2024-08-08 20:35
Чего чернейший из слуг Мелькора не любил — так это менять свои упорядоченные, математически выверенные планы в спешке. Вдвойне не любил — когда изменять их буквально на ходу приходилось из-за Рожденных, порой одним присутствием своих порывистых и, зачастую, нелогичных натур вносивших в расчеты Майа сумбур и неразбериху. Их эмоциональные порывы и страсти, которыми Эльдар частенько разбрасывались, круша на своем пути тонкие конструкции не хуже огромного неповоротливого животного, попавшего в мастерскую ювелира, откровенно раздражали, заставляя недовольно морщиться в сторону творений Илуватара. И невольно подталкивали к весьма простому выводу. Собственной свободы воли и эмоций у абсолютного большинства Рожденных быть в принципе не должно. Право на подобную свободу еще следовало заслужить — как умением держать себя в руках, так и способностями своего разума.
Как правило, утешало в подобных ситуациях то, что большинство чувственных проявлений Детей Эру, вносящих ту самую непредсказуемость, все же поддавалось определенной логической обработке. При длительном наблюдении за смертным составить его личные реакции на определенное внешнее воздействие труда не составляло — все равно, что наблюдать в лаборатории за реакциями новых создаваемых тварей. Более того, именно на низменных эмоциях Рожденных Майрон и любил играть, шаг за шагом вовлекая их в собственные сети.
Вот только сейчас случай был несколько иной. Одного конкретного Эрухини просчитать все еще не выходило — эмоциональную непредсказуемость этот Рожденный сочетал с острым разумом, не уступавшим многим Майар. От чего, несмотря на выведение некоторых закономерностей и прогнозов, построенных на их основании, порой действия субьекта носили совершенно противоречивый характер — не должен был так вести себя эльда, выросший в неге и безопасности Валинора. Не должен был — и все! Но порой вел, часто стеля себе мягкое сено там, где вроде бы и не должен этого делать — просто в силу недостатка опыта.
Вот и сейчас — не самый простой противник в долгой жизни Гортхаура заставил изрядно изменить планы, ускорив начало тщательно подготавливаемого столкновения двух народов.
— Наш час настал! — пятка посоха с силой ударила в каменный пол пещеры, заставляя всех присутствовавших в пещерной зале повернуть головы по направлению к соткавшемуся из воздуха предводителю.
На этот раз не было ни церемонии, что уже вошла в традицию, ни приветствий. Голос основателя и наставника Чистых, наполненный уверенностью, в своей твердости сравнимой с каменными корнями Арды, заставил собравшихся сейчас «детей севера» поневоле вздрогнуть. А кое кого и пошатнуться с непривычки — давно уже многие из старших ступеней иерархии не испытывали на себе тяжести силы Майрона. В обычной ситуации их статус первых учеников одного из «сыновей Владыки» позволял им стоять гордо и непреклонно во время церемоний, возвышаясь над прибитыми к земле новоприбывшими и досыта напитываясь силой посланника Мелькора. Сейчас — все было иначе. Воздух стал черным, густым, обернувшись словно вязкой массой, тяжело проникавшей в легкие. Сила, прежде возносившая к небесам, тяжким грузом легла на плечи, словно еще сильнее подчеркивая — то, о чем желал поговорить глава воинской ложи, было из ряда вон выходящим.
Блюститель Ангамандо беззвучно усмехнулся, оценивающе смотря на подчиненных. Он, в общем то, и не ожидал, что птенцы его гнезда сумеют противостоять напору — при всех своих достоинствах, каждый из них был Рожденным, а не Воплощенным. Что самого Майрона полностью устраивало — ведь, в конечном итоге, разница в силе служила дополнительным столпом как непосредственно власти Айнур над Детьми Эру, так и критерием иерархии в обществе самих смертных.
И, говоря о последнем — среди Чистых нашлись те, кто обладал достаточной силой, чтобы в будущем претендовать на места, приближенные к подножию высоких тронов. Сохранить спину полностью прямой получилось лишь у нескольких Эльдар. Арвахарм, фактически второе лицо в культе, с которого «Тайрэн Ортхэннэр» и начал свой путь в Тирионе, не шелохнулся, посматривая на остальных с откровенным снисхождением. Еще и больше расправил плечи, демонстрируя свой статус лучшего из Чистых, который он, неудавшийся кандидат в Черные Стражи, столь ревностно охранял при новом наставнике. Впрочем, неудивительно, учитывая, что именно этот нолдо стоял за большинством «несчастных случаев», произошедших с Ваниар, когда они, просыпаясь потом в грязи, брели обратно домой шатаясь, ничего не помнящие и совершенно обессиленные — ведь их мощь их духа и силу их жизни жадно выпили, оставив на донышке, лишь бы ноги передвигали. После чего они пару седмиц отлеживались, не вылезая из своих домов, а Арвахарм ходил довольный, словно обожравшийся сметаной кот. Такое не проходило бесследно — сейчас первый ученик Майрона вполне был способен выдержать то давление, что на него оказывал наставник.
Другим, кто сумел сохранить гордый вид, был, как ни удивительно, Алкар из Черных Стражей. И так обычно возвышавшийся над толпой непоколебимо, под давлением силы новичок даже не покачнулся, оставшись стоять утесом Пелори над омывающими его волнами, да еще и полностью игнорируя удивленные, наполненные подозрением и легкой неприязнью взгляды Арвахарма. Редкое качество для эльда — способность выдерживать даже часть силы Майар без дополнительной подпитки. С другой стороны… подобное, все же, можно было ожидать от воина, что на глазах поставившего эксперимент Гортхаура сумел выжить в той пещере и успешно отбиваться от одержимых паучихой сородичей. Сильный, гордый, при должной обработке разума верный… такой может далеко пойти — куда дальше, чем многие из тех, кого основатель культа в скором времени собирался разменять в грядущем представлении. Да и выжить у него в будущих событиях шанса куда больше. А дальше… время покажет, к чему у Алкара способностей больше. Либо станет глазами и ушами Майрона при дворе Феанаро, когда тот будет вынужден бежать на Восток, либо ему найдется место в свите самого приближенного Мелькора — в момент возвращения в Железную Темницу.
На несколько мгновений задержав заинтересованный взгляд на Черном Страже, бывший ученик Ауле, наконец, приунял собственную силу, позволив остальным Чистым выпрямиться.
— Вы все, каждый из вас, чисты перед нашим великим господином. Как своей кровью древнего Севера, кровью первых Квэнди, открывших глаза в тени Мелькора — так и разумом, что смог узреть тенета, которыми Валар и их прихвостни окружили ваш народ, — продолжил кукловод, указав острием посоха в сторону своей паствы, по чьим изумленным, недоумевающим лицам явно было видно, в каком шоке они сейчас пребывают, явно не до конца понимая, что происходит в данный момент. — Мои ученики. Мои названные братья, что позволили огранить себя подобно бриллианту. Гордость переполняет мой взор, обращенный к вам. Совсем скоро вам предстоит доказать, что достойны этой гордости. И я знаю — вы выдержите это испытание с честью, заслужив награды и почести из рук самого Владыки.
Не давая Чистым опомниться, Майрон плавно, словно навстречу противнику, шагнул вперед, с каплей суровой требовательности во взгляде вглядываясь в лица будущих поданных Мелькора и одобрительно кивая, что растерянность и недопонимание быстро начали сменяться жаром амбиций и твердостью решимости. Все же этих неопытных прежде детей он готовил и буквально воспитывал достаточно долго, чтобы в нужный момент подопечные не растерялись. Не говоря уже о том, что многие из них уже представляли себя перед троном господина.
— Приказывай, Тайрэн, — первым подал голос Алкар, опередив в этом даже первого из учеников Майа. Расправил, плечи, положив руку на рукоять висевшего на поясе кленка, глаза воинственно сощурились. Явно выучка сработала. Вслед за первым камешком одобрительно загудели и остальные Чистые.
— Следует возрадоваться. Благодаря моей прекрасной сестре теперь нам известно, где свила гнездо отрава, поразившая эти земли изнутри, — удовлетворенный настроем, Гортхаур перешел от вдохновляющих речей к делу. Пройдя сквозь строй учеников, он взошел на возвышение, нависнув над внимательно следящими за каждым его движением Нолдор. — Мои подозрения полностью подтвердились. Где еще эта гниль могла зародиться, как не среди племени, еще до прихода в Валинор продавшегося мятежнику и обманщику? Фальшь и предательство в крови у золотоволосых отродий Сулимо. И они вновь это доказали — худшим из образов! Слуги Паучихи свободно живут в Тирионе и Валимаре. Многие из вас видели их, и не раз — собирающих множество востороженных зрителей во время своих выступлений, купающихся в любви Ваниар, а то и многих Нолдор, — рука Майрона резко рассекла воздух. — И тем временем, плетущих сети своей лжи, готовя новый удар по нашему народу. Искатели Совершенства, школа заклинательной песни под предводительством Куиллэ Медоречивой — вот те, кто виновен в смертях множества ваших братьев и сестер — как во время Ночи Кровавых Слез, так и в день бедствия в пещерах, где добывали железо!
Пещера взорвалась не хуже вулканов во время извержений — но вместо кипящей лавы сейчас клокотала ненависть. Даже не учитывая те семена, что посадил в «детях Севера» их предводитель, многие из здесь собравшихся имели друзей и родичей среди пострадавших от Жаждущей.
Вот только новость о раскрытии культа была лишь началом. Если уж хозяину Ангамандо пришлось выложить все фишки на игральный стол раньше задуманного, он собирался выжать из этой ситуации все до последней капли.
— Тише! — серебристые брови слегка сошлись на переносице. Посох вновь ударил о каменный пол, призывая к порядку и обрывая полный жажды кровавой расплаты ропот. — Это не все. То, что я сказал вам сейчас — лишь семена куда большей мерзости. Эти твари готовят новый удар. На празднике в честь имянаречения первенца принца Нолофинвэ, которого мой брат — и ваш князь — признал своим учеником и частью семьи, продавшие свои фэа этой многоногой твари предатели планируют нападение. Феанаро, его семья, весь правящий дом — они собираются обезглавить вас, потомки сынов тьмы, одним единственным ударом. В час торжества и большой радости для вашего князя — они готовят отравленные клинки и яд в кубках. Но — тихо, я сказал! — Майрон усилил голос, перекрывая ропот слуг. — Хуже всего иное. Ведь готовят они подобное при полном попустительстве Манвэ Сулимо и его любимцев — Ингвэ, Индис и Арафинвэ! Слышите? Не желая развязывать бой между Айнур, и не имея возможности избавиться от ломающего один их план за другим противника, эти трусы и предатели решили обратиться за помощью к тем, кто виновен в смерти ваших братьев! Свалить все на них, либо уничтожив дух вашего предводителя, либо заперев его в чертогах Мандоса навеки, как когда-то они попытались сделать с его отцом! И, полагаю, мне не нужно объяснять вам, что последует, если этот проклятый план им удастся. В лучшем случае гордый народ, что хранит в себе наследников Севера, будет прислуживать златовласкам. В худшем, многие верные — а вы, друзья мои, в особенности — отправятся вслед за князем.
Посланник Повелителя Утумно мог лишь в удовольствии сощуриться, наслаждаясь проведенным эффектом. Поставь сейчас перед собравшимися Чистыми кого-то из названных обманщиком «любимчиков Сулимо» — Валинор впервые отведал бы настоящей распри между своими жителями, со всем, что полагается такому случаю. Все же праведный гнев, щедро приправленный взращенной заботливым садоводом гордыней — на редкость острое блюдо. Пожарче салата из созданных Кементари сторжевых перцев.
И сегодня, чуть позже, но кровь в этой пещере еще прольется.
— И наш ответ, друзья мои — ударить первыми, — Ортхэннэр опять разрубил воздух ребром ладони. — Мой брат князь предупрежден о готовящемся покушении — и он, точно также как и наш великий отец, возлагает на вас эту тяжелую, но великую задачу. Накануне торжества, в тот час, когда эти предатели всего вашего рода будут готовиться, пребывая в уверенности, что их замыслы находятся в полной безопасности. Мы отплатим их и их «госпоже» за всех Нолдор и Мор Анар, что они погубили в своих сетях. Мы выжжем эту заразу из ткани мира. Мы избавим наших сынов и дочерей от опасности тех грязных идей, что паучата разносят по Аману на своих лапках!
— Ваниар и Нолдор Короля вряд ли дадут их в обиду, — словно размышляя, произнес Арвахарм, сузив глаза в гневе.
— Очень хорошее замечание, ученик, — одобрительно усмехнулся Майрон. — Вот только мы их спрашивать об этом не станем. Да, Чистые. Пришло время подлинного Очищения. Ведь нам предстоит бой не только с служителями Жаждущей, но и с теми, кто желал смерти Первому Дому — ведь он стоит у них, словно кость в горле.
Майа воздел руку вверх, своей силой соткав из воздуха лики тех, на кого собирался натравить разъяренную толпу. В том числе и Нолдорана.
— Финвэ? — брови Алкара недоуменно взлетели вверх. — Наставник, ты полагаешь, что он мог быть замешан в этом?
— Сказать точно о нем я не могу, — с мнимым сомнением не стал отрицать бывший ученик Ауле. — Однако если он узнал о том, что не является родичем с моим братом — я не исключу и такого варианта. Но хуже другое. Нолдоран, ровно как и иные прихвостни златовласок, постарается не дать их в обиду. Дурман лжи Ингвэ и Куиллэ, породит много слов о справедливом суде в Круге Судеб, о недостатке доказательств… о многом. Но вы и без меня это знаете. Даже если мы сорвем маски с виновных, даже если представим доказательства, поверят ли нам? Нет. Эти «Нолдор Короля» предпочтут сладкие оковы Ваниар той силе и свободе, что дает наш грозный господин.
Пальцы Майрона сжались в кулак одновременно гася сиявшие в воздухе картины.
— И поэтому, — зловеще произнес он. — Мы не будем делать различий в очищении. Каждый, кто не носит восьмиконечную звезду и дракона — либо враг нам, либо смертельно опасно заблуждается. Накануне праздника, ученики, вы примените все, чему я учил вас. Разбившись, на малые отряды, вы поведете за собой остальных Верных. Дом за домом, улица за улицей. Вперед — к Нолдор Короля. Мы ударим со всей мощью потомков Северной Твердыни, сначала по отродьям Паучихи, а затем — по тем, кто решил сговориться с ними. Те из Нолдор Короля, что внимут словам посланцев Чистых и примкнут к правильной стороне, спасутся и разделят с нами гордость служения истинному хозяину Арды — пусть и никогда не встанут вровень с теми, в чьих жилах течет кровь Утумно. Те же, кто будут защищать предателей… золотые глаза полыхнули алым. — Нас ждет бой, друзья мои. А затем — исход. Наш князь уже давно готовит корабли, на которых можно будет отправиться на Восток. Недостающие заберем у Тэлэри. Если отдадут их по хорошему или решат присоединиться — прекрасно. Если же нет — запомните. Для вас нет границ и преград. Вы не подвластны ни закону, ни указу, ни судье — кроме воли Владыки Мелькора и его семьи.
Наблюдая за тем, как один за другим Чистые воздевают к сводам пещеры клинки, что-то воинственно крича, Гортхаур на несколько мгновений прикрыл глаза, размышляя.
Все же первоначальный план пришлось изрядно перекраивать, с какого боку не посмотри. По-хорошему, с негодующим взрывом народных масс посланник Мелькора надеялся подождать хотя бы до момента, когда сам Феанаро, наконец, закончит строительство своего флота. Просто для того, чтобы было, на чем переправляться, не полагаясь на Тэлэри. За это время Чистые окончательно были бы готовы убивать.
Не желал он изначально и того, чтобы подданные Малекита били первыми. Нет, сначала должны были умереть давно намеченные цели. Те, симпатию к кому у Феанаро невозможно было бы заподозрить. Правильно поданные, эти смерти неизбежно нашли бы своего виновника в лице князя. Маленький клубок ненависти по имени Арафинвэ ни за что не упустил бы такого шанса, направив народный гнев на своего врага. Несправедливо оскорбленные, вынужденные защищаться, Верные неизбежно оказались бы в кольце врагов. После чего — у них уже не осталось бы никакого выбора, кроме как просить помощи у нового покровителя.
Сейчас же… все придется делать излишне торопливо. Но все же, если волна, создаваемая сейчас Майроном, успеет разогнаться и набрать силу, превратившись во всесокрушающую водную стену, сметающую на своем пути горы и города — даже если Малекит захочет остановить это — уже не получится. Народный бунт, бессмысленный и беспощадный, придется либо давить, встав на сторону врага — и тем самым полностью разрушать свою репутацию перед подданными — либо вставать на его сторону, надеясь оседлать волну. А после такого — у князя будет лишь один путь. На северо-восток.
За возможное вмешательство в эту ситуацию Айнур Гортхаур не беспокоился, заранее обсудив вопрос исхода с хозяином Амана. Тому ведь важно было не только избавиться от вечно жужжащей над ухом мухи, но и выбить почву из-под ног Владыки Земной Тверди. Так что план своего шпиона после некоторых обсуждений Манвэ принял — с условием, что никаких попыток бить по фэа убитых в ходе мятежа Ваниар и Нолдор Короля не будет. Души должны были свободно сойти в Мандос, где их в скором времени смогут вернуть к жизни.
Правда в этом отношении Майрон был готов ручаться за себя и за своих последователей. Не за отродий Куиллэ. Кстати о ней…
— Мне приятно видеть решительность и гнев на ваших лицах, — одобрительная усмешка стала наградой Чистым. — И сейчас, мои ученики, вы сможете удовлетворить вашу жажду справедливости сполна. Прежде чем сразиться с настоящим врагом, вам предстоит научиться еще одной крайне важной вещи. Проливать кровь, не задумываясь!
По щелчку наполненных силой пальцев спали чары с участка возвышения рядом с Айну, что до поры был скрыт от взглядов и ушей остальных, вызвав вихрь удивленных шепотков. Усмешка на лице Гортхаура превратилась в самый настоящий оскал.
— Позвольте представить вам, ученики, — громко произнес он, делая шаг к прикованной за руки к железному столбу девичьей фигурке. Серебряные волосы нолдиэ сейчас были рассыпаны по плечам, взгляд в ужасе метался из стороны в сторону подстреленной птицей. — Эленвэн. Одна из Искательниц Совершенства. Ученица и подстилка Куиллэ Медоречивой. Служительница Паучихи, что неоднократно принимала участие в их извращенных ритуалах, готовя гибель многим достойным Верным!
Девушка, которую Майрон приметил на ночном берегу того озера, ошалело попыталась что-то промычать сквозь тканевую повязку, плотно закрывающую рот. Глаза умоляюще переходили от одного нолдо к другому, изо всех сил ища спасения и поддержки.
В чем главе Искателей нельзя было отказать, несмотря на всю несобранность, эмоциональную порывистость и, зачастую, отсутствие логики — так это в прагматизме. Когда блюститель Железной Твердыни заявил, что ему необходима дичь, чтобы приучить гончих к крови, Куиллэ согласилась, пусть и нехотя — как и на тот факт, что ей и ее слугам придется участвовать в новом форсированном, крайне рискованном плане в роли чуть ли не главного врага. И решила отдать на казнь тех из своего культа, кто представлял наименьшую ценность. Не совсем новичков, еще не прошедших «посвящение», но и не опытных служителей. Недавно обращенных. Вот как эта девочка — дуреха, которой сегодня предстояло умереть, отправившись душой во владения Мелькора, в то время, как других, более опытных и искусных ее собратьев, начали не спеша переправлять на Восток, прямо к их Госпоже.
— Я хочу, чтобы вы сейчас вспомнили то, что натворили эти твари, — произнес Майа сурово, подходя ближе и резким движением беря прикованную за горло. — Вспомните обезумевших в Ночь Кровавых Слез. Вспомните «арфы», что выносили из тех шахт! Все это — их работа.
Соберите вместе все ваши праведные гнев и ненависть. Отриньте слабость и сочувствие — эта дрянь их недостойна. И вложите свои силы в удар, — Гортхаур снял с пояса длинный, сплетенный из кожаных ремней хлыст с девятью шипами на конце — по числу девяти Пламенных Бичей Мелькора. — Пусть каждый из вас нанесет предательнице по удару. До воплей, до крови — точно также, как она проливала кровь ваших братьев! После чего тот из наиболее достойных, на кого укажет жребий, оборвет ее никчемную жизнь. Давайте, Чистые. Покажите, в чем есть ваш долг! Кто первый?
Огненные глаза под маской золотых со всей присущей им внимательностью следили за тем, как менялись лица подопечных. Кто готовился дать волю гневу. Кто наоборот, робел от перспективы впервые на своей памяти оборвать чью-то жизнь.
До кануна торжества им предстояло пережить еще немало подобных испытаний — пусть изначально Майрон и планировал прививать им вкус алой влаги в куда более размеренном темпе. Пролитая кровь может скрепить вместе не хуже Ангайнора — и выявить тех, кто до сих пор в глубине души колеблется. Таких подобное испытание может заставить попытаться все рассказать кому-то за пределами ложи — и тогда Гортхаур, пристально следящий за всеми перемещениями своих подопечных, смог бы несколько укоротить совестливым языки и головы.
Служитель Мелькора довольно усмехнулся, наблюдая, как первым из толпы вышел именно Алкар, бестрепетно шагнув к наставнику и протянув руку за хлыстом. Отличное начало.
Совсем скоро он, наконец, избавится от необходимости нянчиться с излишне легкомысленной и любвеобильной последовательницей Паучихи. Владыка и сам Майрон получат новых великолепных последователей. А Феанаро, так или иначе, будет вынужден нарушить то относительное затишье, что образовалось после истории с шахтами.