2024-05-25 01:50
Глава 77. Смерть убийцы Ориона
— Убийца лорда Ориона должен напоить своей кровью алтарь Блэков, молодой хозяин! — произнёс Кричер.
— Да, это абсолютно необходимо! — подтвердил слова домовика портрет лорда Арктуруса Блэка. — Я хотел бы просить присутствовать на ритуале лорда Бёрка и лорда Принца. Засвидетельствуете перед Магией право мести, а потом, если понадобиться, перед другими волшебниками, что род Блэк был в своём праве.
Кричер первым отправился в Блэк-Хаус, захватив с собой бессознательного Шварца. Гарри, Северус и Дуэйн перед тем, как последовать за ним, провели тщательное очищение своих тел и лишь потом переместились в гостиную родового гнезда Блэков.
— Сюда, молодой хозяин и благородные лорды! — произнёс Кричер, который уже ждал их скрытой двери, ведущий в подземелья, где располагался ритуальный зал.
Они спустились по лестнице и вошли в уже знакомый зал, где на камне рода их дожидался обездвиженный Кричером убийца.
— Что происходит? Кто вы такой? — почти истерически воскликнул Метью Шварц, глядя на Гарри и его спутников. Естественно он его не узнавал. Из всех троих, кто сейчас стоял над ним ему был знаком только директор Хогвартса. Он учился у него.
— Раскаиваетесь ли вы в совершенном вами убийстве лорда Блэка? — вместо ответа на вопросы Шварца спросил его Дуэйн. — Отрицать бесполезно, мы точно знаем, что лорда Ориона Блэка убили вы.
— Да вам-то, какое дело? Я — аврор! Вы совершаете преступление, удерживая меня силой.
— Я — лорд Блэк-Поттер. И мне, конечно, есть дело. Я объявил кровную месть за смерти членов моего рода. И она должна свершиться.
— Какого наказания вы требуете для Метью Шварца, лорд Блэк-Поттер? — задал ритуальный вопрос лорд Бёрк. Убийца явно ни в чем не раскаивался, пора была сразу переходить к ритуалу.
— Смерти. Он убил Ориона Арктуруса Блэка, — ответил лорд Блэк-Поттер, потом помолчал несколько секунд и добавил: — а также он отчасти виновен и в смерти леди Вальбурги Блэк, которая ненадолго пережила своего супруга, сломленная горем.
— Лорд Принц, вы подтверждаете, то, что смерть убийцы исполнит кровную месть?
— Подтверждаю. Смерть лорда Блэка стала причиной многих трагичных событий, и род едва не пресёкся. Метью Шварц не заслуживает жизни, — произнес Северус и задал вопрос Дуэйну. — Вы, лорд Бёрк, свидетельствуете перед Магией и волшебниками, что смерть этого волшебника есть акт кровной мести?
— Свидетельствую.
— Метью Шварц, пользуясь правом официально объявленной мной кровной мести, желая искупить пролитую кровь главы рода Блэк, Ориона Арктуруса Блэка, а также косвенно виновного в смерти леди Вальбурги Блэк, что не смогла пережить смерть супруга, я довожу до вашего сведения, что вы умрёте здесь и сейчас. Кровь за кровь!
— Вы все психи! Вам это не сойдёт с рук! Меня будут искать! — в отчаянии закричал Шварц.
— Прискорбно, что вы даже умереть не можете достойно, — вздохнул лорд Принц, накладывая на убийцу Силенцио.
На древнем алтаре рода, в сердце родового гнезда Блэков, лежал убийца лорда Ориона, чья душа была исполнена страха. Ритуальный зал был освещен мерцающими свечами, бросающими призрачные тени на древние каменные стены. Юный лорд Блэк-Поттер начал читать положенные для ритуала катрены, которые в переводе с древневаллийского звучали бы примерно так:
С изначальных времен такой закон,
Отнявший жизнь, своей платит он.
Только время серьёзней крови́.
Кровь врага пролить — Род, живи!
Пусть в сердце убийцы страх ледяной.
Оглянись, смотри — я за тобой!
Призывает вас, предки, моя честь:
Придите, смотрите: вершится кровная месть!
Над трупом врага звучит моя песнь.
Разлетится по миру справедливая весть!
Убийца наказан, род Блэк отомщен,
Долг крови кровью был возмещён.
Напряжение в воздухе было очень ощутимо, казалось, что души предков действительно на зов и заполнили собой все пространство ритуального зала.
Закончив читать катрены, Гарри передал книгу родовых ритуалов Дуэйну, а Северус протянул ему атейм из оникса, чье черное лезвие все было покрыто рунами. Юный маг поднял древний кинжал, примериваясь для удара, готовясь вонзить его в его сердце убийцы, чтобы свершить месть. Глаза Шварца наполнились отчаяньем и предчувствием неизбежного конца. И вот, настал момент истины. Взмах, и лезвие ножа пронзило сердце убийцы. Темная густая кровь потекла на родовой камень, почти мгновенно впитываясь в него.
По залу пробежал ветерок, загасив некоторые из свечей, и сильно поколебав пламя остальных. Дышать стало легче: духи предков одобрили свершившуюся месть и ушли.
Сердце Гарри стучало быстрее обычного, можно сказать, оно бухало, словно барабан в унисон с мыслями, пришедшими к нему после смерти Шварца. В его глазах отражался блеск свечей, озаряющих алтарь, мертвое тело врага рода и его кровь. С одной стороны, чувство удовлетворения наполнило душу юного лорда: он совершил кровную месть, отомстил за смерть лорда Блэка. Но с другой стороны, он был в смятении. Гарри еще не привык отнимать жизнь вот так, у безоружного, не имеющего возможности сопротивляться. Да и видеть, как угасает свет в глазах того, кто закончил жизнь под его рукой, было страшно. Он задавался вопросом, сможет ли он, когда освободиться от тяжкой ноши кровной мести, все это забыть. Гарри казалось, что не только его руки, но и душа пропитывается кровью.
Грейнджер обдумала план, который, при определенной доле везения, позволит ей вернуться в Магическую Британию и начала приводить его в исполнение.
В тишине своей уединенной комнаты, Гермиона пыталась шить и вязать, собирая приданое для своего будущего малыша. Она сидела за старым столом, окруженная клубками ниток, спицами, крючками, отрезами ткани и иголками. Каждый раз, когда она пыталась сделать ровный шов при шитье, что-то шло не так. На нитках завязывались узлы, иголки выпадали из рук, ткань не ложилась не так, как надо. Тогда она откладывала шитье и бралась за вязание.
Гермиона брала в руки мягкую пряжу, собираясь связать детские пинетки и тут её преследовали неудачи: петли оказывались или слишком тугими, или слишком свободными, а рисунок и размер не получались правильным. Грейнджер пыталась исправить ошибки, распуская и перевязывая петли, но все ее усилия не приводили к успеху. Плоды её трудов выглядели неопрятно. Юная ведьма громко вздыхала, качала головой, признавая, что её таланты в рукоделии оставляют желать лучшего.
Служанка, молча наблюдала за страданиями Гермионы. Иногда она бралась что-то ей объяснять на болгарском, а потом переходила на жесты, вспоминая, что девушка её не понимает. Ей было очень жаль Грейнджер. В таких мучениях прошло больше двух недель. Несчастная пленница-неумеха исколола себе все руки, и стала уже плакать над тем, что у нее ничего не выходит. В конце концов, Гермиона порезала ножницами, все, что сшила и распустила обратно, все, что связала. После, улеглась на кровать, отвернулась к стене и начала громко всхлипывать.
Служанка была простой и доброй женщиной. На её лице появилось выражение сострадания: она понимала, что у девушки просто нет опыта и не хватает терпения. Ей захотелось как-то утешить девушку, и она пыталась у нее узнать, чего бы та хотела.
— Мне бы хотя бы пять минут погулять за стенами замка. Они так давят на меня… Потом, набравшись сил, я начну все заново! — проникновенно произнесла юная ведьма, улыбаясь сквозь слезы.
Служанка долго думала, и потом кивнула:
— Только пять минут, — сказала она и показала растопыренные пальцы на руке.
Грейнджер часто-часто закивала, боясь поверить в то, что её план может, на самом деле, сработать.
Служанка отперла дверь и вывела Гермиону в коридор, из которого они сразу свернули на винтовую лестницу. Оказалось, что под башней, в которой жила волшебница был тайный подземный ход, из которого болгарка и вывела её за стены замка Крамов.
Палочка была спрятана в рукаве, а на поясе висел крошечный мешочек, похожий на маленький кошелек, в котором обычно носят мелкие монетки. Гермиона отлично владела чарами пространственного расширения, и все время в плену жалела, что не засунула вместе с деньгами и порт-ключом в этот мешочек и свою палочку. Заставив связкой трех заклинаний её благодетельницу на время оцепенеть, ослепнуть и оглохнуть, Грейнджер призвала из кошелька металлический диск, с вязью рун на его поверхности. Она крепко сжала его в руке и исчезла из ненавистной ей Болгарии.
Возникла Грейнджер в родительском доме. Расстояние переноса было значительным, а юная ведьма находилась уже на третьем месяце беременности, что немедленно сказалось на её самочувствии, заставив исторгнуть из себя все, что было у нее в желудке. Но это были такие мелочи по сравнению с тем, что она была снова свободна! Свободна полностью: от Крамов, от влияния Уизли и Дамблдора, и, вообще, от всего. Вот только ребенок сейчас был совсем некстати. Жаль, что она ни разу не переспала с Поттером. Можно было заявить ему, что она ждет ребенка от него. А что если… Гарри столько раз падал с высоты, что у него вполне могли развиться проблемы с памятью. Зачем отдавать такого выгодного жениха Уизли? Она самая умная ведьма своего поколения, уж Гарри то ей обвести вокруг пальца не составит труда.
Нужен был новый план!
Лорд Принц шел по одному из проходов Выручай комнаты. Ни будучи студентом, ни деканом, ни, теперь, директором, он и не подозревал об этих горах разного хлама, среди которого, могло скрываться что-то ценное, что хранились в замке. У него в руке был пергамент с инструкцией, написанный вчера Гарри.
После ритуала, все три лорда вернулись в Три ворона, чтобы немного выпить и приободриться.
— Северус, знаешь, что карта, сформированная артефактом, показывает, что один из бывших контейнеров крестражей Темного Лорда хранится в Хогвартсе, — сообщил Дуэйн: — Это диадема Ровены Рейвенкло.
— А поточнее она не указывает? Хогвартс он, знаешь, большой, — в тон Бёрку ответил Принц.
— Диадема это украшение, которое надевают на голову? — спросил Гарри.
— Да, что-то вроде небольшой короны, или тиары. С учетом возраста этой реликвии, она может выглядеть не очень презентабельно. Насколько я помню, она сделана из серебра, так что могла совсем потемнеть, — ответил Дуэйн.
В голове юного лорда тут же всплыла картинка: бюст уродливого колдуна, которому на голову Гарри нахлобучивает парик и сверху старую помятую корону.
— Я видел нечто похожее в замке. В выручай комнате. Даже держал в руках, — сказал он своим союзникам.
— И где конкретно? — уточнил Принц.
— В Выручай-комнате. Я прятал там ваш учебник, а чтобы как-то отметить место, где он лежит, использовал, в том числе какую-то старую темную гнутую корону. Конечно, это может быть и не она…
— Но проверить стоит, — сказал Северус, посмотрел на Дуэйна и тот кивнул. — Гарри, опишите мне то место, как до него дойти и где смотреть.
И теперь вот с описанием, которое дал молодой лорд Блэк-Поттер, директор Хогвартса неторопливо шел по одному из проходов этого хранилища. У огромного чучела тролля он повернул направо, прошел вперед до Исчезательного шкафа, в котором застревал его студент Монтегю. За ним он повернул налево и остановился перед огромным буфетом. Похоже, что это был тот самый буфет. Его филенки пузырились, словно их облили кислотой, а на нем самом стоял оббитый бюст какого-то волшебника в старом, пыльном парике, поверх которого действительно была надета почерневшая от времени и погнутая диадема.
Северус взял эту вещь в руки и потер своим белым платком. На нижнем ободе обнаружилась надпись: «Wit beyond measure is man's greatest treasure»*. Это была та самая диадема. Её нужно было, конечно, привести в порядок, чтобы артефакт основателей стал действительно похож на диадему.
Лорд Принц спрятал находку в шкатулку, которую прихватил с собой именно для этого и было собрался уходить, но вспомнил, что в шкафу должен лежать его собственный «Расширенный курс зельеварения», откуда Гарри вычитал заклинания Сектумсемпра и Левикорпус.
Северус открыл одну из скрипучих дверец буфета. Там обнаружился скелет пятинога*, а за ним и старый учебник. Хорошо, что он цел. Возможно, он вернется к своей идее переписать школьные учебники по зельеварению. Забрав и книгу, зельевар пошел назад, к двери, вышел и в коридор и дверь в Выручай-комнату исчезла. Стена вновь была ровной, каменной.
Литтл Хэнглтон. Темный Лорд помнил его немного другим. Кое-что изменилось, а что-то осталось прежним. На холме был по-прежнему виден дом Риддлов, но теперь он выглядел заброшенным. Но Тому нужен был другой, второй холм, на склоне которого стоял дом Гонтов. Он поместил один из крестражей в родовое кольцо этой ненормальной семейки, из которой происходил и он сам по материнской линии. В их доме он его и спрятал.
Аппарировать на холм было нельзя, он сам постарался. Потому Лорд полетел черным дымом над знакомой ему тропинкой, над рощей, куда она вела. Наконец, завидев между деревьями лачугу с покосившейся крышей, с которой местами осыпалась черепица, с частично заколоченными окнами, стенами которые густо покрывали листья дикого винограда и разросшийся мох, он спустился вниз и вернул свой обычный облик.
К его ногам одна за другой выползли змеи, больше десятка. Они радовались приходу хозяина и просили их отпустить. Здесь стало мало еды, а деревья так разрослись, что почти не пропускают солнце и потому камни холодные. Лорд снял с них привязку к месту. Эти змеи и так сильно ему помогли.
На покосившейся двери по-прежнему была прибита мертвая змея, все чары, казалось, были не тронуты, значит и кольцо с крестражем цело. Том вошел внутрь дома, где было еще темнее, чем снаружи и оттуда повеяло сыростью и затхлостью. Окна были зашторены, все углы, простенки и проходы затянуты паутиной. Воландеморт уверенно поднялся на второй этаж в спальню, где стоял громоздкий, занимавший чуть ли не половину комнаты, шифоньер, чьи зеркальные дверцы потускнели от времени и сырости, а местами были разбиты.
— Эшахассссаа, — прошипел Том, глядя на змейку, выгравированную на зеркале средней створки шифоньера, и она сама распахнулась. На средней полке, там, куда он её и поставил, стояла черная лаковая шкатулка, вокруг которой свернулась клубком большая змея. Она, увы, была давно мертва, судя по её виду. Видимо так убийственно на неё повлияли эманации крестража, а, возможно, просто сдохла от голода или времени.
Том откинул крышку шкатулки. На красном бархате, где раньше лежало золотое кольцо с черным камнем, внутрь которого был помещен рисунок: треугольник, вписанный в него круг и прямая пересекающая обе фигуры, ничего не было. Пусто!
— Этого не может быть! — закричал Воландеморт в отчаянии. — Проклятый дом! Проклятые Гонты!
Темный Лорд выбежал из дома и, остановившись рядом, скастовал мощное адское пламя, которое почти мгновенно превратило дом в пепел. Нужно было спешить домой, попытаться понять, кто мог добраться до кольца и срочно собрать остальные крестражи!
==============
«Wit beyond measure is man's greatest treasure» — дословный перевод: «остроумие сверх меры является величайшим сокровищем человека», трудами переводчиков это звучит как «Ума палата дороже злата».
Пятиног, иначе квинтаног, или волосатый МакБун — чрезвычайно опасный хищник, который особенно охотно нападает на людей. Класс опасности 5Х.