2021-09-14 09:25
Я буду ждать тебя всегда
Драббоик к "Сила намерения"
Schloss Wolfssen, Шварцвальд, Баден-Вюртемберг, Германия
В окне был виден лес. Ветер качал вершины деревьев и наполнял комнату через открытое окно приятным запахом свежести с лёгким оттенком сырости, который его не портил. Чуткий слух доносил из леса звук льющейся воды, уханье совы, дробный стук клюва дятла, хруст веток и шорох прошлогодней листвы под тяжелыми шагами лося. Вдруг с одним из потоков воздуха в комнату занесло маленького паучка, который ловко зацепился за крошечную трещинку в стене, на которую его бросило, и тут же не теряя времени начал быстро сплетать первые нити будущей паутины, смешно перебирая своими конечностями. Возможность все это чувствовать, слышать и видеть — всё это было так необычно и так интересно. Тут отворилась дверь и вошла высокая красивая женщина с темно-серыми волосами, в которых искрились серебристые пряди. Она посмотрела на него глазами, радужка которых переливалась как ртуть и сказала:
— Проснулся, наконец!
«Наверное, проснулся» — подумал Он: «Раньше спал, теперь проснулся».
— Ну и как ты себя ощущаешь? — поинтересовалась гостья.
— Чувствую, слышу, вижу, — ответил Он, а потом спросил, — а я кто?
— Я не могу тебе сказать. Скоро кое-кто придет и поговоришь с ним обо всём, — ответила женщина, — есть хочешь?
— Хочу, — ответил Он, — и пить. Есть и пить много.
Хорошо, — рассмеялась гостья, — хорошо, что хочешь и хорошо, что много. Скоро тебе понадобится много сил. Я пойду распоряжусь насчёт еды, а ты пока отдыхай.
За столом сидели и рассматривали какой-то план Герберт и Вальдемар Вольфссеген. В дверь постучали и вошла Клара Вольфссеген, сестра Герберта и сказала, обращаясь к Вальдемару:
— Твой истинный проснулся. Лежит принюхивается, прислушивается, за паучком на стене наблюдает. Кто он сам такой не знает. Сейчас ему отнесут еду, а потом ты бы пошёл к нему.
— Что я ему скажу? Привет, ты моя пара, будем жить вместе?
— Не обязательно именно так, но метку ты должен на нём поставить. Ты был скромен и благороден несколько лет и сам чуть не умер от этого, — сказал отец Вальдемара, — завтра ты отправишься в Лондон с нашими бойцами отрабатывать виру, а твой новорожденный истинный — в тренировочный лагерь. Ты уверен, что он там долго останется без внимания других?
— Значит не судьба, — упрямился Вальдемар.
— Не судьба?! Я клан подвёл под виру из-за этого никчёмного щенка, только ради тебя на это пошёл, а теперь ты мне тут снова изображаешь жертву нераздельной любви, — Герберт рассердившись ударил по столу так, что тот едва не переломился пополам, — взял свои яйца в руки пошёл и отметил его быстро. И пока не сделаешь этого — моя дверь для тебя закрыта!
Вальдемар постучал в дверь комнаты, где разместили бывшего Джеймса Поттера и осторожно вошёл. На кровати лежал определённо вервольф, но сохранивший кое-что от Джеймса. Лицо стало таким, каким он его помнил на последнем курсе Хогвартса, а не тем, что он увидел на Джерси — более худым и юным, глаза стали серыми, как у всех Вольфссегенов, но с карим ободком. Волосы тоже посерели, но имели пряди прежнего цвета ореха с легкой рыжиной.
— Ты расскажешь мне кто я? — спросил «Джеймс», — она сказала ты придёшь и расскажешь.
— Да, нам очень нужно поговорить. Ты не хочешь встать и одеться? — спросил Вальдемар, указывая на одежду, которую приготовили слуги.
— Хочу, — сказал «Джеймс» откинув одеяло, под которым он оказался абсолютно обнаженным, и встал с кровати.
Вальдемар мысленно застонал и постарался не смотреть, но не смог. Последний раз он видел свою пару без одежды в душе квиддичной раздевалки Гриффиндора на шестом курсе. Сейчас тело его было другим. Ещё не прошедшее тренировки, не успевшее приобрести стальные мускулы и согнать, нажитый на Джерси жирок, оно манило мягкой пухлостью, до которой безумно хотелось дотронуться.
— Поможешь мне? — прозвучал сквозь марево самых небезобидных мыслей в голове Вальдемара голос его истинного, ударив по нервам разрядом тока. Это было последней каплей, он рыкнул, и в быстрых два шага, или скорее прыжка, оказался прямо перед «Джеймсом», схватил одной рукой его за шею, отклоняя голову назад, а второй обхватил за поясницу прижимая к себе. Новорождённый вервольф оказался ниже почти на голову и смотрел на него снизу вверх удивленно распахнув глаза и приоткрыв пухлые юношеские губы в которые снова предупреждающе рыкнув, Вальдемар впился поцелуем. Истинный был на вкус как вода из его любимого водопада — чистым и свежим, он пил его и никак не мог утолить свою жажду, которая копилась в нем годами. В голове всплыла мысль о том, что сказал ему отец и Вальдемар, с трудом разорвав поцелуй сказал:
— Флоренц, так будет имя твоё, цветок моей души, — после чего он выпустил клыки и впился ими в основание шеи новоявленного Флоренца, который сначала заскулил как щенок, а потом просто отключился.
Он открыл глаза и обнаружил себя полностью одетым и сидящем на коленях у самого прекрасного существа в этом мире. Молодой человек, задумчиво перебирал его волосы и смотрел куда-то вдаль на горы. Заметив, что на него смотрят, он улыбнулся и спросил:
— Как ты, Флоренц?
— Хорошо, теперь я твой?
— Да, ты мой, а я твой. Моё имя Вальдемар Вольфссеген, но ты зови меня Вальд, душа моя. Я завтра уеду, возможно на долго. Перед этим я должен рассказать тебе одну историю, которая началась, когда мне было одиннадцать лет…
Вальдемар рассказывал, а Флоренц внимательно слушал. Когда история закончилась, он сказал:
— Я понимаю, что это история обо мне, но воспринимаю её как бы со стороны, как если бы это всё случилось с кем-то другим. Ни одно из имён, которые ты назвал, не находят в душе никакого отклика. Ни Лили, ни Гарри, Роберт и Роза, ни Сириус, Питер и Дамблдор. Боюсь, что это все для меня умерло вместе с Джеймсом Поттером.
— А я? — с тревогой спросил Вальдемар.
— Я не помню Ремуса Люпина, да ты и не он. А тебя я ощущаю, все внутри у меня тянется к тебе.
— Это эффект метки, со временем он немного станет поменьше, — улыбнулся Вальдемар, — жаль, что нам придётся почти сразу расстаться.
— Это ничего, — ответил Флоренц, — ты главное возвращайся. А я буду ждать тебя.
Он внимательно посмотрел в глаза Вальду и повторил:
— Я буду ждать тебя всегда.