2023-06-26 01:09
Глава 11. Учеба, учеба и еще раз она
— Так хочу с вами побольше пообщаться, сэр. Я ведь тоже темный заклинатель, мне очень интересен тёмный путь по которому вы идете!
Снейп едва не задохнулся, подавившись кусочком торта «Бисквит королевы Виктории». Отдышавшись, зельевар спросил мальчика вкрадчивым голосом:
— И с чего вы, молодой человек, взяли что я иду куда-то там по темному пути? И, ради Мерлина, откуда вы знаете, что вы темный маг?
Весь вечер не сводящий взгляда с Вэй Ина Лань Чжань почувствовал, когда тот подсел к черному человеку, что его чжицзи собирается сделать кукую-то глупость, и тут же поспешил к нему. Увы, судя по выражению лица волшебника, он не успел.
— Вэй Ин шутит, — сообщил недовольный гусуланьский заклинатель, стукнув свою родственную душу под столом сапожком по голени. Довольно ощутимо стукнув.
Северус хотел было сказать, что желает услышать ответ самого Гарри Поттера, но в его памяти еще были свежи воспоминания, как это милое дитя своими небольшими ручками сначала его обездвижило, потом лишило возможности пользоваться магией, да еще и пытало. И все это с убийственно спокойным выражением лица.
— Хотите я займусь с вами боевой магией и зельеварением? Я мастер в этих магических направлениях, — вместо вопроса предложил Снейп.
— Почему? — спросил Лань Чжань, который не доверял этому магу.
— Зачем вам это? Хотите шпионить для Дам Бидора? — присоединился к другу Вэй Ин.
— Предлагаю честный обмен. Я учу вас, а вы — меня. Мне очень интересны техники, которые вы ко мне применяли. Я о таком даже не слышал.
— А лысого гуля вам не надо? — иронично хмыкнул Вэй Ин.
Снейп понятия не имел кто такой этот лысый гуль, но почувствовал, что его только что отвергли, причем не очень невежливой форме. Такого поведения от мальчика героя магического мира он никак не ожидал.
— Я понимаю, что еще не заслужил вашего доверия, поэтому предлагаю сначала заниматься безвозмездно. Обещаю не стремиться узнать ваши секреты, пока вы сами не решите, что я достоин их знать.
Заклинатели переглянулись. Предложение было интересным.
— Пусть наши дядя и тетя решают, — сказал Вэй Ин, глядя на Лань Чжаня и тот ободрительно кивнул.
Снейпу дали порт-ключ в Поттермеор и в августе он приходил для занятий с мальчиками почти каждый день. Два часа они занимались зельеварением и час боевой магией. Северус объяснил Петунии, что с конца августа он сможет вырываться к ним только по выходным, потому сейчас он занимается каждый день, пока может. А на вопрос Вэй Ина, почему они учатся делать всякие снадобья два часа, а изучают боевые заклинания только один, Снейп объяснил, что, во-первых, у них еще нет волшебных палочек, а во-вторых, их ядро еще не раскачано под кастинг энергоемких заклинаний. Пока они будут отрабатывать стойки, разнообразные взмахи и учить теорию, а когда он поймет, что юные маги готовы переходить к практике, они подберут им первые палочки и тогда начнут пробовать применять то, что изучили.
Лань Чжаню было интересно изучать свойства различных трав и ингредиентов, а также процесс их превращения в различные волшебные элексиры. Особенно его интересовали лечебные зелья. Он хотел научиться варить все снадобья, которые смогут помочь им в разных ситуациях.
Видя, что Гарри не особенно увлечен стоянием у котла, Снейп рассказал своим ученикам о боевых эликсирах, которые могут быть очень полезны в сражениях. Вот после этого мальчик оживился, но немного поник, узнав, что их приготовление возможно только на уровне высших зелий, а для этого нужно прости все этапы мастерства. Немного подумав, Вэй Ин что-то для себя решил и без колебаний взялся за нож.
— Что тут нужно порезать, чтобы кинуть сейчас в котел?
В Облачных глубинах все просыпались в пять утра и ложились спать ровно в девять вечера. Лань Чжань снова стал строго следовать этому правилу, когда все они переехали в Поттермеор. А еще у него появилась новая привычка, он приходил медитировать на пляж. И сегодня он тоже был там.
Утро на морском берегу было тихим и спокойным. Солнце только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая небо в розовый цвет. Волны тихо шелестели, накатываясь на берег, а чайки кричали высоко в небе. Вдалеке виднелось несколько рыбацких лодок, которые медленно плыли по морю.
Закончив медитацию, Лань Чжань остался сидеть на песке, закрыв глаза, наслаждаясь утренней прохладой. Ветер дул ему в лицо, принося с собой запах моря и далеких берегов других земель. Он слушал звуки природы и старался почувствовать себя частью этого мира. Иногда у него это получалось отлично, а иногда совсем не выходило. В те дни он особенно остро ощущал тоску по Гу Су, по брату, по дяде, и по всем, кто остался в его родном мире. В такие моменты он даже не ненавидел Цзян Ваньиня, по вине которого его чжицзи и он попали сюда, погибнув в их мире. Сегодня был именно такой день.
Солнце поднималось все выше, его лучи становились все ярче. Море начало сверкать, словно миллионы бриллиантов на черном бархате. Лань Чжань открыл глаза и увидел, как чайки кружатся над водой в поисках пищи. А еще услышал шаги, и улыбнулся, щурясь от солнечного света. Это пришел Вэй Ин, который тоже ему улыбнулся, и так, как умел только он. Широко и радостно. Свет его улыбки мог посоперничать с солнцем, сияющим в небе. Было непривычно видеть его так рано. Обычно раньше девяти его никто не мог разбудить. Неужели он почувствовал тоску Лань Чжаня? Скорее всего так и было, потому, что он был необычно тих.
Потом оба заклинателя молча сидели на берегу, наблюдая за морем. Солнце поднималось все выше, и его лучи согревали их лица. Постепенно тоска уходила, море пробуждало в душе чувство свободы. Это утро на морском берегу напомнило Лань Чжаню, что жизнь прекрасна и полна возможностей, где бы он не находился. А когда Вэй Ин приобнял его за плечи, пытаясь утешить друга, он понял, что нужно ценить каждый момент и наслаждаться жизнью. Тем более, что он был не один.
— Пойдем наверх? — спросил Вэй Ин. — Цао-шицзюнь уже на лужайке. Ты наверняка уже медитировал, но не откажешься пойти туда со мной?
К дому Лань Чжань поднялся с совершенно другим настроением. Он посмотрел на Чангов и на Дурслей. В этом мире, пожалуй, было даже больше людей, которые относились к нему с большим вниманием, заботились и даже по своему любили.
— Вы должны помнить, что медитация — это практика, которая помогает каждому достичь состояния спокойствия и гармонии. Медитация помогает приводить в гармонию энергию Инь и Янь, противоположные по направлению, которые постоянно находятся во взаимодействии, — слышался голос Шифу, произносящий слова в особом плавном ритме.
— Нужно! — сказал Лань Чжань сурово глядя на Вэй Ина. На лице восьмилетнего красивого ребенка такой взгляд было трудно ожидать.
— Ну зачем на тут тратить время на каллиграфию? — заныл заклинатель, который терпеть не мог просиживать часы с кистью в руках. — Ты знаешь во что я превратил в детстве набор для каллиграфии, подаренный мне Цзянь Фэнмянем?
— Ты был старшим учеником, а значит — цзюньцзы* и владел шестью искусствами.* Здесь тоже нужно развивать у тела все навыки, — спокойно продолжил убеждать Вэй Ина Лань Чжань.
— О чем спорите? — поинтересовалась, пробегавшая мимо заклинателей, Чанг Чжоу вместе с Дадли. Китаянка, видя что приятели всегда чем-то заняты, сама взялась за тренировки кузена Гарри Поттера. Он просто обязан был выглядеть прилично. Что будет если журналисты узнают о нем? А не дай Мерлин, сделают колдофото? Зелье профессора Снейпа давало хороший постепенный эффект, но требовалась и достойная физическая форма. Юная ведьма дала Дадли знак остановки, и они затормозили возле заклинателей, чтобы сделать дыхательные упражнения.
— Не хочет учиться каллиграфии, — Лань Чжань кивнул на Вэй Ина.
— Зря! — воскликнула кузина, быстрым движением, выпрямляя левую ногу Дадли, который пытался исполнить «Раскачивание радуги»,* но выходило пока у него не очень. — Вы знаете, что в Хогвартсе все пишут перьями? Навыки каллиграфии вам очень там пригодятся. Не говоря о том, что каллиграфия вырабатывает точность движений, улучшает концентрацию и внимание, развивает память и воображение. Побежали дальше! На следующей остановке будем делать «Раздвигание облаков»!*
Вэй Ин все, что сказали Лань Чжань и Чанг Чжоу знал и понимал, но и в прошлой жизни так и не смог достичь совершенства в каллиграфии. Для этого требовалось больше практики и опыта, а ему хотелось тратить свое время на совершенно другие вещи. Миры разные, а тягомотные занятия одни и те же. Заклинатель вздохнул и обреченно кивнул.
— Молодец, — довольно хмыкнул гусуланьский заклинатель. С его чжицзи было не просто. Свободолюбивый и своенравный Старейшина Илина постоянно пытался увильнуть от всего правильного и полезного.
Вэй Ин и Лань Чжань ежедневно совершенствовали свои боевые навыки под руководством Цао-шицзюня, который чуть ли не каждый день напоминал им, что тренировки укрепляют не только тела, но и разум, а боевые искусства не только уменее нападать и защищаться, но и философия жизни. Шифу учил заклинателей терпению, уважению к своим соперникам и умению контролировать свои эмоции. Все это было в большей степени важно для Вэй Ина, так как большего специалиста по терпению и контролю над эмоциями чем Лань Чжань, было трудно найти.
— Помните, что достижение высшего мастерства не ваша конечная цель, а лишь средство для достижения большего. Это, как вы говорите, продвижение на пути совершенствования, шаги по тропе к бессмертию, — такими словами Цао-шицзюнь начинал разминку, включавшую в себя растяжку и упражнения на гибкость.
Затем маленькие заклинатели работали с деревянными учебными цзянями, изучая местные техники ударов, блоков и парирования, встраивая их в уже привычный им стиль боя адептов орденов Гусу Лань и Юньмэн Цзян. Они продемонстрировали шифу свое духовное оружие, мечи Бичень и Суйбянь. После чего он стал больше уделять внимания развитию физической формы своих учеников, увеличив упражнения на силу и выносливость, используя полосу препятствий. Вес мечей был им пока не под силу.
Первого сентября все дети отправились в школу.
Дадли к началу учебы прилично похудел и вырос. Его фигура постепенно превращалась из бесформенного студня в спортивную. Кроме этого, благодаря медитациям в поместье и наставлениям тренера из секции бокса в Вейбридже, куда его по прежнему возила Петуния из их дома в Литтл Уингинге, приходя туда камином, изменили характер мальчика. Он стал спокойным и рассудительным. Ушла агрессия и желание веселиться за чужой счет, зато появилась тяга к знанием и стремление проявить себя с лучшей стороны.
Чанг Чжоу, Лань Чжань и Вэй Ин отправились в начальную китайскую школу. Чанг Чжоу училась в ней уже с пяти лет, уже четыре года, а через два года собиралась в Хогвартс. Маленьким заклинателям предстояло тут учиться на год больше. Но в случае если им тут понравится. В любой момент они могли перейти на домашнее обучение с репетиторами. Все равно обычную среднюю школу им заменит школа магии и волшебства.
Проходив на занятия неделю, Вэй Ин загрустил. Лань Чжань взволновался, заметив плохое настроение чжицзи. Оказалось, что ему всё не нравится в школе. На него давили каменные стены небольших классов, жесткое расписание уроков и перерывов, обязанность проводить больше половины для с маленькими детьми детьми, где они считали его себе равным. Но это было не главным. Все на них косо смотрели, считая ненормальными чудаками. А еще они смеялись за спиной над Лань Чжанем, краткие ответы которого не устраивали учителей. Все это гусуланьскому заклинателю еле-еле удалось выпытать в Вэй Ина, который не хотел жаловаться, так как думал, что ему нравится в школе.
— Нелепость! — вздохнул в ответ на мучения друга Лань Чжань. — Это не класс дяди в Облачных глубинах, чего тут мне может нравиться?
Вечером был серьезный разговор у Вэй Ина с Дурслями, а у Лань Чжаня с дядей. Все взрослые признали, что поскольку мальчики — волшебники, и для них главным будет другое образование, то можно отказаться от обычной школы. После, на повторном совместном обсуждении неожиданно заговорил Цао-шицзюнь.
— У меня есть одна идея. Я отлучусь на несколько дней. Если все получится, уверяю, что всех все устроит.
После этого он отвел в сторону своих учеников, минут пять пошептался с ними и отбыл к себе домой.
Цао Шудун вечером того же дня отправился в Лондонский аэропорт Хитроу, где купил билет на ближайший рейс до Шанхая. Ему нужен был городок Дэнфэн в провинции Хэнань, в центральном Китае, а вернее гора Суншань в тридцати километрах от него. В Дэфэне не было аэродрома, пришлось сделать одну пересадку, долететь до Линьгхао, а дальше нанять частного водителя до конечного пункта его путешествия, монастыря Шаолинь. Он собирался там поговорить с Ши Юнсином, который год назад стал его настоятелем.
Ши Юнсин был наставником Цао Шудуна, который провел в монастыре пять лет в качестве ученика, постигая философию чань-буддизма* посредством боевых искусств или медитативных техник. Он был уверен, что когда его шифу узнает о маленьких заклинателях, идущих по пути самосовершенствования к бессмертию, живших свою первую жизнь задолго до основания монастыря, он найдет возможность оставить их монастыре для обучения.
Двое суток понадобилось Цао Шудуну, чтобы добраться до монастыря. Ши Юнсин был рад видеть одного из своих учеников и ошеломлен историей, которую он ему поведал за чаем.
— Если бы я не знал, что ты один из самых рассудительных и рациональных известных мне людей, то я бы решил, что кто-то тебя разыграл или сделал участником какой-то мистификации. Но ты не стал бы мне все это рассказывать, если бы не был уверен в своих словах, — сказал настоятель Ши, внимательно глядя в глаза Цао Шудуна.
— Я могу поклясться, что каждое мое слово — правда. Я их тренирую уже больше месяца и живу в доме, который принадлежит одному из них. Они действительно, как мы читали в легендах, могут выполнять такие вещи, о которых даже самый тренированный мастер может только мечтать. У них есть настоящее духовное оружие, которое фонит энергией, а в дяньтяне у каждого — золотое ядро!
— Твои слова звучат так, как если бы они были новыми аватарами Вишну. Ты представляешь, чтобы это значило для всех? — взволнованно произнес Ши Юнсин.
— Нет, никакие они не аватары. Мальчики рассказывали, что они оба были молодыми заклинателями из разных орденов, боролись со всякой нечистью, потом погибли на войне и оказались тут в телах восьмилетних детей, — возразил Цао Шудун. — И хочу предупредить, что если ты согласишься принять мальчиков на обучение, то должен пообещать отпустить их зимой на две недели каникул, а летом — на два месяца. И не делать никаких попыток никому раскрыть их подлинную сущность. Поклянись своей жизнью.
Ши-шицзюнь просидел молча не менее пяти минут размышляя над ответом, который должен был дать своему бывшему ученику. За это время монах принес новый чайник с чаем. Сделав глоток горячего напитка настоятель монастыря произнес:
— Я согласен, но с одним условием. На время их обучения ты тоже переедешь в монастырь. У нас нет других детей, нет кому за ними следить вне занятий. Я знаю, что ты найдешь чем занять их. Даже если они гораздо старше, чем выглядят их тела, они все равно дети и ты будешь отвечать за них.
Цао Шудун вернулся в Поттермеор через пять дней и рассказал о монастыре в горах Китая, где мальчики могут учиться новому и совершенствоваться в том, что умеют.
— Монастырь Шаолинь — это тот, что в кино? — спросил с восхищением Дадли.
— Да, фильм с таким названием об этом монастыре, но многое в нём выдумки, — улыбнулся Цао Шудун.
— Даже если там только половина правды — соглашайтесь! — с энтузиазмом заявил младший Дурсль.
— Вы предлагаете нам поехать в Китай, в школу в горах? И думаете, что мы откажемся? — уточнил Вэй Ин, глядя на взволнованного Лань Чжаня, который при первых словах, описывающих Шаолинь уже готов был ехать туда завтра.
— Нет, я думаю, что вы согласитесь, — улыбнулся шифу. — Но что скажут ваши опекуны?
— Если вы действительно готовы стать сопровождающим мальчиков, Цао-лаоши, то мы можем относиться к такому уникальному предложению исключительно с благодарностью, — высказался Чанг Линг.
— Гарри, тебе действительно все это интересно и нравится? — уточнила у племянника Петуния.
— Тетя. Если вы согласитесь, я буду счастлив как никогда! — сделав глаза раненого олененка произнес Вэй Ин. Это всегда срабатывало и на девушках, и на дамах постарше.
— Уверяю вас, Ши-цяньбэй* обеспечит полную безопасность мальчиков и то, чтобы все время, которое они проведут в монастыре пошло им на пользу.
— Гарри, но если ты не будешь жить здесь, может быть нам пока снова вернуться в наш дом, а этот попросить гоблинов снова закрыть? — спросил дядя Вернон.
— Нет-нет! Живите все здесь. Мы же приедем зимой, весело все вместе проведем праздники! — добродушно ответил Вэй Ин.
— Да уж, я думала, что я первая уеду учиться в Хогвартс, но ты, Сяо-Чжань переплюнул меня, — фальшиво надулась Чанг Чжоу, которая, на самом деле, была рада за кузена и его друга. Она уже и забыла, что Гарри Поттер никакой не китаец, а англичанин со странностями.
— Надо известить вашего профессора. Будет вежливо с ним попрощаться до следующего лета, — заметила Чанг Дайю.
— Я напишу ему письмо и отправлю завтра из почтового отделения на Диагон аллее, — кивнул Чанг Линг.
Снейп прислал письмо. Он извинялся, что в ближайшие дни прийти не сможет. Писал, что конечно расстроен потерей своих новых учеников, и выражал надежду, что до лета они не забудут то, чему он уже успел их научить.
Закат на море — это невероятное зрелище. Когда солнце начинает опускаться за горизонт, небо окрашивается в яркие цвета, от розового до оранжевого и фиолетового. Вода становится более прозрачной и отражает все это великолепие, а на ее поверхности появляется знаменитая «дорожка» ведущая от берега прямо к утопающему в море светилу.
Перед отъездом в Китай, Лань Чжань и Вэй Ин пришли на пляж, чтобы насладиться этим прекрасным зрелищем. Они сели на песок и стали смотреть на закат, затаив дыхание.
— В одном фильме Чанг-бьяоцзе, что я смотрел, герой говорил, что закат на море — это символ уходящего дня и начала нового. Он напоминает нам о том, что всё в этом мире имеет свой конец, но также и о том, что завтра будет новое начало, новое время, наполненное новыми возможностями, — тихо сказал Лань Чжань.
— И как ты это все запоминаешь, гэгэ? Я ничего такого не могу удержать в памяти, так жалко… — ответил ему Вэй Ин, укладываясь головой на колени друга.
— Ничего, я буду помнить такие слова и моменты для нас двоих, — проговорил Лань Чжань, предвкушая как он окажется завтра в Поднебесной.
==========
Цзюньцзы — «благородный муж», представитель социальных верхов.
Шесть искусств. В период Чжоу (VI–V вв. до н. э.) в Поднебесной образованным среди аристократов считался тот, кто в совершенстве владел шестью искусствами, а именно умением: читать и писать (каллиграфия), считать, исполнять и понимать музыку, стрелять из лука, выполнять ритуалы, управлять колесницей.
«Раскачивание радуги» и «Раздвигание облаков» упражнения из китайской гимнастика цигун — древнейшего оздоровительный восточного метода, способствующего достижению гармонии, здоровья всех систем и органов, долголетия.
Чань-буддизм является школой интуитивного буддизма, базирующейся на медитации и внутреннем просветлении.
Авата́ра — материальная форма, в том числе в человеческий облик для низошедшего на землю божества (его воплощение). Чаще всего термин «аватара» ассоциируется с Вишну и его десятью основными аватарами, в число которые входит Будда.
Цяньбэй — вежливое обозначение/обращение к старшему и умному человеку, с которым у говорящего нет никаких родственных связей.