напарник, что, мол, «над морем дышать легче». Воздух над Аманом словно был… плотнее, что ли? Во всяком случае, для дракона и его всадника. Остальные ящеры, впрочем, горворили о тех же самых ощущениях — дышать было несколько трунднее, чем во время полета над океаном. Воздух словно сгустился, не желая наполнять легкие. Ничего, что сильно бы осложнило жизнь или полет, но несколько неприятно.
Затем пришел ветер, колючий и морозный. И чем выше поднимались драконы, тем явнее ощущалось его противодействие. Встречные потоки воздуха, словно не желая давать продвигаться вперед, явно старались сбить с толку, заставить опуститься ниже, пронизывали до костей, недовольно завывая. Друкай отметил про себя, что для полетов надо в будущем озаботиться теплой одеждой, от которой, откровенно говоря, он уже отвык в довольно мягком климате Валинора.
Все началось по настоящему после того, как они пролетели над освещенным огнями Альквалондэ. Над Гаванью все было еще нормально. Но когда троица ящеров повернула на Запад, влетев в ущелье Калакирья, что было единственным проходом между Валинором и остальной Ардой, в лицо бывшего повелителя Наггарота словно ударил воздушный таран. Ледяной, точно пришедший из залива Хэлкараксэ, ветер встал стеной, завывая и препятствуя драконам лететь дальше. Перепонки крыльев раздуло, точно водные пузыри. Сафирон невольно встал на дыбы, практически вертикально, хлопая крыльями и пытаясь удержать равновесие в воздухе.
Малекит сжал зубы, со злобой смотря на воздушную стену.
Итак, Его Величество Король Всея Арды все-таки соизволил пошевелиться и высказать свое недовольство. Весьма эффектным способом, чего уж там. И сил и возможностей у него было для этого хоть отбавляй. Молнии, конечно, перед друкаем не мелькали, но почему-то он не сомневался. До них вполне может дойти.
Рисковать или нет? Вот, в чем сейчас был вопрос. С одной стороны, Манвэ явно не был в восторге от того, что кто-то покусился на его владения. И эльф отнюдь не был уверен, что в этот раз Ауле сумел бы его защитить, откровенно ссорясь с сюзереном.
С другой — ящеров изначально создавали для соперничества с родом Торондора. Со стороны Владыки Земной Тверди было бы глупо сначала бросать вызов, а затем, когда его принимают, идти на попятную.
Или — или. Броситься навстречу бушующей Стихии, или же пока что не давать повод размазать его по отвесным стенам Калакирьи?
Король Чародей глубоко вздохнул, чуть склонив голову на бок и давая дракону перевести дух. После чего решительно направил Сафирона вперед, скомандовав остальным чтобы прикрывали. Нолдо вскинул руку вверх, читая слова заклинательной песни, что были призваны укротить воздушные потоки, отвадив их от дракона с его всадником, заставить ветер обогнуть их.
Не для того Малекит горел в священном пламени Азуриана, отвергал посулы Богов Хаоса и смотрел в глаза практически воплотившемуся во плоти Кхейну, чтобы сейчас отступать без боя перед блеклым подобием верховного божества Пантеона.
Ветер взъярился, обрушиваясь на непокорного со всей яростью. Однако воздушный щит Чародея, окруживший драконий клин, кое-как держался. Яростно взмахивая крыльями, маленький черный дракон несся сквозь бурю, ведя за собой собратьев.
— Сафирон?
— Справлюсь, Старший! — на вой враждебной стихии молодой Рамалоки ответил собственным ревом.
В ответ же где-то далеко вверху, там, где бывший повелитель Наггарота уже не видел неба, засверкали небольшие молнии, готовые ударить.
Темный эльф сжал поводья, готовясь принимать на себя удар стихии. Сердце билось как бешеное. Тело нолдо явно не хотело чувствовать боль, вполне себе могшую сравняться с болью от ожогов, с которыми жил почти шесть тысяч лет. Но разум сейчас оставался спокоен. Не тому, кто пережил Конец Времен, а до этого — выбрался живым из Владений Хаоса, бояться грозы или смерти. Тем более — здесь, где смерть — не навсегда, а учитывая помощь Ауле — даже не надолго.
Сейчас Чародею нужно было не просто бороться с Манвэ. Силы в такой схватке были бы слишком неравны. Пока что, во всяком случае. Нет. Айну нужно было вызвать на… беседу. Заинтересовать больше, чем досадный мусор в его владениях. Развлечь. Пусть даже и своей наглостью. Главное — чтобы вместо того, чтобы пытаться убить наглеца — Вала начал бы беседу. А там… заболтать можно любого, кроме разве что Архитектора Судеб.
Малекит задрал голову к небесам, сорвав с головы защитный шлем и широко расставив руки. Словно показывая — он идет на переговоры с открытым забралом. Он не боится!
Интересно, сколько в этот момент в этом отчаянном поступке было его холодного расчета, а сколько — бесшабашности и веры в собственные силы от Куруфинвэ?
— Манвэ Сулимо! Достойно ли Владыки Арды столь яростно пытаться сбросить вниз какого-то Перворожденного, что никак не может тебе ответить? Моя смерть не принесет тебе ни чести, ни выгоды. В этой неравной схватке лишь один из нас показывает свою доблесть! Если же цель в том, чтобы напугать — напрасно. Я не боюсь ни ветра, ни смерти. Не лучше ли нам поговорить, подобно благородным мужам, чем сражаться друг против друга?
Хочешь заинтересовать божество — обнаглей окончательно. Брось ему вызов. В этом случае оно снизойдет до тебя хотя бы для того, чтобы зачитать богоборцу свой приговор. Во всяком случае, именно так говорил как опыт друкая, так и интуиция и темперамент Нолдо, сейчас сливавшиеся в одно целое и встававшие на пути урагана несокрушимым бастионом воли.
Несколько мгновений не происходило ничего. Все также вверху сверкали молнии, а ветер пытался повергнуть непокорных наземь. А затем в разум эльфа ударило осанвэ — столь мощное, что на мгновение перед глазами все померкло.
— Феанаро. Тебя в детстве головой о землю роняли? Или же ты непонятливый в силу того, что супруга сковородкой по голове приложила? — внутренний голос Повелителя Небес был наполнен нескрываемой сейчас силой, высокомерием и откровенным недовольством. — Мне кажется, мой намек о том, что я думаю о твоей выходке в моем небе, был достаточно понятен
Давление на воздушный щит усилилось, словно Сулимо изо всех сил постарался прибить их к земле.
— Если бы ты в самом деле пытался меня убить, я бы уже был мертв, о Владыка Арды, — Король Чародей сжал зубы, борясь с возрастающим противоборством. Пока мысли были заняты диалогом, с губ одна за другой срывались строки заклинательных песен. — Раз ты этого еще не сделал, значит, быть может, мы сможем договориться?
Будь Сулимо в Валиноре абсолютным монархом, таким, каким сам друкай был в Наггароте — ему не пришлось бы идти на все ухищрения со слиянием Ваниар и Нолдор в единое целое через Ингвэ. Это тоже следовало учитывать.
— Верно. Не сделал, — наверху очень отчетливо хмыкнули. — Но сделаю, если ты сейчас не опустишься на землю. Я не люблю, когда всякие посторонние предметы летают в моих владениях без моего позволения. Что же до «договоримся» — не забывайся, Куруфинвэ. Короли не торгуются.
Узкий направленный поток все же пробил щит, закружив ящера вокруг своей оси. Тот, растерянно хлопая крыльями, едва не налетел на стену ущелья — но вовремя подоспевшая Сулех оттолкнула собрата от столкновения со смертью. Малекит зарычал, затягивая прореху и выравнивая полет. Потянувшись сознанием к Сафирону, он почувствовал лишь гневное упорство. Как и его создатель, черный дракон не желал сдаваться без боя, собираясь драться дальше.
Хотя бы чисто из ненависти, подобно тому, как он сам во второй раз вошел в священное пламя.
— Я не отступлю, Великий. Не пропустишь меня сейчас — я буду учиться дальше, чтобы потом повторить попытку. Убьешь меня — окончательно отвратишь от себя Нолдор, Хозяин Небес! Не говоря уже, что мой наставник не спустит гибели своего лучшего и любимого ученика.
— Ты пытаешься угрожать мне? — кажется, ситуация начала Манвэ забавлять. — Мне, наместнику Эру и Владыке всего Эа? Что до Ауле — то не обольщайся. Быть может, ты и его любимый ученик. Но станет ли Вала затевать серьезную ссору с другим Валой из-за подобного?
— Будь иначе — Ингвэ не был бы тебе нужен, а ты давно бы правил всеми Эльдар, объединив их в один народ. Но ты, кажется, этого еще не сделал.
Ветер на мгновение ослаб, будто в недоумении от последних мыслей своего обнаглевшего противника.
— Да, теперь я понимаю, почему своей ширмой мой излишне самостоятельный брат избрал именно тебя, — наконец произнес Сулимо, явно усмехнувшись. — Не знаю, кто подвешивал твой язык, Феанаро, но сделал он это хорошо. Говорливый, искусный наглец, что не желает покоряться неизбежному? Типично для Ауле, достаточно Курумо и Майрона вспомнить. Но скажи мне тогда, маленький нолдо. Какой резон мне позволять марионетке бунтовщика продолжать полеты? Пощадив тебя, а тем более позволив подобное, я покажу лишь свою слабость. Я позволяю Ауле нагло влезть на мою территорию. Позволяю его созданиям летать в небесах, хоть это дозволено лишь моим слугам. Позволяю усомниться в моей возможности покарать наглецов. С чего мне делать подобное?
Сплошная стена ветра чуть разошлась вокруг троицы, расширив кольцо. А воздушных потоков за несколько мгновений соткалась высокая фигура в белом и синем, держащая в руке скипетр.
— Ну и что мне с тобой делать? — насмешливо спросил Ветер Воплощенный, скрестив руки на груди и зависнув в воздухе так, словно на земле стоял. Впрочем, Малекит не обманулся. За напускной веселостью скрывался ледяной взгляд голубых глаз, сейчас будто пронизывавших его насквозь. А на горло словно мягкую ленту надели из плотного воздуха. Такую, что в любой момент может стянуться, перекрыв доступ дыханию. — Скажи мне, умник, что, по-твоему, будет меньшим злом для Валинора? Размозжить тебя о скалы вместе с твоей ящерицей прямо сейчас, или позволить тебе и дальше морочить Нолдор головы, выполняя приказы своего учителя? Да еще и в открытую посягая на мои владения.
Король Чародей глубоко вздохнул, сжимая пальцы на драконьих поводьях. Взгляд золотых глаз прямо скрестился с голубым.
И все-таки — боги этого мира и его родного были схожи в одной очень показательной вещи. В своем высокомерии они очень любили недооценивать смертные народы.
Вот и сейчас… Владыка Арды буквально подтвердил догадку, что уже давно посещала разум бывшего хозяина Башни Холода.
Манвэ с полной, абсолютной уверенностью видел его исключительно как продолжение воли Ауле. Ингвэ мог сколько угодно подозревать в первенце Финвэ угрозу, изначально вообще предполагая, что вся идея с будущим Исходом принадлежит исключительно Феанаро. И правильно предполагая, на самом деле. Олорин рассматривал, как изрядную занозу на пути к цели — судя по его прохладным настороженным взглядам. Но Валар такие вещи не интересовали. Валар были заняты в первую очередь борьбой между собой за власть, влияние и право творить этот мир так, как хочется им. И Эльдар в этом вопросе рассматривались лишь как последователи того или иного божества. «Морочить Нолдор головы, выполняя приказы своего учителя». Как же, как же.
Ирония ситуации состояла в том, что именно это и могло сейчас помочь.
— Подумай сам, Владыка Небес, — Чародей наконец ответил, не отводя взгляда. — Убьешь меня — и, помимо того, что рассоришься со своим братом окончательно — кто поручится, что он не потребует выпустить ученика и его ящерицу обратно из Чертогов Мандоса — причем как можно быстрее? И скорее всего, это получится. Если меня спросят, «устал ли я от жизни», — эльф сощурился, явно намекая на судьбу Мириэль. — мой ответ будет отрицательным. Владыка Земной Тверди хорошо знает меня. За меня будет кому вступиться. И самое главное — даже если я останусь в Чертогах — это ничего не изменит. Рамалоки уже созданы. Не будет меня — и мое место в планах Учителя займет другой инструмент, который также захочет покорить небеса.
Отец Драконов покачал головой, с затаенным весельем смотря, как гневно сузились глаза Сулимо после намека на Териндэ. Нет, если не убил его сейчас — уже не убьет. Дослушает до конца. А дальше… у принца Нолдор были весьма интересные аргументы.
— Что же касается второго вопроса — я не настолько самоуверен, чтобы думать, будто я уже догадался о том, как подобную ситуацию можно обернуть тебе на службу… а ты нет. Ты правил Ардой задолго до моего рождения. Что стоит Ингвэ и Эонвэ объявить о том, что наши драконы летают в небесах не вопреки воле Верховного Короля, но с его позволения? Вместо слабости ты покажешь силу и великодушие, доказав, что подобные мелочи, как Рамалоки, не в силах поколебать твою власть над небесами, и все, кто бороздят их — делают это по своей воле.
Самое смешное, что на месте Хозяина Небес — именно подобное Малекит бы и сделал. Не можешь предотвратить — возглавь. Еще и слух бы пустил, что наравне с Ауле принимал участие в создании драконов. И вообще, многое из того, что делает Феанаро — делается в первую очередь, с подачи и по приказу Манвэ Сулимо. Поверили бы в такое немногие, но некоторые уж точно.
Сулимо усмехнулся, делая выразительный жест рукой, будто вожжи отпускал. Удавка на шее друкая ослабла.
— Недурно, мальчик. Недурно. Разумеется, я размышлял о таком варианте — если, конечно, решил бы оставить тебя в живых, — по велению Валы бушевавший ураган, в эпицентре которого они находились, начал утихать. Блеснули лучи разгорающейся Лаурэлин, отразившись на антрацитовой чешуе. Впрочем, лед из голубых глаз никуда не исчез. — Пока что, юный нолдо, что-то делать с тобой действительно не имеет смысла и принесет больше вреда, чем пользы. Пока что, — глаза Айну сверкнули холодом Вздыбленных Льдов. — Однако не думай, что мое попустительство приравнивается к моему одобрению. Тебе и другим всадникам позволено летать над Аманом. Пока что. Но не смей подниматься выше Пелори. Увижу тебя на высоте Таникветиля — пеняй на себя, — далеко вверху снова сверкнула молния. — И еще кое что, в качестве доброго совета. Хорошенько подумай над тем, чтобы сменить господина. Будет жаль, если такой хорошо подвешенный язык и разум рано или поздно пропадут из-за безрассудства.
На последних словах силуэт Короля Арды сделался полупрозрачным и распался сонмом холодных синих искр. Точно и не было его.
Малекит выдохнул сквозь сжатые зубы, слегка свесившись с седла и прижавшись лбом к мокрой после бури чешуе напарника. Тот ответил тихим ворчанием, умудрившись в воздухе изогнуть шею и ткнуться носом в Старшего. Рядом терлись остальные.
Они сделали это. Да, пришлось немного подыграть высокомерию существа, не считавшего простого эльфа себе ровней и соперником. Но это ничего не меняло. Они не только выжили, ринувшись в самое сердце бури — но и закрепили за собой право делать так, как они считают нужным.
Главное сейчас не думать, что на эту выходку скажет Владыка Земной Тверди… Не думать. Еще будет время. Благо, что сказать в ответ было что
До Тириона они добрались уже без приключений. Уставший после борьбы с ветром, Сафирон расправил крылья, позволяя себе парить, лишь изредка взмахивая и поддерживая высоту. Под Рамалоки постепенно начали мелькать освещенные сиянием великого Древа земли, по которым стрелой неслись три стремительные тени, оставленные расправившими крылья драконами.
И когда под ними распростерся Тирион на Туне, Малекит наконец позволил себе расхохотаться, подставляя лицо встречным потокам воздуха и отдавшись полету до конца. Позволив расслабиться, отбросив сосредоточение и опасения. Он хохотал искренне, с наслаждением вдыхая горный воздух и греясь в лучах Лаурэлин.
Бывший и будущий Король Чародей Наггарота вернул, казалось бы, давно утраченную частицу себя, встав на еще одну ступень к себе прежнему. Смог проломить плечом каменную стену, получив награду. Он обрел драконьи крылья.