• Boosty Shared
• Анордрейк

• литература
• фанфики
• средиземье
• тень и пламя
• отрывок главы

Потоки лавы, что освещали тронный зал, вспыхнули сильнее в такт настроению хозяина этого места, бросая багровые отблески на каменные своды. Однако огонь, дремавший под земной твердью, не шёл ни в какое сравнение с тем пламенем, что сейчас пылало в глазах восседавшей на троне сущности. В данный момент Мелькор не стал сдерживать свою силу, позволяя ей до краёв заполнить всё пространство под каменными сводами. Так, что любой, прошедший в зал и попавший под Его тяжкий взгляд, ощутил бы её на себе. Почувствовал бы, как тьма и огонь смыкались вокруг незримыми, но крепчайшими оковами, как давили они на плечи. Как жгли огненными бичами тех, кто не готов склонить голову перед истинным правителем этого мира. И насколько бы ни был силён гость — он ощущал, что перед Древним Королём всё его могущество не более, чем смехотворно.

Как правило, Истинный король Арды не подвергал своих верных служителей подобному испытанию, сдерживая при них собственные возможности и гнев, отпуская их только в крайнем случае. Почувствовать себя букашкой он предоставлял возможность лишь провинившимся. Майрону в их встречу по возвращению. Или Тхурингвэтилэ совсем недавно, когда та, ведомая личной неприязнью к бывшему перебежчику, вздумала преподнести Ему правду… с определённой точки зрения. Мелькор, проверив, что к чему, подобного самоуправства не оценил и без наказания свою вестницу и шпионку не оставил.

Но сейчас случай был особый. Владыка Тьмы не собирался никого наказывать. Напротив, на грядущую беседу Он питал большие надежды. Однако гостья, которая показалась на пороге Утумно по приглашению одного рыжеволосого чародея, наконец исполнившего своё поручение, уже успела зарекомендовать себя дамой с норовом. Пусть эта прядущая свои нити «паучиха», как её назвал Майрон, и не успела навредить планам хозяина Утумно, в разговоре с ней стоило сразу расставить акценты на том, кто в Арде не более, чем пришелец, а кто — её полноправный господин, во владения которого она вторглась, приняв их за бесхозные охотничьи угодья.

Впрочем, если муза этих… «искателей совершенства» окажется понятливой и не станет пытаться изобразить из себя невесть что, быть может, из неё сможет получиться и достойная слуга. К тому же, как выяснилось, способная соблазнять, развращать и привлекать к себе на службу целые народы, если дать ей время. А быть может, учитывая её, как описал бывший служитель Ауле, неистребимый голод, окажется способна и ещё кое на что.

Подводя итог, определённые надежды на эту встречу первый сын Эру питал.

Почувствовав приближение чужеродной, незнакомой сущности, Мелькор чуть царапнул облачёнными в чёрный раскалённый металл пальцами каменную поверхность трона. Повинуясь Его воле, безраздельно правившей Утумно, восстановленные, выкованные из двух цельных кусков стали врата вздрогнули. Затем — медленно, с шипением поползли в стороны, впустив в тронный зал одинокую фигурку.

Настоящий правитель Арды сделал скупое движение рукой, приказывая гостье подойти к подножию трона. Одна рука Тёмного Валы небрежно легла обратно, на гранитный подлокотник. Вторая, напротив, покоилась на рукояти верного Гронда, что сейчас принял облик исполинского двуручного меча с раскалённым лезвием — кое-чему у новоявленных Нолдор можно было поучиться, слегка доработав и изменив их творения. Пылающий взгляд неотрывно следил за приближающейся сущностью, изучающе смотря на неё сразу в двух мирах, видя фэа и хроа одновременно, но уделяя основное внимание первому.

Увиденное заставило усмехнуться в презрительной усмешке. Перевитые золотом щупальца пурпурного тумана самым наглым образом потянулись вперёд, по-хозяйски ощупывая зал, точно вор тёмной ночью — комнату богача. Коснулись источников света, пытаясь впитать их силу, заструились по полу и стенам, попытались достать до трона. Похоже, Майрон был прав насчёт голода той, кого он называл многими именами — и Жаждущая здесь подходила как нельзя кстати. Подобного Древний Король терпеть был не намерен. Тем более — в своей цитадели!

Разлитая в воздухе тьма пришла в движение, разгораясь багровым огнём и давая наглой попрошайке по «рукам». Сотни чёрно-алых жгутов разом ринулись на пурпур, вытесняя чужую силу из пространства и смыкаясь вокруг пришелицы непроницаемым куполом. Сотканные из ночного мрака цепи обвились вокруг сгустка Жажды и Желания, сковывая и наглядно показывая, что могут затянуться и туже, если нахалка попытается выкинуть нечто подобное ещё раз.

Почувствовав толику гнева Владыки, пришлая сущность отступила, убрала загребущие «пальцы», взамен излучая в пространство покорность и признание Его силы. Словно хищница поняла, что рядом с ней оказался кто-то куда более зубастый, признала Его власть на территории.

Удовлетворённый результатом, Тёмный обратил внимание с духа на оболочку, что этот самый дух предпочла.

Увиденное весьма и весьма радовало глаз Валы. И в то же время — безудержно забавляло своей наивностью. Почему? Потому что избрание пришелицей для этого визита облика прекрасной соблазнительной женщины, а не помеси эльфа и паука, её «боевого» обличья, выдавало мысли и замыслы Жаждущей. Понятно было, кем эта дурёха видела Владыку Арды и каким образом надеялась с ним договориться. Неудивительно, учитывая то, что «Ортхэннер» рассказал об устроенном ей в Валимаре культе. Воистину, жалкое зрелище. То, что Мелькор был готов принять любовь и преданность верной ему абсолютно Тхурингвэтилэ, или Его планы, касающиеся Элентари, которая когда-нибудь сядет рядом с Ним прекрасным трофеем победителя, вовсе не означало, что Владыку Арды могла бы соблазнить любой пришлый дух, выбравшая «одежду» посмазливее.

С другой стороны, Жаждущей было не отказать во вкусе и самодостаточности. Никакого глупого подражания одной из ипостасей Варды, звёздной или облечённой в плоть, чем была грешна Мать Нетопырей, выбравшая себе обличье бледнокожей черноволосой девы. Нет, образ гостьи сиял собственной, уникальной красой. Волосы цвета жидкого серебра водопадом ниспадали на обнажённые плечи, резко контрастируя со струящимся платьем тёмно-фиолетового цвета — в тон сиявшим пурпуром глазам. Бархатная кожа золотистого цвета подчёркивала тёплые, мягкие черты лица и улыбку, скрывавшую на самом деле голодный оскал. Тонкие пальцы худощавой миниатюрной фигуры сцеплены за спиной, словно пряча от требовательного взгляда заготовленный кинжал. На шее — серебряное ожерелье с аметистами. Такое, что, с одной стороны, казалось изысканной насмешкой, драгоценным ошейником. А с другой — было носимо без малейшей капли уничижения.

Да, Жаждущая явно не выглядела рабыней, облачённой лишь в собственные волосы. Ни дать ни взять, обликом — та самая Тар Мириэль, которая, по слухам, и родила своему возлюбленному могучего сына.

— Я приветствую тебя, достославный Мелькор, Владыка Тьмы и Огня, Повелитель всей Арды, — сладкий голос полился в уши, пока его обладательница, остановившись перед первой ступенью, ведущей к трону, чуть присела в поклоне. Голова и плечи наклонились вперёд, позволяя Тёмному полюбоваться глубоким вырезом платья на груди.

Ну что же. По крайней мере, она не стала пытаться вложить в речь часть своей силы, завлекая и стараясь подчинить — так, как это делала с Ваниар и Нолдор. В противном случае нахалка показала бы себя совсем недоговороспособной.

— Твои действия в землях Амана не прошли незамеченными, — без обиняков, буднично произнёс в ответ Древний Король. — Могу отдать должное твоему искусству смущать умы смертных. В этом ты равна моему лучшему чародею.

Это в действительности было правдой. И самое главное — Майрон и Жаждущая прекрасно сбивали с пути разных детей Эру. Те, кто хотел вершить судьбы, кто питался собственной гордыней, мечтая создать окружающий мир по своей воле, кто готов был приложить к этому все силы, прекрасно вливались в ряды Чистых. Да что там. Майрон справился так, что его господин начал постепенно использовать его опыт и здесь, в Эндорэ. Пока что лишь немного, не спеша. Не стоило привлекать внимание Амана к Северу раньше срока. Но и это уже приносило свои результаты.

Те же, кто стремился к совершенству внутри себя, те, кто хотел творить — и получать восхищение восторженных поклонников, причём желательно — быстро и сразу… они как влитые могли стать частью «Искателей Совершенства».

Действуя в паре, эти два культа, что неизменно в итоге должны были склоняться перед своим Повелителем, могли бы принести немало пользы в будущем.

— Но, — тон Валы стал властным, налился сдерживаемым гневом, — от Моего взора не укрылись и твои беспутные и безрассудные пиршества, что ты учиняла и продолжаешь учинять в моём мире.

Жаждущая подняла взгляд, скрестив его со взглядом Мелькора. Пурпур встретился с багровым огнём, словно прощупывая оборону смертоносного удара иглой, что пройдёт сквозь защиту доспехов в слабом месте. Взгляд этот не был угрожающим, как можно было бы представить, нет. Он, скорее, изучал и любопытствовал, запоминая… на будущее. Тёмного такое поведение изрядно забавляло.

— Признаю, стол Вашего мира ломится от яств, которые так и тянет попробовать, — промурлыкала чужачка, вновь медоточиво улыбнувшись. — Каюсь, я не удержалась от того, чтобы сделать это. Я слишком люблю сладкое, буквально желаю этого. Но неужели Величайший из Айнур будет корить Свою гостью, впервые появившуюся в его мире, за подобную слабость? Право же, много сладкого я не съем, могу тебя уверить, достославный…

Рука в латной перчатке величаво поднялась вверх, прерывая цветастый поток словесных кружев. Алые глаза зло смеялись.

Маленький паучок был подобен детёнышу, который мнил себя умнее родителя. А ведь по силе, судя по тому, с какой лёгкостью Тьма подавила Пурпур, находилась лишь немногим выше Майа. До одной из Валиэр не дотягивала точно… Но её ужимки были весьма занятными.

— Хоть мне и не помешает толика грубой лести, подобную патоку я получаю от своих верных слуг. А не тех, кто сначала нашкодит, а затем — приходит сюда со сладкой улыбкой.

Губы пришелицы искривились, превратившись в скучающую, даже немного обиженную гримасу.

— Если Вам, достославный, неугодна моя улыбка и моё общество… то зачем Вы меня сюда пригласили? Зачем ваш рыжеволосый слуга, оскорбивший своим пренебрежением мою служительницу, потратил столько усилий, чтобы передать мне Ваше приглашение?

Мелькор не спеша, словно демонстрируя разницу в положении, поднялся со своего трона, смотря вниз, на среброволосую фигурку. Гронд, при этом, остался на месте, у подлокотника.

— О сладком. Именно о нём, — усмехнулся он, спустившись на одну ступень ниже. — Ты говоришь, что не взяла много со стола моего мира. И всё же — сквозь Стены Ночи ты проникла без спроса и позволения. И вместо того, чтобы явиться ко мне, испросив разрешения на охоту, ты позволила себе попробовать на зуб тех, чьи фэа и хроа принадлежат мне — по праву старшинства, наследования и завоевания. Я не люблю, когда то, что принадлежит мне, кто-то пытается взять без спроса. И мне не нужно ещё одно подобие Манвэ, изрядно этим отличившегося, здесь, в Арде.

Говоря, Повелитель Тьмы тяжело спустился на две ступени вниз, так, что Жаждущая поневоле отпрянула назад. Хорошо. Боится — значит признаёт силу. А от признания силы лишь несколько шагов до признания Власти. Он не собирался давить страхом слишком сильно. Так… провести небольшую демонстрацию и расставить точки. Дабы сущность, явно отличавшаяся излишней дерзостью и самоуверенностью, поняла, когда можно быть уверенной в своих силах, а когда — правильнее будет склонить голову.

Пурпурные глаза недовольно сверкнули золотыми искрами. Решила показать норов? Как неразумно и легкомысленно…

— Неужто мне насчёт каждого кусочка, взятого со стола, следует испрашивать разрешения, Владыка Сущего?

Вместо ответа сотканные из тьмы цепи, поднявшиеся из глубины пола по одному лишь желанию Валы, атакующими змеями ринулись вверх, обвив запястья и лодыжки чересчур языкастой Айни. Натянулись, как струны, не давая ей больше отступить ни на шаг, игнорируя все её попытки вырваться или сбросить хроа, чтобы уйти бестелесным духом. Обратные их концы раскалились добела Огнём глубин, не доходя, впрочем, до кожи и не причиняя боли. Пока что.

— Верные мне слуги, — голос Мелькора стал подобен рокоту пламени, горному эху, сходу ледника, что смеялся над смертными, которые тратили свои жизни, впустую пытаясь покорить стихию, — едят сладкое вдоволь, по своему собственному выбору — с моих собственных рук. Я щедро плачу за преданность тем, кто готов отдать её мне, — в пальцах Тёмного из воздуха и его собственной силы соткалось блюдо, на котором возлежало восхитительно пахнущее, покрытое расплавленным шоколадом пирожное. Венчал конструкцию маленький паучок. — Те, кто не служат, вынуждены подбирать крошки с моего стола. И им повезёт, если им достанется хотя бы это. Те же, кто ворует у меня кушанья…

Пальцы левой руки не спеша, показывая свою власть, коснулись горла девы, слегка сжав то. Древний Король не гневился, не атаковал — всего лишь демонстрировал разницу между этой соблазнительницей и им самим, маня сладким и показывая кнут.

Впрочем, если она, пришедшая из-за Грани, действительно, как и предполагал Владыка, знала секрет, как разбить оковы Железного Смирителя… свою награду она получит. Души Эльдар, значит, нравятся? Пусть так.

— Воры очень сильно жалеют о своём проступке. Пусть некоторые из них пока что на свободе, пусть они надеются на то, что чаша моего гнева их минует, но рука первого сына Эру дотянулась уже до многих. И, рано или поздно, она сомкнётся на горле остальных воров, — он всё так же показательно поднес в её лицу блюдо.

— Мы поняли друг друга?

Пурпурные глаза на мгновения закрылись. Мелькор чувствовал чуть придушенное дыхание хроа гостьи, учащённое биение жилки на её шее. Затем, покорно склонив голову, среброволосая потянулась губами к протянутому блюду, ловко подцепив паучка из жжёного сахара.

— Вкусно, — на губах вновь заиграла улыбка. Паучиха облизнулась. После чего, почувствовав, что путы ослабли, мягко коснулась запястья Мелькора, отодвигая его пальцы от себя. — В таком случае, Владыка Айнур, в качестве испытания, что докажет тебе мою полезность среди твоих слуг… позволь мне исполнить то, зачем твой слуга и искал меня с таким тщанием.

— И зачем же, по-твоему, он искал тебя? — хищно усмехнулся Тёмный, разжав пальцы на горле, но продолжив внимательно смотреть за проявившей благоразумие наглячкой. Даже интересно стало, что она сейчас выдаст. Блеф, очередное глупое заблуждение… или действительно сумеет заметить скрытые от посторонних глаз оковы?

Вместо ответа тонкие пальцы Прядильщицы легли точно на то место, где латный доспех прочно охватывался браслетом Ангайнора. Мгновение, лёгкое дуновение её силы — и кандалы стали видимыми.

— Чтобы помочь с этим, мой грозный господин.

— Ты весьма самоуверенна, — багровые глаза опасно блеснули. — Ни одна сила в пределах Арды, кроме создателей этих проклятых цепей, не смогла бы разрушить их.

— Именно. И поэтому истинный Повелитель Арды искал ту, что пришла из-за её пределов. За её пределами есть множество сил. Разных и могущественных, — искры в фиолетовых глазах закружили хоровод. — Отнюдь не все они подчиняются воле поступившего столь несправедливо Отца. Быть может, не за один раз… но я могу поглотить силу этих цепей. Вернуть Тебе былую мощь, что сейчас сдерживается внутри. Владыка позволит продемонстрировать?

— Позволяю.

Вместо ответа пришелица взяла левую руку Мелькора в свои ладони, присаживаясь на колени у его ног. Среброволосая голова наклонилась ниже, припадая губами к алому металлу, крепче которого в Арде не было. Лишь усилие воли не позволило в этот момент первому Айну в изумлении расширить глаза и поднять брови. Всем своим нутром, всем духом он почувствовал, как оковы на левой руке начали слабеть. Паучиха словно приникла к полноводной реке, делая жадные глотки Силы. Буквально поглощала мощь трёх Валар, что до сих пор сдерживала Тёмного.

И на толику — на малую толику, так далёкую от идеального состояния! — Древний Король почувствовал, как сила, запертая в его фэа, наконец могла вырваться на волю. Да, Паучиха была права. Работа эта была явно не на один раз… Но даже сейчас, даже после лишь начала Он почувствовал разницу!

И эта разница, частичное, безумно малое ощущение свободы сводило с ума. Заставляло воспарить к звёздам Элентари. Ощутить себя почти что всемогущим!

Не выдержал Владыка Утумно — хрипло выдохнул, сам на мгновение прикрыв глаза.

— Пока что… всё, — легко вздохнула гостья, качая головой и поднимаясь на ноги. — Но после я могу продолжить, если ты, Владыка, того пожелаешь.

— Пожелаю, — голос Мелькора вновь звучал невозмутимо. Но дух его ликовал. Вот она, свобода! Такая близкая, пусть даже годы пройдут прежде, чем она ощутится полноценно. — Мой слуга давал тебе множество имён. Жаждущая. Унгвэлиантэ(1). Вириломэ(2). Как называют тебя на самом деле?

— У меня есть множество имён, — её голова слегка склонилась, словно вновь приветствуя Повелителя. — Пусть они и не связаны с Тенью и Тьмой, как ошибочно обозвал меня Твой посланник. Но в одном он почти не ошибся. На язык Арды одно из моих имён можно перевести как Вириваниа.

— Прядильщица красоты, значит, — кивнул Он, беря паучиху за запястье. — Хорошо, Вириваниа. Я принимаю твою службу. Поклянись мне, служи верно — и даю слово. Ты получишь столько сладостей, сколько твоя Жажда пожелает!

_______________

1 — «Темный паук». Квенья

2 — «Прядильщица Сумрака». Квенья.

З.Ы. Спасибо Даниле Разумнову из нашего телеграм-чата. Сделал в нейросетке портрет Унголианты: