2024-05-12 03:54
Глава 12
— Это не сложно, но я понятия не имею, где находятся портреты остальных основателей. В Хогвартсе я их точно не встречал.
— А кто может знать?
— Стоит попробовать разговорить портрет Салазара. Пусть раскроет тайну своего артефакта. Мы попробуем усилить его защиту, но вот что здесь плохо. Я не знаю, как Хогвартс воспримет возрожденного Дамблдора. Если замок подтвердит его полномочия как директора, которые завершились в связи с его смертью, и могут возобновиться по причине жизни, то он может своим приказом заставить портрет Слизерина рассказать ему всё, что он знает про портреты, артефакты и всю защитную сеть, — Северус на несколько секунд прикрыл глаза, потирая переносицу.
Мне же в голову пришла одна мысль, которую я тут же и озвучил: — А он не мог уже это не сделать до того, как умер?
— Когда я стал директором, я уточнял у Салазара этот вопрос. Нет, Дамблдор его ни о чем таком не расспрашивал, — Снейп помолчал и сказал: — Мы сделаем вот что. Я сейчас напишу одно письмо, вы отправитесь в башню и отправите его совиной почтой, а потом вернетесь сюда, здесь и переночуете. Если вы правы, и без вас двери не открываются, то пока будете спать у меня. Нам сейчас нужно собрать информацию, прежде чем решить, что делать и куда двигаться. Не дай Мерлин, мои бывшие сослуживцы окажутся правы, и вам откроется дверь в мир функционалов. Это принесет, мягко говоря, большие проблемы. А у вас и так их хватает.
— Я очень рад вашему предложению. Ваше общество мне предпочтительнее любого другого, — с искренней улыбкой ответил я зельевару. — Хотя альтернативы-то и нет. Опять я остался один.
— У меня здесь тоже друзей нет. Как бы я не любил одиночество, но и оно тоже может прискучить, — хмыкнул Северус, взял пергамент и стал быстро писать своим летящим почерком, столь хорошо знакомым мне по заметкам на полях «Расширенного курса зельеварения» для 6-го курса и его язвительным комментариям к моим работам.
Закончил он быстро, запечатал письмо в конверт, над которым прошептал какое-то заклинание, но адресата указывать не стал.
— Сова без адреса найдет нужного человека? — уточнил на всякий случай я.
— Найдет, не беспокойтесь. Как только отправите — сразу возвращайтесь. Ответ не требуется, а вам в башне лучше появляться поменьше.
— Вдруг жалобы начнут на меня поступать, что манкирую своими обязанностями?
— Вы же, можно сказать, пока новорожденный функционал. Поскольку вы волшебник, то спокойно восприняли тот факт, что существует возможность путешествий между мирами. Вы и не такое в жизни встречали. Одни крестражи Темного Лорда чего стоят. Скажи маглу о том, что душу можно раскалывать на куски и прятать в разные предметы, он, конечно, не поверит, как и в то, что можно переходить из одного мира в другой через двери, как из комнаты в комнату. Будь вы маглом, но от обретенных возможностей у вас вполне могло, как это говорят? А, «снести крышу». Вон у вас теплое море открылось, вы спокойно можете валяться и купаться, пока не надоест. В ваши-то годы и с вашим детством, почему нет?
Аппарировав в башню, я первым делом вызвал дежурную сову из постового отделения Магического Квартала. Хвала Магии и тому, кто изобрел волшебный свисток для призыва волшебного крылатого почтальона. Не прошло и пяти минут после свистка, как сова уже сидела на подоконнике лондонского окна. После того, как закрепил на её левой лапе письмо, она вытянула в мою сторону правую, к которой был привязан кожаный мешочек, куда я положил пять кнатов и спросил:
— Доставишь куда нужно?
Сова повернула голову и посмотрела прищуренными глазами на меня как на дурака: мол, зачем спрашивать очевидное? А после, взлетела, и расправила крылья, быстро скрылась из вида. Я закрыл окно и ставни. Посидел немного на первом этаже за конторкой для успокоения души: никто в двери башни не стучал, а раз мой переход никому не нужен, то все, на сегодня рабочий день закончен.
За ужином Северус сообщил, что завтра мы отправимся на важную встречу.
— А куда именно мы отправимся? — поинтересовался я.
— В Норидж, — ответил Северус. — Нас там должен будет ждать человек, который лучше всех знает, что происходит сейчас в Магической Британии, и, возможно, что-то о новом пророчестве. Также, я очень надеюсь, что он располагает хоть какой-то информацией о том, где могут находиться портреты Годрика Гриффиндора, Ровены Рейвенкло и Хельги Хаффлпафф.
— Боюсь даже представить, что это за человек. Судя по его предполагаемой информированности, я бы поставил на Дамблдора, если бы в данный момент мы не играли на другой стороне.
— Он из тех людей, кто предпочитает, в отличие от Альбуса, оставаться в тени.
В Норидже я прежде никогда не бывал. Когда мы аппарировали в какой-то темный тупик, я, признаться, и не подозревал, какой это интересный город. По узкой улочке мы вышли на площадь рядом с величественным Нориджским собором.
Это место было воплощением очарования старинной английской провинциальной жизни. Старые дома с наружными деревянными балками, создающими интересные геометрические узоры, и остроконечными крышами обрамляли площадь, на которой было много народу. Туристы фотографировались на фоне старинных фасадов. Играли уличные музыканты. Тянуло ароматом кофе из близлежащих кафе.
— Нам туда, — сказал Северус и указал на Maids Head Hotel. — Отель Maids Head, чтобы вы знали, претендует на звание старейшего отеля Великобритании. Конечно, у него долгая и богатая история. На его месте в середине 1090-х годов был построен дворец первого норманнского епископа Нориджа, Герберт де Лосинга. Но от него осталась только часть кладки основания, а самые старые надземные части строения датируются 15 веком, что не мешает его владельцам, при поддержке горожан, претендовать на право именоваться старейшим в стране.
Надо сказать, что волосы, которые я принес из магловского мира, очень удачно сегодня изменили нашу внешность. Мы оба стали полноватыми блондинами: Северус постарше, а я — помладше. Вполне походили на отца с сыном, что приехали посмотреть на красоты Нориджа. Мы легко затерялись в толпе таких же туристов. Не привлекли мы ни чьего внимания и в холле отеля. Северус что-то спросил про дубовую гостиную и ему ответили, что нас ожидают.
Дубовой эта гостиная называлась потому, что её стены были облицованы резными деревянными панелями. Массивная мебель: кресла, стол и комоды также были сделаны из дуба. В комнате был большой камин, чью полку украшали старинные часы и два канделябра. На столе был сервирован чай, а в одном из кресел сидел некто в черной мантии с большим капюшоном, который почти полностью скрывал его лицо.
Северус посмотрел на невыразимца, а это был именно он, и произнес:
— Девять чашек чая заставят тебя проснуться утром, семь чашек — усыпят тебя вечером.
— Так да не так, а наоборот! — прозвучало из-под капюшона, после чего невыразимец вскочил, и крепко обнял Северуса. — Жив, сволочь такая!
— Сол, ты мне рёбра сломаешь! — проворчал Снейп.
— И сломаю! Я бы и по голове тебе настучал. Зачем ты заставил всех нас поверить, что погиб?
— Хотел начать жизнь сначала в тишине и спокойствии, без прошлого. Ты бы и не узнал, что я жив, если бы не неожиданно возникшие обстоятельства.
— Не сомневаюсь, а потому, еще более зол на тебя, — невыразимец отпустил Снейпа и снова уселся в свое кресло, мы заняли места напротив него.
— Посмотрел то, о чем я тебе написал? — спросил Северус.
— Посмотрел и нахожусь в глубоком недоумении и большой тревоге. Ты не представишь мне и твоего спутника?
— Это как раз тот самый Гарри Джеймс Поттер, что победил Тёмного Лорда. А это мой большой друг, Сол Крокер, самый главный невыразимец. Я написал ему вчера, чтобы он нашел в хранилище артефакты, на которые записаны воспоминания очевидцев битвы за Хогвартс. Невыразимцы всегда собирают воспоминания у очевидцев всех более менее значимых событий. Дли истории и для расследований, если такие будут. Я был уверен, что уж сражение сторонников Темного Лорда и защитников Хогвартса, и, тем более, вашу схватку с Воландемортом, они обязательно запишут. И у меня появилась гипотеза, что на эти записи функционалы никак повлиять не могли. Они просто о них не знали и не приняли в расчет. Ведь магов функционалов нет, потому и нет для них отдельного протокола стирания личности, отличного от того, каким они пользуются для маглов: дом, работа, люди, документы, упоминание в прессе, в книгах и других источниках информации.
— Это так, мистер Крокер? — с надеждой уточнил я. Все-таки знать, что тебя не стерли окончательно было бы знать приятно.
— Я был очень удивлен тем, что мои воспоминания не совпадают с записями множества свидетелей тех событий. Мои! Те, что хранятся в самой защищенной в Магической Британии голове! Надеюсь, Север, что ты сейчас мне дашь объяснения по этому поводу, то, что это как-то связано с функционалами я уже понял.
— Я никогда не интересовался вопросом, как маглы становятся функционалами. Мне было просто не интересно, а вот когда из мистера Поттера его сделали специально, в общих чертах картина стала ясна. Переставая быть обычным человеком, магл терял все, что его связывало с чем-либо, или с кем-либо в обычной жизни. Условно говоря, его прошлое стирали из истории, любые следы и упоминания. Произошло это и с Гарри. О нем забыли почти все волшебники в Магической Британии, а с теми, что его понят, нужно будет еще разобраться, как у них это получилось.
— Я понял, — кивнул Сол. — Мы займемся всем спектром вопросов. То, что некто может вот так разом изменить память огромному числу волшебников не может не пугать. Но ты ведь ко мне пришел не за этим?
— Функционалы и события связанные с ними это, так скажем, обстоятельства. В большей степени меня волнует другое. Что ты скажешь об этом? — Снейп передал Крокеру пергамент с новым пророчеством.
— Видел я эти стишки. И про феникса думал. Еще и слухи ходят о возрождении твоего светлейшего патрона, — медленно проговорил невыразимец.
— Сол! Слухи или так и есть? — нервно уточнил Северус.
— Слухи, что очень похожи на правду. Ты знаешь, пока я лично не увижу, меня ничто не убедит. Потому, пока я не встречу нового Дамблдора, то фактом его возрождение для меня не станет.
— Нельзя допустить того, к чему стремиться Дамблдор, — вставил и я свое слово в разговор.
— Это не обсуждается. Но мы пока даже не знаем ни как он выглядит, ни где находится, ни кто ему помогает. А еще, в свете того, о чем вы мне рассказали, возникают сомнения: а не связан ли господин экс директор Хогвартса каким-то боком с теми самыми функционалами? Я давно говорил: не место им в Магической Британии. Ни маглы, ни маги, ни магический народ. Искусственно созданные существа, а все искусственное противно естественному, исконному, первозданному, такому, как сам магия. И хоть бы один министр вник в суть проблемы. Но нет! «Сол! Встреча с обитателями других миров привносит уникальные культурные перспективы. Мы можем обмениваться с жителями других миров: искусством, музыкой, технологиями. Это уникальная возможность для изучения и понимания разнообразия жизни во Вселенной. Мы сможем объединить для решения насущных задач экспертные знания и навыки разных цивилизаций». Такие красивые слова. А что на деле?
— Что на деле? — с готовностью переспросил я.
— Шляются между мирами исключительно состоятельные и влиятельные маглы и их дети, а не какие, ни ученые. В основном кутят в кабаках, да ищут на свои задницы приключений. Наши тоже блюдут исключительно собственные интересы. Недвижимостью обзаводятся на «черный день», и просто путешествуют. По мне, так это всё напоминает муравьиную ферму. Только за стеклом мы. Дали нам больше ходов и нор: мы по ним бегаем, суетимся, а они наблюдают за нашим поведением в естественной среде. Наблюдают и оценивают.
У Дадли была муравьиная ферма. Ему купили готовую, вместе с муравьями, для школьного проекта. Потому живо себе представить жителей нашего мира, которых разглядывают через стекло те, кто создал и самих функционалов, и переходы между мирами, для меня не составило проблемы, после чего мне стало нехорошо.
— Мирно от них избавиться бы не получилось, — заметил Северус. — А организуй маги войну с функционалами, маглы бы поддержали не нас. Волшебников для них не существовало, как и пользы от них, а переходы между мирами это и выгода, и благо и новый смысл самого существования. Благо, что незримая магическая сеть пока действует.
— И об этом ты знаешь, — хмыкнул Сол.
— Я же был и деканом Слизерина, и директором Хогвартса. Конечно, я знаю! И думаю, что она в опасности. Если Дамблдор конкретно нацелился на то, чтобы маглы о нас узнали, он должен разрушить защиту, поэтому мы думаем, что связанные ею артефакты нужно максимально обезопасить. Только вот, где взять нужную информацию?
— Да, и где же? — ухмыльнулся Крокер. — Если ты думаешь, что у нас в закромах хранится карта расположения точек в Англии, Уэльсе, Шотландии и Ирландии, где Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Ровена Рейвенкло и Хельга Хаффлпафф спрятали артефакты Мерлина, то ты ошибаешься. Я уверен, что такая карта никогда не существовала в природе.
— Нет, на это я и не надеялся. Мне бы с портретами Основателей переговорить. Но где они хранятся?
— Разве не в Хогвартсе? — удивился Сол. — Где бы им еще быть, как не в замке?
— В замке известен только портрет Салазара. Остальных основателей нет.
— Быть этого не может! Просто вы плохо искали, — главный невыразимец скептически посмотрел на нас.
— Думал я получить ответы на свои вопросы, но их не получилось, а вот вопросов стало еще больше, — вздохнул Северус. — Ты же не оставишь теперь все так как есть? Нам с Гарри очень нужна была бы поддержка.
— Безусловно. Тут стоит уже вопрос быть нам, магам, или не быть. Я со своими людьми буду вести разработку сразу во всех направлениях. Вот только до того, как убедился, что ты мертв, я пробовал с тобой связаться всеми способами и ни один не сработал, а при кровном поиске маяк даже не двинулся с места, ты сам знаешь, что это означает. Где ты затаился? — Крокер явно хотел услышать прямой ответ.
— Не здесь, не в этом мире, — улыбнулся Северус. — А со связью всё просто. Гарри никто не помнит, но его магическая подпись работает. Ему можно отправлять обычную почту и через Гринготтс, так как кошелек его активен, его найдет патронус, да и просто можно зайти. Его таможня недалеко, минут двадцать пешком от Диагон аллеи.
— Таможня? Вы хотите сказать, что мистер Поттер стал функционалом таможенником? — в изумлении переспросил Сол.
— Это что-то меняет? — уточнил я.
— Конечно! Исследовать пересадочную станцию функционалом — это же недостижимая мечта! Если мы поймем, как это все работает, и, в идеале, сможем повторить, тогда нам нечего будет бояться функционалов. Мы сделаем собственные станции и пошлем их туда, откуда они пришли!
Аудиоверсия главы=========
Правильно английская поговорка звучит так: "Семь чашек чая заставят тебя проснуться утром, девять чашек — усыпят тебя вечером." / Оригинал: "Seven cups of tea make you up in the morning; nine cups will put you to sleep at night".