• Boosty Shared
• Kass2010

• по обычаю предков
• джен
• приключения
• тайны
• кровная месть
• не удавшаяся игра дамблдора
• уизлигады
• немного гет
• au и ooc
• умный гарри

— С ума сойти, как вы быстро выбрались! — воскликнул грузный немолодой волшебник, шедший во главе группы, встречающих гостей. — Обычно гости проводят в превратной башне сутки и даже больше.

Говоривший расхохотался, стоявший чуть позади него волшебник с довольно неприятной внешностью, ухмыльнулся, поддерживая веселье. Благородная леди, сделала вид, что ничего такого не происходит, а вот юноши, слева и справа от нее явно были смущены и недовольны разыгравшейся сценой.

— Мы как раз собирались ужинать и раз уж вы добрались до Бларни к этому часу, прошу разделить трапезу с нами.

Волшебник так и не представился, но судя по отношению к нему окружающих, и той вольности обращения со всеми присутствующими это и был лорд Генри Маккарти-Маунткэшел-Финнеган.

Род Маккарти давно пустил корни в здешние земли, прочно обосновавшись в Корке. Из поколения в поколение почтенное семейство вело неспешную жизнь в замке Бларни, расположенном в самом сердце семейных владений и надежно укрытом от врагов грядой зеленых лесистых холмов.

Лорд Генри был уже не молод, когда скончалась его супруга, оставив ему из детей лишь одну только дочь Деллму. Жениться вновь лорд не захотел и решил найти для своей дочери супруга, который согласился бы стать консортом, чтобы следующим лордом стал внук Генри. Нищих и знатных дворян в Ирландии всегда было полно, проблема была в том, что Маккарти были магами, а мало какой волшебник согласился бы сменить имя своего, пусть и захудалого, рода, на чужое. Генри, как и большинство волшебников, не имел склонности рассуждать логически, и был непредсказуем в своих поступках. Один из мелкопоместных соседей рассказал ему, что знаком с нищим наследником сильного магического рода, который недавно обновлял свою кровь с потомками ши. Идея влить в своих внуков свежую кровь потомков детей богини захватила лорда.

Когда немолодой ирландских лорд встретился с Матэмхэйном Орионом Блэком, тот произвел на него хорошее впечатление, что означало, что тот не был до конца нормальным по людским понятиям, а по нормам волшебников просто был со странностями. Матэмхэйн поведал Генри историю своей семьи и планы на «восстановление справедливости», а точнее, на захват главенство в древнем и богатом роду Блэк. Хозяину Бларни, по большому счету, было плевать на то, сможет этот парень сделать то, о чем говорил, главное, чтобы его дочь родила от Мата пару тройку волшебников, чтобы первый из них, стал его наследником. Это будущий зять ему гарантировал, и свое обещание выполнил. Деллма родила троих сыновей, это гарантировало, что хотя бы один из них сможет стать полноправным наследником Бларни. Смертность у магов была высокой: дуэли, войны, проклятья врагов и завистников — все это не гарантировало никому долгих лет жизни.

Для осуществления своих планов Матэмхэйн на время переселился в Магическую Британию, в небольшое поместье в Уилтшире, Фарлей-хаус, принадлежащее Маккарти-Маунткэшелам. Там и родились все три внука лорда Генри, но, видимо, что-то с планом не заладилось. Матэмхэйн с Деллмой и сыновьями вернулся «под крыло» лорда, который был только рад тому, что семья обосновалась в замке. Сейчас в Бларни проживал сам «старый» лорд Генри Маккарти-Маунткэшел-Финнеган, его дочь леди Деллма Маккарти-Маунткэшел-Финнеган, её супруг мистер Матэмхэйн Орион Маккарти-Маунткэшел-Финнеган-Блэк, их старший сын Раян Генри Маккарти-Маунткэшел-Финнеган, виконт Маккарти, первый наследник рода, и второй сын Нолан Киган Маккарти-Маунткэшел-Финнеган, виконт Маунткэшел, второй наследник рода.

Лорд Генри, веселый и такой же грузный, был в годах, но вполне еще бодр и доволен собой. Судя по его подмигиваниям и намёкам, которые он успел сделать Кэтрин и Одре, пока провожал их к столовой, он был большим любителем пикантных историй о соседях и знакомых, женах, мужьях и их любовниках. Смущенная Кэтрин, пыталась пропускать эти странные шуточки мимо ушей, но они вогнали в краску даже не такую юную Одру. Гарри был возмущен подобной манерой общения, но делать замечание хозяину было явно бесполезно, да и не «по чину», так как сейчас он был не лорд Блэк-Поттер, а простой супруг леди Мэллори, стоявший на одном уровне с Матэмхэйном, а не с лордом Генри.

Сам мистер Маккарти-Маунткэшел-Финнеган-Блэк не проронил ни слова ни по пути в столовую, ни за столом. Его молчаливость, возможно, частично объяснялось внешней непривлекательностью. По внешнему виду ему было за тридцать пять, но могло быть и семьдесят, это же был волшебник. Его его лицо, не имевшее никаких природных уродств, при всех правильных чертах, в их сочетании давало образец той некрасивости, что могла оттолкнуть даже самого приветливого соседа за столом.

Деллма, воспитанная в детстве дальней родственницей отца, а после, учившаяся в Шемроке, была умной и рассудительной молодой ведьмой, что никогда не давала воли своим чувствам и проявляла для волшебницы редкое самообладание. Она отлично видела все странности своего отца и догадывалась о том, что её супруг имеет какие-то тайные планы, в которых он активно задействовал их младшего сына Шеймуса, но делала вид, что всё это ей не касается. Как только отец отправиться за грань, лордом станет её старший сын Раян, души не чаявший в своей матушке, но сторонившийся отца, которого, наслушавшись разговоров в Бларни меж гостями, окрестными аристократами, считал «приживалом» и не достойным леди Деллмы.

В глубине души двадцатиоднолетний виконт, с довольно милым лицом, явно унаследовавшим лучшие черты предков, желал, чтобы тот случайно упал с лошади на охоте и сломал себе шею, чтобы достойно похоронить его на кладбище у замковой стены и более не вспоминать. Леди бы устроил и просто развод. А еще она хотела вернуть домой младшего сына, серьезно опасаясь за его жизнь, пока он оставался в Магической Британии.

Нолан, средний сын, которому недавно исполнилось девятнадцать, не поражал ни утонченностью манер, не аристократизмом. Внешность имел заурядную, явно испытавшую влияние наследия Матэмхэйна. Кроме того, он не умел себя подать в обществе, зато отличался порядочностью, о чем говорили недовольные взгляды в адрес деда и отца, чьи злые шутки с гостями и манера поведения явно им не одобрялись. В остальном это был хорошо образованный, но при этом совершенно обычный волшебник без особых даров и амбиций.

— Расскажите нам о сути вашей засады для гостей? — невозмутимо поинтересовался Кевин Стефенсон у хозяина замка.

— Надеюсь, вы не в обиде, — хохотнул лорд Генри. — Это всего лишь иллюзия. Морок, который должен был заставить вас поверить в происходящее, но вы быстро от него избавились.

В последних в словах явно чувствовалось разочарование старого лорда о том, что спектакль не был доигран до конца.

— И что с нами должно было случиться дальше? — как можно более спокойно уточнил Гарри.

— Вы должны были поубивать друг друга, надышавшись запахами ночного болотного ледума. Не на самом деле, конечно. Вы бы уснули незаметно для себя, но продолжали думать, что бодрствуете. А слуги опять отогнали бы ваш автомобиль на дорогу и рассадили вас по местам, разбудив, и вы бы опять поехали к башне, но считая, что один раз там умирали. И так далее. Многие в падали в буйство к утру, другие держались, но таких как в сообразительных гостей еще к нам не приезжало, — заверил всех хозяин Бларни, и звучало это так, как будто он, а не его зять был носителем крови ши, славившихся своими жестокими шутками над людьми.

— Чем вызван ваш и интерес к Бларни? — решила сменить тему леди Деллма.

Гарри уверенно поведал их «легенду» о своем недавнем браке с леди Мэллори, и их поездкой в Ирландию для осмотра доставшегося ей по наследству замка Килбриттайн.

— Ох, как жаль, дорогуша, что вы уже вышли за этого проказника, — и лорд Генри сначала подмигнул Кэтрин, а потом, весьма двусмысленно, Гарри. — Наш Нолан мог бы стать вам отличным супругом. Нет ничего лучше, когда сплетаются корни двух древних ирландских родов, чтобы выросло новое деревце, а на нем много-много листочков. А, Нолан?

Скромный второй наследник, казалось, был готов залезть под стол, чтобы избавиться от общего внимания, а вот Матэмхэйн задумчиво посмотрел сначала на Кэтрин, а потом на Гарри.

— Так как вы звались до своего удачного брака? — спросил он, уставившись на Блэк-Поттера своими какими-то рыбьими глазами, пытаясь разглядеть в его лице фамильные черты какого-нибудь из британских волшебных родов.

— Джастин Джаггер, я маглорожденный, — быстро ответил Гарри, отворачиваясь в сторону леди Деллмы. — Так вот мы хотели посмотреть на волшебный камень. Это возможно?

— Да, безусловно, но завтра. Переночуете у нас, и когда будет светло, Раян и Нолан проводят вас, — ответила ведьма и сыновья её кивнули.

— На стене, на гобелене, это же «Дети Лира»*? — вдруг спросила, молчавшая до сих пор, и внимательно изучавшая большую тканную картину, скрывавшую значительный кусок каменной кладки в столовой, Одра. На гобелене были изображены девушка, у который вместо рук были лебединые крылья, укрывавшая ими трех мальчиков, тоже с крылышками вместо рук.

— Да, это они. В семье сохранилась легенда, что род ирландских магов Маккарти происходит от Аода, успевшего до того, как их души их освободились и соединились с душами других Туата де Дананн в Стране вечной жизни, оставить в дар земной женщине сына и магию последних истинных ирландских колдунов, — кивнула леди Деллма, заинтересованно взглянув на Одру. — Вы знакомы с этой легендой?

— Да, в некоторой степени, можно сказать, что я историк. И еще я прожила несколько лет среди ирландских волшебников, иммигрировавших в Америку. Они чтят память предков и рассказывают детям легенды своей родины.

Когда Гарри, Кэтрин, Кевина и Одру проводили до гостевых спален, те собрались у «молодоженов», для того, чтобы поделиться впечатлениями.

— Я думаю, что леди и её старшие сыновья если и знают о планах Матэмхэйна и Шеймуса, то не одобряют их, как и не одобряют самого Матэмхэйна, — тихо сообщила свои наблюдения Одра.

— Мне тоже так показалось, а еще они еле терпят выходки старого лорда, — кивнул Кевин. — В любом случае, они все у нас есть в памяти, и главное, мы знаем, как выглядит Матэмхэйн. Дома еще раз пересмотрим воспоминания о смерти лорда Ориона. Был ли он в тот момент в Атриуме.

— Если нейтрализовать Шеймуса и самого Матэмхэйна, можно будет не волноваться о том, что кто-то из оставшихся потомков Айолы решится на что-то в отношении вас, лорд Блэк-Поттер. На Раян, ни, тем более, Нолан не производят впечатления охотников за чужим. Раяну это просто не нужно, а сам богатый наследник, а Нолан либо гениальный актер, либо слишком простой парень, чтобы строить какие-то коварные планы, — поделился своим мнением Стефенсон. — Смотрим завтра этот знаменитый камень и возвращаемся в Британию.

— Да, какое счастье, что вы, Кевин, поехали с нами. Неизвестно, удалось бы нам найти этот магический круг, который мог бы свести нас с ума. Дикие игрища у здешнего лорда, — вздохнула Кэтрин, покрепче сжав руку Гарри.

— Если они ведут род от старшего сына Лира это неудивительно. «Дочеловеческая» божественная раса обитателей Ирландии, зачастую «облагодетельствовала» своим вниманием местных кельтских женщин, как в случае с предками здешних обитателей. Их потомки отличались жестокостью. К примеру, они стали практиковать охоту на людей, в частности их особенно интересовали головы, считавшиеся местом размещения души человека. Они пригвождать гвоздями головы личных врагов к стенам домов или подвешивать их к шеям лошадей. И это длилось почти до самого конца средневековья, игнорируя уже принятое там христианство.

— А как же «вызывающие восхищение, дивно прекрасное обликом, обладающее светлым умом» ши? — задумчиво проговорил Кевин.

— Это с одной стороны, а с другой, их племя при всех своих достоинствах почему-то «внушало людям необоримый ужас». Видимо, для этого были серьезные основания.

— Почему власти Магической Ирландии позволяют им издеваться над другими волшебниками? — возмутилась Кэтрин.

— Думаете, что кто-то жаловался? А даже если и это случалось, какое обвинение можно было предъявить этому чокнутому лорду? Слишком жестокие шутки? — Кевин обвел глазами всех своих спутников, и вздохнул. — Эти земли принадлежат его роду испокон веков. Он здесь и хозяин, и местный бог. Не удивлюсь, если в окрестных лесах полно банши, груагахов, импов, оборотней и вампиров, а в озерах водится агишки и полно мерроу.*

— Давайте спать, — предложила Одра. — Завтра быстро осмотрим замок и домой.

Ночь прошла быстро. Несмотря на то, что путешественникам довелось пережить накануне, все быстро уснули и спали крепко без кошмаров, видимо, настолько были утомлены.

За завтраком они встретились только с леди Деллмой и её сыновьями.

— Отец и мой супруг обычно ложатся далеко за полночь, потому и поздно встают. Утренние часы не их время, — пояснила хозяйка замка. — Но не думаю, что вы станете страдать от отсутствия их компании. Раян и Нолан вполне способны провести краткую экскурсию по замку.

Наследники Бларни провели Гарри, Кэтрин, Одру и Кевина по замковой стене, попутно сообщая и исторические сведения и разные легенды. В одной башне жили призраки квартета волынщиков, в окнах другой по ночам горел свет и мелькали фигуры, хотя внутри нее не было ни перекрытий, ни лестниц. На стене в полнолуние видели прогуливающуюся фигуру в белом плаще, а когда умирал очередной лорд, то ночами в замке звонил колокол, которого не было здесь уже более пяти веков.

— Вот такие истории, — флегматично закончил вещать о потустороннем в Бларни его первый наследник, виконт Маккарти.

Камень, исполняющий желания, тоже был осмотрен и каждый приложил к нему руку «на удачу».

— Я бы рекомендовал вам уехать до обеда, если вы не хотите снова стать жертвой еще какой-нибудь шутки деда, — тихо посоветовал второй наследник, виконт Маунткэшел.

— Мы так и собирались, — кивнул Гарри, а потом спросил: — Часто здесь бывает ваш младший брат? Он немного мне знаком по Хогвартсу.

По лицам братьев пробежала лёгкая тень.

— Не часто, — медленно ответил Раян и, развернувшись, пошел ко входу в главное здание замка, давая понять, что экскурсия окончена.

— Но это и к лучшему, — тихо добавил Нолан. — Ловушка для гостей создана не без участия Шеймуса. Хоть он и младший внук нашего деда, но в большей степени унаследовал родовую склонность таким забавам. Ваш автомобиль уже ждет вас у входа, надеюсь, что вы много раз подумаете, прежде чем навещать владения других здешних лендлордов, особенно если они не пригласили вас сами.

— Я читал у какого-то писателя, что люди в Ирландии необычайно сердечны. Разве это так? — возмущался Гарри, когда их джип несся по дороге в сторону Килбриттайна.

— Так то люди, а маги, потомки ши, — фыркнул Кевин. — Я как-то с приятелем был в Дублине на День святого Патрика — отлично повеселились. И ирландцы оставили самое хорошее впечатление. В Уэльсе полно таких же психов, как эти из Бларни. Те же Малфои. Говорят они потомки тилвит тег, местных фейри, и до сих пор устраивают в лесах охоту на маглов. Сам я не был, не видел, только слышал, а слухи, сами знаете, могут и соврать.

Гарри успел мысленно представить Люциуса и Драко, с надменными выражениями лиц, скачущих на лошадях, загоняя в лесу, ближайшем к мэнору, маглов, как люди загоняли лис: с охотничьими собаками, псарями, загонщиками и звуками рогов. Вот они заметили добычу и издают громкий клич: «Tally-ho»* и псари спускают собак, которые с громким лаем устремляются за жертвой. Выглядело все это в воображении юного лорда настолько органично, что происходит оно в действительности, Гарри бы не удивился.

— Предлагаю возвращаться с помощью аппарации и порт-ключей. Хватит с нас путешествий на магловском транспорте, — предложила Одра, когда они вернули джип в прокатную контору и аппарировали к замку Килбриттайн.

Возражать никто не стал, а Гарри подумал, что Ирландии в его жизни стало слишком много, ведь им скоро снова возвращаться на Изумрудный остров, на Лох Дерг, чтобы проводить на Мабон обряды в «Чистилище Святого Патрика».

---

Теонана́катль произвел на разум Темного Лорда сокрушительное воздействие. Мир вокруг медленно трансформировался. Цвета, звуки, и даже сама реальность перемешались между собой, слились в одну грандиозную симфонию восприятия. В его сознании формы и контуры стали неопределенными, словно они танцевали перед его внутренним взором. Риддл наблюдал, как цвета превращались в яркие и пульсирующие волны, переплетающиеся и создающие потрясающие цветовые композиции. Различные оттенки красок — от ярко-оранжевых и красных оттенков до глубоких зеленых и фиолетовых — плавно сменялись, создавая невероятные пейзажи перед его глазами. Геометрические узоры и символы материализовались, а потом дробились на миллионы мельчайших фрагментов, создавая сложные трехмерные структуры, несущие в себе глубокий смысл, как чувствовал Том. Он ощущал, как эти узоры проникают в его сущность, а потом унесли в мир духов, которые парили вокруг и молча взирали на него.

Шипе-Тотек явился ему. Бог с бесконечной мудростью в своих глазах указал ему на все сделанные ошибки, дал почувствовать, что все еще возможно исправить. Том, представший перед духами без плоти, в виде уродливого сморщенного младенца, осколка его прекрасной души, плакал кровавыми слезами, каялся и клялся, что сделает все, что нужно. Тогда Шипе-Тотек поймал в свою руку ветер и сначала сделал его густым и вязким, как патока или мед лесных пчел, при этом ветер сохранил свою прозрачность, но обрел насыщенные цвета, которые стали переливаться как радуга и мерцать, как звезды. Кажущуюся хрупкость приобрела твёрдость камня. Так родился эекайлакацкоскатль, божественный дар, драгоценный камень, скрученный ветром.

С ним в руке и очнулся Том, проспавший на платформе шамана Шикобы трое суток.

— Тебе повезло, чичимек. Боги сказали свое слово. Если не будешь дурить и сделаешь все как нужно, душа твоя уйдет, как положено, в верхний мир, и ты потом родишься вновь.

---

Фрэд, Джордж и Ли Джордан пару раз в неделю аппарировали в магловские поселения, где с помощью конфундусов «добывали пропитание», а точнее просто грабили небольшие магазинчики. В крупные города они соваться побаивались. Еще Гермиона им рассказывала, что маглы стали развешивать на своих улицах такие приборы, которые записывают происходящее и его потом можно просмотреть, как в омуте памяти. Конечно, маглам их не найти, но и не хотелось бы, чтобы их портреты печатали в газетах и показывали в магловских новостях, как в свое время произошло с Сириусом Блэком.

С провизией в новой Норе было хорошо, а вот с новостями об ужасах Нового режима не очень. «Рупор Сопротивления» за неделю поведал в эфир о том, как чистокровные маги принуждают маглорожденных заниматься неквалифицированным трудом. Сильного возмущения это ни у кого не вызвало. Все знали, что слабосильным магам, коими являлись маглорожденные и так светило только работа на фермах или подручными в мастерских и торговых лавках. Выполнять сложные магические манипуляции, требующие большого мастерства и магического резерва, они просто не могли. Только раньше их не заставляли трудиться. Просто никому не было до них дела, вот и многие становились такими шаромыжниками, как Мундунгус Флетчер, или попадали, пока молодые, в заведения разных мадам. Еще был вариант обманывать доверчивых маглов, промышляя предсказаниями и гаданиями. Пожиратели Смерти же задались целью сделать из всех честных тружеников, хоть и без их желания. Конечно, заниматься дойкой самок фестралов для юных ведьм или окучиванием мандрагор для молодых магов требовало гнуть спину и напрягать руки. Количество недовольных росло пропорционально количеству принудительно трудоустроенных.

Несколько раз близнецы проходились по исчезнувшему в неизвестном направлении Гарри Поттеру, который не собирался вставать на защиту эксплуатируемых чистокровными извергами маглорожденных бедолаг. Хотя, по большому счету, почему он должен был это делать? Оправдание своим претензиям авторы «Рупора Сопротивления» пока четко сформулировать не могли.

— Нам нужен Дамблдор! Вот кто может убедить всех, что белое — это красное, а красное — это черное! — заявил Фред, готовясь к очередному вещанию.

— И не помешала бы помощь Гермионы. Вот кто мог бы насочинять кучу умных слов, — добавил Джордж.

Где найти сбежавшую Грейнджер, близнецы не представляли, а вот куда отправиться для беседы с Дамблдором знали отлично.

=====

Легенда про детей Лира очень похожа на сказку Андерсона «Дикие лебеди», есть, конечно, различия, но мне кажется, что Ханс Кристианович явно взял за основу эту легенду о горькой судьбе детей бога Лира. Вот здесь можно прочесть адаптированный пересказ легенды, но понятно, что ее окончание было уже переписано в христианские времена.

Банши в кельтском (прежде всего ирландском) фольклоре женщина-призрак, явление или крик (стоны) которой предвещает смерть.

Груагахи — великаны из ирландского и шотландского фольклора.

Имп — ирландский мелкий злобный дух.

Агишки — в ирландском фольклоре опасный водяной конь.

Мерроу — ирландские русалки, с рыбьим хвостом и небольшими перепонками между пальцами.

Tally-ho — английское выражение, старинный боевой клич участников охоты на лис, который оповещает о том, что добыча была замечена.