2024-05-23 01:57
— Да чтоб тебя! — Король-Чародей едва успел укрыть себя плащом Тени.
Вспышка, что своим сиянием могла приблизиться к ярчайшим из звёзд Варды, потрясла мастерскую. Не озарила, нет. Именно что «потрясла». Вышедшая из-под контроля сила, не укрощённая оболочкой Древ или песнями Валар, брызнула во все стороны, стремясь на свободу, сжигая дерево, плавя металл и камень. Да что там. Даже сам друкай, пусть и надёжно прикрытый заклятием Улгу, всё же отступил на шаг, когда его коснулась взрывная волна.
Однако пламя, не имеющее источника, кроме самой простой подпитки, недолговечно. Сияние, в лучах которого едва не испепелился Малекит, было не долговечным. Всего лишь долю мгновения сияла новорождённая звезда, прежде чем, прогорев, распасться сотней мерцающих, быстро затухающих искр, оставив после себя изрядно подпалённые стены — те самые, что предназначались для сдерживания внутри себя особо опасных экспериментов. Верстак же с множеством гасителей, призванных держать каплю крови Лаурэлин в узде, а также заготовкой под кристалл, и вовсе превратился в щепоть невесомого праха.
Нолдо глубоко вздохнул, снимая тёмные очки, плотно прилегавшие к глазам с помощью широких кожаных полосок вокруг стекол. Скептически осмотрел лабораторию, которую в очередной раз, похоже, придётся восстанавливать — защитные руны на стенах вновь выгорели, и отнюдь не факт, что сдержат ещё один удар. После чего, тихо ругаясь на друхире и добавляя к блистательной речи несколько словечек с орочьего, почерпнутых у незабвенного Гримгора, принялся за уборку.
Хорошо ещё, что для экспериментов с созданием заготовок Камней Магии он отстроил отдельное помещение, вместо того, чтобы проводить их в основной мастерской. Иначе давно бы уже мог потерять многие полезные созданные инструменты, попавшие под удар разгневанной стихии, не говоря уже о записях! Как чувствовал, что с некоторыми из экземпляров проблем не оберёшься.
— И кто бы сомневался, что с Хишем будет столько проблем, — друкай раздражённо скривился, убирая оставшуюся после взрыва пыль. — А, ну конечно. Тем, кто об этом подумал, был я. Знать бы ещё, как всё-таки сделать так, чтобы эта дрянь при попытке заключить её силу в замкнутое пространство, не начинала вести себя агрессивно…
Отец Драконов мысленно закатил глаза, с сомнением смотря на разгром и размышляя над решением проблемы.
В отличие от алого Акши, отличавшегося буйным нравом и разрушительной силой в любом количестве и концентрации, Хиш, белый ветер Света, обладал куда более миролюбивым характером в своей обычной ипостаси. Будучи рассеянным в воздухе, Свет позволял исцелять раны не хуже Жизни. Очищение Хишем позволяло обеззаразить воду или пищу, убрать искажение Хаосом или мутацию на начальных стадиях, укрепить тело и успокоить дух. Существовали и более сложные, относительно мирные чары, вроде ослепления врагов или легендарной Сети Аминтока, полностью обездвиживающей цель. В общем-то говоря, Ветер в мирном хозяйстве нужный и полезный. И разумеется, он являлся одним из составляющих Дхара в его полной, законченной форме — несмотря на то, что подчинять своей воле Свет, заставляя того плясать в едином тёмном потоке, практикующие чёрную магию чародейки Наггарота начинали уже будучи набравшимися опыта.
Но… стоило разрозненным солнечным зайчикам собраться воедино, будучи направленными в одну сторону в достаточной силе и концентрации — и на месте исцеления или поощрения возникал узкий, смертоносный луч всесжигающего очистительного пламени, иногда представлявшего куда большую угрозу, чем даже огонь Акши. Направленный в одну цель, пусть даже и прекрасно бронированную, он не оставлял после себя ничего, кроме пепла да расплавленного металла. А уж если речь шла о Хаосе, что и так имел некоторые проблемы совместимости со Светом…
Составленные из множества линз и одного чародея люминарки, несмотря на свою примитивность, не зря считались одним из самых смертоносных оружий Империи Сигмара.
Золотые глаза скептически взглянули на лужицу расплавленной амальгамы, что некоторое время назад была очередным образцом подходящей оболочки для содержания Света Древ. А в перспективе — и для создания Камня Света.
Проблема с используемым соком Лаурэлин, что принесла для эксперимента Йаванна Кементари, ставшая смотреть на ученика своего мужа с куда большей благосклонностью, чем раньше, была ровно одна. Концентрация. В нескольких каплях вязкой, сиявшей подобно звезде жидкости содержалась та самая мощь сфокусированного смертоносного луча, обращавшего всё вокруг в прах. И стоило Малекиту, поместив эту каплю в кристалл, убрать сдерживающую силу Королевы Земли, дабы проверить, сможет ли оболочка удержаться сама… вся мощь импровизированного люминарка оказывалась на свободе. Со всеми вытекающими из этого последствиями в виде спаленной лаборатории и самого Чародея, который едва не вернулся в своё привычное по прежней жизни состояния. Спасал только Улгу, который Феанаро сейчас постоянно держал при себе. И, на его счастье, Хиш не мог долго поддерживать свою самую разрушительную форму самопроизвольно, в конечном итоге из единой пылающей звезды вновь превращаясь в множество солнечных зайчиков.
— Ладно, подытожим, — кое-как разобравшись с уборкой, друкай открыл записную тетрадь, делая пометку напротив седьмого образца. — Пора что-то менять.
Приёмы, что он использовал для создания заготовок под камни Тени, Металла и даже Огня, не подходили. Слишком концентрированная сила была в крови совместного творения Варды и Йаванны. Кристаллы, созданный для Улгу или Хамона здесь не подходил совершенно. Акши… здесь уже было лучше. Будущее вместилище Ветра Огня Малекит снабдил своеобразными… теплоотводами, что позволяли постоянно и относительно безопасно выпускать излишки силы, сосредоточенной в нём. Именно поэтому алый Камень и был настолько горячим, когда бы его ни взяли.
Но здесь… увы, даже подобная предосторожность отступала, умывая руки. Как и любые простые, очевидные методы, вроде утолщения стенок или укрепления материала. И к сожалению, уменьшить количество этой проклятой сияющей жидкости тоже не вариант. Для будущего сердечника Камня Света — да. Более того, Малекит, в принципе, представлял необходимые пропорции, которых более чем хватит, чтобы, с одной стороны, не плавить оболочку, а с другой — быть достаточным магнитом, чтобы приманить ещё один Ветер Магии. Но для того, чтобы быть запасным саженцем, который позволил бы вырастить новое Древо, если со старым что-то случится… увы. Минимальный объём, пригодный для подобного, каждый раз разносил всю мастерскую в хлам.
И поневоле Король-Чародей начинал задаваться вопросом. Если в нескольких каплях столько силы… что за мощь содержится в самих Тьелпэрионе и Лаурэлин, скрытая под корой? Ведь при прикосновении к Древам эльда или майа чувствовали лишь приятное тепло, их руки не обращались в пепел, а глаза не выгорали при взгляде. Сколько же сил своих фэа Варда и Йаванна вложили туда? Одна — чтобы создать нерушимую оболочку, способную сдержать эту мощь и направить её во благо. Вторая — чтобы наполнить её таким количеством Света.
Пожалуй, друкай был рад, что не пришёл в этот мир на его заре, когда Валар, что лояльные Манвэ, что его вечный противник, ещё совершенно не растратили собственные силы на его творение, превратившись в лишь тень самих себя. Тягаться с существами, что были способны создавать нечто подобное… не хотелось бы. Сейчас же — ещё ничего, в перспективе справиться можно.
Но, возвращаясь к Древам… Малекит пока что не очень представлял, как Мелькор, даже чисто гипотетически, даже учитывая его силы Айнур, сможет воплотить в жизнь пророчество Мандоса и прикончить оба Древа. Потому что погасить такой Свет одним ударом однозначно не выйдет. Уничтожить таким же ударом физическую оболочку… возможно. Но тогда вся томящаяся там мощь разом окажется на свободе. Со всеми вытекающими последствиями, в том числе и для Мелькора. Нанести Древу рану? Во-первых, одна рана создание Йаванны не убьёт. Во-вторых, опять-таки, ожоги после подобного у Владыки Тьмы были бы едва ли не более серьёзные, чем у самого сына Аэнариона после пламени Азуриана.
Возможно, здесь смогла бы помочь та самая Жаждущая, если бы у Падшего получилось с ней спеться. В конце концов, Хаос искажал и коверкал всё, к чему прикасался. Даже свет и тьма подвержены изменениям, пусть и больше других боролись и имели шансы эту борьбу выиграть.
Тем не менее, вмешательство демона Слаанеш могло бы помочь… Но даже так — давнему сопернику Манвэ придётся как-то сдерживать силу Древ, чтобы его самого не обожгло, а его союзницу — и вовсе не спалило до тла, изгнав из мира.
Король-Чародей чуть устало подпёр голову пальцами, погружаясь взглядом в расчёты. Мысли о том, как бы поступал Мелькор, не выходили из головы. По какой-то причине друкаю всё больше верилось, что если он сам поймёт, как его «папочка» смог бы устроить лесозаготовку, не превращаясь при этом в угольки, то и сам тёмный эльф сумеет понять, как сдержать в материальной оболочке это концентрированное воплощение Хиша. К Йаванне, увы, обращаться было бесполезно. Свой способ она повторить бы не могла.
— Так, ладно, — эльф решительным движением закрыл тетрадь, резко мотнув головой, почувствовав, что мысли начинали ходить по кругу. Как говорили дворфы его родного мира, «ты вертишь круг без точила». — Надо отвлечься. Отдохнуть. И, возможно, выпить. И временно переключиться на что-то ещё…
Например, на вернувшегося в ряды верных Чёрных Стражей после нескольких сеансов воспитательных кошмаров Алкара. Через некоторое время Малекит собирался немного ослабить хватку бдительности, так, что у перевербованного агента снова появилась бы возможность встретиться с одной рыжеволосой тварью.
Для начала — понять, кто в этом культе состоял. Затем — постараться выяснить, каким образом у посланца Мелькора, который, в отличие от демона Слаанеш, вполне себе был знаком обитателям Валинора, получилось свить гнездо своих последователей на территории Амана. И поискать доказательства, не замешан ли в этом пресветлый Манвэ.
А уж потом…
На лицо друкая сама собой вылезла холодная усмешка, от которой любого из жителей Тириона, Верного ли или из Нолдор Короля, бросило бы в дрожь.
— Как я понимаю, они всё-таки отправились вопреки всем предупреждениям? — скорее почувствовав приближение сына, чем услышав его шаги, Малекит обернулся навстречу Руссандолу. — До кулачных поединков дошло?
— Нет, хотя некоторые и порывались. Всё же, сейчас капитаны куда больше злятся на предполагаемого врага, чем на меня. Что же касается отправки… Боюсь, что всё именно так. Не меньше трёх десятков лебедей-челнов, если уж быть совсем точным.
Аэнарион глубоко, полной грудью вдохнул воздух, наполненный прохладой пещеры и солью моря, повернувшись к доку, в котором сейчас кипела работа. Друкай последовал его примеру. Золотые глаза сощурились, с удовольствием смотря на прекрасное во всех отношениях зрелище создаваемой с нуля мощи.
Постепенно строящийся корабль сейчас напоминал огромное, выброшенное на берег морское чудовище. Его скелет, если быть точнее. Киль и рёбра будущего судна уже соединили вместе, создав каркас корпуса, на который уже после будут крепиться борта, палубы и броня.
Таких закладок драконьих кораблей сейчас было более десятка — в той или иной степени готовности. Первая партия из множества. Тёмные, почти чёрные воды лениво облизывали каменный берег под пещерным сводом, что уходил ввысь, укрывая куполом всё пространство гавани. Сияние магических светильников на дальнем краю пещеры вырывало из темноты несколько исполинских провалов в стенах — водные магистрали, сквозь которые вполне мог бы пройти корабль, не задев мачтами потолка. Миниатюрный аналог Подземного Моря всё-таки был завершён, доведён до ума и уже активно использовался Нолдор.
Когда лабиринт под Тол Мориост был, наконец, закончен, Малекит полностью перенёс верфи именно сюда, в проплавленную силой Айнур и искусством Нолдор подземную заводь. Теперь, чтобы добраться до медленно рождающегося флота, возможным налётчикам пришлось бы не просто подкрасться незаметно к острову, но ещё и изрядно проплутать по паутине каверн, проходов и тоннелей. В «верхней» же гавани сейчас располагался стоявший на страже «Индраугнир» и корабли тех Тэлэри, кто присоединился к Наггаронду.
— Значит, три десятка, — протянул друкай, размышляя. Не так уж много, учитывая население Альквалондэ — даже учитывая размеры кораблей Тэлэри. — Как и ожидалось, без единого командования?
Аэнарион невольно скривился под пристальным взглядом отца, чем полностью подтвердил его подозрения. После чего кратко пересказал то, что сегодня творилось в белокаменной гавани, пока князь Первого Дома проводил смотр верфи.
Последние недели проходили, мягко говоря, сумбурно. Несмотря на то, что часть Тэлэри всё же удалось уговорить повременить с войной (и в принципе от плаваний далеко от Альквалондэ и Наггаронда), даже кое-как сформировать постоянные патрули… к сожалению, многие капитаны увидели в этом лишь трусость. Особенно те, чьи родичи и друзья уже успели пропасть бесследно. Как Руссандол и подозревал, ни без злых слов, ни без попыток кулачных дуэлей в этом бурном обсуждении не обошлось. И это несмотря на то, что даже Ольвэ был, по большей части, на стороне принца!
Что сказать… Итог был немного предсказуем. Горячие головы начали собирать вокруг себя тех, кто был готов отправиться в неизвестность, чтобы мстить и, быть может, освобождать из плена тех своих родичей, кому повезло выжить. По счастью, таких всё же было не так много. Большинство жителей Альквалондэ, те, кто был по умереннее, всё же прислушались к их с королём Ольвэ словам, предпочтя выждать некоторое время прежде, чем отправляться вслед за самыми отчаянными. Уже хорошо. Пусть сторону Аэнариона они и не приняли, но, по крайней мере, не стали делать глупостей.
Разумеется, ни о каком едином командовании среди готовящих поездку не могло быть и речи. Всё, на что моряков хватило в плане действий полностью сообща — это просьба к Нолдор снабдить их должным количеством оружия и иного снаряжения.
Единственный среди капитанов, кто мог бы на такое претендовать, то бишь их король, отказался участвовать в плавании. По крайней мере, до тех пор, пока не появится возможность ударить по врагу единым кулаком вместе с Нолдор. Оно и понятно — ветеран Великого Похода, как и Финвэ, правитель Альквалондэ предпочитал не рисковать — и другим не советовал. Сами же претенденты на роль флотоводцев, скажем так, договориться не смогли. Частью — по причине того, что некоторые из них являлись давними соперниками. Частью — потому что мореходы в принципе не любили подчиняться кому бы то ни было. Каждый капитан чувствовал себя королём на своём корабле, как бы мал он ни был. Что, в свою очередь, неизменно приводило к большому спору каждый раз, когда нужно было договориться между собой. И железной руки, что могла бы, в случае чего, приструнить излишне активную публику, как это было с корсарами Каронд Кара, здесь, понятное дело, не наблюдалось.
В результате постепенно сформировалось три более-менее крупных флотилии, каждая из которых избрала лидера, после чего Тэлэри отплыли от берегов Амана навстречу своей судьбе.
— Твоё напряжение слышится даже сквозь голос, сын, — тон Малекита сейчас звучал мягко. — Говори.
— Я, конечно, не марэ, способная заглянуть в будущее и увидеть нити судьбы, — Майтимо заложил руки за спину, чуть пожевав губу. — Но, как ты знаешь, чутьё у меня есть. И сейчас оно говорит, нет, буквально орёт лишь об одном. Ничем хорошим, скорее всего, эта экспедиция не закончится.
— Я не обладаю и толикой вашего дара, но могу с уверенностью сказать — ничем хорошим она точно не закончится, — усмехнулся Король-Чародей, взглянув на первенца чуть пристальнее. — Ты думаешь, нам следовало поддержать их в этом деле?
Майтимо глубоко вздохнул, склонив голову.
— Драконьи корабли только строятся. Не говоря уже о команде. Но у нашей семьи есть то, что может помочь куда больше кораблей. Рамалоки. Если бы в бой отправились драконьи всадники, поддержав флот Тэлэри…
Дремавший на плече Аэнариона серебристый ящер заинтересованно приоткрыл один глаз, явно слыша, что разговор пошёл о его народе. Сам же нолдо мысленно чуть скривился, почёсывая Циана.
— Он ещё маленький, — резонно заметил друкай, услышав в ответ тихое, возмущённое шипение дракончика, категорически не согласного с подобным утверждением.
— Но Сафирон — нет, — глаза Руссандола сощурились. — Ата, они глупцы, да. Но всё же Эльдар. А с их безалаберностью… Если у Мелькора есть хоть кто-то, понимающий в войне — а у него, судя по всему, есть, раз уж даже народ Уинен и Оссэ начали теснить, — от них и мокрого места не останется. Не говоря уже о том, что после всех этих споров наше положение в Альквалондэ… несколько пошатнулось. Пусть до рукоприкладства и не дошло, но отнюдь не все оценили наше промедление и желание подготовки. Особенно когда на стороне наших противников — Эарэль.
На губах Малекита зазмеилась ехидная усмешка. Похоже, несмотря на принадлежность к Майар, девочка была ещё весьма неопытна. Иначе не стала бы так сильно вязать собственное имя с теми, кто вполне мог и потерпеть поражение… и вот тогда — змеедеве Тэлэри вполне могут вспомнить её призывы. Ни Курумо, ни Олорин, ни тем более Майрон, каким его описывал Ауле, такого прокола бы не допустили.
Впрочем, сейчас судьба репутации русалки была, наверное, последней вещью, что волновала князя. Если юная Майа желала набивать себе шишки — её право.
— Пересечь море, добравшись до Эндорэ, не такая большая проблема. И Сафирон с ней вполне справился бы, — словно размышляя, произнёс он. — Но речь идёт не о простом перелёте через Белегаэр. Этим кораблям предстоит долгое плавание. И скорее всего, не менее долгие, многодневные поиски тех, кто сейчас наводит ужас на мореходов. Даже дракон не сможет держаться в небесах многие дни подряд. А давать Сафирону отдохнуть на палубе лебедя-челна или водной глади, учитывая битвы среди подводного народа… — нолдо покачал головой. Фокус с многодневным полётом можно было бы попробовать совершить, будь у него самого готов Камень Небес, связанный с Азиром, синим ветром пророчеств, молний и воздуха. Но его добыча обещала быть ещё более сложным занятием, чем создание оболочки для света Древ. Если вообще возможным, учитывая отношения с Манвэ. Заменить бы чем-нибудь воздушный сердечник! — Я прекрасно понимаю твоё желание не дать им совершить очередную глупость. Но ты не сможешь спасти всех от самих себя. Пока, по крайней мере. Для этого, уж извини, надо Тэлэри полностью поставить под свою руку и привить им ту дисциплину, которую ты сам так ценишь. Чем мы потихоньку, шаг за шагом, и занимаемся. Что касается нашей репутации…
Глаза цвета расплавленного золота хищно сверкнули.
— Поверь мне. Уважение и одобрение вернётся к нам сторицей, когда мы с нашей очаровательной вестницей Уинен поменяемся местами. То есть, когда их, с позволения сказать, «флот» вернётся домой отнюдь не с победой. Если вообще — вернётся.
Майтимо коротко кивнул, склонив голову вперёд и потупив взгляд. Похоже, мальчишка, несмотря на неприятие им местной разобщённости, к жителям Альквалондэ всё же изрядно привязался. И, несмотря на то, что аргументы отца он понял и принял — сама ситуация ему не слишком нравилась.
— В таком случае, когда выступим уже мы?
— Разумеется, когда будут готовы корабли.
— То есть, через несколько месяцев? — брови медного света слегка приподнялись.
— Нет. Когда корабли будут готовы, а не построены, — Малекит с ленцой вновь взглянул на строящийся флот. — А готовы они будут, когда до наших мореходов дойдёт, наконец, важность флота не как сборища разобщённых кораблей и капитанов, каждый из которых стремится перещеголять другого в лихости, умении вести челн или добыче. Но как боевого братства и единоначалия.
Друкай, подобрав плоский камешек, отправил тот считать «блинчики».
— А ещё, когда я разберусь с грызунами, засевшими в нашем подполе. Иначе пока мы будем плавать, они съедят все запасы, раздобреют, наплодят себе потомство, а потом, увеличив своё число, и на Эльдар нападать начнут.
— В борьбе с грызунами наметился успех, ата? — всё ещё немного недовольный Нарион, тем не менее, усмехнулся, прекрасно поняв, кого именно отец имел в виду.
— Можно сказать и так…