2023-08-24 04:26
Глава 52. Что день грядущий нам готовит?
Не получилось у меня написать что-то другое. Видимо, придется дописать до конца, голова забита только окончанием этой работы…
На передовице утреннего «Ежедневного пророка» была размещена статья под заголовком «Что день грядущий нам готовит?», её автором был кандидат на пост Министра Магии лорд Марволо Салазар Слизерин-Гонт. В статье говорилось следующее:
Магическая Британия много лет является одним из ведущих анклавов в Магическом мире мире, чье мнение влияет на сами принципы формирования международного взаимодействия магов по всему миру. Внешняя политика Магической Британии всегда была образцом продуманной дипломатической игры, основанной на балансе сил. При таком подходе нам удавалось отстаивать свои интересы и оказывать влияние на мировые политические процессы несмотря на то, что наш анклав далеко не самый крупный среди прочий, а в последнее время, и не самый успешный по развитию.
Несмотря на то, что магловская Великобритания с крахом колониальной системы потеряла статус великой державы, Магической Британии до последнего времени удавалось сохранить влияние в МКМ и право на свое особое мнение по всем рассматриваемым там вопросам. Именно поэтому, Магическая Британия никогда не входила ни в какие политические альянсы. То, что наш представитель в МКМ был снят с позиции ее председателя сильно поколебало наши позиции.
В период установившегося равновесия и баланса сил последствия этого мы почувствуем не сразу, но они обязательно проявятся. Я не удивлюсь, если в ближайшей перспективе многие анклавы, с которыми мы находимся в хороших, партнерских отношениях захотят пересмотреть прежние соглашения, а те с которыми мы трудно находим общий язык, могут, и вовсе, отказаться от достигнутых ранее договоренностей.
Потом автор перечислял какие именно важные соглашения могут быть денонсированы и почему. В основном лорд Слизерин писал о понятных простым обывателям вещах, о том, какие последствия будет иметь для всех отмена протекциони́стских договоров и отказ других анклавов соблюдать односторонние постановления Министерства, такие как запрет на ввоз и продажу ковров-самолетов, который давно собирался обжаловать в МКМ Ближневосточный альянс.
В конце, еще раз говорилось, что за все это нужно сказать «спасибо» тому, кто, еще не став Министром Магии, успел во время предвыборной компании повлиять на многое в Магической Британии.
Утром все взрослое население вчитывалось в строки статьи Слизерина. Даже те, кто не придал значения тому, что Дамблдора сняли с поста председателя МКМ, сейчас осознали, что давешний Победитель Темного Лорда сейчас кинул огромный камень в их общий сад.
Прочитали «Ежедневный Пророк» и члены Визенгамота, которых вчера оповестили о сегодняшнем экстренном заседании.
Не прочитал статью только Альбус Дамблдор, который еще раз просматривал тезисы к собственному выступлению.
Внеочередное заседание Визенгамота началось с избрания временно исполняющего обязанности Верховного чародея, так как он сам не мог его вести, так как участвовал в нем в другой роли. Обычно очередных заседаниях присутствует процентов семьдесят-восемьдесят состава заседателей. На внеочередных, собираемых экстренно, не более двух третей членов Визенгамота, но сегодня явка была стопроцентной. И сторонники Дамблдора и его противники очень хотели получить объяснения произошедшему.
После недолгой дискуссии, место Верховного Чародея занял Герберт Бёрк. Бёрки были причислены к Священным двадцати восьми родам, но давно и прочно придерживались нейтралитета.
Бёрк открыл заседание, озвучил и так всем известный повод, по которому все они здесь собрались и сразу, чтобы не затягивать, вызвал для объяснений Дамблдора, который непривычно сидел на «свидетельской скамье». Альбус занял кресло, в котором на судебных заседаниях дают показания свидетели по делу. Ему предстояла трудная задача, доказать Визенгамоту, что решения принимаемые им на посту председателя МКМ не носили злонамеренного характера, что он совершенно не собирался покрывать злодеяния против магических детей в Италии, что это все одно большое неудачное стечение обстоятельств.
Дамблдор произнес длинную речь. Его внимательно слушали, но после того, как всем очень хорошо разъяснили, чем может обернуться для Магической Британии потеря поста в МКМ, аргументы Альбуса звучали откровенно жалко. Сам он, во время речи следил за выражением лиц членов Визенгамота, которое варьировалось от насмешливого на стороне Темных магов, до разочарованного, среди тех, кто всегда его поддерживал. С каждым произнесенным предложением Дамблдор все больше осознавал, что его слова никого не убеждают.
Однако Дамблдор не сдавался. Он продолжал говорить со всей страстью и убежденностью, которые присущи ему. Дамблдор обращался к здравому смыслу слушателей, заверяя, что это была простая ошибка безмерно раздутая его недоброжелателями, пытаясь внушить членам Визенгамота, что благо Магической Британии всегда было и останется его главным приоритетом. Несмотря на отчуждение в зале, Дамблдор продолжал бороться, но его аргументы не убеждали даже прежде непоколебимых сторонников.
Заканчивая свою речь, Альбус склонил голову, изображая раскаяние со смирением. Он знал, что его слова упали на неблагодатную почву, но надеялся, что последствия, если таковые и случатся, будут номинальными, на уровне порицания или предупреждения.
После того, как Дамблдор закончил говорить, в зале началось оживление, члены Визенгамота делились с соседями по местам своим мнением, но брать слово никто не спешил. Еще до инициации созыва внеочередного заседания в предвыборном штабе было решено, что Марволо выступать не будет. Глашатаем справедливости избрали Абраксаса, который встал и поднял руку, призывая всех к тишине.
Речь лорда Малфоя
Уважаемые члены Визенгамота. Сегодня я хотел бы напомнить всем нам об ответственности магов, занимающих руководящие посты. Быть Министром Магии, или любым другим чиновником высокого ранга — значит нести ответственность за каждое принятое решение, ибо оно — кирпичик, вкладываемый в фундамент общего благосостояния. Маг, стоящий выше других должен понимать, что его действия или бездействие имеют непосредственное влияние на жизни других волшебников.
Обличенный властью маг не может позволить себе игнорировать воззвания о помощи, особенно те, что касаются жизни и здоровья волшебных детей. Нельзя оправдывать бездействие и равнодушие какими-то невнятными аргументами, винить в случившемся кого-то еще. Верховный Чародей Визенгамота вместо А́льбус Персива́ль Ву́льфрик Бра́йан Да́мблдор нанес ощутимый удар по репутации Магической Британии, нарушив своим бездействием один из основных законов Магии: дети неприкосновенны.
Мы с вами тоже несем ответственность за свои действия и бездействие, и должны хорошо подумать, принимая сегодня какие-либо решения, быть готовы за них отвечать.
Высокий пост — это привилегия и честь. Долгие годы мистера Дамблдора считали непогрешимым, магом, который заботился исключительно, по его собственным словам «о всеобщем благе». Сейчас мы видим, что это не совсем так, даже, скорее, совсем не так, а что такое «всеобщее благо», так и вовсе непонятно в свете случившегося.
Хочу предложить, принимая во внимание недавние события, а также заключение медицинской комиссии о не самом лучшем состоянии здоровья мистера Дамблдора, избрать нового Верховного Чародея и провести проверку всех дел, которые его решением были отклонены к рассмотрению Визенгамотом. Его компетентность в оценке степени важности тех или иных материалов теперь вызывает большое сомнение.
Спасибо, у меня всё.
«Что???» — мысленно прокричал Дамблдор, пораженный такой наглостью и натянул на лицо выражение, соболезнующего родственникам усопших, вроде как он сочувствует близким Малфоя, у которого не все в порядке с головой.
«Как он смел произнести такое? Никто не поддержит абсурдное предложение».
Альбус пробежался глазами по залу заседаний. К его огромным удивлению и злости, члены Визенгамота кивали, согласные с озвученной инициативой.
— Я требую дать мне возможность выступить еще раз! — заявил Дамблдор, собираясь воззвать к разуму членов Визенгамота, что сейчас находились под впечатлением речи, которую явно написал Том, но, почему-то, побоялся выступить сам.
— Мы уже выслушали вашу речь, — флегматично отметил Бёрк. — Все, что нам нужно — мы поняли. Есть другие предложения?
Альбус с надеждой воззрился на места «светлых». Если бы у Элфиаса Дожа не отобрали членство, уж он-то бы поддержал его. Августа Лонгботтом несколько раз посещала Хогвартс с другими попечителями и явно перестала ему симпатизировать. Карлус Поттер, сидевший рядом со вдовствующей леди кивал каким-то его словам. Ни нейтралы, ни светлые не предложили никакой альтернативы.
— Других вариантов нет, — констатировал очевидное Герберт Бёрк. — Тогда голосуем первое предложение. Кто за то, чтобы избрать нового Верховного Чародея Визенгамота вместо А́льбуса Персива́ля Ву́льфрика Бра́йана Да́мблдора, который более занимать этот пост не может.
Члены Визенгамота поднимали палочки по всему залу. Кто-то сразу, кто-то немного подумав. Против не проголосовал никто. Несколько «светлых» воздержалось.
Подпись Дамблдора для писем стала еще на один титул короче.
Февраль в этом году в Шотландии выдался холодным и снежным. Стены замка промерзали насквозь, а климатические чары сбоили. Студенты и преподаватели с трудом справлялись с холодом, обогреваясь у каминов и надевая по нескольку слоев одежды. Хогвартс превратился в ледяной лабиринт.
Застыла и политическая жизнь Магической Британии. Казалось, что до выборов в апреле никто из кандидатов не хочет предпринимать ничего серьезного, но на самом деле каждый просто обдумывал предстоящие в марте последние дебаты. Дамблдор, который теперь был только директором школы жутко все время злился на Тома, которого считал виновным во всем. Благодаря ему он сначала лишился кресла председателя МКМ, а, затем, и поста Верховного Чародея Визенгамота.
Не имея перед глазами Тома, Альбус день за днем прожигал взглядами Лютецию. «Для меня нет никого лучше него», — так ты заявила мне на Самайн?! Эта наглая аристократка была ему ненавистна не меньше Риддла. Она была виновна в пропаже близнецов Прюэттов, она же увела у него из-под носа мальчишку Снейпа, на которого у него были большие планы. Он же был уверен, что именно Малфой приложила руку к крушению еще одного его замысла: свадьбы средней сестры Блэк и Тонкса. И её же он подозревал в преображении Джеймса Поттера и Сириуса Блэка.
Но, все же, главная вина белокурой красавицы была в том, что она собиралась стать женой Тома. Было бы очень хорошо облить ее грязью в глазах жениха и всей Британии. Невеста кандидата на пост Министра Магии может быть его опорой, демонстрируя его верность семейные ценностям, создавая положительное впечатление у избирателей, но может сыграть и обратную роль.
Только ничего компрометирующего за наследницей Малфой не водилось. Тогда можно было использовать ее по-другому. Смерть невесты должна была вывести Тома из равновесия и заставить, наконец, проявить свое истинное лицо. Вот только никаких помощников у него не осталось, но и Империо никто не отменял.
Шел уже март, когда Альбус решился. Чтобы никто его даже не заподозрил, он использовал уже «отработанный бесполезный материал» — Теда Тонкса. Он послал ему сообщение со своим личным домовиком явиться к нему в кабинет, где наложил на несчастного хаффлпаффца Империо, приказав подкараулить Лютецию у входа в подземелья Слизерина, и выкрикнув, что это месть за то, что она лишила его Андромеды, убить ее.
План Альбусу понравиться, только Тед был маглорожденным, довольно посредственным волшебником. Авада Кедавра у него точно не выйдет нужной силы. Пришлось жертвовать одним из самых ценных артефактов своей коллекции, Нонтронским кинжалом. Начало его истории теряется в веках. Является одним из старейших зачарованных ножей. Этот волшебный клинок окутан легендами и преданиями, согласно которым он испил много крови. Самым громким убийством смертельный удар королю Генриху IV, который Франсуа Равальяк нанес Нонтронским кинжалом.
Клинок в форме «листа шалфея», элегантно изгибающийся и очень острый. Удобная для руки, покрытая рунами рукоять из светлого самшита. Теду не обязательно наносить удар, достаточно бросить его в ведьму и клинок сам свершит свою кровавую жатву. Кинжал было жаль, но остаться с кинжалом и разбитыми надеждами еще жальче.
Итак, кинжал был у Тонкса, нападение должно было свершиться сегодня. Чтобы никто его не заподозрил, с самого утра Дамблдор старался находиться в чьем-то обществе. По кинжалу его вычислить не смогут. После нанесения смертельного ранения волшебный клинок просто исчезал с места убийства, и никто не знал, где и кто его найдут в следующий раз. Альбусу его прислал Гриндевальд, каким-то образом он попал к нему в руки, когда тот творил ужасы на территории Франции, но об этом никто не знал.
После обеда всегда было немного свободного времени. Лютеция хотела написать письмо отцу, с просьбой узнать у портного, как обстоят дела с платьем, которое шилось под последний подарок Тома. Вместе с ней из Большого зала вышел Северус. Ему нужно было заглянуть в лабораторию и проверить одно экспериментальное зелье. Едва слизеринцы пересекли холл, чтобы войти в проход, ведущий к дому Салазара, как из тени стены выступил Тонкс, и, с криком, «умри гадина», метнул в Лютецию нож.
А дальше произошло совершенно незапланированное.
То ли Тонкс не понравился Нонтронскому кинжалу, то ли магия любви оказалось сильнее магии ненависти, но Северусу удалось выставить перед Малфой сумку, которую он в этом году всегда таскал на плече, ту самую сумку-почтальонку с расширением пространства, облегчением веса и вышитой на ней серебром надписью на латыни «Ad opus!» Кинжал вспорол бок сумки и застрял в ней, уйдя внутрь по самое лезвие.
Лютеция не пострадала, но осела на пол, прижав руку к голове. От такого неожиданного «приключения» у нее закружилась голова. Рядом с ней, упал на колени Северус, быстро доставая из внутренних карманов фиалы с зельями, выискивая среди них «Умиротворяющий бальзам».
Люциус, который шел позади сестры с её протеже, чуть не поседел, став свидетелем произошедшего от начала до конца. Крикнув идущим рядом с ним Гектору Уоррингтону и Татиону Флинту, чтобы они задержали Тонкса, он бросился к сестре, которая, выпив зелье была слегка заторможена.
Этот момент выбрал Альбус, чтобы появиться на месте убийства, которое уже свершилось, как он предполагал, судя по крикам и шуму. Насколько он был разочарован, увидев, что Лютеция жива, Тонкс схвачен, а кинжал никуда не исчез — словами не передать. Быстрыми шагами он направился к сумке, намереваясь забрать артефакт, и уже протянул к нему руку, которую перехватил Магнус Нотт:
— Директор, его нельзя трогать. Прибудут авроры и сами его заберут.
К этому времени вокруг уже собралась целая толпа, а рядом с Лютецией суетились Слагхорн и все старшекурсницы слизеринки, все они обернулись на громкий голос Нотта и директору пришлось отступить.
— Вам нужно пойти и открыть камин, директор Дамблдор. Авроры уже оповещены, — сообщила Ребекка Шафик.
Волей неволей пришлось директору Хогвартса подниматься в свой кабинет. Теперь он уже жалел о том, что затеял. Хорошо, что он был осторожен и стер из памяти Теда воспоминания о том, где он накладывал на него Империо и давал задание, вручая артефакт.
Люциус отправил отцу срочное сообщение о случившемся, заверив, что сестра не пострадала, так что вместе с аврорами явился разъярённый Абраксас, и сопровождающий его Орион Блэк, с которым тот обсуждал помолвку его сына, что должна была состояться на Остару. Лорд Малфой испытывал одновременно сложную гамму чувств: гнев и ярость по отношению к тому, кто покушался на его дочь; огромное желание наказать виновных; тревогу и беспокойство за здоровье и благополучие своей дочери; страх за ее жизнь; вину за то, что не смог защитить своего ребенка от опасности. Гнев и ярость были сильнее всех.
— Как такое возможно в стенах школы? — разносился эхом по замку голос лорда Малфоя.
— Мисс Малфой сама виновата. Мальчик пытался ухаживать за ней, а она грубо его отвергла, — сообщил ему Дамблдор, стараясь правдиво обосновать поступок Теда.
— Думайте, что говорите! — бросил Абраксас, угрожающе двинувшись в сторону директора Хогвартса.
— Не было ничего такого! — воскликнул Рейнард Мальсибер, стоящий рядом с другом. — Он пытался подкатывать сразу после того, как Андромеда его отшила, но наши все ему доходчиво объяснили. Правда, он с первого раза не понял. А наследница Малфой с ним не общалась, да и было это до Йоля.
— Разберемся, — сообщил старший группы авроров, разглядывая кинжал.
— Кинжал забирайте, а сумку верните, — буркнул Северус, у которого там, кроме учебников, хранилось все самое важное.
Далее все закружилось как в калейдоскопе. Все Малфои, прихватив Северуса, отправились в Малфой мэнор, откуда Абраксас вызвал к себе весь ближний круг и сообщил о том, что произошло в Хогвартсе.
— Понятно, это старых хрыч все подстроил! Прикончить его нужно! — предложил взбудораженный Огастес Нотт.
— Сейчас нельзя. Выборы отменят или отложат. Нужно немного подождать, — покачал головой Этан Розье.
— А что говорит Милорд? — спросил Ойген Мальсибер.
— Он еще не знает. Мы ждем информацию из Аврората, есть ли возможность доказать причастность Дамблдора к покушению, — ответил Лестрейндж.
Увы, доказать ничего было нельзя. Тонксу стерли память, сам он был под Империо, и когда его сняли с него — ничего не помнил.
— Почему я узнаю об этом последним! — Марволо закричал так, что в предвыборном штабе задрожали стекла, но выслушав оправдания своих вассалов немного успокоился.
— Что будем делать? — уточнил Лестрейндж.
— Раз мы не можем его убить, мы лишим его последнего, что у него осталось: Хогвартса. Я сам напишу статью, сообщите в «Пророк» пусть оставят место на передовице. Мне нужно проведать Лютецию, вернусь и займусь этим.
Следующим утром передовицу «Ежедневного Пророка» украшал фоторобот, сделанный со слов хозяйки борделя. Это был Дамблдор собственной персоной. К фото прилагалась статья под названием «Как проводит свободное время директор Хогвартса». Заслышав шум крыльев десятков сов, которые явно летели к нему, Альбус подхватив полы своего балахона просто убежал из Большого зала. Представители Совета попечителей, явившиеся вскоре в школу, директора в его кабинете не обнаружили. Не было его и в замке.
====
кинул огромный камень в их общий сад — То throw a stone in one's own garden. Дословно: Кинуть камень в собственный сад. Русский аналог: Самому себе подложить свинью.
Денонсация — это прекращение действия международного договора. Осуществляется путем уведомления одного государства другому о прекращении действий договоренности, о которых стороны договаривались раньше.
Протекционизм (фр. protectionnisme, от лат. protectio — защита, покровительство) — внешнеторговая политика государства, направленная на ограничение ввоза импортных и поддержку производства аналогичных внутренних товаров и услуг.