2024-06-02 19:47
Сами состязания (про себя Джайна по-прежнему предпочитала называть мероприятие турниром, в память о турнирах, на которых в честном бою сходились сыны Альянса и Орды) поражали своей масштабностью — как по числу зрителей, так и по количеству участников. Амфитеатр из мрамора и гранита, находившийся в центре лагеря, прямо напротив Врат Эльдакара, возвышался над остальным Пелленорским полем почти на высоту первого кольца стен Минас Тирита — так, что множество жителей города и гости могли свободно разместиться в его стенах. Само строение в равной степени напоминало ристалище и крепость, словно строго смотря узкими окошками-бойницами на тех, кто приближался к амфитеатру. Как пояснил словоохотливый Эльхирион, в дни, когда удача в войне поворачивалась к Гондору спиной, бывали случаи, что многим это кольцо стен, расположившееся за чертой города, спасало жизнь. Когда очередная банда Мордора, прорвавшаяся через Великую Реку, пыталась пройтись огнем и мечом по селениям, что лежали вблизи Белого Города. Тогда их жители, те, кто не успел добежать до стен Минас Тирита, могли переждать опасность здесь, прежде, чем отправляться в Белый Город или по домам. А гарнизон Западного Осгилиата, бывало, в свою очередь отступал к амфитеатру, скапливась там и ожидая подкреплений для контратаки. Тогда ристалище вполне могло стать еще одним рубежом обороны перед стенами столицы.
Впрочем, сейчас арена была именно ареной. А гондорцы если и готовы были скрестить клинки, то исключительно друг с другом — и не до смертельного исхода.
Джайна с удобством разместилась в каменной ложе, выделенной специально для награжденных. Оттуда открывался отличный вид не только на песок и каменные плиты ристалища, но и соседние места, там, где сейчас с достоинством рассаживались нобили Гондора. Центральные и лучшие, понятное дело, занимали Дэнетор и Боромир со свитой. По правую же руку от него располагалась ложа Имрахиля. Там с удобством разместился и Линдфалмар, о чем-то сейчас беседовавший с одной из девушек, прибывших вместе со Стражем Равнин.
— А ваш отец не удивится, что его наследник вместе со своим младшим братом предпочел сидеть в другом месте? — в полголоса произнесла Джайна, приветливо улыбнувшись Мэнэлдиль, севшей рядом с чародейкой. Ангарин же до сих пор пока не показался.
— Отец предупрежден, — тихо хмыкнул Эльфир. — А остальные как раз таки должны видеть, в чьем обществе ты находишься, чародейка Гондора.
Проследив за взглядом Праудмур, он кивнул в сторону родительского места.
— Нашего родителя, одного из Триумвирата, полагаю, ты уже знаешь. По левую руку от него сейчас сидит Амротос, наш младший брат, — он незаметно указал пальцем на молодого юношу, похожего на отца и чертами, и цветом волос.
— А Линдфалмар, видимо, беседует с вашей матерью? — голубые глаза скользнули по высокой, облаченной в строгое, полностью закрытое синее платье фигуре с длинными волосами медного цвета.
В этот момент девушка, ведущая беседу с среброволосым нолдо, словно почувствовав, что речь идет о ней, чуть повернула голову, встретившись взглядами с близнецами. Те разом временно растеряли все ехидство, едва голову в плечи не втянув. При таком ракурсе сразу стали заметны острые уши, выдавшие ошибочное предположение Джайны.
— О, нет, — Эльхирион ответил буквально шепотом, наливая вина всем присутствовавшим в ложе. — Наша матушка сидит рядом с отцом, — он едва заметно кивнул в сторону молодой, миниатюрной женщины с мягким взглядом и длинными, убранными в назад темными локонами. — А та, что беседует с Пращуром — Анариэль, его дочь и супруга самого первого князя нашего рода. У нас принято почтительно называть ее Леди Тирит Эар.
Уроженка Азерота чуть по новому взглянула на медноволосую девушку, за прекрасной внешностью которой скрывался матриарх, служившая главной советницей у всех правителей Стражей Равнин так, как сам Линдфалмар был правой рукой своего брата.
— Наравне с отцом, матушкой и Пращуром она наставляла и меня, и братьев, — пояснил старший из близнецов. — Так-то она добрая. Но в гневе страшна.
Тем временем первыми по песку арены торжественным маршем прошли те, кто, как Боромир и говорил в своей речи, сумел отличиться в последней битве. Молодые, лишь недавно вступившие в ряды армии Гондора воины шли в одном строю с покрытыми шрамами ветеранами, в чьих черных волосах порой мелькала седина. Навстречу им спустился Маршал Белой башни, награждая проявивших себя в бою людей и Нолдор. Кого-то — наградными фалерами, золотом и повышением по службе. Других, наиболее отличившихся — наделом земли. Как уже успела узнать Джайна, земля в Гондоре даже нобилям выдавалась не так уж часто, и платили за нее служением — в мире и на войне.
Затем, после того, как парадная часть была, наконец, завершена, предводитель войска Гондора, вновь поднявшись на свою трибуну, дал отмашку началу состязаний.
— Что-то не так? — проницательно сощурился Эльфир, увидев чуть приподнятые светлые брови девушки. Праудмур покачала головой, вглядываясь в то, как напротив друг друга начали выстраиваться пешие копейщики. Одни — в светло-зеленых одеждах Пиннат Геллина, Зеленых Холмов. Вторая группа была облачена в традиционную черно-серебряную расцветку, но с эмблемами северной провинции, Анориэн.
— Всего лишь легкое удивление, — пояснила она медноволосому, с интересом смотря на то, как по сигналу отряды, ощетинившись стеной копий, устремились навстречу друг другу. — В моих землях редко когда ристалище начиналось общей схваткой. Как правило, изначально проходили вспомогательные состязания, вроде турнира лучников. Затем — главное зрелище, поединки, конные и пешие, мечом и магией. Общая схватка же оставлялась напоследок, и не была чем-то обязательным.
— То, о чем ты говоришь, есть и в Арде, — Серые глаза Эльхириона зажглись интересом. Похоже, второму из сыновей Имрахиля подобные сравнения были интересны. — Но больше распространены среди наших северных родичей, в Арноре, и в Рохане, стране коневодов. У нас больше любят биться пешими отрядами — если речь идет о ближней схватке. Поединки же оставляются на сладкое — для тех из умельцев, что хотят продемонстрировать публике свое искусство и схватиться с равным противником. Но, как правило, поединщики выступают пешими.
— Этому есть причина? — девушка пригубила вино.
— Даже несколько, — улыбнулся принц Тирит Эар, вновь переводя взгляд на происходившее на арене. Пешие бойцы сошлись грудь о грудь, высоко подняв щиты и стараясь поразить друг друга копьями, разорвать «вражеский строй» — так, чтобы можно было вклиниться в брешь и уже сменить копья на мечи. По правилам, пропустивший три удара в живот, голову или грудь выбывал из боя, даже если оставался в сознании.
Зазвенела сталь, и вторящий ей ропот толпы начал постепенно усиливаться, наполняясь азартом и подбадривающими криками в сторону команд, за которые болели та или иная сторона. До ушей Джайны краем уха доносились обсуждения условий пари и ставок. — Конница в Гондоре никогда не была главной ударной силой. В отличие от Арнора или Рохана, у нас не так много равнин, где она могла бы развернуться во всю мощь. Гор куда больше… Разве что на западе, в Анфаласе или Пинат Гелине, ситуация иная. В наших землях — да, и лошади роханским не уступают, и всадники представляют грозную силу, что может смести врага одним хорошим ударом. Но, — Эльхирион пожал плечами, после чего повел голову на восток, где, если выйти за стены амфитеатра, можно было увидеть Андуин и его восточный берег. — Главные схватки проходят далеко не на равнинах. Поля боя, на которых чаще всего доводится сражаться Гондору — это море и река, а на другом берегу — леса и горы. Редко, очень редко сражения доходят до Пелленорских Полей. Поэтому пешие копейщики, мечники или арбалетчики, как правило, у нас ценятся куда больше.
— А пешими куда лучше биться в строю, — закончила за него Джайна. Голубые глаза внимательно следили за тем, как у «зеленых» получилось выбить несколько бойцов противника. Сейчас пинат-геллинцы, вклинившись в разрыв, активно помогали себе короткими мечами, стараясь развить успех.
Подобные предпочтения звучали логично для Арды, хоть и были несколько непривычными для Азерота, где плотные построения могли использоваться только в связке с прикрепленным к ним чародеем. По той простой причине, что иначе стена щитов и копий стала бы лакомой мишенью для уже вражеского мага. Это вызывало определенную специфику сражений на Азероте, где, зачастую, личное военное искусство, к примеру, выдающегося мечника или стрелка, способного если не быть столь же разрушительным, как волшебник, то хотя бы быть способным этого самого волшебника прикончить, ценилось куда больше, чем умение держать строй. Таким же почетом пользовалось умение артиллериста. Как говорили дворфы, «Хорошо смеется тот, у кого большая пушка!»
— У нас сомкнутыми рядами почти что не воюют, — пояснила Праудмур свою мысль рыжикам. — Слишком притягательную мишень такой строй представлял бы для чародеев всех мастей. Даже в открытом бою куда больше ценят небольшие, прекрасно спаянные между собой отряды умельцев, способные выполнить задачу именно на своем участке сражения, после чего двинуться дальше.
— Что-то вроде следопытов Итилиэна или абордажных команд Нолдор? — понятливо сощурился Эльфир.
— Да, но подобные «абордажные команды» используют и в открытом бою, — волшебница прищелкнула пальцами, творя иллюзию, что сейчас отображала сражение на арене с высоты птичьего полета. — Представьте себе, что благодаря магии можно с точностью знать, что происходит на каждом клочке поля боя. И не только знать, но и отдавать приказы, не тратя время на то, чтобы посылать гонцов. Подобные возможности изрядно упрощают управление сражением. И позволяют использовать множество более малых групп куда эффективнее, чем раньше.
Джайна мысленно улыбнулась, смотря, как загорелись глаза обоих близнецов.
Подобное использование арканы было для Азерота не в новинку, что серьезно упрощало разного рода логистику. И, со временем, нечто подобное она собиралась предложить и Гондору. Не обязательно в том виде, что был в ее родном мире — слишком многих пришлось бы переучивать. Но бывшая правительница Терамора могла поручиться, что Дэнетор и Боромир заинтересовались бы подобной идеей.
И что-то подсказывало ей, еще больше эти двое заинтересуются, если идея будет предложена кем-то из местных. Уже преображенная умами гондорцев под местные реалии.
— В любом случае, — перевела девушка тему обратно. — Получается, что поединки как таковые в Гондоре не пользуются почетом?
— Вернее будет сказать, что они не столь распространены, как общие схватки, — вклинилась в разговор до сих пор молчавшая эльфийка, жадно следившая за боем. Строй Анориэна почти что раскололся на две части, так, что черно-серебряных сейчас с силой теснили в стороны, не давая им вновь стать единым целым. — Однако в боях один на один, как правило, участвуют не многие. Чаще всего — уже опытные воины, прошедшие не одну битву и представляющие серьезную опасность и в одиночку. Те, кто уже давно все доказали… А не молодые люди, желавшие прославиться.
— Леди Мэнэлдиль права, — тут же отозвался Эльхирион, усмехнувшись. — Бывает, и наш Первый Маршал выбирается на арену позвенеть мечами. А то и кое-кто поопаснее, — и, словно устыдившись своих слов, близнец Эльфира слегка встряхнул головой. — Впрочем, это происходит редко. Боромир предпочитает давать возможность побеждать и другим.
Тем временем потешное сражение между пехотинцами завершилось. Оставшиеся на ногах копейщики Пинат Гелина, вернув себе боевой порядок и гулко ударяя оружием о щиты, прошли строем к главной ложе, где наследник Дэнетора уже готовился чествовать победителей. Следующими, как шепнула Джайне ее напарница, должны были выступать арбалетчики. А затем все вновь возвращалось к пешей схватке, в которой собирались сойтись мастера топоров и секир Лоссарнаха с бойцами Ламедона. Гвардия же трех столиц, лучшие из лучших, должна была сойтись с победителями остального турнира в самом конце. Ну и между собой, разумеется.
Однако все же сейчас Праудмур интересовал не только турнир.
— Итак, Эльфир… позвольте задать вопрос. Как же так вышло, что мы уже более двух часов сидим рядом друг с другом, выпили несколько бокалов вина… и это до сих пор ни к чему не привело? — как бы между тем произнесла Джайна, мягко взглянув в сторону старшего из близнецов. Тот от неожиданности закашлялся. Однако затем увидел ехидный, смеющийся огонек в голубых глазах волшебницы. — Кое-кто обещал рассказать мне больше. О Гондоре и гондорцах. В особенности, тех, с кем мне, быть может, со временем предстоит иметь дело.
Эльхирион, вышедший из замешательства несколькими мгновениями раньше брата, невольно фыркнул, слегка хлопнув опешившего было брата по плечу и одобрительно кивая Джайне. Похоже, шутка, уевшая старшего принца Тирит Эар, ему явно пришлась по душе. Эльфир же с уважением склонил голову, тихо смеясь и признавая маленькую победу чародейки.
— В таком случае, полагаю, мы можем начать наш своеобразный урок истории, географии и политики, — произнес старший из медноволосых, вновь наполняя кубки. — Ведь ты наверняка знакома, хотя бы кратко, с историей Смуты и воссоединения Гондора?
Получив утвердительный кивок, Эльфир продолжил.
— Та раздробленность многое поменяла в Гондоре. Думаю, ты понимаешь, почему. Сначала Великое Поветрие, затем война с Ангмаром, когда мы пришли на помощь северным соседям, позволив Арнору устоять, чуть позже — смерть последнего Короля… Нашей стране сильно досталось.
— И трем князьям, что в последствии стали первым Триумвиратом, пришлось собирать ее едва ли не по кусочкам вокруг своих земель, — В задумчивости кивнула Джайна. — Минас Тирит объединил под своей властью Анфалас, Лоссарнах и Ламедон. Ваш предок — Анфалас, Белфалас, Пенат Гелин и долину Мортонда. А Пеларгир, соответственно — Либеннин и Южный Гондор на границе с Харадом, вплоть до Умбара. Итилиэн же остался спорной с Мордором территорией.
— Верно, — одобрительно кивнул младший из братьев. — Однако, как ты наверняка понимаешь, это объединение не было выстлано лепестками роз или тюльпанов. Многие прежние княжеские рода, шедшие едва ли не от высадки в Нуменор, пресеклись. Кого-то унес мор, другие пали в войнах со служителями Мордора на Севере… а третьи были слишком своенравны, и, почуяв свободу после смерти Короля, не пожелали приносить присягу новому правителю. Все это не могло не привести к переменам. И, когда Гондор вновь стал единым, Триумвирату пришлось отказаться от прежних порядков, когда каждый властитель на своей земле сам собирал дружину, ведя ее на поле боя по зову правителя. Мелкие лордства были вовсе упразднены. Теперь земля выдавалась исключительно за службу. Бывшие же князья, правившие областями, превратились Наместников, управлявших провинциями от имени либо Триумвирата в целом, либо одного из трех объединителей Гондора. За верную службу и умение они могли передать свою должность по наследству, могли и служить в армии, добывая славу и богатство. Но правом собирать дружину и ополчение, за исключением небольшой личной гвардии, уже не обладали.
— Подозреваю, что новая система понравилась далеко не всем, — Джайна всмотрелась в лица тех, о ком говорил сейчас сын Имрахиля.
Ситуация подобных глобальных перемен, во многом, напоминала молодой колдунье сразу два исторических события, что намертво перекроили общество людей Азерота. Открытие Темного Портала и эпидемия Чумы Плети соответственно. И в том, и в другом случае многие прежние устои и обычаи просто переставали действовать, в итоге давая начало чему-то совершенно новому.
— Те, кто стал Наместником, получив это место за службу одному из князей, не имели ничего против, — покачал головой Эльфир. — Те, кто сумел сохранить свое положение, пусть и в новой ипостаси, ибо их власть на месте была чересчур сильна, чтобы свергать… с ними получилось договориться, пусть и худо-бедно. Но такими были отнюдь не все, ты права. Множество нобилей не приняли новых изменений. Кто-то сразу бежал в Арнор. Кто-то веками копит обиду. С Врагом — бьются. Но стоило на горизонте появиться Торонгилу, под чьим именем скрывался наследник Арнора Арагорн, мечтающий объединить земли нуменорцев под одним знаменем — многие заговорзики его поддержали. За что и поплатились.
— А кое-кто из «договорившихся», я бы сказал, представляет собой опасность едва ли не большую, чем те, кто поддержал власть Короля открыто, — тихо хмыкнула нолдиэ, щурясь и смотря на одно конкретное лицо. — Посмотри. Высокий воин в черно-серебряном что сидит рядом с облаченным в зеленое Форлонгом, Наместником Лоссарнаха.
— Действительно, — край губ наследника Имрахиля чуть скривился. — Итак, леди Джайна. Позволь тебе представить Алкариона*, Наместника Анориэна. Потомка князя, что более других мог претендовать на место объединителя Севера против предков нашего Боромира. С тех пор прошло много времени. Алкарион верно служит Гондору и храбр в бою, здесь ничего не скажешь. Его семья богата, а через северные земли пролегает множество караванных путей. Многие не скажут о нем дурного слова. Но при этом род его — один из немногих в Гондоре, кто чтит Валар. Будь с ним осторожней. Наместник себе на уме. Вряд ли ты сможешь сказать, что твои чары исходят от Ульмо… а волшебство, идущее не от единого или Валар, а тем более в руках человека — как правило, связаны с Врагом.
Голубые глаза чародейки как следует вгляделись в того, на кого указывали ее собеседники.
Со своим соседом, которого Мэнэлдиль назвала Наместником Лоссарнаха, Алкарион был различен также, как вросший в землю дуб отличается от корабельной сосны или тополя, устремленных в небо. Форлонг — могучий, широкоплечий. С широким, похожим на дворфье, лицом и длинными усами. Пообщавшись с гондорцами, Джайна могла бы предположить, что род его вряд ли связан с Нуменором. Скорее — он поднялся из местных жителей. Правитель Анориэна же — плоть от плоти своего народа. Длинные волнистые черные волосы, загорелое, мужественное лицо, серьезный взгляд умных серых глаз, которыми он взирал на происходившее на арене.
В этом человеке чувствовалась порода и власть — и горе было тем, кто попытается против нее пойти. Чем-то он очень напоминал Дэнетора.
_______________
* — «Наследник славы», квенья