2022-04-18 20:11
Глава 37. Свадьба, зеркало и победа Марволо
Персиваль Рудольфус Лестрейндж-Прюэтт отказался посетить бал у Малфоев, так как еще на днях он звался Уизли, и не был готов ко всеобщему вниманию и скользким вопросам. Он проводил этот вечер в компании родового кодекса Лестрейнджей, пока в тихом мэноре вдруг не стало оживленно. Отчего-то его отец и дядя вернулись со светского мероприятия очень рано, да и еще тащили с собой какой-то большой и тяжелый сверток. Лица у обоих были радостными и какими-то предвкушающими.
«Сперли они что-то у Малфоев, что ли?» — подумал Персиваль и не стал обнаруживать своего присутствия на верхней лестничной площадке, с которой отлично просматривался весь холл вместе с транспортным камином откуда прямо сейчас выскочил его дед, лорд Лестрейндж и стал, размахивая палочкой, по всякому обзывать своих сыновей.
— Придурки! Идиоты! Дураки! Кретины! Балбесы! Бараны! Болваны! Дегенераты! Вы что наделали!
— Папа, ты так сердишься, как будто мы трахнули узкоглазую грязнокровку и пришли сказать, что женимся на ней. Да, и знаешь, он там специально стоял выпятив свой голый зад из к… — обиделся Рабастан.
— Я не хочу знать подробностей! Даже если мальчишка сам вас соблазнил — Люциус нам этого никогда не простит!
— Еще как простит, если мы одного из детей сделаем наследником Малфой. Другого выхода-то у него нет! — заметил Рудольфус.
Корвус Лестрейндж вздохнул, еще раз смерив тяжелым взглядом своих сыновей, потом щелчком вызвал домовика и сказал, указывая на сверток:
— Этого помыть, надеть ритуальную рубаху и к родовому камню. И вы, порожденные мною болваны, — ритуал очищения — и в зал!
Свидетели для брачного ритуала по истребованию не были нужны, а со свадьбой придется погодить, с учетом, что завтра похороны супруги одного из женихов и будет страшный скандал, если станет известно, что Руди успел жениться еще раз до того, как тело Беллатрикс оказалось в склепе. Корвус тоже отправился к себе, для быстрого ритуала очищения и чтобы переодеться в подобающую случаю одежду. Персиваль тихо удалился к себе, догадавшись, что сегодня всем в этом доме будет не до него.
Драко Малфой пришел в себя в простой льняной рубахе, лежащим на родовом камне, в ритуальном зале явно не рода Малфой. На потолке был нарисован родовой герб: черный геральдический волк с длинным алым языком на серебряном поле, а у Малфоев — золотой дракон на голубом. Драко пытался сконцентрировать и вспомнить две вещи: чей это герб и что с ним произошло. Вот он танцует с Поттером, потом они выходят в парк, заходят в беседку… О Мордред! Лестрейнджи! Драко, изумленный своими воспоминаниями резко сел. Вместо Поттера он трахнулся с Рудольфусом и Рабастаном! И отец, по плану пришел с крестным чтобы застать их с Поттером, а увидел с Лестрейнджами! Хуже этого могло быть только то, что те истребовали его по праву первой ночи. Это конец всем мечтам. Они — не наивный и глупый Поттер. В этом мэноре не стать ему хозяину, не получить гарема, а придётся всю жизнь ублажать законных супругов.
На этой мысли ему пришлось отвлечься от внутреннего монолога, так как в зале он был уже не один.
— Не так, конечно, я видел свадьбу своих сыновей, — сказал лорд Лестрейндж, не особенно добро глядя на Драко, — но как вышло, так вышло.
Рабастан и Рудольфус встали по обе стороны камня и возложили свои руки на Драко, которого снова заставили лечь спиной на камень.
— Я, глава рода Лестрейндж, лорд Корвус Ингрем Лестрейндж, правом данным мне магией принимаю тебя Драконис Люциус Малфой, как супруга сыновей моих Рудольфуса Корвуса и Рабастана Рэйналфа. Отныне зовёшься ты Драконис Люциус Лестрейндж-Малфой и становишься членом нашего рода. Все заботы о тебе, ответственность за твою жизнь и дела, твои долги, что успел ты сделать в твоей жизни род принимает на себя. Твой долг перед родом — дать ему продолжение. Я сказал, так и будет.
На безымянных пальцах левых рук у всех брачующихся возникли начала призрачные сияющие кольца, которые затем превратились в простые гладкие обручальные, с надписью на латыни по всему ободку: «usque ad ultimum spiritum». Магия одобрила их союз.
«До последнего вздоха» — мысленно перевел Драко. Эти слова означали полный магический брак. Никаких разводов, никаких измен. Братья подхватили своего супруга подмышки и устремились в сторону башни наследника, в которой Рудольфус никогда не жил, не понимая зачем ему одному столько комнат и ленясь проходить долгий путь до покоев отца, от которых башня стояла в удалении. Теперь же она будет общим домом для супругов, и, даст мать Магия, для их деток.
Эпичное отбытие с бала Лестрейнджей и младшего Малфоя наблюдал только Люциус, который в бешенстве быстро нашел в зале Корвуса, утащил его в кабинет и кратко описал ситуацию, после чего тот рванул через камин домой. Бал же шел своим чередом. Марволо наблюдал за танцующими, когда к нему подбежал Роули и что-то тихо сообщил.
Лорд Слизерин-Мракс поискал глазами пару Принцев-Поттеров-Блэков и кивком в сторону дверей, попросил их следовать за ним.
— Что-то случилось, Милорд? — уточнил Северус соблюдая на балу субординацию.
— Похоже, что Альбус покинул зеркало, вселившись в младшего сына Уизли.
— В Рона? — изумленно воскликнул Регулус, а потом усмехнулся. — Он еще пожалеет об этом. Нам нужно сразу забрать зеркало, пока никто его не прикарманил и вернуть его тому, что с ним делать.
— Я бы немного его поизучал… — задумчиво сказал Темный Лорд.
— Марволо, вы же завязали с идеями собственного бессмертия? Или я ошибаюсь? — укоризненно спросил Регулус.
— Ладно, сейчас пошлю людей, чтобы тихо забрали то зеркало, а на его место повесили какое-нибудь обычное.
— Мы дождемся. Мастер велел в любое время суток приносить ему это зеркало, когда оно окажется у нас. Внутри был не только Альбус, там осталась душа юной девушки. Надеюсь Янлийль поможет ей уйти, наконец, за грань.
Через час зеркало, завернутое в плотную черную ткань, уже было в руках у Северуса и Регулуса и они вместе с ним аппарировали в зеркальную мастерскую. Мастер Янлийль как-будто специально не спал дожидаясь их прихода.
— Принесли зеркало, — сказал он удовлетворенно, устанавливая сей предмет на массивную подставку. — Спасибо, что вернули. Ему не место в мире волшебников и людей. Слишком опасная вещь.
— Вы же поможете Ариане? — спросил Регулус.
— Конечно, она уже этой ночью будет свободна. Мать магия наградит вас за ваши усилия по изъятию этого артефакта и помощи насильно запертой в нем невинной душе. А куда делся Дамблдор?
— Он все-таки провел обряд вселения в того, на кого я перевесил бабочку.
— Непросто им будет ужиться вместе. Времени на подготовку было недостаточно и каким бы сильным не был Альбус, родную душу из тела ему не выбить без подготовки. Душа она крепко сращена со своим телом, одной силой ее от тела не оторвать, тем более магическое ядро вашего друга и его резерв — не чета тем, что были в родном теле директора. Раз ритуал был прерван, когда вы сняли бабочку в Персиваля, то правильно закончить его нельзя. Поспешил ваш Дамблдор. Подождал бы еще три недели и тогда бы все у него вышло как надо.
— И что же теперь будет с Роном? Тем парнем, в которого заселилась душа Альбуса, — уточнил Регулус.
— Что угодно. Он будет жить, имея внутри две души, если они как-то договорятся между собой. Он довольно быстро умрет, если души не договорятся и будут бороться за тело сжигая его магию и физические ресурсы. Он сойдет с ума, думая, что у него в голове звучат чужие голоса. Масса вариантов.
— А возможен вариант, что Альбус переселится еще в кого-нибудь? — спросил Северус.
— Душа — не драконья оспа. Её нельзя перенести в другое тело пожав кому-то руку или чихнув на него. Не буду отрицать, что возможно среди десятков тысяч ритуалов придуманных и позабытых за тысячелетия не сыщется такого, что сможет перенести такую душу-подселенца куда-то еще. Но, не думаю, что Альбус знает, как это сделать, да и сил у него в этом теле ни на что не хватит.
— То есть мы можем быть уверены, что в этой жизни не встретим больше Дамблдора единолично властвующего в новом теле?
— В это мире вообще нельзя быть ни в чем до конца уверенным, — таинственно улыбнулся Янлийль. — К примеру, ваш Альбус может применить к душе носителя властное проклятие и приказать ей навсегда уснуть, тогда он останется на ведущей роли в этом теле, но не надолго. Длительное империо разрушительно влияет на организм мага. Если его наложить и не снимать долгий срок, то такой волшебник проживет не более года и умрет от какой-нибудь простой болезни: у него остановится сердце, он перестанет дышать или что-то такое подобное.
— Ох, — выдохнул Регулус, — я было испугался, что завтра ко мне заявится Рон и скажет: «Здравствуй, мой мальчик!»
— Можете его не ждать. Магия сама с ними разберется.
В последующие за балом дни, Марволо заключил окончательное соглашение в Кингсли, которое они начали обсуждать еще у гоблинов. Шеклболт уволился из Аврората и переселился в Слизерин-кастл с условием, что будет отлучаться из него на курсы магического права, которые хотел закончить во время беременности, чтобы не возвращаться потом на службу аврором, а попробовать себя на следственной работе в ДМП. Антонин, который также поселился в замке по приглашению Марволо, относился к Шеклболту даже лучше самого будущего отца, подбадривая в часы уныния. Так прошла неделя, после которой вся Магическая Британия была взбудоражена неожиданным убийством Министра Магии.
— Тони! Это шанс! Я считаю, что должен выступить с открытым заявлением и программой реформ, которые обязательно понравятся магам!
— Валяй, кто тебе откажет? — усмехнулся Антонин.
Марволо назначил сбор ближнего круга через два часа и разослал всем одноразовые порт-ключи в замок. Собрание началось очень специфически. Довольные, как объевшиеся сметаны коты сидели братья Лестрейндж, на которых бросал убийственные взгляды Малфой, а того, в свою очередь, игнорировал обиженный за что-то Северус. Во всех этих гляделках явно было что-то личное.
— Отставить дуться друг на друга, слушать Милорда внимательно! На носу большие перемены! — скомандовал Антонин, после чего заговорил Марволо, описывая то, как он рассчитывает прямо сейчас во время шумихи вокруг убийства, возглавить Британию.
В итоге каждому был выдан список дел, за которые он нес персональную ответственность, работа по бескровному захвату власти началась. Не имеющие никакой четкой программы вялые кандидаты, которых выдвигали невнятные группы электората, в подметки не годились харизматичному Марволо, который был на пике силы, а также помнил о предстоящем рождении у него наследников, которым должно достаться обеленное от прошлых провинностей и овеянное новой славой имя.
Результаты общей активной работы были налицо. На последней летней сессии Визенгамота его главой был избран лорд Лестрейндж. Марволо целый месяц уговаривал Северуса стать директором Хогвартса, уговаривал-уговаривал и не уговорил. Он и Регулус собирались отправиться «посмотреть мир», как было принято по окончанию школы у всех чистокровных наследников, и чего так и не случилось в их жизнях раньше. А чем они будут заниматься после — молодожены еще не решили.
В итоге пост директора Хогвартса занял Филиус Флитвик. Минерва Макгонагалл добровольно сложила с себя полномочия заместителя директора и решила полностью посвятить себя Гриффиндору. В Хогвартс вернулся Гораций Слагхорн, снова ставший деканом Слизерина и профессором зельеварения. Деканом Рейвенкло была назначена Батшеда Бабблинг, а заместителем Флитвика — профессор Вектор, чья способность считать в Хогвартсе лучше всех была неоспорима.
В сентябре прошли выборы министра магии, чье место занял Марволо Цезарис Слизерин-Мракс, создав кабинет министров исключительно из своих ближайших сторонников. Его заместителем стал Антонин Долохов, который в шутку говорил, что совмещает эти обязанности с ролью единственного «телохранителя» министра. Те кто был в курсе пытались не улыбаться, когда слышали это, так как за такое могло по старинке прилететь и круцио. А те кто в курсе не был — удивлялись: неужели нельзя было взять для охраны кого-то еще? На что Долохов всегда резко отвечал «нельзя», и переводил разговор на другую тему.
Следующий год был богат на рождение детей.
Сначала родился наследник в семье Флинтов. Многие были удивлены, так как и не знали, что Маркус успел жениться.
Затем родился сын у Гермионы Уизли. Его тщательный осмотр в целителями показал, что на нем нет никаких родовых проклятий. В «Ежедневном пророке» даже вышла статья о том, как один из вписанных в 28 священных родов наконец освободился от наказания Магии и теперь перед нею чист. Многие стали заинтересованно поглядывать на Гермиону, справедливо подозревая, что заслуга в этом освобождении именно ее. Сама же Гермиона не была слишком счастлива: она не закончила Хогвартс, не сдала NEWT, а потому на ту работу, куда она хотела бы устроиться ее не брали, а на ту, что предлагали главе рода и леди соглашаться было невместно. Так, помыкавшись по кабинетам, пораздумав о своих перспективах, Гермиона неожиданно вышла замуж за Горация Слагхорна, с которым познакомилась в Министерстве в отделе образования. Говорят, что она вписала в брачный договор, обязательство обеспечить ей сдачу NEWT, поступление в один из магических университетов и дальнейшую карьеру в Министерстве Магии, используя его связи, как одно из основных условий.
В Хогсмиде Молли Дамблдор-Хагрид родила снова рыжего мальчишку, которого назвали Маркус Эсперос Дамблдор. Все эльфийки Хогвартса стояли в очередь чтобы повозиться с младенцем в сторожке Хагрида, так что у Молли не было никаких проблем с уходом за сынишкой. Через месяц после родов Рубеус, смущаясь и краснея (и это было видно, так как Молли настояла на короткой стрижке волос и небольшой бородке у обоих супругов), начал разговор о его наследнике. На семейном совете они приняли решение обратиться за помощью к целителям, так как естественным путем это было делать опасно для здоровья Молли. Когда в Больнице Святого Мунго узнали о такой экзотической триаде, то сначала не поверили, а когда поняли в чем у них проблема, то махнули рукой, заверив что дело ничего не стоит, только нужен исходный материал от супруга. В специальную комнату удалились оба партнера Молли, вызвав этим нешуточные споры, о том кто сейчас там кого… Но решить ничего не успели, так как супругам потребовалось буквально пять минут, чтобы Хагрид наполнил специальный фиал. Спустя час они все уже были дома, а диагностическое заклинание определяло у Молли в животе искорку зарождающейся жизни.
Потом родились наследники Слизерин и Мракс, которых отец никому не показывал, утверждая, что боится сглаза, а Тони тихонько добавлял, что он просто стесняется того, что они настоящие тёмные дети Тёмного лорда. Когда это слышал Марволо, до давал ему подзатыльник и выразительно смотрел, намекая на долгий одинокий сон в холодной гостевой спальне Слизерин-касла.
Где-то через месяц родилась дочка у Главного чародея Визенгамота. Лестрейнджи вообще давали много информационных поводов. Сначала загадочно погибла страшная Беллатриса Лестрейндж. Затем, оказалось, что у наследника Рудольфуса есть взрослый сын, который внешне походил на известного многим Персиваля Уизли и носил титул не только наследника Лестрейндж, но и наследника Прюэтт, над чем вся общественность ломала голову — как? Но главной новостью стало заключение партнерской триады братьями Лестрейндж с наследником Малфой и его беременность. Ходили разные слухи: некоторые утверждали, что братья украли красавчика, забравшись ночью в спальню и вынесли его оттуда в мать родила; другие утверждали, что, наоборот, сам наследник Малфой аппарировал в Лестрейндж-мэнор в одной мантии, босым и без другой одежды и соблазнил сразу и Рудольфуса и Рабастана. Сами супруги ничего не подтверждали, но и не отрицали. Единственный слух, который, вероятнее всего, был достоверным, что следующий ребенок был обещан роду Малфой в качестве компенсации за вхождение Драко в род Лестрейндж.
Тихо и незаметно для всех родились мальчики-близнецы у Первой Розы Роули. Она так и не приняла своего положения, чем удивляла Вторую и Третью Розы, которые вскоре поселились в соседних с ней покоях. Иногда по ночам она тайно разговаривала через окно со своим отцом Тедом Тонксом, которого раньше ненавидела. Его разговоры о планах на «освобождение дочери из грязного пожирательского гарема» придавали ей уверенности в том, что скоро она покинет Роули-мэнор. В итоге, после рождения детей тетушки Торфинна имели с ней серьезный разговор: либо она ведет себя соответственно статусу, либо ее передадут на попечение в другой род, в который добровольно никто в наложницы не отдаст. К примеру, старый вырождающийся род Бодфорт, где было трое неженатых сыновей будет рад любой женщине, лишь бы могла раздвигать ноги, способна рожать, а еще готовила и прибирала, так как все домовики покинули их. Представив такую перспективу, Первая Роза переехала в комнату с окном во внутренний двор и стала весьма улыбчива, когда их дом навещал Торфинн.
Ремус и Аластор как-то встретили на Диагон аллее печальную Андромеду, которая только что получила новость, что Теда Тонкса убило одним из охранных заклинаний, когда тот пытался вскрыть защитный купол Роули-мэнора.
— Какой бы не был он муж и человек, а все равно жаль его, — грустно сказала Андромеда.
— Так ты теперь совсем одна? Не боишься жить среди маглов в одиночестве? — спросил женщиу Ремус.
— А куда же мне теперь податься? — еще больше расстроилась Андромеда.
— Мы могли бы пригласить тебя пожить у нас. Обещаем что не станем делать никаких непристойных предложений и как-то влиять на твою жизнь. Наш дом не очень большой, но гостевая комната для тебя найдется.
Поскольку все подруги от бывшей Блэк давно отвернулись, ждать другого предложения было бессмысленно и Андромеда согласилась некоторое время поджить в Грюма и Люпина. Об это Ремус написал Блэку-Поттеру в ответ на его открытку из Италии. А еще добавил, что они с Аластором были бы не против заключить в миссис Тонкс триаду, так как женская рука им совсем не помешает. Гарри, как его продолжал звать по привычке Ремус, ответил очень быстро. Он прислал им ключ от нового сейфа в Гринготтсе в который поместил приличную горку золота, а также порт-ключ в один из блэковских домов — коттедж «Омара» в Южном Корнуолле с припиской что это свадебный им всем подарок. Когда Андромеда была введена в курс, она после недолгих размышлений согласилась: чем жить одной без денег, без нормального жилья и каких-нибудь перспектив, гораздо лучше стать женой вполне приятных мужчин средних лет, получив при этом большой дом для семьи и немалое состояние.
Гадарус Регулус Блэк-Поттер-Принц и Северус Октавиус Принц-Блэк-Поттер путешествовали целых два года. Но не то, чтобы они просто праздно переезжали с места на место. Они посещали зельеварческие конгрессы, встречи гильдии артефакторов, занимались восстановлением старых связей родов и налаживанием новых, которые им пригодятся в будущем. Но это и не значит, что они все время работали. Эти два года для Северуса и Регулуса стали одним большим медовым месяцем.
А когда они вернулись в Британию, свой первый визит нанесли мастеру Янлийлю и передали ему еще одно из зеркал, о котором они случайно услышали во время посещения Тибета. Какими-то неисповедимыми путями в один из монастырей занесло Зеркало Gwir, которое ещё называют Зеркалом Истины. Северус и Регулус рассказали настоятелю историю этих зеркал и о том, кем они сделаны, и что мастер хотел бы вернуть все свои зелкала, так как пользы от них ни людям ни волшебникам не будет. Хи Ши Бао, так звали их собеседника, внимательно их выслушал и согласился отдать им Зеркало Gwir для передачи мастеру.
— Это очень хорошо, что зеркала возвращаются ко мне. Как только последнее окажется в моих руках я смогу, наконец, оставить этот мир и уйти в свой. Ответственность за мои работы не дает мне пока этого сделать, — печально сказал мастер.
Лорды Блэк-Поттер-Принц не стали открывать никаких лавок или мастерских, а занялись научной работой. Денег у них было столько, сколько не прожить за несколько жизней — зачем отнимать хлеб у тех, кто живет продажей зелий или артефактов. А вот заниматься исследованиями за собственный счет, чтобы приносить пользу остальным был готов далеко не каждый. В профессиональной прессе стали регулярно появляться статьи о том, чего важного изобрела эта пара ученых, но в живую их видели редко.
В последнее время Лорды Блэк-Поттер-Принц почти не выходили из дома, потому что решили родить детей одновременно, чтобы вместе переживать все тяготы беременности. У Северуса родился очень серьезный мальчик, Септимус Северус Принц, а у Гадаруса — королевские близнецы: непоседливый малыш Эридан Регулус Блэк и очень милая леди Марианна Кассиопея Поттер. Когда все узнали о причине затворничества супругов, то потребовали устроить праздник по этому поводу. На вопросы планируют ли супруги еще детей, они только закатывали глаза и фыркали, почти идеально синхронно.
Янус Тики зашел в палату мистера Уизли. Тяжелы оказался пациент. Никакие зелья, никакие беседы целителями душ не приносили результата. Днем он был один человек, а ночью совершенно другой. если бы не судебное решение, он бы предложил родственникам воздействовать на центр агрессии в мозге вечной трансфигурацией, и выписал бы его домой. Он, конечно, потерял бы в интеллекте, но зато был бы совершенно не опасен для себя и окружающих. Но решение Визенгамота гласило, что пока преступник по имени Рональд Билиус Уизли убивший Руфуса Скримджера болен — он должен находится в закрытой палате без доступа посетителей и к нему должны применяться любые способы, которые могли бы способствовать его излечению. А если до истечения десятилетнего срока ему станет лучше, то осужденного сразу переведут в Азкабан.
Жестоким Янус Тики не был, поэтому махнул рукой, на то, что эта палата на десять лет занята и просто экспериментировал с различными методиками, которые могли бы помочь его пациенту. Но прогнозы были пессимистичны: находясь постоянно под действием связывающего магию артефакта Рон Уизли постепенно терял магию. Сейчас его уровень почти приблизился к критичному. Дальше он несколько лет пробудет сквибом, а окончанию своего «заключения» станет обыкновенным маглом. Тики уже решил, что они его отсюда отправят в магловскую психиатрическую больницу, где у него работал знакомый врач-сквиб с выпиской из карты его диагноза и тех способов лечения, что к нему применялись, о которых знают маглы. А пока пациент в его зоне ответственности он будет его лечить!
— Марволо, а скажи, почему Дамблдор с самого первого дня твоего в Хогвартсе невзлюбил тебя?
— Не знаю. Он приходил за мной в приют, странный такой. Сначала поздоровался, потом сел на кровать помолчал минут пятнадцать, а затем взял и спалил мой шкаф, представляешь? Я жил в приюте, у меня каждый носок был на вес золота — а этот уничтожил все мои вещи, да еще и говорит — «не хорошо так поступать мистер Риддл». Про кролика мне какого-то втирал. Какой, к Мордреду, кролик в приюте, где все дети голодные с утра до вечера? Как только бы он появился его бы сразу сварили и съели. Проблемы у него с головой были, это точно еще тогда.
— Ничего, Тики его лечит на совесть. Я попросил своих ребят подбросить ему на стол магловскую брошюрку об Электросудорожной терапии, он теперь обдумывает как ему притащить в Мунго генератор, чтобы было к чему электроды цеплять. Это ему моя месть за то, что устроил в Британии. Повезло, что ты вернул себе личность, а если бы нет? Мы все бы умерли, лишь бы ему одному побольше славы досталось.
— Хватит меня расстраивать, ты не помнишь, что в моем положении это вредно?
— Все все, молчу! Давай лучше поговорим, кого мы пригласим в крестные ребенку, может Севера и Поттера?
— И назовем нашу девочку Чайка, — усмехнулся Марволо.
— А почему так? — удивился Долохов.
— А у кого могут быть крестными Альбатрос и Ворон? Ты знал, историю откуда у них такие прозвища?
— Нет, расскажи мне!
— Это было так… — произнес Марволо и всхрапнул, уснув на первой же фразе рассказа.
— Придется, видно, у Ворона спросить, как там дело было, — сказал Тони, нежно смотря на сопящего и беременного Темного Лорда…
