2023-04-05 05:58
Падение сурка — Глава 19
Глава 19
.
Флора вздрогнула от голоса Жан-Поля и поспешила продолжить свою историю:
— Сто один год назад моя мать вышла замуж и переехала на восточную окраину страны. Там только строилась новая деревня. К ней даже не было построено дороги. Рядом находился лес и в нём жили дикие гоблины. Гоблины иногда нападали на одиноких путников, которые решили забрести в лес. Мужчин они съедали, а с женщинами поступали иначе…
У Флоры был такой грустный вид, что её было жаль. Она продолжила:
— Моя мама с мужем ещё не знали таких подробностей, поэтому решили пойти в лес собрать лесные дары. И там на них напали гоблины. Так моя мама стала вдовой и на свет появилась я.
— Всякое бывает. И как вы жили?
— Меня все в деревне ненавидели, а маме сочувствовали. Она трудилась одна в поте лица и… — помрачнела она лицом.
— И?
— К ней в гости захаживали деревенские мужики… утешить вдовушку.
Кац с пониманием кивнул. Утешить вдовушку милое дело. Безутешные эльфийские вдовушки ещё те затейницы. В отличие от жриц любви, которые продают своё тело за деньги, вдовушки отдаются вроде как бесплатно из любви к «искусству». Но потом любовник то забор поправит, то крышу перестелет, то дров привезёт и нарубит, то вкусняшек принесёт.
Отношение к вдовушкам двоякое. Мужики их любят, чего нельзя сказать о женщинах. Вряд ли найдется жена, которой понравится то, что её муж ходит к какой-то бабе и помогает ей. Если на саму вдовушку они не срывались, чтобы не получить от мужа в глаз, то вполне могли отыгрываться на её дочке. Да какой там! Наверняка отрывались на девчонке по полной программе. А ведь она ещё и наполовину гоблинские корни имеет, отчего ей не повезло вдвойне.
— А как ты магии научилась?
— Однажды в детстве, — нахмурилась она от неприятных воспоминаний, — меня избили дети. Меня вообще часто били, но в тот раз они перестарались. Я чуть не умерла. К счастью, в тот момент через деревню проезжал маг. Староста попросил его меня вылечить. Я видела, как он меня лечил. Когда в другой раз меня побили, я попробовала повторить. Раны сильно болели, и мне очень хотелось от них избавиться. И в какой-то момент у меня получилось. С тех пор у меня было много практики.
— Сама научилась?
— Сама.
— Сильна…
Флора потупила взор и замерла в ожидании.
— Как в городе оказалась?
— Как только я стала взрослой, так сразу поспешила покинуть деревню, в которой меня ненавидели. Я надеялась, что там, за пределами деревни, всё будет иначе. Эльфы будут другими — более добрыми. Но везде меня встречали бранью. Я просилась на работу, но всюду мне отказывали. А недавно услышала от путников, что война началась и нужно идти в город. Вот я и пришла.
— И чем же ты питалась? Где спала?
— Ела то, что лес дарит. Спала у дороги, только подальше от неё уходила, шалаш строила. Я привычная. С детства я часто в лес убегала. Думала: хоть бы меня гоблины похитили, а папа узнал меня и принял как свою дочь. А они всё не похищали и не похищали. Какая же я была глупая! Теперь я понимаю, как мне повезло не наткнуться на гоблинов.
— Главный вопрос…
— Да-а… — напряглась она.
— Сколько тебе лет?
— Фух! — с облегчением выдохнула Флора. — Я уж думала, что вы спросите о чём-то неприличном. Мне сто лет. Я же говорила, что сразу после совершеннолетия ушла из дома. Я всего четыре месяца бродила по стране, пока не пришла в этот город.
— Почему именно этот город?
— Не знаю, — развела она руками. — Я думала, что чем ближе к столице, тем лучше будут эльфы, а оказалось… — она снизила голос почти до шёпота. — Оказалась, что некоторые люди лучше эльфов. Вы же человек?
— Чистокровный человек. Более человечного человека в этом мире сложно найти. И теперь мне стало любопытно, что же такого неприличного я мог спросить? — лукаво изогнул он губы.
— Ну-у, вроде того, чтобы я всех эльфов в поместье обслужила подобно жрице любви.
— Это неприлично? — весело улыбался он.
— Мне бы не понравилось.
— Пробовала уже?
— Нет, но я в этом уверена. Эм… Господин Жан, вы вроде говорили о том, что можете дать мне работу.
— Припоминаю такое.
— Простите. Ещё я слышала об этом из разговора ваших слуг.
— Рабочих из имения и латифундии. Прислуги у меня нет. Так значит, ты ищешь работу?
— Да. Я очень хочу найти работу. Я готова на всё!
— Только что ты утверждала, что не на всё готова.
— На всё! — она крепко сжала кулачки и стыдливо опустила глаза.
— Если ты на всё готова, то тебе нужно было идти в храм богини любви. Там жриц постоянная нехватка. А мне нужны преданные работники, которые будут на меня трудиться до конца моих дней и не станут меня обворовывать.
— Я не воровка! — вскинула она подбородок. — Я бы ни за что не стала воровать, как этот ваш Вергилий.
— А если не как он?
— Никак не стала бы! Господин Жан, я видела, что у вас работает полугоблин.
— Брайан отличный сотрудник. Он занимает престижную должность.
— Я тоже хочу у вас работать.
— Ты повторяешься. Скажи, Флора, ты хотела стать магом?
— Магом? Настоящим?
— Настоящим.
— Но я слышала, что для этого нужно учиться. А это, наверное, очень дорого.
— Восемь тысяч сестерциев за пять лет обучения.
— Ох! — выпучила она глаза. — Великое Древо! Да я такие деньги никогда в жизни не заработаю!
— Жизнь тебе предстоит долгая, так что не зарекайся.
— Я точно вам говорю, господин. Никогда! Меня никто на работу не возьмёт, тем более такую, на которой можно накопить на академию. Никому не нужна полугоблинша.
— А если тебе оплатят обучение в академии?
— Оплатят? Кто? Неужели вы?
— Допустим, я.
— Тогда… — она растерялась и застыла с пустым взглядом. Секунд через десять её взор стал более осмысленным. — Но зачем вам это?
— А ты как думаешь?
— Вам нужен маг? Но, господин Жан, вы же богатый. Вы можете оплатить услуги любого мага.
— Могу. Ещё могу нанять мага на постоянную работу, и уже почти нанял. Через год один выпускник академии станет на меня работать. И всё же ответь на вопрос: что ты будешь делать, если я оплачу тебе обучение в академии?
— Я буду вам очень благодарна и отработаю всё до последнего сестерция.
— Всего лишь отработаешь? — вопросительно приподнял он брови. — Для обученного мага это максимум пару лет работы. Как думаешь, стоит ли мне вкладываться в твоё развитие и ждать целых пять лет, чтобы через два года ты ушла от меня?
— Нет. Нет, в смысле, я не уйду! — с жаром начала заверять его Флора. — Я буду на вас работать столько, сколько нужно. Вы сказали: до конца вашей жизни? Я готова!
— Твой энтузиазм радует. Тогда послушай ещё, что именно мне нужно, а потом решай соглашаться или нет. Я хочу, чтобы ты поступила на факультет целителей и научилась лечить людей. Было бы прекрасно, если ты найдёшь способ продлить срок моей жизни. В идеале желательно найти или создать способ обретения человеком эльфийского долголетия. Я знаю один такой способ, но мне он не подходит из-за невозможности выполнения.
— Я готова, господин. Я обязательно выучусь на целителя и приложу все усилия, чтобы вы жили долго!
— В таком случае добро пожаловать, Флора. Отныне ты работаешь моим целителем. Завтра отправимся в академию. Хотя, нет…
— Нет? — испуганно застыла девушка. — Но почему?
— Ты же не собираешься показаться в академии в рабском тряпье? Это как минимум ударит по моей репутации. Поэтому завтра в сопровождении охраны отправишься в баню и на рынок за новой одеждой. А в академию пойдём послезавтра.
— Ох! — отпустило её напряжение. Лицо девушки тут же украсила счастливая улыбка. — Спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо!!!
Жан-Поль форсировал события. Он говорил Флоре, что она пойдёт в баню на следующий день, а потом в академию. Но поскольку ромеи взяли город в осаду, мэр города объявил всеобщую мобилизацию ополчения.
Пока солдаты обращали пристальное внимание на простых мужиков из беженцев, сгоняя их с улиц к защитной стене. Но вскоре их внимание может дойти и до жителей города.
Поэтому Кац послал девчонку со слугами и охраной в баню в тот же день. В это время управляющий имением покупал ей одежду на рынке. Оставшихся двоих охранников он отослал караулить ворота.
Уже вечером француз проводил Флору в академию и вручил ей кошель с сотней золотых и тюк с вещами.
Рискованный шаг вот так вложиться в первую встречную незнакомку, но кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Иногда стоит заниматься и венчурными инвестициями, если они не основа капиталовложения.
Проблема мобилизации ополченцев не в том, что придётся идти оборонять город. К этому Жан-Поль был готов. Тем более что без крайней нужды ополченцев не пошлют в бой. Их задача выступать в роли поддержки. Разогревать масло в чанах и таскать его на стену, подавать стрелы и дротики. Оттаскивать раненых и помогать им. Лишь в случае штурма ополченцы могут встать на стену и сражаться. Или же их могут послать в бой тогда, когда больше уже некого. Пока же солдаты у города имелись.
Самая большая беда в том, что имущество останется без присмотра. А у Жан-Поля дома хранится почти полмиллиона сестерциев.
Пока слуги ходили в баню, управляющий на рынок, а охранники сторожили ворота, дом остался в его полном распоряжении. И он этим воспользовался по максимуму. В подвале он вырыл яму, в которую спрятал большую часть золота. Сверху поставил бочонок с уксусом, который грабителей, если таковые будут, вряд ли заинтересует. Излишки земли он насыпал в пустую бочку и запечатал её крышкой. Вынести незаметно грунт не представлялось возможным, поэтому пришлось рисковать, оставляя такой след.
В своей спальне он спрятал под матрасом три тысячи сестерциев. Это место для поиска настолько очевидно, что туда заглянет каждый уважающий себя мародёр. Кац делал ставку на то, что если вор не найдёт денег, то устроит качественный шмон во всём доме. Но стоит ему обнаружить крупную сумму в спальне, как он сконцентрирует своё внимание на втором этаже. Так, глядишь, до основной заначки не доберётся.
На третий день осады Магкаре рекрутеры дошли до дома Жан-Поля. Они в ультимативном порядке без права выбора призвали в ополчение почти всех мужиков. По законам военного времени в случае отказа полагался всего один вид наказания — смерть. Один лишь Брайан их не заинтересовал. В итоге карлик остался в доме с двумя девушками-батраками. Те занимались в имении виноградом.
Кац очень надеялся на то, что воры не покусятся на его недвижимость. Всё же их тоже должны были загрести в ополчение.
Его отряд выгодно отличался на фоне безоружных эльфов. Четверо охранников и он сам в стальных нагрудниках, с наручами и поножами, с мечами и щитами. Остальным его рабочим достались добротные кожаные доспехи, копья и топоры, поскольку о запасе оружия и брони Жан-Поль позаботился заранее. Покупать мечи тем, кто ими не умеет пользоваться — выбрасывать деньги на ветер. А уколоть копьём может любой. С топорами все батраки умеют обращаться.
Как это водится, на городских складах не оказалось в запасах достаточного количества оружия и доспехов для ополчения. Чиновники выдавали снаряжение за взятки. Поэтому тех граждан, кто поумней и при деньгах, можно было отличить по кожаным доспехам и мятым кирасам. Всё же во время сражения лучше иметь хоть какие-то оружие и защиту, чем не иметь вовсе.
Возле стены витало напряжение. Мужики таскали на стену камни, разогревали масло в котлах и суетились под присмотром стражников.
Группу Жан-Поля сразу оценили по виду вооружения и облачению. Плюс его люди таскали на поясе медные фляги и на спине небольшие торбы с сухим пайком на несколько дней.
— Так, вижу, что вы более-менее подготовлены, — обратился к ним коренастый кучерявый стражник. — Пойдёте дежурить на стену, пятая лестница от ворот. Скажите десятнику, что вас направил воин Рав.
— Так точно, — отозвался Кац, после чего кивнул своим парням. — Слышали? Нам на пятую лестницу.
— Ох, господин Жан, — начал Август. — Не нравится мне это. Вы видели? Уже масло кипятят. Значит, к штурму готовятся.
— Они который день масло кипятят. Как бы все дрова впустую не извели. Мне интересно, а боевые маги будут участвовать в сражении?
— Наверняка будут, — Август внимательно зыркал по сторонам. — Я видел студентов академии среди защитников.
— Никогда не видел, как сражаются маги.
— Этого мало кто видел. А те, кто видели и выжили при этом, об этом стараются лишний раз не болтать.
— Но у вас во время твоей службы в армии были же маги?
— Так ведь то обычные армейские маги, а не выпускники академии, — продолжил Август. — Их там учат варить на скорую руку целебные зелья, использовать поисковые чары, заряжать и активировать артефакты и амулеты и прочим мелким трюкам. Определенно, они полезны, но… Полноценные маги в армию не идут. Зачем им это при их доходах?
— То есть, можно не ожидать, что в нас полетят огненные шары?
— Господин Жан, вы детских сказок наслушались, — беззлобно усмехнулся Август. Ему вторили другие охранники. — Маги огненными шарами не кидаются. Они проклятья насылают, но те невидимые. Если попадёт — то лишь по эффектам можно будет понять, что попал под чары.
— Что за проклятья? — нахмурился Кац.
— Разные. Одни воинов деморализуют. Такая тоска накатывает, что в петлю влезть хочется. Или ужас охватывает, от которого хочется бежать без оглядки. А за дезертирство положено строгое наказание. И думаешь, что лучше бы ранили, чем погибнуть от меча товарища во время децимации. Но страшней всего сильные проклятья плоти. Например, гниение, от которого начинает сползать кожа, за ней мясо, которые продолжают разлагаться до состояния слизи. Если вдруг не повезет и в вас попадёт гниение, то лучше сразу отсечь проклятую конечность — иначе смерть.
— Это если в конечность попадёт. А если в туловище или в голову?
— Тогда выжившие за вас выпьют поминальную чарку…
Закон подлости показал себя во всей красе. Первое дежурство на стене, и вражеские войска решили устроить штурм. Все предшествующие дни они грабили округу и собирали штурмовые машины. И сегодня во второй половине дня ближе к вечеру они начали штурм.
Почему так? Кацу было непонятно. Он думал, что штурм крепостных стен начинают неожиданно рано утром. Но ромеи развеяли его представления о военном деле. Впрочем, он не мнил себя большим экспертом в боевых действиях. Его учили сражаться один на один или в составе небольшой группы против такой же группы. И единственное, что он хорошо умел — махать мечом.
Ровные ряды воинов с сомкнутыми ростовыми щитами медленно наступали. Требушеты, баллисты и стреломёты начали обстреливать стены и защитников, которые находились на них. И лишь зубцы способны были защитить от смертоносных даров.
Защитники метали в противников дротики и камни. Немногочисленные лучники обстреливали их в ответ. Когда же к стенам начали прислонять штурмовые лестницы и по ним начали шустро забираться вражеские солдаты, на них полилось кипящее масло.
Крики ярости и боли смешивались с проклятиями с обеих сторон. И среди них были не только ругательства, но и настоящие заклинания, поскольку к обороне подключились студенты магической академии. Видимых эффектов от применения магии не было заметно. Но то, что заклинания действуют, становилось понятно по тому, как некоторые группы ромейских воинов обращаются в бегство или безвольно опускают оружие и прекращают дальнейшее продвижение. На поле боя обычно это заканчивалось для них гибелью или ранением.
Всё больше ромеев обращались в бегство, но внезапно на поле боя появились их боевые маги. Их можно было отличить по наличию рисунка дерева на нагруднике. Вражеские маги собрались компактной группой вокруг дымного костра и начали хором нараспев зачитывать заклинание. Их прикрывали воины с огромными щитами.
Студенты магической академии пытались пробиться своими проклятьями через защитников вражеских магов, но безуспешно. Стоило им попасть по одному солдату, как его место занимал другой.
Активация заклинания вражескими магами не оставила равнодушным никого. Оно, в отличие от остального волшебства, которое использовалось сегодня, имело зримый и устрашающий эффект. Из круга, образованного магами, начали вырываться и разрастаться щупальца, сотканные из густого плотного чёрного дыма. Сотни этих щупальцев рванули в сторону стены. Их вид внушал подсознательный ужас.
Одно щупальце летело в сторону землянина. Жан-Поль поспешил скрыться за зубцом крепостной стены. Щупальце, нацеленное на него, разбилось о каменный зубец и разлетелось дымовым облаком. И вроде бы этому стоило радоваться, но часть этого облака накрыла левую руку парня. Её будто окунули в кислоту. Одежда в районе предплечья начала расползаться, словно трухлявая. Ремешок крепления щита порвался, и щит полетел вниз со стены в сторону города. Но Жан-Полю было не до наблюдения за частью своей экипировки. Он закричал от боли на всю округу. Кожа в месте соприкосновения с дымом начала пузыриться.
Если бы он нашёл силы оглядеться по сторонам, то обнаружил бы, что по всей стене таким же образом пострадали сотни эльфов. Кому-то не повезло погибнуть сразу от попадания по голове. А остальные вопили от боли.