2023-01-25 08:27
Глава 35. Дебаты
— То о чем нам всем поведал почтенный Дамблдор, скорее иллюзия или утопический взгляд на мир маглов. Если бы они так стремились к единству, но не тратили бы астрономические суммы на военный бюджет. Эти суммы таковы, что нам, магам, трудно их представить. Они исчисляются в их валюте, но чтобы вам было понятнее, мы перевели их в галеоны. 130 миллиардов галеонов составляет военный бюджет магловских Соединенных Штатов Америки. Да, да именно миллиардов, вы не ослышались, а если кто давно не упражнялся в арифмантике, то напомню: в одном миллиарде одна тысяча миллионов. Практически невозможно себе представить такую гору золота, правда? Наша магловская Британия намного отстает от североамериканцев, но и ее военный бюджет по волшебным меркам просто огромен. Он составляет 13 миллиардов галеонов.
— А теперь задумайтесь, что с такими ресурсами, выделенными на всестороннюю подготовку к войне, могут сделать весьма изобретательные и предприимчивые маглы? Я не стану запугивать вас разными технологиями, которые они изобрели. Хочу, чтобы вы запомнили только один факт. 6 и 9 августа 1945 года на два магловских города с неба было сброшено два цилиндра, размером не длиннее чем этот диван и не выше этого стола.
Конструкция, с которой его помощники ранее сдернули белый материал, которым она была укрыта, оказалась колдопроектором, на нем стали появляться кадры сначала сброшенных бомб, разрушений причиненных городам, а также жертв, которые не погибли сразу при взрыве и умирали в муках после него.
— Не стану говорить о разрушениях, только о людях. В момент взрыва, вызванного этими цилиндрами, именуемыми ядерными бомбами, и в последующие годы, от его последствий, погибло 450 тысяч маглов. Магов столько не живет в этом мире. Сейчас маглы продвинулись по пути причинения массовых смертей гораздо дальше — они могут полностью стереть всю Британию, как магловскую, так и магическую за несколько минут.
С мест послышались испуганные возгласы и возмущенные выкрики. Марволо подождал, пока все успокоятся и продолжил.
— Задайте себе вопрос: вам не кажется, что маглы, все-таки, в большей степени ориентированы на войну, а не на мир? Они готовы беспощадно и массово убивать друг друга. Что говорить об иной расе, в которой они почувствуют угрозу для себя? Я имею в виду нас, волшебников. На нашу беду, я уверен, что они не станут нас полностью уничтожать, а будут исследовать, как исследуют животных, обитающих рядом с нами.
Лорд Слизерин сделал паузу, а на колдопроекторе начали транслироваться колдофото, сделанные в различных магловских лабораториях, как научных, где исследования проводятся для пополнения базы знаний фундаментальных наук, так и потребительских, где на животных изучают вред, наносимый разнообразными препаратами, такими как новые лекарственные средства, косметические средства, и другими изобретениями. По залу пробежал взволнованно-возмущенный ропот.
— Каждый из нас может в теории занять одну из таких клеток. А убивать лишних они будут, возможно, теми же ужасными способами, которыми казнят своих преступников.
На экране появилась трансляция казни на электрическом стуле. Все было понятно без объяснений. Особенно всех впечатлило то, что бедный преступник не умер сразу, а через него пришлось ток пропускать два раза, и, видимо, он был такой силы, что у магла лопнули глаза и кровь хлынула из наложенной на них повязки.
— Таким способом маглы умертвили около четырех тысяч себе подобных. Самым молодым из казненных был четырнадцатилетний мальчик.
После последней трансляции в Большом зале Визенгамота установилась оглушительная тишина, которая потом взорвалась выкриками с мест, общий смысл которых сводился к нелицеприятным высказыванием о маглах.
— Прошу дать мне возможность закончить выступление, — произнес усиленным сонорусом голосом Марволо, и маги довольно быстро опустились на свои места и утихли. — Маглы давно научились записывать и звук и изображение, гораздо более качественно, чем мы, маги. Рано или поздно, какой-нибудь потерявший бдительность волшебник или спешащая к детям ведьма, попадут под записывающее оборудование маглов во время аппарации или творимого или иного волшебства. Тогда маглы вспомнят про то, что волшебный мир не сказка, несмотря на то, что мы несколько столетий всячески поддерживаем среди них эту идею. В тот день закончится наша спокойная жизнь. Чтобы избежать этого, нам наоборот нужно усилить «границы» между нашими мирами, но это не значит, что мы вообще должны не смотреть в сторону магловского мира. Наоборот! Нам требуется внедрение эмиссаров, которые будут информировать нас о полезных открытиях, технологиях и изобретениях, которые мы тайно сможем привнести в наш мир, интегрировать в него, получая максимум пользы, но сохраняя тайну самого существования Магического мира. Такова моя позиция по вопросу дебатов.
— Спасибо, господа кандидаты, за ваши содержательные выступления. Сейчас у нас выделено время для ответов на вопросы членов Визенгамота и неравнодушных граждан Магической Британии, присутствующих здесь. Мне поручено следить за тем, чтобы вопросы не носили оскорбительного характера, а ответы были краткими и по существу. Очередность ответов будет соответствовать очередности выступлений: сначала на вопрос отвечает мистер Дамблдор, когда его время истечет — лорд Слизерин, — сообщил кандидатам и залу старший секретарь Визенгамота. — Кто хочет задать свой вопрос? Мистер в фиолетовой шляпе, на местах для зрителей!
— Грег Редмонд. Хотелось бы узнать, как именно кандидаты собираются воплощать в жизнь свои идеи: мистер Дамблдор объединяться с маглами, а лорд Слизерин — усиливать «границы» между мирами.
Альбус, который был поражен неожиданным и так тщательно подготовленным выступлением своего оппонента, встрепенулся, улыбнулся аудитории и начал вещать.
— Конечно же, объединение не произойдет в один день. Королевская семья, а также премьер министр магловской Великобритании и так знают о нас. Сначала мы уведомим их о наших планах и разработаем программу постепенного рассекречивания. К примеру, специально подготовленные маги будут появляться в разных местах страны и творить волшебство на глазах у не имеющих магических способностей граждан, чтобы они постепенно привыкали к тому, что мы не миф и не сказка, а самые настоящие волшебники, которые живут повсюду рядом с ними. Затем, можно будет подготовить специальные публикации в магловских газетах, которые проинформируют все население Британии о существовании скрытого Мира Магии. Потом…
— К сожалению, ваше время для ответа на вопрос закончилось, кандидат Дамблдор. Теперь мы выслушаем ответ лорда Слизерина, — проговорил секретарь, ударив в гонг, чем привел Дамблдора, привыкшего к долгим речам, в раздражение.
— Усиливать «границы» я предлагаю за счет максимально возможно быстрого увеличения нашей автономии, до полной потери зависимости от мира маглов. Абсолютно все, что нам требуется для комфортного существования должно производиться в магическом мире. Это первое и основное. Нужно с малых лет просвещать детей об опасности для нас раскрытия существования Магического мира маглам. Для этого необходимо полностью пересмотреть программу магловедения в Хогвартсе. Мы должны создать департамент по работе с маглорожденными и сквибами, проживающими на немагических территориях. Разработать и финансировать программы их переселения на скрытые земли и адаптации в Магическом мире. Причем для маглорожденных предлагать переселение вместе с родителями, так как они все равно узнают о существовании магии, когда их детям придет письмо из Хогвартса.
— К сожалению, ваше время для ответа тоже закончилось. Следующий вопрос. Пожалуйста, дама в голубой мантии, — указал на одну активную ведьму своей палочкой секретарь.
— Кимберли Эллджер. Мне бы хотелось услышать мнение каждого кандидата о позиции соперника: что думает о содержании выступления лорда Слизерина мистер Дамблдор и наоборот.
— Я считаю, что позиция моего соперника неверна. Нам нет причин бояться маглов. Да, в нашей истории был темный период, когда повсюду горели костры Инквизиции, но сейчас маглы не так сильно зависят от мнения церковнослужителей, а сама церковь не имеет влияния на государственном уровне. Церкви посещает, по большей части, старшее поколение, да и те, делают это так редко, что повсюду растет количество так называемых «festival churches» /праздничных церквей/, богослужения в которых совершаются только на Пасху, Рождество Христово и на другие большие религиозные праздники. Маглы, чьи головы не наполнены религией, для рас не опасны! Мы просто должны показать себя маглам с лучшей стороны. Предстать перед ними в образе сияющих патронусов, а не жутких дементоров, чтобы они полюбили магию, как любим ее мы.
— Время, мистер Дамблдор! Прошу ваше мнение, лорд Слизерин!
— По моему мнению, позиция моего оппонента не только неверна, но и очень опасна. Никакое объединение невозможно. Мы делали расчеты, которые показали, что на одного мага, включая всех, в том числе детей от младенческого возраста, и почтенных старцев, приходится не менее восьми тысяч маглов. В случае конфликта мы протянем недолго. Нас не спасет ни наше волшебство, ни скрытые земли. Узнав о существовании волшебников, маглы обязательно изобретут способ, который позволит нас обнаруживать везде. Магический мир неизбежно погибнет. Есть только два способа выживания: уйти в другой мир, по примеру Великого исхода в нашей истории или наглухо закрыться от маглов, избегая малейшей утечки информации. Стоит подумать об обливейте для Премьер министра и королевской семьи. Когда-нибудь придет такой момент, когда они решат воспользоваться нами в своих интересах, и мы не сможем им отказать.
— Время!
Вопросов было так много, что пришлось выделить дополнительный час. Дамблдор, нужно отдать ему должное, был превосходным оратором. Он говорил красиво и пытался затрагивать тонкие струны в душах волшебников. Хорошо, что Марволо всегда был вторым и опускал воспаривших к небу волшебников на землю, поворачивая все, что излагал Альбус, к ним практической стороной, возвращая идеалистов, которых, на удивление, нашлось достаточно много среди волшебников, в реалии жизни.
— Настало время вопросов кандидатов друг другу и коротких и ответов на них. Ответ не может быть длиннее одной фразы, можно просто да или нет. В случае нарушения регламента, вокруг трибуны кандидата автоматически активируются заглушающие чары, — сообщил секретарь и кивнул Дамблдору: — У вас право первого вопроса.
— Мистер Слизерин, скажите, как вы относитесь к позиции своего предка Салазара Слизерина, утверждавшего, что маглорожденным не место в Хогвартсе. Вы против объединения наших миров, потому, что ненавидите маглов? — произнес с ангельской улыбкой Дамблдор, благочестиво сложив руки в районе груди, почти в молитвенном жесте.
— Во-первых, Салазар такого не говорил: это выдумки его противников и их потомков. Во-вторых, я не ненавижу маглов, и считаю, что маглорожденным волшебникам самое место в Хогвартсе, но программа для волшебников первого поколения должна быть другая, чем у тех, кто с детства живет в мире магии и знаком с волшебством, грубо говоря с пеленок.
— Спасибо за ответ. Ваш вопрос оппоненту.
— Скажите, мистер Дамблдор, вы значительно изменили за последние годы программу обучения в Хогвартсе, сократив большое количество предметов, и упростили программы основных дисциплин. Школа старается выпускать теперь слабых магов, которые будут неопасны для маглов в планируем вами объединении двух миров?
— Программы были слишком сложными для изучения, а многие предметы устарели или были запрещены, как покрытая пылью веков ритуалистика или незаконная магия крови. И кто вам сказал, что Хогвартс сейчас выпускает слабых магов?
Директор школы продолжал еще что-то говорить, но его уже никто не слышал. Сработали чары заглушки и отменились только тогда, когда Альбус, наконец, замолчал, сообразив по взглядам из зала, что его давно никто не слышит.
Секретарь ударил в гонг, и напомнил еще раз коротком формате ответов, деактивировав чары вокруг трибуны Дамблдора, чтобы тот мог задать свой вопрос. Альбусу уже надоели эти дебаты, в ходе которых Том постоянно извращал все, что он говорил, и потому задал давно его интересовавший вопрос:
— Вы собираетесь стать новым Темным Лордом и потому протестуете против нашего сближения с маглами?
— Я? — на лице Слизерина отразилось глубокое удивление, сменившееся читаемым сомнением в адекватности его оппонента. — Я привел много аргументов подтверждающих мою позицию, почему я против объединения. А что касается моих планов, позволю себе напомнить вам, что самостоятельно стать Темным или Светлым Лордом нельзя: это выбор самой Магии, потому, сколь бы вы не рядились в белое, Светлым Лордом от этого вы не станете.
По залу пробежал легкий смешок.
— Тихо! Последний завершающий сегодняшние дебаты вопрос оппонента.
— Мистер Дамблдор, представьте, что ваш план объединения двух миров не сработал. Нас преследуют и убивают маглы, которых в этом мире почти уже восемь миллиардов. Многие потеряли на этой войне своих близких и вы, великий волшебник, станете сражаться с маглами, чтобы спасти Магический мир?
— Я поклялся, что никогда больше не подниму палочку ни на кого, потому я не в стану в ряды сражающихся. Но я готов вести переговоры с маглами, которые должны будут убедить их не преследовать волшебников: все заслуживают второго шанса, маглы в том числе.
Дамблдор ответил и сам понял, что не был особенно убедителен. Маги в зале услышали в вопросе Тома, что они уже потеряли семьи и близких, а в его собственном ответе только то, что он не станет сражаться и даст маглам убийцам волшебников второй шанс.
Старший секретарь Визенгамота снова ударил в гонг и произнес: — Сейчас у каждого присутствующего в зале волшебника в руках окажется небольшой шар. У выхода из зала слева и справа от двери установлены специальные счетные артефакты. Вы можете опустить свой шар в тот артефакт, на котором указано имя кандидата, тем самым выразив свое мнение о них. Если вы не желаете голосовать ни за кого из них, просто выходите их зала. Когда вы пройдете через двери, ваш неиспользованный шар просто исчезнет.
Волшебники потянулись к выходу. Некоторые из них останавливались около Дамблдора или лорда Слизерина, чтобы обменяться с кандидатами в министры парой фраз. Причем последний оказался в плотном кольце магов, а к первому вяло тек тонкий ручеек из волшебников.
Результаты голосования были такими. Три четверти присутствующих поддержали сторону лорда Слизерина. Последняя четверть разделилась пополам, где одна часть не смогла определиться со стороной и вовсе не проголосовала, а вторая — чуть больше одной десятой от всей аудитории, согласились с Дамблдором.
— Но это не значит, что мы сейчас расслабимся и будем думать, что в апреле все проголосуют за нашего уважаемого кандидата, — наставительно произнес Титус Нотт в предвыборном штабе лорда Слизерина, где все собрались отпраздновать сокрушительное преимущество по результатам голосования после дебатов. — Неизвестно сколько вообще будет кандидатов на этом голосовании. Мы должны все время собирать информацию, которая будет полезна нашему лидеру в качестве фактических аргументов его идеям.
Все покивали словам Нотта, а потом заткнули ему рот крошечной корзиночкой с паштетом, а в руки всунули бокал с вином. Никто не хотел сейчас думать о работе. Все желали отпраздновать эту победу, результат их общего труда.
Альбус досидел в зале до момента, когда самый последний посетитель прошел через двери и увидел неутешительный для себя результат. Дамблдор не собирался баллотироваться в министры, так вышло по его собственной неосмотрительности, но поучаствовав в сегодняшних дебатах, он подумал о том, что ему действительно стоит победить на выборах только для того, чтобы министром не стал Том. То, в чем он сегодня смог убедить так много из собравшихся волшебников, было совершенно не верно. Под красивыми фразами Темный Лорд скрывал свои тайные идеи о возрождении старых традиций, о превосходстве родовой знати над маглорожденными волшебниками и безродными магами к которым относился и сам Альбус. Его идея всеобщего равенства и единения с маглами брала корни из его собственного ущемленного самомнения.
Получив приглашение в Хогвартс, Альбус распределился на Гриффиндор. Он был чистокровным волшебником, но из семьи не имеющей собственного родового камня, так как в его потомках часто мелькали маглорожденные предки, сквибы и даже парочка маглов.
Именно в школе ему дали понять, что он не ровня аристократии, все представители которой были сильнее его магически, лучше знали материал преподаваемых курсов, быстрее овладевали любыми навыками и видели смысл в старых ритуалах, которые проводили довольно часто, не ограничиваясь праздниками Колеса года. Альбусу еще повезло, что он был гриффиндорцем, и его софакультетники закрывали на многое глаза, отдавая должное его другим талантам, особенно хорошо подвешенному языку. В то время в Хогвартсе существовал дискуссионный студенческий клуб. В нем участвовали команды от всех факультетов и популярен он был почти также, как чемпионат по квиддичу и строился по тому же принципу. Дебаты проходили парами между разными домами. На каждую «схватку умов» выдавалась деканами определенная тема, которую одна команда должна была защищать и аргументировать, а вторая отрицать и критиковать. Гриффиндор, благодаря Дамблдору, не один раз побеждал в этих состязаниях.
После победы аристократы с его факультета его поздравляли, хлопали по плечу, но в близкие друзья, тем не менее, не стремились, что было обидно. Тогда Альбус и решил, что положит конец неравенству, для чего создаст условия для ослабления родов и усиления влияния маглорожденных и безродных волшебников. Что-то ему удалось, что-то нет. Он до сих пор был полон разных планов и оптимизма. Дамблдор решил, что обязательно победит на этих выборах. Просто нужно тщательнее все продумать.
Лютеция вчера не смогла присутствовать на дебатах Дамблдора и Марволо. Там был Абраксас, который прислал ей фиал с воспоминаниями. Она сначала посмотрела в факультетском думосбросе сама, что там было, а затем предложила насладиться триумфом лорда Слизерина над директором всем желающим.
Благодаря этому, змеиный факультет утром совершенно не был удивлен статьей в «Ежедневном пророке», в которой подробно освещался ход дебатов и их результат. Слизеринцы лениво листали газету и тихо переговаривались, а вот за остальными столами стали разворачиваться собственные дискуссии в поддержку разных кандидатов.
Заметив такое оживление, вызванное политическими новостями, Флитвик шепнул Помоне о том, что неплохо было бы возродить в школе одну из старых традиций и открыть свой политический клуб, где студенты смогут сбрасывать накал страстей между сторонниками разных политических направлений вербально, а не переходить на схватки на палочках, а то и по-магловски, на кулаках.
— Многие из твоих барсуков будут стремиться занять должности в Министерстве магии и им будет полезно научиться красиво выражать свои мысли, а моим воронам, в целом, не мешает развивать умение говорить вслух, так как они больше общаются с книгами, чем друг с другом.
Помоне понравилась эта идея, и она предложила обсудить ее с другими деканами, не откладывая в долгий ящик.
— Дуэльный клуб полезен, но и дискуссионный тоже подтолкнет наших студентов к развитию, просто в другом направлении, — произнесла она.
Излив на пергамент собственное восхищение тем, как шикарен был Марволо на дебатах, Лютеция добавила туда еще наблюдения за учениками Хогвартса, после прочтения «Пророка», а также предложение о встрече в родительском мэноре на ближайших выходных и отправила письмо адресату. До апреля было не так уж и много времени, а работы еще было много.
PS Автор в этой главе передергивает факты. Многие утверждения и статистические данные взяты из нашего времени, но мы будем считать, что все это было так и в начале семидесятых.