2024-05-11 11:16
Благодарность читателю Fimleikafelag, за отличный вариант названия культа слаанешитов
_______________
— Ты выбрала подходящее место, дорогая, — мягкий, чарующий голос заставил девушку обернуться, чуть испуганно прижав к себе арфу. — Эленвэн(1), верно?
Леди Куиллэ понимающе улыбнулась, подходя ближе. Расшитый серебром тëмно-синий плащ, во всем подобный звёздному небу, мягко зашуршал по траве и опавшим листьям.
Девушка смущённо потупилась, стараясь скрыть собственную оторопь и избегая смотреть главе Искателей Совершенства в глаза. Быстро поднявшись на ноги, она склонила голову, приветствуя наставницу.
Сама Эленвэн лишь недавно примкнула к основанной служительницей Элентари школе, что, созданная всего ничего, уже успела снискать славу, позволив себе оспорить первенство у многих других мастеров Ваниар и Нолдор. Музыканты и певцы, художники и скульпторы, входившие в неё, те, кто по каким-то причинам сумели привлечь внимание Искательницы, могли творить настоящие чудеса, превосходя в этом отношении многих — даже выходцы из Гимнасия Валимара, созданного лично Верховным Королём, в котором многие дисциплины преподавали либо служители одного из Айнур, либо вовсе Майар, порой были вынуждены уступать молодой и жадной до свершений крови.
Однако стоило сказать, отнюдь не все Искатели обладали выдающимся прирождённым талантом, что позволил им претендовать на членство в рядах нового братства. Напротив! Многие из признанных мастеров струн и голоса, желавшие присоединиться к школе (кто-то — из-за искреннего желания творить вместе с другими, а кое-кто — явно очарованный привлекающей внимание красотой и грацией предводительницы) получили мягкий отказ. Хотя некоторые из них всё же добивались успеха. И наоборот. Младшие ученики, новички, те, кто ещё, быть может, никак не успел проявить себя, делавшие лишь свои первые шаги, но отчаянно желавшие научиться большему — порой привлекали внимание нового мастера. Кто-то получал приглашение. Кто-то, не надеясь особо на то, что мастерица примет его просьбу во внимание — совершенно неожиданно получал согласие. Леди Куиллэ, всегда отбиравшая последователей лично, обладала собственными, крайне странными для постороннего эльда критериями отбора. Но, с другой стороны, основательница новой школы, совсем недавно сама бывшая лишь серой тенью за спинами своих собратьев, а ныне — блиставшая ярчайшей из звёзд на полотне Элентари, ещё ни разу не ошиблась. Никого не выслала из своих рядов с сожалением и разочарованием, ко всем ученикам смогла найти подход. После обучения среди Искателей новые и новые звëзды начинали появляться во тьме ночного неба.
Эленвэн была одной из таких. Лишь только-только начавшая постигать путь арфы и заклинательных песен, до глубины фэа, до кончиков ушей завороженная песнями и танцами Леди, ставя ту лишь на одну ступень ниже Майар, юная эльдиэ почти что не надеялась на то, что столь выдающейся мастерице будет хоть немного интересна её мольба принять девчонку в ученицы. Но, к невероятной радости девушки, всемогущая Судьба решила иначе, сделав ваниэ великий дар, позволив стать одной из учениц новой школы.
— Мне приятно, что вы запомнили моё имя, Леди, — голова довольно худенькой для своего возраста девчушки, окутанная серебряным ореолом волос, наклонилась чуть вперёд. Глаз ученица по-прежнему поднимать не смела. — Я… я до сих пор не знаю, как благодарить вас. Уроки, что вы даёте, те тонкости мастерства, что вы показываете… От вас за несколько недель я сумела узнать о музыке и заклинательных песнях больше, чем от прежнего наставника за год!
Тонкие пальцы Куиллэ, оказавшиеся неожиданно твёрдыми, словно налившиеся силой, чуть приподняли эльдиэ за подбородок, заставив испуганно-восхищëнный взгляд встретиться с сияющими глазами Леди.
— Искать совершенство, создавать вещи, приближённые к нему, самой, служа нашей Госпоже, — глава Искателей чуть возвела очи к небу, указывая на звëзды, — необыкновенно приятно. Но ещё приятнее находить тех, кто может встать со мной рядом на этом пути. Пойти следом. Принять моё стремление и мою жажду, — полуваниэ вновь обернулась к смутившейся ученице, подмигнув ей. — Ну, ну. Не стоит так смущаться, дорогая Эленвэн. Я не сказала сейчас ни слова лжи. Ты, как и любой из учеников, которых я взяла под своё крыло — это неогранëнный алмаз, которому ещё только предстоит засиять бриллиантом. Поверь мне, я не ошибаюсь. Госпожа не ошибается.
Среброволосая постаралась успокоить дыхание и выровнять сердцебиение, что сейчас готово было сорваться в галоп бешеным зайцем. И дело тут отнюдь не только в том, что рядом была мастерица, на которую она столь сильно желала быть похожей. И не в том, что она сказала. Всё это было лишь частью чего-то большего. Леди буквально дышала тонким, изысканным волшебством искусства. Иначе не скажешь. Каждое её слово, каждый вдох нёс в себе частичку ее удивительного дара. Разум словно очищался от повседневной рутины Валинора. От домашних дел и общения с другими, от тренировок, что в последнее время происходили всё чаще вопреки тихому ропоту Ваниар. Оставалось лишь обнажённое, очищенное от любых примесей вдохновение. Передать его словами можно было даже не пытаться, нет. Но рядом с наставницей у Эленвэн в голове буквально начинали роиться идеи, как именно должны звучать мелодии. Ноты сами вспыхивали и угасали, формируя новый, ещё невиданный узор.
— Я приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие, — произнесла она. Губы сами дрогнули, образуя польщëнную улыбку. — Вот сейчас решила немного позаниматься после занятий. Мне нравится это место.
Место действительно было прекрасным. Примерно в получасе ходьбы от стен Тириона. Роща мягко обнимала берега озера. Безмолвная, почти не колышущаяся водная гладь — словно исполинское зеркало, из которого смотрят звëзды. А совсем скоро отразится и сияние Тьелпэриона.
— Я тоже так думаю, — Куиллэ улыбнулась краями губ, шагнув к берегу и величаво поманив девушку за собой. Плавным движением она присела на колени, изящно расправив ткань юбки платья. — Прошу, присядь рядом. Я хочу рассказать тебе кое-что.
Эленвэн молча повиновалась. Дурашка, попыталась повторить движение наставницы, что само по себе, казалось, являлось частью танца. Но увы! Её попытку можно было бы назвать лишь жалким подобием. Не говоря уже о том, что от такой позы быстро затекли ноги. Виновато взглянув на полуваниэ, среброволосая чуть сменила положение, сев и скрестив ноги. Леди тихо хмыкнула.
— Ты научишься, поверь. Это дело привычки… и, отчасти, того самого вдохновения, — лукаво произнесла она, повернув взгляд к поверхности воды. Сияющие серые глаза, способные глубиной поспорить с этим самым озером, сощурились так, словно мастерица заклинательной песни пыталась что-то вспомнить. Что-то необыкновенно важное.
— Знаешь, — произнесла она наконец, — это место действительно волшебное. Кажется, что уже вечность прошла. Изменилось столь многое — за столь короткий срок. Не находишь? Всего года полтора назад я сидела здесь так же, как ты. Упражнялась в музицировании. Вот на этом самом берегу, — пальцы чуть похлопали по мягкой земле. — Только мне было ещё хуже. Ни одного единомышленника. Для наставника я была сплошным разочарованием. А для некоторых жителей Тириона — и вовсе объектом насмешек. Можешь себе представить, некоторые говорили, что у меня «отрицательный» талант. И здесь, вдали ото всех, я сидела уже просто в отчаянии, моля Элентари, чтобы она помогла мне. Направила мою руку.
— Я слышала об этом, — эльдиэ кивнула, с лёгким беспокойством и искренним сочувствием смотря на наставницу. Кажется, воспоминания об этом до сих пор жгли её. — Вы появились ярчайшей вспышкой на небосводе, засияв внезапно, так, что многие подобному удивлялись. Но, смотря на вас сейчас, даже не верится…
— Что когда-то меня называли бездарем и неумëхой? — понимающе, с явной затаëнной горечью усмехнулась Куиллэ. — Понимаю. Но это действительно было так. Я сидела на берегу этого озера, плакала от того, что ничего не выходит. Изо всех сил звала на помощь Владычицу Звёзд, моля её сделать хоть что-нибудь.
Глава Искателей небрежно бросила вперёд плоский камешек, запрыгавший по пошедшей кругами поверхности воды.
— В ту ночь всё изменилось, — голос мягко заструился скрытым торжеством и удовлетворением. — Меня услышали. Наставили и направили. Показали, что нужно делать, показали путь! В ту ночь взошла моя звезда. А я сама поняла важную вещь, — черноволосая голова повернулась, устремив внимательный, изучающий взор на лицо девушки. — Которой стараюсь научить и своих учеников. Все, кто сумел добиться, засиять, все те, чьим успехам сейчас поражаются, проходят через это понимание. Другим оно ещё только предстоит. Это главный секрет любого настоящего мастера. Если ты хочешь засиять — ему придётся научиться.
У Эленвэн слегка перехватило дыхание. Глаза молодой ученицы расширились, пока она внимала словам своего проводника, ловя их так жадно, словно каждое было камнем, сотворённым Падшим принцем Феанаро.
— Вы откроете мне его, Леди?
— Конечно же. Я бы не стала наставницей многих способных Нолдор и Ваниар, если бы предпочитала хранить такие секреты в тайне, — мягкая улыбка по-прежнему затягивала, словно омут. Но мгновение спустя взгляд посерьëзнел. Голос стал доверительным, вкрадчивым. — Ты сказала, что до моего прихода упражнялась. Скажи мне, что именно ты делала?
— Я? — серебристые брови чуть приподнялись, пока их обладательница вспоминала. Один из локонов выбился из причёски девушки, упав на лоб. — Последние упражнения. Старалась отточить то, что показывали мне два дня назад, на последнем занятии. Я специально выбрала уединённое место, чтобы не позориться.
— Понимаю, — величаво кивнула Куиллэ, проницательно взглянув на ученицу. — Я тоже проходила через эту ошибку, дорогая. Все проходят.
— Ошибку? Но какую? — ваниэ чуть опешила. — Я что-то сделала не так?
— Немного. Но вины твоей в этом нет, — Леди покачала головой, взяв ладошки девушки в свои. — Как я уже сказала, все проходят через это. Пытаются прилежной учёбой и выполнением упражнений, оттачиванием навыка приблизиться к совершенству. Но, увы — это путь в никуда, моя милая ученица. Безусловно, сами по себе навыки важны, и без них при создании заклинательных песен не обойтись. В конце концов, нельзя научиться готовить, не понимая, как разводить огонь на кухне. Но посвящать всё своё время обтачиванию навыков — невыносимо долго и нудно. Это путь вникуда. Путь ремесленника — как то, чем занимаются Верные на своих огромных кузницах, — она неодобрительно поморщилась. — Искусством, пусть и специфическим, теперь среди Нолдор занимаются лишь единицы. Остальные — не более чем ремеслом. Вместо свободы — разговоры о долге и общем деле. Вместо полёта мысли — очередная забава, поданная другими, такими, как Феанаро, который и заварил всю эту кашу. Ты ведь не хочешь уподобиться этим Отступникам?
— Скажете тоже, — Эленвэн от такого сравнения чуть передёрнуло. При взгляде на Верных порой складывалось ощущение, что от Эльдар у них остался разве что внешний облик. Однако быстро отбросив подступившее к горлу отвращение, юная дева вся обратилась в интерес. — Но тогда что именно нужно делать?
— Послушать себя. Звëзды. Нашу Госпожу, — наставительно произнесла Леди Искательница, с нежностью коснувшись пальцами лица своей ученицы. Прикосновение изящной ладони было настолько мягким и естественным, настолько удивительно притягательным, что девушке пришлось приложить усилия, чтобы не прижаться к ним щекой. — И найти мастерство в самой себе. Годы упражнений и попыток добиться расположения наставников никак не помогли мне. Помогла одна-единственная ночь, проведённая на этом озере. Ночь, когда я узнала прежде всего себя. В каждом из нас есть крупица подлинного совершенства творения, оставленная в своих детях Эру Илуватаром. И если найти её, раздуть, помочь ей разгореться, полностью заполнить ей свою душу — в эту ночь на небе вспыхнет новая звезда. От тени, в которой ты находишься сейчас, до твоего собственного сияния — один-единственный шаг. Тебе нужно лишь сделать его.
— Но как?
— Закрой глаза. Возьми в руки арфу, — Куиллэ настойчиво вложила инструмент в руки подопечной. — Позволь музыке течь сквозь тебя. Позволь ветру окутывать тебя, а водной прохладе — освежать. Но сосредоточиться тебе нужно на том, что происходит внутри, а не снаружи. И ещё…
Рука наставницы переместилась с лица чуть ниже, на лебединую шею, где простым кулоном висел охранный амулет, выданный на первой тренировке.
— Он тебе сейчас будет только мешать, моя дорогая. Мешать ощутить себя. Сними перед тем, как начнёшь. Поверь, здесь безопасно.
— Снять? — Эленвэн изумлённо подняла брови и встряхнула серебристой гривой. Серые глаза чуть испуганно расширились, взглянув на наставницу по-новому. Когда испещрëнную руническими символами подвеску, призванную защитить разум от терзавшего Валинор чудовища, выдавали, её строго-настрого запрещали снимать больше, чем на несколько минут — кроме тех случаев, когда группа учеников тренировала свой разум, превращая тот в крепость. А тут Леди советовала так грубо пренебречь правилами! — Но как же…
— Ты ведь мне доверяешь? — сияющий взор ласково коснулся лица ученицы. — Ты ведь снимаешь его, когда упражняешься в защите, верно? Здесь то же самое. Тебе нужно заглянуть внутрь себя. Открыть разум самой себе. И охранная стена будет лишь мешать. Ты не сможешь пробиться сквозь неё. Не волнуйся. Я буду рядом. Я никуда не денусь. И если что-то случится — защищу. Просто поверь.
Эльдиэ колебалась ещё несколько мгновений, прежде чем решительно протянуть руки к цепочке, расстегнув ту. После чего отложила амулет в сторону, вновь сомкнув пальцы на арфе.
В конце концов, она была рядом с одной из лучших мастериц заклинательной песни среди Эльдар. Рядом со своей наставницей. Разве та могла бы посоветовать что-то, что принесёт вред?
Удивительно, но насколько же легче стало дышать! Словно разум, дремавший тревожным сном в оковах, наконец смог вздохнуть полной грудью. Мысли, чувства, идеи — всё вновь захватило девушку полноводным потоком, заставив восхищённо вздохнуть.
Она не ошиблась. Присутствие Леди действительно вдохновляло.
— Умница, — Куиллэ одобрительно кивнула, продолжая внимательно смотреть. — А теперь — закрой глаза и начинай. Музыка сама подхватит тебя, понеся к звёздам!
Пальцы, вначале не уверенно и резко, затем — всё более плавно, словно по наитию, начали касаться струн арфы, словно пробуждая нечто в глубине души девушки. Что-то, дремавшее в ней с рождения, а сейчас — просыпающееся всё больше и больше. Крохотный тлеющий уголёк под толстым слоем пепла, что сейчас всё сильнее разгорался в пламя.
— Хорошо. Хорошо! — откуда-то уже издалека доносился чарующий голос, к обладательнице которого внезапно невероятно сильно захотелось прикоснуться. — Продолжай, дорогая. Продолжай. Найди совершенство внутри себя, направь его струиться по твоим жилам. Позволь ему наполнить душу, позволь играть его песню в тебе!
Дыхание чуть перехватило. Но музыка — о, эта музыка! — она лилась и лилась, так, словно рождалась уже не от струн, но в глубине души. И это у неё, молодой ученицы, что по меркам Эльдар была лишь подростком-несмышлëнышем! Но совершенно необъяснимым образом пальцы начали обретать ловкость, присущую мастерам. А разум словно сам знал, какую ноту играть дальше. Эленвэн играла как по наитию, словно в последний раз в жизни.
Словно падающая звезда, что застыла между прошлым и будущим, между рождением и смертью. И единственное, что у неё было — это он. Первый и последний полёт совершенства.
Лишь завершив мелодию, полностью обессиленная, но невероятно счастливая, дева мягко рухнула в объятия травы, судорожно дыша. Кажется, она задерживала дыхание всё то время, что играла.
— Засияла, — над ликом девушки нависло улыбающееся, полное довольства лицо Куиллэ. — Поздравляю, ученица. Ты сделала свой первый шаг в большом мире. Ты молодец, милая. Почувствовала разницу между ремеслом и искусством?
— Как их вообще можно сравнивать? — всё ещё пребывая в лёгкой эйфории, девушка покачала головой. — Это… это…
— Совершенно? — подсказала Леди.
— Да, наставница! Невыносимо, до боли прекрасно и совершенно. Так… так не было никогда.
— Со временем будет ещё лучше. Намного лучше, — одобрительно кивнула полуваниэ. — Совершенству внутри тебя свойственно расти, ограняться, подобно бриллианту. Но… осталось ещё кое-что.
Лик наставницы исчез из поля зрения. Эленвэн недоумëнно перевернулась набок. Куиллэ стояла почти рядом с водой, сняв с себя плащ и касаясь босыми ногами волн, что нежно облизывали берег.
— Увидеть себя. Новую. Ибо становясь совершенной изнутри, ты меняешься и снаружи. В собственных глазах и в глазах окружающих, — сияющие глаза вспыхнули затаëнной смешинкой. — Оставь одежду на берегу, звёздная дева. Пойдём. Тебе нужно окунуться с головой в воды озера — и взглянуть в своё отражение в его водах. Поверь мне.
Эленвэн верила. Теперь — уже ни малейшего сомнения в словах наставницы не было. Все сомнения ушли, растворились в лёгкой туманной дымке, окрашенной мягким пурпуром.
Несколькими мгновениями спустя обе эльдиэ, полностью обнажившись, погрузились в зеркальные воды с головой, позволив волнам смыть всё, что связывало девушек с прошлым, которому теперь не было места в их разумах. Чувство лёгкости, абсолютной гармонии, ощущения того, что она смогла сотворить нечто прекрасное, полностью затопили сознание Эленвэн, когда она с интересом, точно видя в первый раз, смотрела на собственное отражение.
— Видишь? — тонкие пальцы стоявшей сзади наставницы мягко легли на плечи, чуть скользя вниз по нежной коже. — Фэа, разбудившее в себе искру совершенства, что заложил в нас Эру, делает и хроа идеальным. Таким, каким оно должно было быть изначально, до осквернения мира Мелькором. Совершенное тело для совершенного духа. Понимаешь? Поверь мне, многие теперь начнут замечать тебя в толпе…
— Кажется, понимаю. Да, понимаю… что? — глаза, подëрнутые лёгкой пурпурной дымкой, чуть распахнулись, когда пальцы полуваниэ перешли с плеч на бёдра, поднявшись выше, сжавшись на двух небольших холмиках. Однако слабая, словно во сне, попытка отпрянуть была мягко, но властно погашена чарующей улыбкой и ставшим необыкновенно острым взгядом, в которым на мгновение блеснул пурпур.
— Совершенством надо делиться друг с другом, — наставительно произнесла Куиллэ, крепко придерживая среброволосую за бёдра и привлекая её к себе, властно накрывая её губы своими. В это мгновение последние сомнения в глубине глаз девушки потонули, когда та ответила, обмякнув в руках Искательницы.
Много позже, когда новая последовательница культа, окончательно истерзанная требовательными ласками наставницы, забылась сном, что был до краёв полон сулящими всевозможные наслаждения грëзами, Верховная Искательница, не потревожив среброволосую и убедившись, что та не проснётся в ближайшее время, поднялась с травяного ложа, набросив на обнажённое тело свой тëмно-синий плащ. Закутавшись в него, Куиллэ повернула на запад, огибая озеро вдоль берега — туда, где уже несколько часов чувствовался взгляд, что не прекращал сверлить спину обеих девушек, даже когда те, полностью забывшись, сплелись в объятиях, доставляя друг другу удовольствие. Подозрительно знакомом взгляде — Искательница Совершенства чувствовала его на себе уже не раз: и во время своих выступлений, и по ночам.
— В первый раз вижу Майа, что не чужд усладе своего взора, раз предпочитает наблюдать за играми плоти, вместо того, чтобы стыдливо отвернуться, — ехидно произнесла черноволосая, оказавшись на другом берегу.
— Могу сказать о тебе то же самое, — из-под тени столетнего, прочно вросшего корнями в землю ясеня вышла высокая, выше почти любого из эльдар, фигура. Майрон откинул капюшон, не поведя и бровью на подколку со стороны той, кого без лишнего лукавства можно было бы назвать верховной жрицей сущности, к которой у посланца Мелькора и было дело. — В первый раз вижу столь неосторожную работу с неофитом. Уверенна, что после того, как твои чары спадут, она не побежит в ужасе, например, к королю Ингвэ с рассказом о том, что именно с ней проделала известная всему Валимару мастерица?
Огненные глаза с вертикальными зрачками внимательно наблюдали, не отрываясь, за каждым движением Искательницы. Рыжеволосый Айну был натяжен, подобно тетиве лука. Пальцы лежали на древке посоха-копья так, чтобы, в случае чего, он в любое мгновение мог бы направить острие своего оружия в сердце служительницы Невоздержанности.
Не то, чтобы Майрон сейчас ожидал возможного нападения. Несмотря на порой глупейшие действия. Особенно — с точки зрения того, кто давно привык ходить по краю между двумя сражавшимися за мировое господство братьями, убеждая их обоих в собственной лояльности. Порой эксцентричные выходки Куиллэ явно не могли быть продиктованы ничем, кроме как сиюминутными желаниями самой Искательницы или её пресловутой Госпожи. Однако бешеным животным, таким, какие были одержимые в штольне Эльдар, брюнетка всё же не выглядела. В мягко сияющих глазах читался свой собственный разум, не одурмененный и не поглощённый пурпурной одержимостью, когда, судя по наблюдением, в теле уже не оставалось души.
— Сразу видно того, кто наблюдает за мной не так давно, как, быть может, хочет показаться, — мягко улыбнулась полуваниэ, приблизившись. Глаза блеснули насмешкой. — Иначе бы знал. После первой ночи со мной мало кто на утро может помыслить о чëм-то кроме повторения. А когда разум возвращается — они уже вполне осознают истину, что я несу. Эта милая девочка исключением не станет. Страх в первые мгновения осознания быстро уйдёт, когда я поговорю с ней. И поцелую ещё раз.
— И что, никогда не было осечек?
— Сама Прядущая подсказывает мне, кто достоин припасть к источнику её вдохновения, а кто нет, — серые глаза Куиллэ проницательно сощурились. — Как и многое другое, посланец огня и тьмы. Пусть твоя тьма и сильно отличается от той, что использует наш Враг. Ответь, зачем ты пришёл сюда? Особенно после того, как подставил нас перед ищейками, что как с цепи сорвались после тех шахт?
Майрон мысленно кивнул сам себе, размышляя и делая выводы о произошедшем, усмехаясь внутри своего разума.
Во-первых, девчонка только что подтвердила, что сама она прекрасно осведомлена как о том, что происходило не так давно в ныне запечатанных шахтах — и, что немаловажно, была прекрасно осведомлена о том, чем занималась её «Госпожа» помимо их собственного культа. И, похоже, главу Искателей это не слишком пугало. Похоже, она полностью приняла новую веру и шла по этой дороге с убеждённостью и напором истинной представительницы народа Ваниар. Что, в свою очередь, порождало вопрос о том, сколько ещё членов культа посвящены в тайну. А сколько — и не догадывались о том, что чудовище, устроившее пиршество в пещерах, и их совершенный идеал — это одно и то же лицо.
Понимание подобного нюанса может оказаться весьма полезным… если договориться не выйдет.
Во-вторых, пресловутый господин «затычка в каждой бочке» Куруфинвэ Феанаро (а кто ещё дружен с Тьмой на землях Амана?) в речи Куиллэ обозначился, как Враг. Именно так, с большой буквы. Не противник, не раздражающая величина… Враг. Весьма и весьма с одной стороны интересное, а с другой — не слишком приятное обстоятельство. Любопытно, к примеру, когда именно для этой сущности предполагаемый сын Мелькора успел стать Врагом… И ещё более любопытно, как именно, в таком случае, они будут уживаться, если судьба сведёт их перед Чёрным Троном. И чью сторону выберет Владыка.
Впрочем, насчёт последнего — в то же мгновение оборвал себя бывший служитель Ауле — пусть голова болит у Владыки. Лично сам Майрон чем дальше, тем больше был скорее против того, чтобы приглашать эту Жаждущую в Утумно. Но решал подобное, к сожалению, не он.
И так пришлось утаивать от Владыки и Тху, что уже некоторое время посланец Мелькора вполне мог связаться с последователями Совершенства и передать слова Повелителя их Госпоже… только вместо этого он предпочёл следить дальше, набрать больше информации о них. Выйти на беседу решил только тогда, когда Мать Нетопырей весьма прозрачно намекнула на недовольство Повелителя Тьмы нерасторопностью своего последователя.
— В шахтах я лишь помог твоей госпоже получить большую власть над этим миром, — невозмутимо ответил Майа. — То, как она использовала эту возможность, известно лишь ей одной. Можешь у неё спросить, не у меня. Однако я здесь не за тем, чтобы склочничать.
Куиллэ замолчала, буравя того взглядом и то ли размышляя, то ли действительно спрашивая совета у своей новой покровительницы.
— Зачем ты пришёл сюда? И как нашёл нас?
— У меня есть послание для твоей госпожи — и предупреждение для тебя, Верховная Искательница, — Майрон немного поиграл в учтивость, склоняя голову. Вопрос о методах поиска он проигнорировал. Во-первых, ни к чему этой пока ещё не-союзнице знать о расследовании, проведённым блюстителем Ангамандо. А во-вторых, он не имел ни малейшего желания распинаться перед этой подстилкой.
— Начну со второго. Советую быть поосторожнее и в ближайшее время не допускать промахов, подобных тому, что я видел последние три часа. Вашему Врагу известно о том, что последователи твоей Госпожи скрываются среди Ваниар. И он нашёл союзников, которые могут действовать посреди Валимара куда более свободно, чем его собственные силы. Не советовал бы тебе привлекать кого-то из окружения молодого принца. И уж точно не посоветовал бы показываться часто на глаза Эктелиону, воителю Элентари. Что-то мне подсказывает — вблизи он сможет различить служительницу своей богини и последовательницу силы, которой он противостоял в Ночь Кровавых Слëз, — выложил он на стол переговоров первый драгоценный камень. Будучи свидетелем ночной беседы Вознëсшегося и Феанаро, Майрон, конечно, не мог подслушать их разговор сквозь защиту… Но выводы о сути этой встречи были очевидны — после того, как Арафинвэ предложил своим отцу и деду провести небольшое расследование среди Нолдор Короля.
Искательница поморщилась, чуть прикусив губу. Живое юное лицо эльдиэ, которое она если и умела держать перед другими, то сейчас явно не считала нужным, прекрасно отражало острую неприязнь к принесённым новостям. Похоже, обе перспективы — и возможного раскрытия, и залегания на дно — ей не слишком нравились.
— Предупреждение я услышала, — в итоге произнесла она, постаравшись, наконец, набросить на себя маску спокойной невозмутимости. — Но что за послание ты несёшь, слуга Тьмы?
— Мой господин хотел бы видеть твою покровительницу в своих чертогах. Законный правитель этого мира желает обсудить с ней дела и вашу общую войну против предателей, что заперлись в своём Амане и смеют провозглашать себя хозяевами Арды. Полагаю, им найдётся, о чëм поговорить.
Конечно, переданное в итоге послание несколько отличалось от первоначальной версии Мелькора, что была куда более прямолинейной в отношении требований подчиниться Древнему Королю… Однако, учитывая некоторую толику заносчивости, Гортхаур предпочëл несколько смягчить слова Владыки. В конце концов, если уж Прядущая Красоту явится в цитадель Мелькора — тот, скорее всего, сможет доступно объяснить ей разницу в возможностях и силе. В отличие от самого Майрона, который, учитывая увиденное в шахтах, отнюдь не был уверен в отношении собственных шансов на победу в ходе возможной схватки. В конце концов, даже Курумо, лишь немногим уступающий рыжеволосому в мастерстве и силе, пришлось тяжко.
— С чего моей Госпоже идти на поклон к северному владыке?
— Возможно, потому что твоя госпожа голодна — и Повелителю Мира есть, что предложить ей взамен на помощь, — чародей осторожно вступил на тонкий лёд предположений и догадок. — Или потому, что рано или поздно, но твоим Искателям Совершенства может уже не найтись места в Валиноре. Полагаю, будет разумно озаботиться местом, где поклонение Прядущей могло бы расцвести буйным цветом, не опасаясь возможных угроз.
Глаза Куиллэ на мгновение вспыхнули ярко-фиолетовым, так, что Майрон поневоле сделал шаг назад. Свет, исходивший от обнажённой фигуры, прикрытой лишь плащом, был голодным, жадным. Готовым поглотить наглеца, который напомнил этой сущности о её собственных слабостях. Ощущение чужой силы слегка придавило. На мгновение в разуме Айну даже пронеслась мысль об отступлении. Но несколькими ударами сердца спустя реальность вновь встала на свои места.
— Моя Владычица обдумает твоё предложение. Передай своему хозяину, что, если она согласится, Прядущая Красоту явится на север. Пусть слуги встретят её как подобает, — ответила наконец Куиллэ, глубоко вздохнув. Кажется, гнев её собственной хозяйки дался ей не слишком легко. — Что же касается тебя…
Эльдиэ оценивающим взглядом прошлась по фигуре Майрона. После чего сделала решительный шаг вперёд. Плащ Искательницы раскрылся, позволяя ему видеть первую из последовательниц Красоты и Невоздержанности во всей своей красе. В ментальный щит Майа окованным железом тараном врезались облик и голос красавицы, что в одно мгновение стали неимоверно притягательными.
По губам рыжеволосого пробежала ехидная, полная презрения усмешка.
Как же эта подстилка напоминала всю ту же Тхурингвэтилэ… хотя нет. Не совсем. Мать Нетопырей, несмотря на весь свой поганый характер, в сущности своей была просто безответно влюбленной женщиной, абсолютно преданной только одному Владыке. В чужую постель она могла бы вполне лечь по его приказу. Но именно что по приказу. Эта же…
Она правда решила, что Наместник Железной Темницы будет подбирать объедки с чужих столов?
— Боюсь, — он склонил голову. Будто бы в почтении. Но издëвки в этом изящном поклоне было куда больше. — Я намерен дать отрицательный ответ, Искательница.
— Отрицательный? — изумление можно было увидеть невооружённым глазом. И было оно, пожалуй, ещё более сильным, чем у сокращённой сегодня ночью девушки. — Ты… ты серьёзно?
— Абсолютно. Впрочем, полагаю, у тебя ещё будет сегодня развлечение на ночь, — мягко улыбнувшись, Майрон сделал шаг назад.
Сияющие глаза сощурились в тихой, едва сдерживаемой ярости.
— Что же, — наконец произнесла она. — Учитывая, что ты отказал такой эльдиэ, как я, видимо, ты боишься разочаровать меня своими невысокими талантами, не иначе. Или же просто предпочитаешь мужчин.
— Ни то, ни другое, — рыжеволосый плавно обернулся, намереваясь уходить. — Но ты права, дело здесь не в тебе, прекрасная Куиллэ. Во мне. Видишь ли… у меня есть стандарты. И надкусанные сливы в них не входят.
Кажется, у Майрона начало входить в привычку выводить из себя девок, что слишком много о себе возомнили…
_______________
* «Звездная дева». Квенья