2023-07-29 00:42
Минас Тирит. Тронный зал.
— Введите нашу гостью! — гулкий, разносящийся по каменным сводам голос дошел до ушей Джайны даже сквозь плотно запертые ворота, заставив бывалую боевую чародейку слегка поежиться. Слишком много внутренней силы, пусть и тщательно сдерживаемой, в этом баритоне звучало. Словно рокот волн или раскат грома — в единой гамме.
Резко выдохнув, и правив заботливо уложенные служанкой волосы, когда тяжелые ворота зала, в котором она уже успела побывать во время первого дня в Минас Тирите, медленно открылись, волшебница Кирин Тора шагнула вперед, проходя между каменными изваяниями предыдущих правителей. Туда, где ее ждала уже знакомая картина с тремя резными каменными тронами. Только в отличие от прошлого раза, сейчас ни один из них не пустовал. Голубые глаза Праудмур, пока она приближалась к членам Триумвирата, заинтересованно переходили от одного члена Триумвирата к другому, изучая тех, кому, похоже, сегодня предстоял решать ее судьбу.
В центре сидел уже знакомый человек средних лет, которого Линдфалмар назвал Дэнетором. Суровое, чуть вытянутое лицо, еще далеко не старое, но власть уже успела оставить на нем отпечаток своей тяжести. Длинные, черные с проседью волосы и обрамляющая острый подбородок короткая бородка. Прямой нос и чуть сдвинутые брови, пронзительные глаза из-под них смотрели со смесью скептицизма и расчета.
За спинкой трона одетого в черные с серебром одежды правителя возвышался скрестивший руки на груди воин, всем своим видом напоминавший неприступный утес, о который могут разбиться любые прибрежные шторма. Судя по внешнему сходству за исключением возраста, явно приходился Дэнетору родичем. Учитывая такую похожесть, может быть, сын? Наследник? В отличие от своего возможного отца, напоминавший Вариана боец смотрел открыто и прямо, без какого либо подозрения.
По правую руку от Дэнетора, в одежде с Мировым Змеем, кусавшим самого себя за хвост, на груди, сидел еще один человек. Методом исключения, он не мог быть кем то еще, кроме как князем Имрахилем из рассказа среброволосого эльфа. Более узкоплечий и изящный, чем люди по центру, не носивший бороды и выглядевший моложе остальных, тонкостью черт лица он отчасти напоминал Линдфалмара. Джайна чуть прищурилась, пытаясь понять, в чем подвох. Эльфийская кровь, как у Аратора? Или он чародей?
Слева же от центрального члена Триумвирата…
Небрежно закинувший ногу на ногу эльф, за спиной которого стоял приветливо кивнувший волшебнице старый знакомый, во многом напоминал своего… брата. Легко угадывающееся сходство в лицах, слишком плавные и быстрые для человека движения, восьмиконечная звезда, как и у Линдфалмара, вышитая на дублете. Но на этом сходство заканчивалось.
Чернота против серебра. Шторм, готовый поглотить своего врага, накрыв того с головой волнами, вместо тихой заводи с опасными секретами. Если Линдфалмар в разговоре с ней, да и сейчас, скрывал собственные силы, показав, каким магическим чудовищем является лишь на мгновение, то Моранор… Моранор прятать что-то себя не утруждал. Он держался словно Иллидан Ярость Бури перед нападавшими на Черный Храм, прекрасно осознавая, какое впечатление производит его сила на окружающих. Серые глаза горели неугасимым огнем силы, пусть и не так, как у высших эльфов Азерота, или некоторых местных, чьи очи действительно светились подобно звездам.
И что роднило каждого из сидящих на троне, помимо цвета волос, — это ощущение привычки и естественности их нынешнего состояния. Каждый из них был знаком как с силой, что дает власть почти абсолютных правителей этой земли, так и с тем бременем, что она несет. Словно они правили уже так долго, что атрибуты правления въелись в кожу так, что уже не отдерешь.
Остановившись перед тремя правителями, столь разными и столь схожими волшебница Кирин Тора поклонилась — так, как это было принято в Штормграде или Лордероне.
— Друзья мои, — среброволосый эльф вышел вперед, слегка кланяясь всем троим, почти как равный равным. Почти. Джайна едва заметно приподняла брови. Кажется, у Линдфалмара были действительно близкие отношения с этими тремя, если он мог позволить себе так говорить. — Позвольте представить вам Джайну Праудмур, боевую чародейку из далеких земель, что зовутся Азеротом. Джайна, — перед тобой Триумвират Стражей, те, кому выпала участь править Гондором. Дэнетор, сын Эктелиона, Страж Закона, и его сын Боромир, военачальник Гондора и Маршал Белой Башни.
Черноволосый воин коротко, по военному, кивнул, положив руку на эфес клинка, с которым, словно караульный на посту, не расстался даже здесь.
— Справа от них — Имрахиль, сын Адрахиля, князь Тирит Эар, Страж Равнин. А по левую руку от Дэнетора — мой старший брат Моранор, сын Ломэрокхана*. Владыка Первого Дома Нолдор и Морской Страж.
Джайна мимолетно отметила, что у местных эльфов, судя по всему, принадлежность к тому или иному «Дому Нолдор» является важнее, чем принадлежность к земле, которой он правит. А еще что Моранора не называли, скажем, «принцем Дома», как Кель’Тас в свое время был принцем Солнечных Скитальцев, или там «королем». Только «владыкой». Было ли это в знак солидарности с другими членами Триумвирата, не носившими королевские титулы, или же дело было в чем-то еще, чародейка пока понять возможности не имела.
— Приветствуем тебя, дева, — чуть улыбнулся ей Дэнетор. Несмотря на цепкий взгляд, его голос звучал приветливо. — От имени Гондора Стражи рады видеть тебя в Белом Городе. Надеюсь, ты уже успела оценить гостеприимство нашей страны.
— Я приветствую достопочтенных членов Триумвирата, — напряжённо сказала девушка, тем не менее, расправив плечи и выпрямив спину. Словно разговор этот и официальное представление напомнило волшебнице, что и она сама не была в Азероте простой горожанкой. — Благодарю за тёплый приём. Ваше гостеприимство воистину прекрасно, а город великолепен.
— Ты быстро учишься, — усмехнулись слева от сына Эктелиона. Вновь зазвучал гулкий голос, приказавший ввести Джайну в зал. — Для той, кто, если верить словам Линдфалмара, попала в Арду совсем недавно, говоришь уже практически без акцента.
— Ваш брат оказался хорошим учителем, лорд Моранор. Благодарю за комплимент.
— Мой почтенный предок Линдфалмар, — Имрахиль показал величавым жестом на среброволосого, — сказал, что ты обучена искусству чародейства. Для наших мест необычно то, что этим искусством сумел овладеть человек. Можешь ли ты подробнее рассказать мне о своём умении?
«Ага. Значит мне не показалось, что в Имрахиле эльфийская кровь, — волшебница украдкой чуть скосила взгляд на стоявшего ряд с ней остроухого. — Брат одного правителя, предок другого… Интересно. Весь Триумвират повязан между собой кровным родством?»
Слова о том, что люди не владеют здесь магией (а как еще можно было трактовать фразу Имрахиля?) вызвало легкое недоумение. Да, люди ее мира далеко не сразу овладели искусством в полной мере, переняв его у жителей Кель’Таласа. Да, практики разных народов Азерота различались между собой, и вуду троллей невозможно было перепутать с друидизмом тауренов или чарами людей. Но то, что какой-то народ в принципе не может овладеть магией… Это слегка вводило в ступор. Чародейство давно стало вторым дыханием для Азерота, для многих и многих его жителей. Даже не владевшие волшебством пользвались зельями или артефактами.
Да и аркана в воздухе здесь витала. Да, по другому, нежели в Азероте, но она была. Неужели не нашлось ни одного чародея, что мог бы ее использовать?
— Я владею чарами щитов, воды, арканы… чистой Силы, по вашему, и огня, — медленно начала бывшая правительница Терамора, обдумывала слова. — Я могу поставить щит, способный защищать от стрел и мечей, а также я умею зачаровывать предметы. К примеру, я могу создать бездонную сумку или заставить предметы летать. Я могу обрушить на врага буран, метель или морской шторм, превратить его в ледяную статую, сжечь или распылить в прах. Так же обучена сотворению явств из чистой Силы.
Касаемо телепортации и призыва элементалей волшебнциа пока что предпочла умолчать. Если с более прямыми техниками было уже понятно, что они, с некоторой доработкой, работать будут, то для более тонких манипуляций требовались расчеты и, желательно, уютная лаборатория в башне.
— Требуется ли тебе какой-то инструмент для работы? — вновь обратился Дэнетор.
Джайна позволила себе мысленно закатить глаза. Вопрос был ожидаем. Будь ей необходим посох или жезл для того, чтобы творить чародейство, это в какой-то степени могло бы помочь ее контролировать. Если же она могла творить магию без всего, то правителям Гондора, с их точки зрения, придется использовать много больше дипломатии и пряников.
— Я могу усилить себя с помощью инструментов, однако в первую очередь любой чародей это его знания, — напряжённо сказала дева.
— Быть может, ты сможешь показать мне свои способности? — Денетор сделал пригласительный жест.
— Потребуется воин, чтобы в полной мере получилось оценить мои способности, — чародейка повела рукой, на мгновение закрыв глаза, и помогая себе направлять местную рассеянную в пространстве энергию. Чувствуя, как вокруг начинают трещать искорки Арканы, а магия вновь начинает течь по жилам. Душу наполнила легкая эйфория.
Каждый чародей, в той или иной степени, зависим от своего искусства. Кто-то больше, как высшие эльфы от своего Колодца, кто-то меньше. Но отрежь друида от природы, лесов и Изумрудного Сна — и страдать он будет не меньше, чем волшебник Кирин Тора без магии.
Когда вокруг неё появился щит синеватого льдистого цвета, от чего глаза ученицы Антонидоса вспыхнули победным огнём.
— Господа, позвольте? — Боромир вышел вперед и поклонился всем троим.
— Подожди, — фигура в черно-красном поднялась со своего трона. Моранор откинул упавшую прядь волос со лба. — Мы не сомневаемся в твоем мастерстве, Маршал, но, на всякий случай, пусть эти испытания проведет тот, кто более сведущ в магии, и сможет в случае чего защититься.
Джайна мысленно скрипнула зубами.
Разумеется, она не собиралась ни с того, ни с сего, нападать на сына одного из местных правителей. Это было бы по меньшей мере глупо. Да и неблагодарно, учитывая спасение и приют, но недоверие слегка обожгло.
Не говоря уже о том, что волшебница трезво оценивала потенциал возможной магической дуэли. Если с младшим братом она еще могла бы, хотя бы в теории, справиться, то вот черноволосый эльф… скорее всего нет. А тем более с двумя.
— Резонно. Я согласен с Моранором, — в глубинах глаз Дэнетора вспыхнул легкий огонек.
— Поддерживаю.
— Как пожелаешь, Морской Страж, — кивнув, принимая правоту эльфа, воин обнажил свой клинок и передал его рукоятью вперед.
Приняв меч, эльф словно с некоторым сомнением взвесил его в руке. После чего просто шагнул вперед, делая почти неуловимое глазу волшебницы движение рукой. Однако миг спустя ее щит заискрил, отражая удар немалой силы. По клинку, так и не сумевшему коснуться Джайны даже плашмя, заплясали маленькие молнии, руны на нем слегка загорелись. Но оружие словно завязло — как холодный в еще более холодном сливочном масле. Если и продвигаясь вперед, то явно теряя силу замаха и скорость.
Моранор для проверки нанёс ещё несколько ударов, которые были отражены арканным щитом, после чего кивнул остальным, передав оружие владельцу.
— Впечатляет. Твоя защита действительно прочна. Если уж клинок ковки Нолдор не смог ее пробить, уручьи мечи тут будут бесполезнее иголок.
Моранор, с уважением склонил голову, коснувшись рукой сердца. Джайна повторила движение. После чего эльф вернулся на свое место.
Кажется толику уважения этого гордеца она сегодня сумела завоевать.
— Можешь ли ты продемонстрировать нам ещё что-то? — продолжил расспрос Имрахиль.
— Конечно, — Джайна кивнула, ища глазами то, на чем можно было бы опробовать свои силы. Однако ничего подходящего не находилось. — Могу ли я попросить вас принести какой то предмет? Желательно прочный.
Дэнетор слегка хлопнул в ладоши, подзывая слуг. Через несколько минут перед чародейкой поставили несколько металлических чаш.
Праудмур улыбнулась, чувствуя, как магия просится наружу. Подкинув один из сосудов в воздух, золотоволосая бросила в него Чародейской Вспышкой, с удовлетворением смотря, как чаша не плавится даже под воздействием переливчатого сгустка энергии, что менял оттенок от голубого до темно-фиолетого и черного, от густого до полупрозрачного — нет. Она просто осыпалась серым невесомым прахом.
По губам Дэнетора пробежала тень торжествующей улыбки.
— Внушает, — кажется, князь действительно был под впечатлением. — Владеешь ли ты искусством врачевания?
— Это не было моим главным занятием, я умею лишь заживлять раны, но не более, — девушке пришлось смущенно потупить очи. Увы, в этом плане ей далеко до Света или Элуны. — Я могу приготовить снадобье, что поможет воину выжить после раны, но сомневаюсь, что я сумею вылечить сложную заразную болезнь, такую, как чуму,
— Замечательно… — медленно сказал Денетор, чуть подаваясь вперед. Серые глаза Стража Закона в заумчивости смотрели на гостью — Чародейка Джайна, ты могущественна и сильна. Мы знаем, что ты прибыла издалека. Настолько, что даже Валинор находится куда ближе. Скажи, ведомо ли тебе о Мордоре, Враге, с которым Гондор ведёт войну многие годы?
— Совсем не многое, — покачала головой Джайна, понимая, что начинается та часть разговора, ради которой ее и представили под светлы очи Триумвирата. — Лишь то, что упомянул Линдфалмар, намекнув, что ваш Враг является похожим на угрозу, с которой приходилось бороться моему родному миру.
— Это действительно так. Линдфалмар поведал нам о картинах, что увидел в твоей памяти. О чудовищах, что едва не спалили Древо Мира, что ты защищала вместе со своими друзьями, и повелителе немертвых, ради боя с которым вашим народам пришлось объединиться.
Джайна ощутимо вздрогнула, стараясь, тем не менее, не подавать виду. Да… ее собеседники успели хорошо подготовиться к этому разговору. Оставалось лишь надеяться, что среброволосый, просматривая воспоминания, не увидел кем для волшебницы являлся тот повелитель мертвых. А если увидел — то сохранил остатки совести и не поведал еще и об этом.
— Ваш враг не просто правитель враждебной страны? Такие войны велись и на Азероте.
— Нет. Он не человек, — послышался мрачный голос Имрахиля. — И никогда им не был.
— Саурон — могущественный дух, когда то служивший тем, кто создал наш мир таким, какой он есть сейчас, — Моранор взял на себя обязанность пояснить слова остальных. — Однако тысячи лет назад он отрекся от прежних своих обязанностей и давно уже жаждет лишь одного. Арду. Власть над ней, всю, без остатка, желая перекроить мир так, как он считает нужным, по своему вкусу. А вкусы у него, — в голос эльфа словно плеснули яда. — весьма специфичны. Многие из освобожденных нами во время вылазок рабов так и не оправились после этого. Их разум оказался сломан так, что своим господам им повиноваться сладостно.
— Когда ты ехала сюда, Джайна Праудмур, когда поднималась на вершину и стояла у Белого Древа, — глухо произнес князь Тирит Эар. — Видела ли ты руины на берегу Великой Реки?
— Да…
— Прямо сейчас там стоят насмерть наши воины. Боромир и Моранор, — Имрахиль кивнул в сторону Маршала Белой Башни. — Лишь недавно прибыли оттуда. Их сражают мечами, стрелами и ужасом, но они стоят, защищая этот белоснежный город и его жителей — и нас с тобой тоже. Каждый из нас дал клятву держаться до последнего, защищая белоснежные стены, и каждый ее держит, сдерживая натиск Мордора. Мы, Гондор — тот щит, что закрывает все страны Запада от этой угрозы.
— И нам пригодились бы твои знания, Джайна, — Дэнетор чуть уважительно склонил голову. — Твои знания, твое могущество. Твоя память об оружии и чудесах родного мира. Имрахиль уже упомянул… Нам, людям, чары почти что неподвластны. Толь эльфы и их потомки — в меньшей степени могут освоить чародейство. Наши братья по оружию, эльфы Нолдор, чьим предводителем является Моранор, сражаются плечом к плечу с нами. Но их волшебников не так много. Саурон же своим колдовством извратил природу своих подданных, даровав им часть собственных сил. И с этим — нам тоже приходится бороться.
— Откровенно говоря, — Морской Страж тихо хмыкнул. Из всех троих именно он больше всего говорил прямо. — Можешь собой гордиться, Праудмур. Правители сильнейшей из свободных стран просят тебя о том, чтобы ты осталась на службе Гондора. Впрочем, не сказать, что у тебя есть действительный выбор. Чем сильнее делается Саурон, тем меньше мест в Средиземье будут безопасными. А учитыая, что Берентор спас тебя из плена орков — не удивлюсь, если за пределами Гондора на тебя объявят охоту, которая, рано или поздно, увенчается успехом. Поверь мне, в этом случае — лучше, если у тебя на готове будет заклинание или яд, что убьет тебя мгновенно.
Эльф выдержал паузу.
— Но — лгать не буду — твоя служба нам пригодилась бы. Это правда. Возможно, ты сможешь обучить наших людей своим чарам. Возможно — наши мастера смогут воплотить что-то из твоих воспоминаний, подарив солдатам Гондора новое оружие, которым можно сокрушить Вражьих прислужников. А еще — ветеран нескольких войн, при этом владеющий чародейством, хорошо смотрелся бы при армии или флоте на передовой.
Джайна поневоле усмехнулась шутке.
— Взамен — ты станешь полноправной подданной Гондора, — подытожил Имрахиль, — с местом при дворе, кровом и жалованием. В будущем же, в награду за верную службу, ты бы могла быть уже настоящей знатной госпожой.
Ну вот слова и сказаны. То, что они изначально обсуждали с Линдфалмаром. И предложение остаться на службе, и намеки на то, что этт их Враг так просто в покое ее не оставит. Хотя учитывая сказанное здесь… вполне возможно, члены Триумирата и не лукавили?
— Я могу подумать? — Джайна глубоко вхдохнула, понимая, что выбор предстоит тяжелый. Связать свою жизнь с первой попавшейся на пути в новом мире страной — или начать бегать от страхолюдин, по сравнению с которыми даже Отрекшиеся не казались такими отвратительными.
— Разумеется, — кивнул Страж Закона. — У тебя будет три дня, чтобы все взвесить и сказать свое решение.
— Благодарю, — Праудмур поклонилась, прощаясь и понимая, что аудиенция окончена.
— Пока что иди отдыхай, набирайся сил. Тебя никто не побеспокоит. Ты любишь книги, и, поскольку теперь ты умеешь читать на нашем языке, я приказал принести некоторые из них в твою комнату, уверен, они будут для тебя познавательны, — Линдфалмар вежливо улыбнулся, явно довольный результатами встречи.
______________________
* «Ломэ» — ночь, сумрак. «Рокхан» — всадник. Квенья.