• Boosty Shared
• Kass2010

• володя пушок
• гарри поттер/рабастан лестрейндж
• долгий юст
• фанфик о лестрейнджах
• слеш
• редкие пейринги
• несостоявшаяся игра дамблдора
• удачная сделка
• авторский перевод the contract
• ooc и au

— Отложи чтение и иди и позавтракай, Миллисент скоро придет к тебе, — сообщил Корвус мальчику, кладя салфетку себе на колени и усаживаясь за столом должным образом.

Лорд Лестрейндж не любил заставлять людей ждать, ну, разве что иногда, когда он злился, а они были ниже его по статусу. Но он никогда бы не заставил ждать Миллисент. Она была важна для здоровья Гарри, а ее время, как высококвалифицированного целителя, было ценным и важным.

Гарри немедленно поступил так, как просил его Корвус, но вовсе не из страха, а потому, что он уважал хозяина дома, который был вправе устанавливать для гостей столько правил, сколько хотел, но он этого не делал. А Гарри уже полюбил этот дом и его хозяина, и даже временами ему казалось, что он тут… счастлив? У него было все: большая собственная комната, отличная кровать, столько вкусной еды, сколько ему и не съесть, любые книги, которые он хотел прочесть, зелья, которые поправляли его здоровье. Кто, Мордред его побери, сможет ему сказать, что это место для него может быть плохим? Однако он очень нервничал, и это было заметно.

— Ты сможешь почитать свою книгу потом, — заметил Корвус, удивленный нервозностью Гарри. — Что случилось?

— Я беспокоюсь о результатах, — ответил Гарри за едой.

— Понятно. Ты волнуешься на счет вердикта, сможешь ты отправиться в Хогвартс или не сможешь? — проницательно спросил Корвус. Он знал, насколько Гарри стало здесь комфортно, и, возможно, ему не захочет уезжать. Он только что хорошо устроился, а еще один переезд, возможно, станет для него потрясением. Потому он мог желать на подсознательном уровне того, чтобы не уезжать в этом году в школу.

— Оба варианта, — сказал Гарри, к счастью, он заранее принял зелье от тошноты, что не позволяло его желудку волноваться одновременно с ним.

— Да, попасть в Хогвартс — это волнующе, но в то же время немного пугающее, поскольку жизнь в школе будет отличаться от всего, что ты знаешь. Почти все проходят через это, Гарри, не волнуйся так сильно. Что бы Миллисент ни сказала, результат не изменится, — проговорил Корвус и добавил, — мои сыновья не смогли ничего съесть на завтрак перед поездкой в ​​Хогвартс. Они тоже ужасно скучали по дому там, как будешь скучать и ты.

К огромному удовольствию, Гарри Корвус назвал поместье Лестрейнджей его домом, а он действительно уже думал о нем именно так. Гарри расслабился, когда понял, что те чувства, что он испытывал — это нормально и спросил Корвуса: — Мы собираемся сегодня навестить Рабастана?

— Конечно, — ответил Корвус, — ты готов к этому?

— Да, я приготовил домашнее печенье с питательным зельем, надеюсь, это ему поможет, — сказал Гарри, завтракая.

Если завтра он уедет в Хогвартс, то это последнее, что он сам сможет приготовить для жениха. Вряд ли в школе ему разрешат где-то готовить.

— Ах вот зачем тебе понадобилось, чтобы я показал тебе дорогу на кухню! — Брови Корвуса удивленно приподнялись.

Он-то думал, что мальчик просто проголодался, потому просто проводил его туда и ушел, сказав, что тот может позвать эльфов, и они дадут ему, все, что нужно для того, чтобы он был счастлив.

— И часто ты бываешь на кухне? — ему очень хотелось сказать мальчику, что кухня — это женское дело, но он тут же представил, как воскресшая Дорея вырывает ему пару клоков волос за это. Ну и что — испек ребенок печенье для Рабастана, кто он такой, чтобы ему запрещать это? Его сыну Гарри быстро пришелся по душе, и благой Мерлин, он сам не знал, что с этим делать. С одной стороны Рабастан хотел ненавидеть мальчика за то, что случилось с Темным Лордом, но с другой стороны, узнав Гарри поближе, Рабастан понял, что он ему очень нравится. Гарри было не трудно любить: он был заботливым и добрым, а у Рабастана в жизни почти не было этого, кроме любви брата и отца, да еще нескольких друзей.

— Несколько раз, в основном для приготовления горячего шоколада, — ответил Гарри, не замечая внутренней борьбы Корвуса.

— Понятно, — ответил Корвус.

— Я приготовлю Басти еще горячего шоколада перед отъездом, — решил Гарри, закончив завтрак.

— Ему он очень нравится, — сказал Корвус, — Он наверняка выпьет все содержимое последней капли.

Мерлин, его сын на самом деле показывал признаки улучшения — маленькие, незаметные постороннему глазу, но они были. Конечно, ему никогда по-настоящему не станет лучше, пока он будет находиться на этом проклятом острове.

Пришла почта. Корвус сразу отложил письма, пришедшие для Гарри из Гринготтса, так как их не нужно было проверять и очищать от зловредных чар. Корвус был удивлен, что Дамблдор еще не попытался написать мальчику. Ему самому пришло послание из Министерства магии, и Корвус вздохнул с облегчением. Он потребовал выступления на заседании Визенгамота и его внесли в список. Ему, конечно, придется дождаться назначенной даты, ему, зато он был первым в списке выступающий. И это радовало, как, впрочем, и то, что Дамблдор больше не был Главным Чародеем. Им нужно будет выбрать нового, и, он надеялся, что новый Главный Чародей будет, по крайней мере, нейтральным. Чтобы он мог сделать хоть немного из того, что хотел, в отношении его сыновей. Остальную почту Корвус решил просмотреть позднее, так как Миллисент была уже в поместье.

— Доброе утро, Миллисент, как ты? — спросил Корвус, едва взглянув на домового эльфа, который подал им кофе и сок для Гарри. Но он услышал, как мальчик тихо поблагодарил его. Корвус не стал останавливать Гарри, — если это заставляло его почувствовать себя лучше, — пусть благодарит. Но ему стоит предупредить его, чтобы он не делал этого открыто, так как далеко не все чистокровные отнесутся к этому нормально.

— Привет, у меня все хорошо, спасибо, а как дела у вас двоих? — спросила Миллисент, снимая свой дорожный плащ и усаживаясь в кресло.

Корвус ответил, что он сам достаточно здоров, и стал наблюдать, как Миллисент диагностирует состояние Гарри, для осмотра которого, достаточно было нескольких заклинаний. Больше времени потребовалось на расшифровку результатов.

— Как вы себя чувствуете, когда просыпаетесь? — спросила Миллисент у мальчика, когда работа с заклинанием была завершена, — На какой балл по уровню боли вы бы оценили свое состояние?

— На два, — твердо заявил Гарри.

— Это хорошо, что боль уходит, — кивнула Миллисент.

Она сама была уверена, что истинный уровень боли сейчас у Гарри равен пяти или шести, может быть, даже больше по шкале боли обычного волшебника. Просто Гарри настолько привык к ней, что даже самое малое её ослабление воспринимал почти как полное выздоровление. Гарри только улыбнулся, ему нравилось то, что ему стало лучше.

— А как идут упражнения? — спросила Миллисент.

— Немного лучше, я могу делать больше, не чувствуя себя уставшим, — сказал Гарри.

— Этого и следовало ожидать, вы должны дать своему телу время для исцеления, а с исцелением придут выносливость и сила. Зелья сами по себе маги, но и они творят чудеса. К этому времени в следующем году вы, без сомнения, вы сможете бегать по квиддичному полю даже не вспотев, — чувствовалось, что Миллисент слегка дразнила мальчика, было очевидно, что ему хотелось бы большего результата, но целительница была в восторге и от того, что было. — Процесс идет очень хорошо, Гарри, пожалуйста, не разочаровывайся скоростью его продвижения!

— Хорошо, — согласился Гарри.

— А что насчет Хогвартса? — спросил Корвус, скрестив пальцы и наблюдая за Миллисент, пока не понимая по её реакции, был ли Гарри достаточно здоров, чтобы посещать школу, или это было невозможно сделать сейчас.

— Ну, честно говоря,… меня беспокоит только астрономия, поскольку площадка наблюдений высоко на астрономической башне, мальчик в лучшем случае сможет нормально дойти этажа до четвертого, не выше. Но есть возможность получить разрешение на использование каминов, чтобы перемещаться по зданию школы, но тогда придется давать объяснения, почему Гарри не может, как все подняться по лестнице. Или, возможно, выходить на занятия пораньше и совершать это долгое путешествие, как часть тренировок.

— Это зависит от того, кого он получит в качестве главы Дома, надеюсь, это будет не Гриффиндор. Я не смогу и не буду доверять Минерве Макгонагалл, она слишком близка к Дамблдору, — заявил Корвус, который никогда не поставит под угрозу безопасность своих подопечных.

— Гарри достаточно поправился, чтобы поступить в Хогвартс. Но если он будет нарушать режим или начнет забывать о зельях, то прогресс, которого он достиг, резко сойдет на нет, что продлит его выздоровление на долгие месяцы, что потребует его удаление из Хогвартса.

— Хорошо, мы поняли, — ответил Корвус. Гарри все-таки едет в Хогвартс, но его подготовкой они займутся после посещения Азкабана. День обещал быть невероятно долгим.

---

— Могу я зайти? — спросил Корвус стоя у входа в спальню мальчика с пакетами в руках. Гарри о чем-то думал, положив на колени книгу. Миллисент предположила, что он позаботился о том, чтобы у Гарри было безопасное место, которое было только его. Куда никто не мог бы зайти без его разрешения. Поэтому Корвус редко беспокоил Гарри, когда тот был в своей спальне. Но сегодня, к сожалению, когда на горизонте маячил Хогвартс, ему пришлось нарушить его личное пространство. Увидев и услышав Корвуса Гарри удивленно моргнул, на автомате закрывая свою книгу и вкладывая в нее закладку.

— Все в порядке? — спросил мальчик, удивленный визитом Корвуса, который всегда предпочитал побыть один после посещения Азкабана.

Гарри понимал, как ему тяжело видеть своего сына таким, каким он был сейчас. Корвус любил своих сыновей, у него было столько их фотографий по всему дому. Удивительно, но по прошествии нескольких дней, Гарри уже не видел в них волшебников, которые пытали людей, а только сыновей преданного отца. Хотя из того, что Гарри понял, они на самом деле не сделали того, за что их осудили, а тот ущерб Лонгботтомам нанесли Барти и Беллатриса. Хотя Корвус ясно дал понять, что они не были совсем невиновны, но и пожизненного заключения никак не заслуживали. Особенно в таком ужасном месте как Азкабан.

— Прежде чем ты завтра уедешь в Хогвартс нам нужно кое-что сделать и обсудить касаемо твоей там защиты, — сообщил Корвус Гарри, усаживаясь рядом с ним, а не напротив. Он признавал, что будет скучать по Гарри, гораздо больше, чем сам ожидал, когда он привел его в поместье после подписания Контракта.

Брови Гарри слегка нахмурились.

— Начнем с того, что ты не должен стыдиться своего дара змееуста. Многие люди нашего круга были бы готовы на все, чтобы получить такую ​​возможность. Но, к сожалению, большая часть волшебного мира относится к этой способности с предубеждением. Они любят повторять, что среди змееустов за всю историю не было ни одного достойного мага.

— Это правда? — уточнил Гарри, пока не проявляя никакой реакции на слова Лестрейнджа, а просто склонив голову набок.

— Нет, последние несколько, по оценке Министерства магии были злыми волшебниками. Но парселтанг принес миру много добра. Парселмагия — это целая особая ветвь магии. На нём написаны книги на парселскрипте, которые содержат особые знания, заклинания, рецепты зелий недоступные остальным, — серьезно объяснил Корвус. — Ты, несомненно, догадался, что Темный Лорд — один из последних известных змееустов, до этого момента предполагалось, что он был единственным оставшимся наследником Салазара Слизерина. Но, как мы с тобой узнали, это было совсем не так, поскольку и Джеймс, и Лили были родственниками ему, разумеется, из разных ветвей семьи, поэтому неудивительно, что у тебя проявились такие способности.

— Ветвь магии? — оживился Гарри. Его зеленые глаза заблестели от предвкушения. Целая ветвь магии, которую мог использовать только он, — это была пьянящая мысль, а то, что о нем думают другие, его не волновало совсем.

Корвус усмехнулся, он должен был предугадать, что реакция Гарри будет именно такой.

— Книги на парселскрипте бесценны для змееустов. Если простой волшебник их откроет, то увидит только непонятные завитки. А змееусты видят в этих завитках тексты.

— Ты имеешь в виду Воландеморта, не так ли? — спросил Гарри Корвуса.

— Да, я был тем, кто подарил ему его первую книгу на парселскрипте, когда мы были молоды. У него была самая большая коллекция таких книг в стране, а, возможно, даже в мире. Хорошо бы он надежно спрятал их, и они никому не достались после его развоплощения, — сказал Корвус, удивленный тем, что Гарри внимательно слушал и никак не порицал его дружбу с Темным Лордом. Но Гарри вообще был скуп на эмоции.

Гарри показалось, что Корвус рассказывает о Темном Лорде как о живом друге. Либо он просто отрицал его смерть, либо не верил, что Воландеморт мертв. Если он действительно не верил, тогда была вероятность, что Корвус был прав. Но к чему вообще весь этот разговор о парселтанге?

— Вы хотите, чтобы я скрыл свои способности? Чтобы люди не узнали? — нахмурился Гарри.

— Я просто рассказываю тебе правдиво все как есть, чтобы ты мог сам принять свое осознанное решение на счет этого. Было бы очень большим упущением с моей стороны не предупредить тебя об этом, и потом в школе ты бы ошеломил других студентов своими способностями. А теперь зная больше, ты будешь готов принять взвешенное решение афишировать свой дар или скрыть его. Ты умный мальчик и сам поймешь, как лучше поступить.

В ответ на похвалу Гарри покраснел как свекла, и теплая волна приязни распространилась по всему его телу.

— Спасибо, — сказал он так же застенчиво, как и выглядел.

— Теперь о кольце. Это больше, чем просто демонстрация того, что ты обручен. Это кольцо своеобразный артефакт. Оно не позволит никому отравить тебя или дать другие потенциально опасные зелья. И еще я дам тебе одну вещь — артефакт ментальной защиты, который гарантирует, что твои мысли нельзя будет прочитать или повлиять на твой разум извне.

— Ты говоришь о Дамблдоре? — спросил Гарри, задумчиво глядя на Корвуса.

— Ты слишком умен, — вздохнул Корвус, — Да, это тот, кто меня беспокоит, но я постараюсь не позволить своему собственному суждению о нем омрачить твое восприятие старого дурака.

— Он оставил меня у людей, которые надругались надо мной. Его люди видели все происходящее и докладывали ему. Он все знал об этом. — Гарри тяжело сглотнул, — Он должен был защищать меня, рассказывать мне о волшебном мире, поддерживать мое здоровье… И, ты думаешь, у меня есть что-нибудь, кроме плохого во мнении о нем?

— Это правда, но я не буду влиять на тебя, еще и своими аргументами. Ты сам во всем быстро разберешься так, как ты очень сообразительный, — подмигнул мальчику Корвус, — Я так горжусь тобой, что больше просто некуда.

Гарри бросился на Корвуса, обнял его своими тонкими костлявыми руками за шею и прижался к нему. Ошеломляющее чувство… Гарри не знал, что оно может поглощать целиком. Это… это заставило его почувствовать себя на вершине мира, он готов был на все, лишь бы услышать эти слова снова. Он закрыл глаза, поскольку они увлажнились из-за неожиданных слез, прилипших к его глазам. Он хотел этого всю свою жизнь, и пусть оно случилось не так, как он мечтал в детстве, но оно произошло!

Корвус хмыкнул, когда Гарри налетел на него, он растерялся, не зная, что делать. Не потому, что он раньше не обнимался, а потому, что со стороны Гарри это было внезапно. Через несколько секунд он расслабился и тоже обнял его, задаваясь вопросом, получал ли Гарри когда-либо в своей жизни хоть какое-то выражение привязанности от кого-либо.

— Гарри, ты как? — спросил Корвус, похлопывая его по спине, пытаясь успокоить так, как раньше поступал со своими сыновьями.

— Спасибо, — прохрипел Гарри, внезапно заложенным носом.

— Нет нужды в благодарности за правду, но, тем не менее, пожалуйста, — сказал Корвус, поглаживая тощую спину Гарри ладонью вверх и вниз, давая ему контакт, который он так отчаянно искал, делая мысленно заметку, что мальчику нужен физический контакт, которого ему не хватает.

Гарри взял себя в руки и неохотно отстранился от Лестрейнджа, откинувшись назад, уронив пакеты, которые там пристроил Корвус. Слегка покраснев, он наклонился, собрал их и протянул Корвусу.

— Они для тебя, — сказал маг, сначала передавая ему сначала небольшую коробочку.

Гарри все еще не привык получать подарки, ему хотелось, чтобы и у него было что-то, что он мог подарить старшему волшебнику. Он не осознавал, что уже сделал Корвусу величайший подарок из всех возможных. Он подарил ему надежду. И в этот момент Гарри решил, что он сделает все возможное, чтобы добиться освобождения сыновей Корвуса из Азкабана. Он открыл коробочку, в ней оказался кулон на цепочке.

— Этот кулон ментальный щит, он, как я уже говорил, предотвратит проникновение в твой разум и влияние на него, — объяснил Корвус, — мне только жаль, что на него нельзя сейчас поместить герб Лестрейнджей, так как всегда будет опасность, что кто-то увидит и донесет Дамблдору. Но если ваша помолвка перестанет быть тайной, то мы исправим это, и ты сможешь с гордостью носить его. — Корвусу очень хотелось, чтобы за отведенные на обручение четыре года Гарри сам привязался бы к семье Лестрейндж. А если бы Корвусу прямо сейчас предложили продлить контракт, он бы сделал это, не раздумывая.

Кольцо и кулон выглядели дорого, но на них не было никаких знаков, которые бы связывали его с семьей Лестрейндж. Все, кто будет их видеть, будут знать, что Гарри обручен с кем-то из очень обеспеченной семьей, но на этом все.

— Вот, позволь мне помочь тебе надеть его, — сказал Корвус, открывая замок цепочки и оборачивая её вокруг тоненькой шеи Гарри, — Не снимай это никогда!

Гарри кивнул.

— Отлично, теперь следующий подарок, — сообщил Корвус. Приятно было видеть, как его подарки ценили по-настоящему. По своей реакции Гарри напоминал ему покойную жену. У той тоже перехватывало дыхание каждый раз, когда она видела что-то, что он ей купил. И её глаза похоже загорались от восторга. Если бы она была жива, то наверняка бы обожала Гарри и полностью задушила бы его своей любовью.

— Дневник? — спросил Гарри, поглаживая его обложку, — мне кажется, в нем есть магия?

— Да ты прав, — сказал Корвус, радуясь тому, как легко Гарри определил присутствие магии в вещи. Он не ожидал, что он станет чувствительным к магии, по крайней мере, четыре или пять лет. Далеко не все приобретают эту способность. Чем более могуществен маг, тем более он чувствителен к магии. Это было интересно, — мальчик, судя по его чувствительности, был не только очень умным, а еще и чрезвычайно могущественным. Учитывая его происхождение, это было неудивительно. — Это парные артефакты. Один будет у тебя, второй у меня. Таким образом, мы сможем общаться без писем и сов, так как письма просто могут перехватить и прочесть.

— О, — Гарри снова почувствовал прилив тепла, Корвус хотел поддерживать с ним связь! Даже когда он был в Хогвартсе.

— Теперь видишь эту руну? Капнув на нее кровью, ты сделаешь свой дневник недосягаемым для всех. Даже для тех, кто будет использовать оборотное зелье, придающее облик того, чьи волосы или ногти в него добавлены, — Корвус указал на спящую руну, которая станет активной и засветится синим, как только на нее попадет первая капля крови. — Протяни руку, я воспользуюсь заклинанием, чтобы сделать укол ровно на одну каплю.

Гарри сморщился от возможной перспективы того, что кто-то возьмет его ногти или что-то еще, бросит в зелье и станет им. Он даже не моргнул на заклинание-укол, и тогда, когда его большой палец был придавлен к дневнику, который весь вспыхнул и захватил свечением всю руку Гарри, — Вот, теперь все в безопасности, даже я не могу прочитать содержимое твоего дневника, но я прочту дубликат твоих записей тут, — и Корвус показал еще один такой же дневник.

— Ты действительно хочешь, чтобы я тебе писал? — спросил Гарри, не в силах не задать ь этот вопрос, открыто проявляя свою уязвимость.

— Конечно, я хочу все про тебя знать: в какой Дом ты попадаешь, каких друзей себе найдешь, как ты устраиваешься. В общем, я хочу все про тебя знать! — немедленно заявил Корвус. И это было правдой, он также хотел убедиться, что все, кого он предупреждал, не будут беспокоить Гарри, потому что уяснили, что он пользуется поддержкой Лестрейнджей, даже если он не мог заявить об этом публично.

Гарри улыбнулся Корвусу.

— А вещи ты собрал? — спросил мальчика маг.

— Я готов к поездке в Хогвартс, я не упаковал никаких книг, кроме тех, что нужны по программе, можете не волноваться, — сказал Гарри, вспомнив предостережения Корвуса о том, что некоторые книги могут и отобрать.

— Я сделал для тебя копии нескольких книг по праву, одну книгу на парселскрипте о парселмагии, и интересную книгу по защите от темных искусств, — сообщил Корвус.

— Спасибо, — широко улыбнулся Гарри, он был очень довольным, и ему не терпелось посмотреть, на что был похож парселскрипт и какая сокровищница информации в нем хранилась.

— Теперь последнее предупреждение, — сказал Корвус, кладя руку Гарри на плечо. — Дамблдор — опытный манипулятор, как бы мне ни противно это говорить, с его способностями он посрамит любого взрослого и опытного мага. Он будет использовать всё, что знает, чтобы заставить тебя делать то, что он хочет. Он даже будет манипулировать памятью твоих покойных родителей. Тебе все это будет казаться ужасным из-за жестокого обращения, которому ты подвергся. Но он даже обладает способностью своим голосом снижать бдительность у собеседника. Любые вопросы, которые он задает, — не зря. Дамблдор величайший хитрец, обладающий большим терпением. Он играет в сложные и долгие игры, вовлекая в них нужных ему людей. Ты должен всегда оставаться сильными и выглядеть равнодушными, не позволять ему втягивать тебя во что-то, не позволять ему у тебя выигрывать, а если даже такое случится — не позволять ему знать об этом!

— Я сделаю все, что в моих силах, обещаю, — твердо произнес Гарри, и в этот момент у него снова появилось сильное желание обнять Корвуса, что видимо, отразилось на его лице, и маг развел руками, давая Гарри разрешение на объятия. Гарри мягко вздохнул, закрывая глаза, наслаждаясь человеческим контактом.

— Я знаю, что ты будешь стараться, — прошептал Корвус, немного крепче прижимая мальчика к себе, но, все же осторожничая, так как его тело все еще не достаточно зажило.

Он надеялся, что он поступает правильно, отпуская Гарри в Хогвартс. К сожалению, ничего не поделаешь, Гарри должен учиться там по контракту. Но если его здоровье ухудшится, Корвус немедленно заберет его оттуда независимо от контракта. Конечно, совсем освободить его от посещения Хогвартса он Гарри не сможет, но устроить ему перерыв на необходимое лечение — вполне, особенно учитывая то, что последствия его жизни у Дурслей никогда не будут ликвидированы полностью. А пока Гарри будет в Хогвартсе, он сосредоточится на мести Дурслям. Они будут жить столько, сколько понадобиться, чтобы они испытать все, что делали Гарри.