2024-02-03 21:11
— Хорошо, что ты пришел так быстро, — пальцы Малекита, облаченные в легкие черные перчатки, скользили по гладкой поверхности письменного стола. — Рад тебе. Есть одно дело. Отчасти — не скрою, сопряженное с опасностью. Но крайне важное. Во многом — от него будет зависеть наша безопасность. Причем не только Первого Дома. Однако, зная твоё хладнокровие, выдержку и подвешенный язык — думаю, ты вполне подойдешь для этой задачи как никто другой, друг мой.
Глаза цвета расправленного золота удовлетворенно сверкнули, когда сидевший напротив друкая нолдо выпрямился, уверяя своего князя в готовности выполнить его поручение без колебаний. Отлично. Подобранный эльфом кандидат обладал множеством необходимых для подобного деликатного дела качеств. А главное — абсолютной, стальной преданностью своему будущему королю. Однако, в отличие от того же Лаурэфиндэ, открыто действовавшего именем главы Первого Дома и общепризнанно являвшимся его правой рукой, был куда менее заметен. Приближенный князя — да. Один из выдающихся мастеров Первого Дома — безусловно. Есть, чем заинтересовать. Но не родич, по крайней мере, пока, не лучший друг и не один из Черных Стражей, так что вопросов и излишних подозрений вызывать не должен.
Если уж Мелькор, учитывая пророчества Нерданэль, собрался пытаться побить Повелителя Наггарота его же собственной картой, а про демона и говорить не стоило — культы, тайные общества и соблазнение простых Рожденных всегда были излюбленным оружием Четверки — пора было создать и то, что сможет дать им отпор. Пусть сам Малекит собирался организовать подобие Ступающих в Тени Алит Анара (или же Мастеров Белой Башни Хоэта, тут уж кому что ближе) несколько позже, но побег родного брата Манвэ и прибытие в мир отродья Той-что-Жаждет заставили несколько… форсировать события. Будущему государству внутренняя и внешняя разведка будет необходима уже сейчас.
Конечно, будущему главе организации предстояло постичь многое за короткий срок, но в его возможностях к обучению друкай не сомневался. Тем более — что он, так или иначе, будет продолжением воли своего сюзерена.
Оставалось лишь посмотреть, как у одного дилетанта и одного профессионала получится играть на этом поле против сына и ученика самой Морати. Что-то подсказывало Чародею, что его будущих оппонентов будет ожидать не самый приятный сюрприз.
Эльхэл*, отплевываясь от грязи, что мешалась с его же кровью, сочащейся из рта, попытался подняться на ноги. Вышло не особо — при попытке встать все тело вновь взорвалось тысячью разъяренных шершней. Ноги предательски подогнулись, заставив Верного со стоном упасть обратно на землю. Черные волосы вновь упали на лицо.
Алая влага сочилась из многочисленных рваных ран на теле эльда, нанесенных клинком, по конечностям постепенно разливалось мертвенное цепенение — искалеченное хроа нолдо явно не выдерживало тяжесть духа, которому совсем скоро предстояло отойти в Чертоги Мандоса — первому, павшему в Амане от руки другого Рожденного.
Сплюнув кровью, молодой кузнец попытался хотя бы ползти. Но чем дальше — тем хуже слушалось его собственное тело. Только разум еще отчаянно цеплялся за жизнь, не желая сдаваться. И не в силах поверить в реальность происходящего с ним.
Со времен отделения и возникновения Первого Дома, Эльхэл не питал ни малейших сомнений в том, что ни от Нолдор Короля, ни тем более от Ваниар, не стоит ждать добра. Первые, когда-то бывшие братьями, не простили Верным мятежа против сложившегося порядка, заклеймив отступниками. Вторые, подпевавшие Манвэ Сулимо, и вовсе никогда не были их народу друзьями, по каким-то надуманным предлогам ставя себя выше других Эльдар — по сути, отношение к ним и к порядкам, что пытались насадить златовласки, и являлось, по мнению кузнеца, главной причиной разделения Нолдор надвое.
Однако то, что произошло сегодня, после совместных учений между Верными и Домом Финвэ… подобное было немыслимо. Эльхэл справедливо сомневался, что хоть кто-то из тех, кто родился в Валиноре, мог бы представить себе, как один эльда поднимает руку на другого. Не на арене, во время поединка чести, не в обычной потасовке, когда цель — выместить злость, расквасить парочку носов противника. Не чтобы защититься, если вдруг возникнет такая нужда. Нет — именно с намерением прервать жизнь, убить!
Именно это стало главной неожиданностью. Тот момент, когда вечером того же дня, посреди просторного лесного парка внутри города, где ваниа и нолдо, повздорившие во время тренировки, договорились встретиться, чтобы продолжить разговор, в руке золотоволосого блеснула наточенная сталь, в то время, как его соперник пришел с тренировочным оружием. А еще он двигался куда быстрее и умелее, чем показывал раньше. Настолько, что нолдо, во время тренировки не без труда, но одержавший победу над своим соперником, что и послужило причиной дуэли, сейчас не мог противопоставить ему ничего.
Сквозь туман, постепенно застилавший глаза и разум, Эльхэл слышал оклик знакомого голоса, зовущего его словно издали, из-за грани. Услышал — и предупреждающе вскрикнул, пытаясь предупредить о возможной опасности — прежде, чем силы покинули его тело окончательно.
Вновь сознание пришло резко, рывком — словно тонущего котенка твердой уверенной рукой вытащили из ледяной проруби. И фэа, и хроа Верного словно окутали жаром огня. Не испепеляющим, но наоборот, вдыхающим силы. Таким, что отгонял холод смерти прочь, обратно за грань. И голос. Тихий, едва слышный, но наполненный исполинской внутренней силой — он позвал обратно, не давая духу предательски исколотого эльда соскользнуть в пучину смерти. Со всевозрастающим изумлением он сделал новый, свежий вдох, давшийся с трудом. Точно в первый раз в жизни.
— Встань, Эльхэл из Верных. Встань, Вернись к живым, во славу моих Отца и Брата, — вновь позвал голос неизвестного существа. Но на этот раз его было слышно куда больше. — Встань, друг мой.
Серые глаза кузнеца медленно, слегка щурясь от огненного света, лившегося сверху, распахнулись, открывая нолдо лицо говорящего. Эльда (или кто-то в облике Перворожденного?) слегка улыбнулся, довольно кивнув и отступив на шаг назад, позволив раненому приподняться на локте, чтобы он мог видеть, где находится.
Это был определенно его собственный дом. Спальня, если быть точным. Тот же расписанный вручную знакомым мастером потолок с фресками, что изображали сцены охоты. Тот же небольшой столик с чертежами у окна. Та же привычная кровать и кресло, на котором сейчас сидел еще один гость, пронзавший раненого обеспокоенным взглядом.
— С возвращением, дружище, — облегченно выдохнул Арвахарм — весь перемазанный в грязи после дождя и крови. Черные круги под глазами явно говорили о том, что старый приятель, с которым Эльхэла связывала тянувшаяся еще с детства дружба, не спал уже очень долгое время. Проклятие, сколько же он провалялся без сознания?
— Три дня — с тех, пор, как я нашел тебя в парке, истекающего кровью, — ответил на невысказанный вопрос подающий надежды мечник. — Тебя уже несколько раз спрашивались, почему пропускаешь занятия. Я передал наставнику, — тут нолдо поморщился. С учителем из Мор Тирит Арвахарм так и не смог пока что найти общего языка. — что ты занят работой в кузне и на несколько дней сделаешь перерыв в занятиях.
— Три дня, — машинально повторил Эльхэл, касаясь рукой груди и живота, где, как он отлично помнил, было не менее десятка глубоких колотых ран. Однако пальцы не обнаружили ничего. Загорелую кожу, на которой осталось лишь несколько гладких шрамов, не более того.
— Ты запомнил, кто на тебя напал? Запомнил его лицо? — напряженно продолжил приятель, всматриваясь в лицо вернувшегося буквально с того света нолдо. — Это ведь тот, о ком я думаю? Тот златовласка, которого ты на учениях победил. Он ведь, да?
— Он принес на наш поединок заточенный клинок, — кузнец в задумчивости поджал губы, вспоминая глаза своего противника. Серые, холодные, словно льды Хэлкараксэ, в которых читалось одно единственное намерение — прикончить. — И двигался так, словно за пару часов после тренировки едва ли не Вознесшимся стал. Куда быстрее, чем раньше, точно у него за спиной крылья выросли. И бил, словно не вчера за меч взялся, а всю жизнь у Лаурэфиндэ или Эктелиона тренируется. Может, новые Вознесшиеся научились крылья прятать?
Пока что, на взгляд Эльхэла, это была единственная правдоподобная версия произошедшего. После нескольких показательных выступлений Избранника Варды на арене все увидели, на что способен преображенный одним из Валар эльда. И то, что показал три дня назад несостоявшийся убийца Верного, очень напоминало возможности бывшего ученика Лаурэфиндэ.
К тому же, это прекрасно объясняло ту резкую разницу, которую ваниа показывал на тренировке совсем короткое время после нее. Если, конечно, золотоволосый не притворялся всю прошлую неделю незнамо зачем полным неумехой.
— Вот же тварь! — горячий на голову друг, мгновенно взъярившись, ударил по подлокотнику кресла, на котором сидел. — Погоди, с тобой разберемся — я ему устрою…
— Арво, спокойно, — прекрасно зная пылающий характер собеседника, Эльхэл предупреждающе поднял руку, стараясь его успокоить. — Лучше расскажи, что произошло. Если ты всем сказал, что я в своей кузнице — то кто меня исцелил?
— О, — Арвахарм, словно спохватившись и не желая терять лица перед кем-то, кого уважал, почти мгновенно успокоился. Поднявшись на ноги, он повернул голову по направлению к письменному столу, у которого возвышался незнакомец. — Друг мой, позволь тебе представить. Тайрэн Отрхэннер Искусный. Брат нашего великого князя.
Черная бровь сидевшего на постели нолдо вопросительно изогнулась, когда он посмотрел на приятеля. Братьев у владыки Первого Дома было два. И если один из них был добрым другом почти что всем Верным, не так давно сделав окончательный выбор, то со вторым отношения у князя были куда более сложные. Однако ни один из них не носил столь причудливого имени. Повернув голову налево, Эльхэл теперь мог в подробностях рассмотреть «брата князя».
Кутаясь прекрасно подогнанную по фигуре, но в общем-то простую черную мантию незнакомец был высок ростом, не уступая в этом никому из Майар. Узкое, точеное, как у всех Нолдор, лицо с хищными чертами — на первый взгляд, примерно ровесник Феанаро. Впрочем, гадать о возрасте по лицу Эльдар — гиблое дело. Длинные волосы серебряного оттенка. В руке — витой посох из черного дерева с длинным обоюдоострым металлическим лезвием на конце, словно копье.
Лицо действительно во многом напоминало правителя всех Верных. Однако больше всего удивляли глаза — ярко-золотые, хищные, чуть лукавые. Такие же, как у Феанаро и всех его детей — подобный яркий цвет всему Тириону было известно, как отличительное свойство всех потомков старшего принца.
Неизвестный нолдо был родичем Куруфинвэ. Но разве у короля был еще один сын? Почему же тогда о нем никто никогда не слышал?
— Понимаю твое удивление, юный воин, — Среброволосый чуть фыркнул, небрежно перехватывая посох-копье одной рукой и садясь за письменный стол. — И догадываюсь, что ты сейчас гадаешь, почему ты никогда не слышал о еще одном сыне Финвэ. Позволь, я дам подсказку. Потому что я не сын Финвэ. Как и Феанаро, впрочем. Наш род восхдит к куда более достойной и — в глазах на мгновение мелькнуло пламя. — Могущественной личности.
«Не сын Финвэ? Как и Феанаро? Погодите. Но единственный, кого те же златовласки или финвэниты зовут «отцом» князя это…»
Глаза кузнеца пронзительно расширились. Он отшатнулся в сторону, спиной прижавшись к спинке кровати и быстро сжав пальцы на рукояти единственного оружия, что сейчас было под рукой — спрятанным под подушкой кинжале, что учителя приучали хранить на всякий случай. Мало ли, какая ситуация возникнет.
— Не подходи! — Эльхэл сжал зубы, подобравшись, припадая на одно колено и перехватывая кинжал обратным хватом. Впрочем, он хорошо понимал, что против такого противника шансов у него немного. Если эта тварь — действительно потомок Темного — то он с легкостью уничтожит такого, как обычный нолдо, или даже двое. Похоже, обоим друзьям все-таки придется отправиться в Чертоги Мандоса раньше срока. Но как же так получилось, что посланец Падшего действует в самом Благословенном Крае? Как он пробрался сквозь стражу на берегу Амана и отвесных утесах Калакирья?
Однако Тайрэн даже не шелохнулся в его сторону.
— Убери железку, малыш, — невозмутимо заметил он. В голосе мелькнули нотки яда. Щелчком пальцев в его руке оказался кубок с вином. — Во-первых, напросишься на поражение. А во-вторых, захоти я видеть тебя мертвым, твое тело уже остывало бы. Причем мне не пришлось бы даже мараться самому. Без моей помощи и лечения ты бы просто истек кровью, как того и хотел тот ваниа.
— Друг мой, успокойся, — неожиданно поддержал сына Мелькора Арво. — Он пришел в твой дом по моей просьбе, когда я притащил тебя сюда. Израненного. Именно он исцелил твои раны. Вернул к жизни. Позволь нам объясниться!
Эльхэл слегка выдохнул, переводя взгляд с нолдо на… полувалу? И обратно. Кинжал не опустил, но поза стала чуть менее напряженной.
По какой-то причине Арво доверял этому странному незнакомцу, представившемуся, ни много, ни мало, потомком Темного Валы. С одной стороны, излишне горячий эльда зачастую вляпывался в неприятности. С другой же, дружба была для него отнюдь не пустым звуком. От него можно было бы ожидать многого. Но не предательства!
Эру всемогущий, что здесь происходит?
— Я жду, — тихо произнес Хэл, готовясь к прыжку и стараясь более-менее успокоиться.
— Повторюсь снова. У меня не было намерений ни навредить тебе. Ни каким либо образом тебя задеть. Напротив. Ты — один из Верных моему брату, что служит моему отцу не менее ревностно, чем я сам? Скажи на милость, зачем мне вредить тому, кто находится на одной стороне со мной?
Нолдо слегка моргнул глазом, поражаясь тому, насколько спокойно и уверенно неизвестный Темный говорит о главе Первого Дома, как о своем брате. Да еще намекая на то, кому на самом деле служит первый из Аулендуров.
— Оставь свою грязную ложь для кого-нибудь другого, — мотнул он головой. — Я слышал о том, кем считают нашего князя Ваниар и некоторые Нолдор Короля. Вот уж не думал, что такие, как ты, будут повторять их байки о «Мелькоровом Отродье». Феанаро защищал нас от твари, что обрушилась на Валинор совсем недавно. Стал бы он это делать, если бы был братом такому, как ты, и слугой такому, как Мелькор? После того, как по вашей вине погибло множество Эльдар?
Среброволосый закатил глаза, после чего закрыл их вместе со лбом ладонью, облокотив посох на бок кресла.
— Нет, мне действительно интересно. В Арде хоть когда-нибудь перестанут любую чушь и напасть, что происходит и несет за собой катастрофические последствия, приписывать Отцу или мне? Или нет? Вот скажи на милость, зачем нам делать это нападение? Сразу после того, как Отец наконец вырвался из заточения, сумев обмануть самого Хозяина Чертогов Мандоса. Не успев восстановить силы, окрепнуть, возродить то, что было нами утрачено, не возродив Арду как наше королевство? Даже если бы мы хотели отомстить — что было бы весьма и весьма справедливо. Зачем лезть в Валинор неподготовленными, рискуя вновь оказаться в темнице ваших Валар? Вот скажи на милость. Разве это разумно — нападать, когда у тебя нет возможности победить? Ты считаешь нас идиотами? Ответь, пожалуйста.
Закончив возводить очи горе, назвавшийся Ортхэннером чуть жестко усмехнулся.
— Не говоря уже о том, что на кой нам сдались Эльдар? Вас и в помине не было, когда гремела Война Могуществ, положившая конец правлению Отца. И Отцу не было бы до вас дела, если бы не его сын, желавший спасти свой народ из клетки, что уготовили ему Валар.
— Говоришь так, как будто Разрушителю и Отцу Тьмы есть дело до того, кто именно падет мертвым к его ногам на пути к возможной мести, — слегка оскалился Эльхэл. Но голос его на толику мгновения дрогнул. Слишком уверенно и живо, без тени лжи говорил посланец Мелькора. Да и в словах его прослеживалась логика. — А кто во время своего побега поджег Альквалондэ? Сотни Тэлэри отправились в чертоги по его милости!
— Вот именно, юноша. Всего лишь сотни, — среброволосый усмехнулся. — Потому что никто на него не нападал. Иначе бы вместо Гавани там сейчас было бы пепелище. На заре времен Валар создали Арду — так, как хотели. Ты правда думаешь, что у величайшего из них не хватило бы сил сжечь этот городок в огне своей ненависти? А. Ну да. Конечно. Про то, что на Альквалондэ напал именно Мелькор, у которого, вообще-то, были еще дела, кроме того, чтобы сжигать другие города, вам рассказали посланцы других Валар. Такие же, как приснопамятный Олорин, верно?
Нолдо осекся на полуслове.
— Что касается Разрушителя… — послушалось полное презрения фырканье. — Вот уж не думал, что Верный, прекрасно знающий, что Ваниар и те, кто за ними стоят, способны на многое, когда речь идет о их власти, будет повторять слово в слово то, что вам и вашим предкам рассказали златовласки. А не ваш ли Князь множество раз говорил, что к словам их надо относится с величайшей осторожностью, и не принимать их, даров приносящих? Разве не это, не желание сберечь вашу самость и жить своим умом, и привело одну из вас под молнии Манвэ, а весь ваш народ — к расколу? Не потерял ли ты сам что-то или кого-то — из-за того, что Ваниар возгорелись желанием научить петь фальцетом каждого из Эльдар? Так почему в отношении того, что было в прошлом, вы так легко принимаете чужие слова на веру?
Эльхэлу, чья семья раскололась в то время, когда Нолдор поделились на два лагеря, словно пощечину дали.
— Что ты хочешь этим сказать? — процедил он.
— Я? Ничего, — невозмутимо пожал плечами чародей. — Я пришел сюда не для того, чтобы кого-то просвещать. Я пришел потому, что верному последователю моего брата и моему хорошему знакомому, — красноречивый взгляд в сторону Арво — понадобилась помощь. И потому, что не хотел видеть как нолдо, представитель сильного и гордого народа, что когда-нибудь сможет стать великим, отправляется в Чертоги Ожидания из-за нападения нашего общего врага. Читать лекции об истории и том, насколько правда отличается от версии покровителей златовласок в мои планы не входило.
— Наставник, прошу тебя. Не злись на моего друга, -совершенно неожиданно вмешался Арвахарм. — Поверь, он не желал бы оскорбить тебя, знай он правду. Хэл, успокойся. Если не веришь ему — поверь мне! Он не враг нам! И здесь он по просьбе и поручению Князя!
— О, друг мой Арво. Поверь мне, я не злюсь, — отмахнулся рукой среброволосый, вставая, пока хозяин комнаты в изумлении перевел взгляд на Арво, назвавшего наставником… кого? Кем же на самом деле был этот так странно говорящий полувала? — Злость выглядит по другому.
Последняя фраза прозвучала несколько зловеще. Однако на лице Отрхэннера не было ни тени ярости или досады. Лишь ирония в золотых глазах, что продолжали смотреть на все еще пребывавшего в странном непонимании нолдо.
— Хочешь совет, юный мастер? Суди не по тому, о чем ты слышал от других, и не имеешь ни малейшего понятия, как все было на самом деле. Суди по тому, что случилось с тобой. По настоящим произошедшим событиям. Ваниа не погнушался Возвышением и убийством ради того, чтобы отомстить обидчику, превзошедшему его прежде на поле боя. Впрочем, я этому не удивлен. Не первая их жертва. Как-нибудь, если осмелишься, спроси у своего князя, почему он рос без любящей его матери. Хотя, насколько я знаю, об этом и так слухи ходят… не суть. В то время, как тот, кого в Валиноре назвали бы темной тварью, напротив, исцелил тебя. Не побоявшись открыться — хотя вполне допускаю, что если кто то из Валар узнает о моем присутствии здесь — ни мне, ни брату моему не поздоровится. Интересно вышло, правда? А сейчас — извини. Арво, ты знаешь, как со мной связаться.
Подхватив посох и накинув капюшон мантии, Тайрэн решительным шагом вышел из комнаты.
Майрон имел полное право довольно, подобно обожравшемуся сметаны коту, улыбаться, шагая по ярко освещенным улицам Тириона. Легкая заклинательная песня, скрывшая внешность и отводящая посторонним глаза, позволяла бывшему последователю Ауле не переживать, что его заметят местные жители. Если в толпе не будет по-настоящему сильных чародеев — а мест, где они могли бы быть, павший Майа старался избегать всеми силами — то опасаться нечего.
«Тайрэн Ортхэннер» не сомневался, что первый этап вербовки нового последователя прошел успешно. Удочку он закинул. Теперь рыба, которую немало сейчас озадачили, должна была как следует заглотить наживку. Благо, в доме осталась вторая, уже давно пойманная и готовая к сотрудничеству. Чародей даже примерно мог бы предсказать, как будут развиваться события. Нолдор сначала наорут друг на друга, возможно даже подерутся, потом, поостыв, начнут друг с другом говорить. Затем новенькому дадут почитать одну примечательную книгу… И, в конечном итоге, когда они встретятся вновь — Эльхэл придет уже не с гневом, но с вопросами, которые прорастут из посеянных семян сомнений.
А всего-то и надо было, что сымитировать нападение нужного ваниа, предварительно того оглушив, и почти убить мальчишку. И все, «убийца» теперь ничего уже не докажет разъяренным Нолдор. Но и жертва не пойдет жаловаться. Слишком опасно, зачем? Да и к тому же — бессмысленно. Учитывая ситуацию и перемирие между народами, официально обвинить никого нельзя. Если же все-таки пойдет… придется организовывать еще одно нападение «Ваниар». Если же нет…
То в дело вступала литература.
Нет, воистину, первая подлинная история Арды и Войны Могуществ, она же «Крылья Черного Пламени», была настоящей находкой блюстителя Ангамандо. Как же все-таки удачно получилось, что Феанаро, любивший Манвэ не больше, чем его настоящий отец (если, конечно, подобное действительно было правдой, в чем Майрон все еще сомневался), и так, создавая свой новый народ, и так немало рассказал о властолюбии и коварстве Владыки Западных Ветров и его служителей. Пусть и в более сдержанных тонах, пусть почти не затрагивая тему Владыки Тьмы. Явно больше строя фундамент для собственного правления. Но и этого хватило. Самую малость подправить основу в виде его слов, добавить подправленную историю падения Утумно, приправить сверху щепоткой специй — переиначенной легендой о Черном Всаднике и слухов, что и так ходили по Тириону о происхождении Феанаро…
И вот уже перед молодыми и неокрепшими умами, в глаза не видевшими Великого Похода в Аман, предстает совершенно иная картина. Впрочем, она вполне укладывалась в то мировоззрение, что ковал князь Первого Дома для своих подданных. Только теперь Валар не только заточили Мелькора, но и уничтожили его подданных. Иной народ, также бравший начало на Водах Пробуждения. Нет, не благородных невинных страдальцев, как Майрон думал сделать изначально. Но потом понял, что подобный образ не привлекателен для Нолдор. Народ, куда больше похожий на тех Нолдор, что сейчас выковывал сам Куруфинвэ. Сильных. Гордых. Могущественных, великих мастеров работы с Камнем и Металлом. Правивших всем Севером Арды. И — да. Полностью уничтоженных в Битве Сил Валар, что понимали — когда-нибудь могущество Эльфов Тьмы возрастет настолько, что будет представлять угрозу для Валинора. Разумеется, Манвэ предпочел решить проблему заранее — точно также, как он сделал это с несчастной девочкой, что хотела летать.
Разумеется, Мелькор и его империя никогда бы не пали, если бы не подлое предательство. Разумеется, не все были уничтожены. Души некоторых погибших, Темный Вала, обернувшись Великим Всадником и понимая, что конец близок, отнес на Восток — туда, где постепенно просыпалось новое поколение Квэнди. Там он, желая подготовить грядущее возвращение Северной Империи, дал им новые тела, незаметно смешав их с народом Финвэ. В том числе и своей возлюбленной, Тар Мириэль. И теперь во многих Нолдор течет кровь Севера. В том числе и в молодом принце, что теперь возвращает своему народу былое величие, готовя постепенный исход Нолдор обратно, в Арду — под руку своего великого Отца.
Для любого, кто застал те времена — бред пьяного в хлам орка. Вот только тех, кто эти времена застал, теперь, в сравнении с молодежью, не так уж и много. Как ни посмотри, но уже второе поколение, рожденное в самом Валиноре, подрастает. И, при работе с ним, любую несостыковку можно будет легко объяснить. Благо, семена упадут на благодатную почву. Воспитываемая Феанаро среди своего народа гордость вполне способна обернуться пожаром гордыни. Такие, подпитываемые порожденной неприязнью к Ваниар, со временем вполне смогут пойти и против открытых приказов. Разумеется, думая, что на самом деле они действуют правильно, и во благо своего народа. И даже с одобрения Князя, что одной рукой вынужден заключать перемирие со златовласками, а другой одобрительно подталкивает их на месть. Тайную, разумеется.
Подобные восторженные глупцы прекрасно послужат тому, чтобы превратить Первый Дом в осажденную крепость. Которой не останется иного выхода, кроме как принять помощь Господина.
Главное — не спешить. Подобные дела не любят спешки.
Губы рыжеволосого (ну, сейчас среброволосого) Майа тронула вновь довольная улыбка.
_______________
* «Звездный лед». Квенья.