2024-03-29 01:06
Приношу извинения, припозднился. Подхватил ОРВ, сейчас сижу, обтекаю. Поэтому вместо вторника вышло в четверг. Стражи будут завтра.
После того, как головокружение от вызванное использованием портала, наконец, прошло, и цветные круги перестали плясать перед глазами, Лелуш, наконец, смог как следует осмотреться, про себя тихо ругаясь на неудобство подобного средства передвижения. Порталы он терпеть не мог, хоть и вынужден был в своей жизни пользоваться ими частенько. Подводным камнем этого способа перемещения было то, что чем на большее расстояние приходилось перемещаться, тем большая болтанка была в итоге. И если по территории островов было еще более-менее терпимо (Лулу, в случае чего, мог бы даже вести бой сразу после прибытия в точку назначения) то вот при необходимости переправиться через Ла Манш вестибулярный аппарат выбрасывал белый флаг.
Увы, но при путешествии из страны в страну трансгрессия тайком не работала. После горького опыта двух Великих войн, когда многочисленные диверсанты с обеих сторон попили изрядно крови всем воевавшим тогда фракциям, маги прочно поставили границу на замок. Любой, кто попытался бы несанкционированно трансгрессировать, скажем, с островов во Францию, тут же вызвал бы тревогу сигнальных чар, отряд местных блюстителей порядка на свою голову, и уголовное дело о незаконном пересечении границы. Перемещаться таким способом из страны в страну можно было только через специально отведенные для этого площадки, и получив разрешение… которое в положении Зеро как «нежелательного лица» было бы получить, скажем так, проблематично. Не говоря уже о попытке добраться к искомой площадке.
Порталы, конечно, тоже старались контролировать. Но сделать это было значительно сложнее. Двусторонний портал, созданный на территории Франции, не попадал под сигнальные чары, к примеру — иначе пресловутый Орде де Л’Орде* и пограничники просто потонули бы в бесконечных ложных сигналах собственной системы. И эта лазейка позволяла зачастую пересекать пролив без того, чтобы прибегать к обычному транспорту. То есть — сильно сокращать время поездки. Однако… стоило признать. В такие моменты бывший принц Империи с легкой ностальгической тоской вспоминал свой личный найтмер, что позволил бы преодолеть это расстояние с максимальной скоростью и комфортом. Не говоря уже об «Икаруге» или «Авалоне», что позволили бы отправиться куда угодно.
И давно, давно уже мысли по этому поводу ходили. Возможно, Лелуш и не смог бы пока что воссоздать свои любимые «Гавейн» и «Мираж» во всем их боевом великолепии. Все-таки некоторые вещи магией заменить было невозможно. А если точнее — техномант пока просто не придумал, как это сделать. Но создать «условно-гражданскую» модель летающего «Ночного Кошмара», без вооружения, или же с установленными на нее крупнокалиберными пулеметами, можно было уже сейчас. Вот только учитывая все происходившие события, что в последнее время неслись со скоростью и грацией бешеного взрывопотама, времени на эксперименты и лабораторию практически не оставалось. А жаль…
Ламперуж слегка тряхнул головой, сбрасывая остатки головокружения и отбрасывая прочь жалобы на дискомфорт. Стареет он, что ли, раз начал ворчать на подобные темы? Или просто заплыл комфортом во время работы с Поттерами? В любом случае, пора стряхивать с себя метафорический «накопленный жирок».
Аметистовые глаза с интересом пробежались по окружающей его обстановке, пока сам он, заложив руки за спину, терпеливо дожидался в приемной назначенного Альваро времени. Несмотря на плодотворное сотрудничество и помощь представителя Народного Комиссариата (или уже Министерства? Вроде бы Ди Лено упоминал о реформах, что собирались провести), в его нынешней постоянной резиденции в Париже маг был впервые.
Что сказать… впечатление создавалось весьма интересное — и полностью соответствующее тому образу, который строил итальянец при знакомстве сам. Строгие, прямые линии, темно-синяя с серебром ткань на стенах. Его можно было назвать дорогим. Не обладая кричащей роскошью рококо или давящим монументализмом стиля того же «Мордреда», который Зеро про себя называл «блэковщиной», выполненный с строгой и уверенной манере он, тем не менее, создавал ощущение того, что его владелец привык жить на широкую ногу и со вкусом. Красиво, но без лишнего. конечно, несколько не вязалось с декларируемым образом той той страны, посланцем которой Альваро являлся, зато четко подходило его собственному типажу безупречного костюма-тройки и чашки кофе в руках.
Впрочем, это было одной стороной медали, фасадом, словно специально выставленным напоказ, дабы пустить в глаза пыль. Чтобы добраться до другой, нужно было присмотреться — и обладать достаточными для этого знаниями. И здесь уже вовсю раскрывалась другая черта уроженца Италии. Обежав помещение, аметистовые глаза Зеро безошибочно выделили в прихожей несколько предметов, явно бывших техномагическими артефактами. Причем, если маг правильно понимал, сделанных самим Альваро. Один из них, расположенный в паре шагов от портального круга и представлявший собой миниатюрную камеру, подвешенную на прикрепленном к потолку штативе, сам собой повернул объектив в сторону Лулу, словно просканировав того. После чего тихо загудел, как будто отсылая сигнал куда-то. Одна из систем защиты?
— Лелуш? — раздался уверенный баритон хозяина дома из небольшого динамика, расположенного на стене. — Прошу, проходите из прихожей прямо по коридору. Конечная дверь на первом этаже у лестницы, мой кабинет. Подождите там, я спущусь через несколько минут. Немного задержался в лаборатории.
Предводитель Черных Рыцарей тихо хмыкнул. Догадка подтвердилась. Похоже, эта камера действительно была полным аналогом тех, что использовались охраной уже в его родном мире. Однако в этом, новом, он подобное видел впервые — до цифровизации изображения здесь пока не додумался никто. Но, похоже, конкретно эта вполне себе передавала изображение в реальном времени прямиком к Ди Лено.
Последовав совету итальянца и пройдя в кабинет, Лелуш еще больше убедился в правоте собственных догадок. Если прихожая и гостиная дома, где, похоже, принимали большинство гостей, были фасадом, что должны были создать о хозяине определенное впечатление, не слишком сильно отличающееся от того же Генри Поттера или Сириуса Блэка II, то вот кабинет Альваро полностью обличал его уже в совершенно ином цвете. Полный книжных полок, толстых тетрадей в кожаном переплете, которые, скорее всего, были лабораторными журналами, различных приборов… комната буквально кричала о том, что принадлежит ученому. Причем ученому-практику, увлеченному своей работой.
И столь сильный контраст, ровно как и сам допуск в кабинет, у опытного политика и интригана вызывал определенные вопросы. А не является ли это амплуа не сутью, но еще одним слоем, который, в данный момент, решили показать уже ему самому, пропустив чуть глубже, чем первый слой? А если да, то зачем? И что скрывается за этим вторым слоем? Чего конкретно ожидает от своего гостя итальянец, если допустить, что «задержка в лаборатории» тоже была отнюдь не случайной? Ну в самом деле, не пытается же он устроить типичную проверку кандидата в следователи? ** Это было бы слишком… топорно, что ли?
Вопросы порождали вопросы. А они, в свою очередь, слегка дразнили интерес мага. Но в данный момент Ламперуж все же придержал собственную паранойю. Что бы там не планировал Ди Лено, Лелуш был здесь по делу. Так что вместо того, чтобы продолжать гадать, бывший принц просто скрестил руки на груди, молча ожидая хозяина кабинета.
Глаза молодого чародея задержались на единственном предмете обстановки, что несколько… выбивался из всей обстановки кабинета ученого. Писаный маслом портрет в тяжелой деревянной раме, висевший прямо напротив входа, над рабочим столом. На Лелуша с легким прищуром смотрела блондинка лет двадцати пяти. Мягкая итальянская красота, белокурые волосы, убранные в сложную прическу, смешинка, спрятавшаяся в уголках губ. Единственной странностью здесь, пожалуй, была одежда. По опыту прошлой жизни, да и по тому, что носили чистокровные барышни в Магической Британии, у Зеро было стойкое ощущение, что платье это устарело на несколько веков, словно сойдя с картин эпохи Ренессанса.
Бывший принц в задумчивости сощурился, чуть склонив голову на бок и продолжая изучать картину. Учитывая, насколько этот портрет выбивался из остального убранства кабинета — простым украшением, призванным радовать глаза ценителя искусства это могло быть с очень малой вероятностью. Скорее всего, девушка была весьма важной для советского волшебника. Проводя аналогию с самим Лелушем — в своем кабинете, вне зависимости от того, наскольхо хорошо это бы смотрелось, он мог бы повесить портрет Наннали или Карен. Жена? Сестра? Но вот одежда и антураж слишком уж отдавали стариной. Специальная стилизация «под старину», быть может? На того, у кого в сейфе лежит философский камень, Альваро все-таки не походил.
Однако размышления волшебника прервали звуком открывшейся двери, заставив обернуться.
— Приношу извинения, что заставил ждать, — слегка склонил голову Ди Лено, пожимая Ламперужу руку, после чего садясь за стол. На его крайний угол, тем временем, лег толстый журнал в темном кожаном переплете. Маг не отреагировал на внимание к портрету над ним, даже бровью не повел. — Рад вас увидеть вновь, Лелуш. Гримо, будь добр, позаботься о столе. Мне как обычно, а мистеру Ламперужу Ти Гуань Инь. Ни молока, ни сахара не требуется.
Бывший принц молча приподнял бровь, садясь в кресло напротив итальянца. Что-то он не припоминал, чтобы при Альваро называл свои предпочтения в напитках. Хотя кое-кто, с кем его визави в последнее время общался постоянно, вполне себе знал о том, какой чай любит Зеро. Точнее, знала.
— Ирэн? — догадался маг, вспоминая девушку, что в данный момент, воспользовавшись затишьем и отсутствием боевых действий, упорхнула на несколько дней к мужу.
— Ирэн, — согласно кивнул советский чародей. Сейчас, своему уже привычному костюму-тройке предпочтя обычную белую рубашку и штаны, он окончательно отошел от образа политика и дельца. — Она как-то пожаловалась, что «в ее окружении мужчины пьют чай совершенно неправильно, не по-британски», — губы итальянца чуть дрогнули в едва заметной улыбке.
Тем временем, по мановению руки рослого, явно неплохо евшего домовика в обычной, чисто выстиранной одежде, с тихим звоном опустился на столешницу. Кофейник сам собой наполнил чашку итальянца черным варевом, кипяток распарил чайные листья.
— Вольноотпущенник? — Лелуш в задумчивости взглянул на исчезнувшего с хлопком Гримо.
— Получает зарплату и выходные, — кивнул волшебник. — Здесь, во Франции, после войны и уничтожения многих чистокровных семейств таких стало куда больше, чем у вас, по счастью. Это, конечно, не советские домовые с их профсоюзом и представительством в Верховном Совете, но… уже кое-что.
Бывший принц молча кивнул, поднося к губам чашку. Тянуло расспросить о домовых, заменявших эльфов на территориях краснознаменной страны, но мысли поневоле вернулись к более актуальному вопросу.
В Британии подобный внешний вид домовых эльфов был редкостью. Не столько, потому что в принципе вольных домовиков было мало, но и потому, что те не особенно к этой свободе стремились. Вернее, настолько не стремились, что Зеро, в свое время планировавший развернуть масштабную агитацию среди пребывавшего в откровенном рабстве народа, был вынужден отложить подобное мероприятие на неопределенный срок.
Кем бы ни был тот химеролог, что в свое время дал начало новой расе магических существ, он действительно предусмотрел многое. Имеющий раба имеет врага. Но что, если раб себя рабом не считает? Напротив, считает честью служить своему хозяину и выполнять все его прихоти? Считает это привилегией? А ведь абсолютное большинство эльфов действительно так считало. Достаточно вспомнить домовиков любимой всеми школы магии. Домовики были созданы, чтобы служить. Честь домовика — служение, воля хозяина — закон, а исполнение воли — священный долг. Извращенный, перевернутый с ног на голову кодекс самурая, такой, каким его видел генерал Тодо. Но направленный не на воинскую службу, а на обслуживание. Абсолютная преданность, вшитая в психологическую подкорку много сильнее, чем преданность «домашних» негров своим господам на Американском Юге. Свободные домовики в таком обществе… скажем так, пользовались не лучшей репутацией, а для многих эльфов получить одежду было кошмаром куда худшим, чем ежедневные наказания себя за оплошности.
Опираясь на собственный опыт и консультации с Юной, Лелуш мог сказать, что ломать этот психологический блок у целого народа придется долго, мучительно и больно. Возможно — беря новорожденных домовых эльфов и воспитывая из свободными, если, конечно, подобная психическая прошивка шла не инстинктивном уровне. В противном случае — поднять домовиков на восстание пока что останется несбыточной мечтой, за исключением некоторых вольных одиночек, которые благодаря тому, что сумели осознать свое положение и каким-то образом обрести свободу, стали изгоями своего народа.
— Итак, — с наслаждением сделав глоток кофе, Альваро проницательно посмотрел на Лелуша. — Ваш визит ведь связан с недавними событиями, вылившимися в большое сражение между Черными Рыцарями, Авроратом и Блэками, верно? Кстати говоря, поздравляю с удачно проведенной операцией.
— Спасибо. И да, вы правы. Я бы хотел обсудить дальнейшие наши с вами планы, — Ламперуж отставил посуду обратно на стол, пристально смотря советскому чародею в глаза и закинув ногу на ногу. Пальцы свободно легли вдоль подлокотников кресла. — И, быть может… дополнительная помощь от вас.
Альваро раскрыл ладони, мол, продолжайте. Темно-карие глаза ни на мгновение не моргнули. Зеро же… Зеро почувствовал себя словно на приеме у главы мафиозного клана. Не хватало только фразы о просьбе, уважении и приглашении на чашку кофе, будь она проклята.
Впрочем… посмотрим. Да, он и Черные Рыцари задолжали Ди Лено некую услугу, которую потом, вероятнее всего, придется отдавать. С другой стороны, договор четко огововаривал, что подобная услуга не должна была оставить клеймо на Ордене как на иностранных шпионах. Этого пункта договора он собирался четко придерживаться и при заключении нового.
В любом случае, даже если он заключает еще одну сделку с вежливым и обходительным дьяволом, следовало держать лицо. Вести себя не как проситель, но как торговец, обсуждающий сделку.
— Во-первых. Некоторые из спасенных нами семей, а также из тех, кто присоединился к нам позднее за те пару недель, что прошли после схватки, хотели бы покинуть Магическую Британию, которая чем дальше, тем больше катится в тартарары. То, о чем мы с вами договаривались в первый раз. Эвакуация, помощь при обустройстве на новом месте, и так далее.
Хозяин кабинета молча кивнул, сделав еще глоток.
— Это не так сложно, — произнес он, слегка ударив по столешнице пальцами. Но… вы сказали «некоторые», — взгляд карих глаз вонзился в лицо Ламперужа, словно клинок из высокопрочной стали. — Означает ли это, что большинство семей останутся в стране? Каким образом вы собираетесь продолжать борьбу, имея на руках гражданских? Или же, — Альваро чуть сощурился. — После случившегося вы собираетесь пойти на компромисс? Возможно, перейти к более мирным методам борьбы?
Время на мгновение застыло, прежде, чем Зеро, набрав в грудь воздуха и мысленно досчитав до десяти, начал говорить.
Плохо все-таки итальянец его знал, если заговорил о мире. Или это очередная проверка?
— Боюсь, эта война только начинается, — покачал он головой. — И нет. Никакой мировой не будет. До тех пор, по крайней мере, пока Британия идет прежним курсом, а Сириус II жив. Однако воевать могут не все. Особенно — если учесть, что мы спасали не только способных держать оружие. Большинство из них имеют семьи и детей. Оставлять их на растерзание Блэкам — даже если бы я мог это сделать по этическим соображениям, меня после этого бы самого же в Аврорат сдали, если бы не учинили самосуд. Прятать в мире маглов — слишком много придется ставить защитных чар. Даже учитывая то, что ориентируются волшебники в обычном мире плохо. Без магической защиты дома оставлять нельзя, но каждый новый Фиделиус, несмотря на то, что прекрасно защищает от чуждого проникновения — по сути, является сигналкой. Не говоря уже о том, что отнюдь не каждая семья готова разорвать все связи с родственниками-маглами. В итоге — защита вновь ставится под угрозу.
— И какое же решение проблемы вы видите?
— Создание полноценного, неподконтрольного Министерству Магии поселения, — Лелуш откинулся на спинку кресла, не разрывая зрительного контакта. — Либо на незанятой территории, скажем, в горах Шотландии, или на оркнеях. Либо — в пространственном кармане, таком, что прячет тот же Косой Переулок. Надежно защищенное. С собственным производством, учителями, школой — вряд ли дети спасенных нами, если они решат остаться под защитой Рыцарей, смогут ходить в Хогвартс.
Аметистовые глаза, на мгновение закрывшись, решительно взглянули в карие.
— Я хочу создать для тех, кто будет готов сражаться, крепкий тыл. Такой, куда они всегда смогут вернуться. Не временное палаточное убежище, которое рано или поздно предполагается покинуть. Но место, в котором они будут жить постоянно. Вполне возможно, что и место, которое будет больше контактировать с маглами, чем остальная Магическая Британия — вряд ли люди захотят обрывать связи. Да и поддерживать ограничение на слияние магии и технологий мы, как вы уже поняли, не собираемся.
А со временем… кто знает? Быть может, дойдет и до полноценного, лишенного Статута существования маглов и магов. В конце концов, Союз, насколько Лелуш понимал, статут секретности отменил. Так что кто его знает.
— Но для подобного понадобится куда больше ресурсов, чем может дать наш бизнес. Речь идет не просто о финансировании боевой группы. Дело даже не в деньгах. Нужды кадры. Специалисты по строительству (у нас такие есть, но их усилий не хватит), вольнонаемные домовики, если найдутся. Учителя. Пожалуй, учителя — в первую очередь, — Ламперуж неопределенно махнул рукой. — Я, быть может, и сумею выучить малышей, как мастерить зачарованные гранаты, но, боюсь, для полноценного образования этого не хватит. Не хотелось бы, чтобы в итоге поселение превратилось в кучку плохо образованных магически сектантов, загнанных в горы. В том случае, если противостояние затянется — исключать этого, к сожалению, нельзя — нужно дать мирным жителям тот максимум, что я смогу.
Альваро слушал молча, не перебивая, делая один глоток за другим.
— Один вопрос, — мягко сказал он, когда Зеро закончил. — Вы понимаете, что таким образом создаете, по сути… альтернативу нынешнему государству Магической Британии? Фактически, новое правительство, что не подчиняется Министерству. Вольный город, если хотите. И в этом случае, наше с вами сотрудничество начинает выходить за рамки общего бизнеса Альваро ди Лено и Лелуша Ламперужа…
— И начинаются переговоры между Советским Союзом и, фактически, новой страной, — закончил чуть мрачно за визави маг. Да, я осознаю это. Как и то, что подобные союз будет иметь определенные… нюансы.
Как всегда с легкой улыбкой журила Наннали своего старшего брата… Мало организовать революцию, разрушить старый мир. Нужно потратить кучу времени и сил, чтобы воздвигнуть новый. И кости легли так, что, похоже, этот новый мир придется строить еще до того, как старый рухнет под собственной тяжестью, заставив сломаться подгнившие опоры.
Что же. Вновь надевая маску Зеро, бывший принц прекрасно понимал, чем это в итоге закончится. Кому-то придется встать во главе нового мира, в который он хотел привести Наннали и Карен. Кто-то должен подписать кровью тот счет, что придется оплатить перед тем, как одна система сменит другую. Быть может, если бы удалось тогда прикончить Блэка, главную на данный момент угрозу со стороны чистокровных, от главенства и удалось бы отвертеться, оставшись просто предводителем Черных Рыцарей. Но Старый Лев выжил. И ему, человеку в маске, теперь ставить роспись под документом, который положит начало новой стране. И вести переговоры с государством, что может помочь, тоже ему.
Ну что же. Государство в одной комнате он уже основывал. Посмотрим, что получится с городом в пространственном кармане.
— Полагаю, нет нужды спрашивать, кто встанет во главе вашего города, — тихо хмыкнул Альваро. — Хорошо, мистер Ламперуж. Давайте подумаем, чем сможет помочь молодой нации Советский Союз.
_______________
* «ordre de l'ordre» — «орден порядка», франц. Французский аналог Аврората.
**Байка. Кандидату в дознаватели инквизиции говорят ничего не трогать, после чего оставляют его в кабинете начальства. Потом возвращаются, и спрашивают, что находится в ящиках письменного стола. Если новичок не может описать, что там — он не годен.