2023-09-23 02:50
Мрачно посмотрев на огрызок, еще минут десять назад бывший налитой соком грушей, молодой сероглазый нолдо развернулся. Две длинные черные косички, заплетенные у висков и перевитые серебряным шнуром, слегка колыхнулись в такт движению. Не замахиваясь, юноша метким броском отправил остаток фрукта в весело трещавший камин. После чего, вновь облокотившись на перила балкона, с нескрываемым раздражением обратил взгляд вниз. Туда, где на недавно сделанной тренировочной площадке сейчас звенели мечами двое.
Золотоволосый мальчишка лет десяти-двенадцати, лишь недавно взявший в руки меч — движения его были максимально неумелыми. Учиться предстояло долго и упорно. И его наставник — молодой воитель в серебряно-синей накидке, лишь совсем немногим старше невольного зрителя поединка. Красивое, обрамленное длинными черными волосами лицо слегка портило наличие хорошо видневшегося синяка под глазом.
Нолофинвэ слегка усмехнулся, с чуть скорбным весельем смотря на творение рук своих.
Признаться честно, изначально увидев Эктелиона на внутреннем дворе отцовского дома, Ноло искренне обрадовался. Не так уж и часто ему удавалось вырываться к брату и видеться с друзьями — каждый раз право на посещение Феанаро приходилось выгрызать едва ли не с боем. Особенно — когда дело касалось матери. Естественно — молодой эльда тут же полез к товарищу расспрашивать о последних новостях, как там Лаурэфиндэ, как идут дела в Гимнасии… Обо всем.
Вот только Эктелион сумел удивить. Во-первых — тем, что в первую очередь поприветствовал Арафинвэ. Как своего ученика. А во-вторых — когда спокойным, умиротворяющим голосом, словно обращаясь к маленькому ребенку, объяснил, что с Лаурэ было все хорошо, когда он от него уходил. Но сам сын Форменлинда более не собирается ходить ни к нему, ни к Феанаро. Что он окончательно выбрал сторону, которую считает верной. И что теперь будет наставником Арафинвэ.
Ответ Аракано* был прост и продиктован гневом. Впрочем, Эктелион заслужил. Ноло не стал тратить время на клинки или вызовы на поединок, а просто познакомил свой кулак с глазом бывшего напарника по тренировкам.
С непринужденной ловкостью отбив удар ученика, Эктелион шагнул в сторону, подбадривая младшего сына короля.
— Отлично, Аро! Отлично. Ты молодец…
Губы нолдо поневоле чуть скривились — скорее в горечи, чем в презрении.
«Молодец», как же. Возможно, сын Мастера Фонтанов делал существенную скидку на первый раз, и дальше все будет лучше. Но проклятие! Лаурэ никогда не хвалил за отвратительно выполненные приемы. Он непреклонно указывал на ошибки и показывал, как правильно, придумывая сотни различных упражнений для отработки навыков владения оружием.
Не говоря уже о Феанаро, никогда не терпевшего небрежения.
При мыслях о старшем брате серые глаза молодого принца сузились. Нолофинвэ покачал головой, мрачно думая, как ему быть.
В детстве все было просто. Вот любящие родители. Вот — старший брат, что всему научит, подарит самые разные подарки, расскажет о звездах и даст почесать котенка.
Чуть сложнее стало после той памятной охоты и серьезного разговора с Феанаро, вытащившего мальчишку из ямы. Ноло как сейчас помнил холодный тон и суровые глаза того, на кого всегда хотел ровняться. Тогда — было страшно. Казалось, что сейчас он вот-вот потеряет любимого воспитателя и наставника. Только потом Аракано понял, что, строго отчитывая малыша, Куруфинвэ преследовал правильную цель. Желал привить ответственность и привычку сначала думать, а потом делать. И ведь привил! Не всегда, правда. Иногда излишняя порывистость, как в случае с Эктелионом, все же прорывалась.
Но все же Нолофинвэ научился, прежде всего, думать о семье и клане, и просчитывать свои действия наперед. Не сразу, но научился.
А дальше… дальше жизнь начала становиться все более и более сложной — словно колесо, быстрее и быстрее катящееся с горы.
Ссора отца и старшего брата. Раскол. Встречи с Феанаро и друзьями из Гимнасия, которые теперь стали редкими — ни отец, ни тем более матушка более не одобряли общения с теми, кто примкнул к Первому Дому Нолдор. А тем более — с его князем. Раскол города.
И сам Нолофинвэ. Все еще живущий на два дома… или, вернее будет сказать уже, два Дома.
Пальцы молодого принца ласково провели по нагретому лучами Древа полированному камню балкона. Отвернувшись от этой пародии на тренировку, Ноло закрыл глаза, глубоко дыша.
У него было острое чувство, что он, совсем еще молодой юноша, стоит на краю пропасти, готовясь прыгнуть. Даже зная, что его внизу поймают — решиться на шаг вперед было невероятно трудно. И вот уже поневоле делаешь шаг-другой назад, прежде, чем собраться с силами для новой попытки.
Он хорошо помнил слова наставника, рассказы того, как Лаурэ ушел из дома, которые он часто описывал со смехом. Командир Мор Тирит не колебался. Он искренне ненавидел родной дом.
Свой выбор сделал и Эктелион. Не привязанный, как оказалось в итоге, ни к одному из противоборствующих сторон лично — он судил так, как подсказывала совесть, строго и непредвзято, выбрав тех, чьи решения считал более правильными.
А что делать ему, Нолофинвэ? Здесь был его дом, в котором он родился и жил. Любимые места, родные комнаты. Но дом старшего брата тоже был родным. Там Аракано вырос. Там учился и тренировался.
Нолдо искренне любил Индис. В меньшей степени отца — с ним слишком во многом принц был не согласен. С Арафинвэ все было сложно, но зла ему Ноло не желал. Но старший брат был истинным примером для подражания. Наставником и другом, к которому всегда можно было обратиться, который научил всему, что знал и умел Нолофинвэ! Нерданэль давно стала второй матерью, а Аэнарион — товарищем по детским играм, учебе и тренировкам. С кем они еще могли пытаться достать Лаурэфиндэ мечами, в конце концов?
Разве что в отношении идейного противостояния проблем не было. Феанаро был прав в том, какой дорогой вел Нолдор — хотя бы потому, что при нем жители Тириона двинулись вперед семимильными шагами. Форум речей, арена для поединков, Гимнасий — все это было делом рук старшего брата. Одни состязания изобретений чего стоили.
Решиться выбрать сторону…
Это было неимоверно трудно. Пусть Нолофинвэ и понимал, что один из выборов более правильный. Но издержки от этого сделанного выбора… они пугали по-настоящему. Слишком уж хорошо представлялись лица родителей, узнающих о том, что произошло.
Двери его покоев неслышно растворились, пропуская внутрь стройную, облаченную в длинное, бело-золотое платье фигуру. Закрыв створки за собой, Индис направилась к своему старшему сыну, мягко и ласково ему улыбнувшись.
На сердце на мгновение потеплело — до того, как здравый и холодный разум сыграл в непрошенного советчика, услужливо подсказав, с каким именно разговором пришла матушка.
— Ноло?
— Марэ, — принц учтиво склонил голову, давая теплым рукам обвиться вокруг плеч и обнимая королеву Нолдор сам.
— Мы можем поговорить, рион? — голос Прекрасной звучал кротко. Давно усвоившая непреклонный характер своего сына, дочь Ингвэ не была из тех матерей, что до конца пытаются продавить ребенка под себя. Вместо этого золотоволосая ваниэ использовала богатый арсенал мягкой силы. Годы воспитания детей не прошли даром.
— Ты на счет того, что случилось во дворе? — кисло произнес Ноло, высвобождаясь из объятий.
— Весь дом это видел, Аракано, — сияющие глаза королевы чуть укоризненно сощурились. — Может быть, помиришься с ним? Он же был тебе другом! И он учитель Арафинвэ. В конце концов — вы могли бы заниматься вместе.
— Я не сдержался, — просто ответил нолдо, вновь облокачиваясь на подоконник. — Возможно, мне не стоило этого делать публично. Но… Эктелион заслужил. Всем, что он знает, всем, что умеет, его искусство владения мечом, которому он теперь учит Инголдо — он обязан двум Нолдор. С которыми он повел себя как самая настоящая свинья.
Индис глубоко и размеренно вздохнула, явно подбирая слова, и сдерживая явно рвущуюся с языка крепкое слово в сторону тех, кому сын Мастера Фонтанов был чем-то обязан.
— Я понимаю, сын. Но все же. Разве то, что Эктелион перешел к нам и вместе со своими родителями присягнул твоему отцу — это не хорошо? Я давно знаю Вильварин и Форменлинда. Они воспитали достойного сына. К тому же — отец отзывался о мастерстве твоего друга весьма высоко. Говорят, он давно уже стал равен своему наставнику.
— Одному из наставников, — чуть хмыкнул Ноло. — И маленькая поправка, марэ. Это дедушка отзывался об Эктелионе настолько хорошо, что ата назначил его учителем своего младшего сына. Очередной замысел Владыки Ваниар, смысла которого нам знать не дано.
На самом деле, Нолофинвэ прекрасно понимал, чего именно добивался Ингвэ. Но об этом принц старался не думать. Слишком болезненной была тема — и слишком навевала мрачные мысли о судьбе самого старшего сына Нолдорана.
— Чтобы твой дедушка не задумал — он желает нам всем только добра, — чуть улыбнулась ваниэ. — Ты же знаешь. Он очень нас любит. В том числе и тебя. И всегда готов поддержать.
Аракано красноречиво промолчал, сохраняя при этом полное спокойствие на лице. Он то отлично знал и помнил, кто на самом деле всегда его поддерживал с самого детства. Начиная с учебы и заканчивая лечением сбитых коленок.
С Ингвэ… с Ингвэ было сложно. В детстве контакт так и не наладился. Когда произошел раскол — все завертелось и стало немного не до того. А сейчас… Сейчас был Арафинвэ, которому Верховный Король Эльдар вовсю подбирал наставников и учителей. Поговаривали, что и невеста уже была определена. Ноло видел маленькую беловолосую девчонку из Альквалондэ несколько раз. Кажется, они с братом друг другу понравились.
Марэ, тем временем, повернулась в сторону тренировочного поля, где Эктелион помогал лежавшему на песке Инголдо подняться на ноги.
— Знаешь, — в задумчивости произнесла она, смотря вниз. В чистом голосе Верховной Королевы звучало беспокойство. — Я тоже не совсем уверена на счет его как учителя для твоего брата. Я понимаю, искусство боя требует жесткости. Но… не слишком ли жестко он обучает его?
— Жестко? — здесь, к своему сожалению, Ноло уже не удержался — фыркнул, тихо смеясь. — Да он его преступно мягко учит. Надеюсь, это только в первый раз. Иначе Аро никогда не стать опытным бойцом.
— Ты как будто считаешь, что малыша нужно было как следует поколотить в первый же день.
— Учеба требует полной самоотдачи, — сказал Аракано жестче, чем хотел бы. — Чему бы ты не учился. Делать нужно как следует. Только так достигается мастерство.
— Ноло, сын, — светлые брови Индис чуть нахмурились. — Это ведь не твои слова. Верно?
Нолдо мысленно взял себя за шкирку, успокаиваясь и подавляя желание возвести очи горе. Сложно сказать, сколько раз в своей жизни он слышал эту фразу.
Матушка не давила на него прямо, стараясь поддерживать хорошие отношения со своим первенцем. Но она быстро, еще в детстве, нашла виновника всего, что ей не нравилось в словах и поведении сына. Если Ноло сказал что то не то, или что то не так сделал — наверняка его научил плохому злобный и страшный Феанаро, в тайне пересаливающий суп во время его приготовления на кухне.
— Мама, — он сдержал ехидство в голосе. — В последние пять лет я вижусь с братом не чаще, чем раз в месяц. Тебе не кажется, что он просто не может нашептывать мне все, в чем ты пытаешься его уличить? Не веришь мне — спроси дядю Ингвиона. Он учился у Тулкаса. Тренировки бывают жесткими.
Нолофинвэ мысленно поморщился, отгоняя вновь нахлынувшие мрачные мысли прочь. Однако, похоже, на его лице всеже что то отразилось. Ваниэ взглянула на сына по-новому, с явным беспокойством и подозрением. Словно подспудно почуяла — судя по тому, как посерьезнело ее красивое лицо.
— Рион, — тонкие женские пальцы обвились вокруг плеч юноши. — Ты не до конца со мной честен, верно? И на счет Эктелиона. И в остальном. Тебя гнетет что то большее, нежели обида на друга, сделавшего свой выбор, или раздражение неправильным ходом тренировки. В чем дело?
Сияющие глаза королевы Нолдор, казалось, пронизывали насквозь, заглядывая в самую душу.
Аракано в задумчивости сощурился, ласково сжав рукой пальцы матери.
Он прекрасно понимал, что если разговор ушел в эту степь — то отвертеться уже не выйдет. Матушка не давит. Но противостоять ее мягкому взгляду бывает не менее трудно, чем жесткости отца и деда. А обижать прямым отказом он не желал.
— В том, что продолжается последние пять лет, марэ, — тихо вздохнул он, стараясь подобрать слова. — Наш народ, наш город, раскололся. Мой старший брат и мой отец вцепились друг в друга. А я ничего не могу с этим поделать. Болтаюсь, словно деревянный поплавок на поверхности озера.
Пальцы поневоле сжались. Заметив это, Индис ласково запустила руку в волосы сына.
— Это не так. Ты поддерживаешь отца и брата. Ты первенец короля и королевы. Наследный принц Нолдор. Возможно — именно ты сможешь однажды вновь объединить свой народ в единое целое.
Ноло повернул голову, прямо и выразительно смотря матери в глаза.
— Я не первенец, марэ. И ты это прекрасно знаешь. И помимо младшего брата, у меня есть еще и старший.
Лицо Верховной Королевы на мгновение потемнело. Глаза вспыхнули гневом. Не на сына, нет. На другого.
— Ты наш с Финвэ первенец, — твердо произнесла она. — Феанаро сам отказался от своего места, подняв мятеж против твоего отца. И если когда нибудь Верховный Король Нолдор устанет, решив уйти на покой — именно тебе предстоит занять его место. Не Куруфинвэ!
Индис смягчилась, словно коря себя за не сдержанность.
— Я понимаю, — ласково произнесла ваниэ. — Ты учился у него. И к нему привязан. Но послушай. Никто из нас не хотел этого раскола. Никто — кроме одного нолдо. В итоге же… иногда бывает так, что у дерева начинает гнить одна из ветвей. Ее приходится отсекать — чтобы остальное дерево продолжало жить.
Ноло чуть склонил голову, убирая руки за спину — чтобы матушка не увидела, как чуть дрожат.
Видит Ауле, он не желал касаться этой темы в разговоре с ней. Не желал — потому что прекрасно понимал, что может не сдержаться. Но, похоже, Прядильщица Судеб решила иначе.
Матушка, скорее всего, искренне верила в то, что говорила. И в отсеченную ветвь, и в то, что ее первенец когда-нибудь может унаследовать корону Нолдорана. Вот только сам Нолофинвэ прекрасно понимал, что подобные мысли — не более чем песочный замок на берегу, что смоет первая же крупная волна.
Принц отлично помнил, что он не был первым наследником Финвэ. И собственными глазами видел, как в Доме Финвэ эти наследники меняются, словно старые перчатки.
Феанаро, «взявший и ушедший сам», конечно. Аракано ведь прекрасно знал, что, вопреки заявлениям Индис, это было не так — в конце концов, он сам своими глазами видел, как этот конфликт потихоньку назревал, пока не вылился в закономерный итог. Старший брат оказался слишком самостоятельным. Слишком себе на уме, не желая играть по правилам, установленным отцом и дедом. И в итоге он ушел. Громко и с фейверками.
Сам Нолофинвэ. Попавший под дурное влияние своего брата и наставника. Тоже не устраивавший ни отца, ни деда. И вот уже молодому принцу начали постепенно дышать в спину — дедушка вовсю готовил смену в виде Аро, подбирая ему лучших учителей и растя как будущего правителя. Нет, разумеется, со старшим внуком Владыка Ингвэ был добр и приветлив. Но невооруженным глазом было видно, на кого Верховный Король Эльдар делал ставку.
Пожалуй, именно это и было причиной ровного отношения первенца Индис ко второму сыну. В детстве Ноло просто было скучно с малышом, который ничего не мог. Только лежал и сопел в две дырочки. Ноло хотел побыстрее убежать к старшему брату в кузницу. А потом… потом принц обнаружил, что в глазах деда ему, похоже, уготовлено скромное место за семейным столом, в качестве помощника и сподвижника младшего брата. Если будет себя хорошо вести. И место еще одного семейного пугала — если решит побрыкаться.
Оставалось только гадать. Если Инголдо тоже окажется недостаточно хорош — попросят ли матушку родить еще одного сына? Или дождутся, пока дети, способные стать правителями, что соединят Нолдор и Ваниар, родятся у самого Арафинвэ?
На этом фоне поневоле вспоминался Дом Феанаро, где Ноло всегда знал, что место ему найдется. Да, не первое — но высокое. А старшему брату подчинялись все, так или иначе. Зато можно было бы не опасаться, что тебя выбросят, словно сломанную игрущку — так, как сделали это с первенцем Финвэ.
А Верховная Королева, меж тем, продолжала, явно желая отвлечь сына от мрачных мыслей.
— Аракано, скажи. А как ты смотришь на то, чтобы устроить не совсем обыный праздник на твои именины? Они ведь скоро. — она ласково улыбнулась. — Я приглашу многих молодых дев из Нолдор и Ваниар. У меня есть множество знакомых. И у них есть дочери. Возможно… ты познакомишься с одной из них, и она тебе понравится? Что скажешь?
Нолофинвэ, удивленно посмотрел на марэ, прежде чем усмехнуться и отрицательно покачать головой.
— Нет, матушка. Не нужно дочерей знакомых. Я… есть кое-кто другой. Другая.
Перед мысленным взором встали ласковые серые глаза и развевающиеся на ветру пряди волос. В груди потеплело, неся мир и успокоение.
— Сын? — настал черед удивляться Индис. Она с легким весельем посмотрела на принца. — Ты хочешь сказать, что… кто же она, рион? Известно ли мне ее имя? Где вы встретились? Расскажи же!
И в этот момент Ноло запнулся, на мгновение прикрыв глаза.
— Она достойная девушка, матушка. Поверь мне, — вновь подняв голову, он вернул ласковую улыбку золотоволосой. — Если позволишь, я приведу вместе с ней на праздник моих именин. Тогда и познакомитесь.
Королева чуть надула губы. Было видно, что ей хотелось удовлетворить свое любопытство прямо сейчас. Но она все же сдержалась.
— Хорошо, — наконец кивнула ваниэ, ласково коснувшись щеки сына. — Ты стал уже совсем большим, мой мальчик. И я уверена, что дева, нашедшая дорогу в твое сердце, достойна тебя. С радостью познакомлюсь с ней.
Когда двери комнаты закрылись за шуршащей платьем Верховной Королевой, Нолофинвэ молча лег на кровать, мрачно смотря в потолок и вспоминая изящное девичье лицо с ласковыми, часто смотрящими в небо глазами.
Наверное — именно в этот момент он понял окончательно, что сделать выбор необходимо. Как бы больно не было.
Потому что никакая сила в Арде не заставит Индис из Валимара принять и полюбить одну из учениц Отца Драконов в качестве невесты своего сына. А делать Анайрэ** несчастной, когда-нибудь введя ту в дом, где все вокруг будут нолдиэ ненавидеть… принц никогда не пошел бы на такое.
Не говоря уже о том, что если выбор не сделает он сам — этот выбор, быть может, скоро сделают за него. Можно было конечно поговорить с отцом и дедом, разорвать все связи с Феанаро и четко принять их сторону. Тогда, Ингвэ, наверное, изменил бы свое мнение в отношении внуков. Но — опять-таки, стоило быть с собой честным. Воспитанник Куруфинвэ и ученик Лаурэфиндэ вряд ли когда-нибудь совершил бы подобное в здравом уме и трезвой памяти.
А значит… был лишь один правильный выбор. За который Ноло придется взять ответственность — и нести ее, вместе с разбитым сердцем матушки.
— Ломэ! — тихо позвал Ноло.
Держав под мышкой всю необходимую снасть, а в другой — большой кусок копченого мяса, взятого с кухни, принц тихо позвал своего любимца, сладко спавшего в увитой плющом беседке.
— Мррав? — в ночной тьме сверкнули серебром два огромных кошачьих глаза. Из темноты беседки донеслось легкое ворчание и шевеление. Затем — раздались приглушенные шаги, словно кто-то большой, но обладающий мягкой обувью, перебирался с место на место.
Наконец, из беседки, где иногда проводили отдых и жарили мясо, показалась огромная полосатая кошачья голова, с роскошными мохнатыми бакенбардами и воинственно топорщащимися усами. Затем показался и сам Ломэ, давно уже почти достигший в холке высоты спины доброго валинорского жеребца. Черно-белая шкура слегка поблескивала в ночном сумраке, словно оправдывая имя зверя.
Принюхавшись, жадно втягивая воздух расширившися ноздрями, тигр мярвкнул еще раз, после чего принял угощение из рук принца, ткнувшись лобастой головой ему в грудь и требуя свою порцию чесания.
— Тшшш, — Аракано запустил пальцы в длинную густую шерсть, начесывая и наглаживая любимца. — Тише. Понял? А то перебудишь весь дом. А нам нужно уехать тихо. Ты понял?
— Урррмрав, — все еще жуя, гигантский кот согласно кивнул, поворачиваясь к хозяину боком и приглашающее хлестнув длинным хвостом. Тихо улыбнувшись про себя, Нолофинвэ быстро закрепил на его спине седло, а затем — специально сделанную для тигра упряжь. Никакой уздечки в рот, кожаные ремешки закреплялись на шее, и нужны были лишь для указания направления. Подобно драконам, Ломэ прекрасно понимал своего всадника с полуслова.
Следом на спину Сумрака отправился заплечный мешок. Он не был большим. В нем лежало лишь самое необходимое. Небольшие личные вещи, дорогие принцу, как память. В основном связанные с матушкой, письмо которой он оставил в своей комнате. Все остальное — оружие, доспехи, инструменты, одежда — давно уже было перенесено в дом старшего брата, и терпеливо ждало, когда хозяин вернется.
А со временем — он уже и свой собственный дом выстроит. На берегу реки. А потом — Уже на Тол-Мориост. Прямо на берегу моря!
Может быть — вместе с Анайрэ.
— Ноло? — раздался за спиной нолдо тихий мальчишеский голос. Нолофинвэ резко обернулся, встретившись с серьезным взглядом младшего брата. — Ты куда?
Слишком серьезным и проницательным. В его возрасте он сам смотрел куда мягче. Здесь же явно чувствовалась выучка деда.
— Аро, — проклиная свое невезение, принц постарался говорить как можно ласковее. — Ты чего не спишь?
— Ты разбудил. Так куда ты уезжаешь?
— Рано тебе еще знать, — попытался отшутиться Аракано. — К прекрасной деве еду, младший брат. Так понятно?
Однако серые глаза Арафинвэ уже зацепились за заплечный мешок, притороченный рядом с седлом. Мгновение спустя взгляд поднялся вверх, встретившись с глазами старшего брата. И в этот момент второй сын Финвэ понял — золотовлосый догадался.
— Ты врешь, брат, — тихо и зло произнес Инголдо, тряхнув копной золотых волос. — Не к деве ты едешь. Иначе не взял бы с собой вещи. Ты едешь к этому.
— Его зовут Феанаро, — ровно ответил Нолофинвэ, садясь в седло. — И он наш брат, если ты не помнишь.
— Не мой, — мальчишка сжал маленькие кулачки. — И надолго? Когда тебя ждать обратно? Ата и марэ знают?
Аракано подавил вздох. Видят Валар, он не хотел прощаться… так. Он в принципе не желал проводов. Не хотел ругаться с родичами еще сильнее, предпочитая сделать все мягко и тихо. Но похоже, у судьбы были другие планы.
— Я не вернусь, брат, — глухо произнес он. — Я написал матушке записку. Она в моей комнате.
— Вот как…
Арафинвэ отступил на пару шагов назад, давая проход тигру. Серые глаза сузились в гневе. Сам младший принц выпрямился, словно натянутая струна.
— Сколько себя помню — ты бегал к нему, — Инголдо со злостью посмотрел на брата. — Постоянно. Едва ли не каждый день. Теперь решил сбежать навсегда? Разбив матери сердце? Мы с тобой братья, Ноло. Мы, а не этот!
Аро скрипнул зубами, словно выражая все свое отношение к старшему, что предпочел своего наставника семье.
— И после этого ты еще смеешь Эктелиона в предательстве обвинять, да? Да тебе самому синяки под глазами поставить надо, — произнес мальчишка сквозь слезы. — Ты семью ради врага предаешь! Жаль, я пока с тобой не справлюсь. Давай, беги! Беги к этому Мелькорову отродью, — явно процитировал Инголдо взрослых.
— Он нам не враг, Аро, — отрезал Нолофинвэ. — Он тоже наш брат. Быть может, Ата и забыл, что у него три сына, а не два. Но для меня и вы, и он — две половины семьи.
— Теперь у тебя осталась только одна половина. Ты выбор сделал, — зло произнес Инголдо. После чего закричал, отчаянно и громко — так, что звук разнесся по всему дому. — Ата! Марэ!!! Ноло сбежать хочет!!!
— Ломэ, вперед! — рявкнул Аракано, уже не скрываясь и мысленно кляня на все лады маленького негодника, судя по звукам — перебудившего весь дом. Он прекрасно понимал, что если промедлить еще немного — и без скандала и ругани уехать ему уже не дадут.
Тигр сорвался с места, одним ударом лапы сломав засов на воротах двора. Пару мгновений спустя всадник оказался за пределами родного дома, устремившись вперед, по улицам ночного Тириона.
__________________
* «Благородный лидер». Квенья.
** «Святейшая». Квенья.
АБД.
Кстати, господа. Под прошлым куском меня очень просили сделать глоссарий.
Сказано — сделано! Вот его первая часть:
https://ficbook.net/readfic/7542207/35625399#part_contentРазумеется, на всех сайтах, где книга выложена, он будет продублирован.
С работе еще два приложения. О значимых местах и о фракциях.