2024-06-12 10:00
Луи печально смотрел на простирающийся внизу город и размышлял о будущем. Что теперь с ними будет? Как им разорвать порочный круг, чтобы наконец освободиться и освободить остальных? Да, проблем стало меньше после недавних событий, но самая главная проблема никуда не исчезла. Он прикрыл глаза и вздохнул, поправив тёмные волосы. Цикл смертей и возрождений никуда не делся, как и появление новых потерянных. Жажда не исчезла, но хотя бы способ её утоления стал намного доступнее. Это должно снизить количество потерянных, но с уже существующими управы нет. Луи открыл глаза и посмотрел на густой кровавый туман, что кольцом опоясывал большую территорию. Территорию, где живут немногочисленные группы людей, потерянные и они, ревенанты.
Незавидная судьба солдат против существ, которых сам Луи никогда не видел. Их называли ужасами, их боялись и молились, чтобы те никогда не вернулись. Именно они и обратили весь мир в руины, а большую часть человечества сожрали. Но барьер не пускал никого из внешнего мира, как и не позволял им выйти наружу. Изоляция, которая многих злит, но сам он понимал, что это необходимо. Жажда крови способна толкнуть ревенанта на ужасные поступки, а вечно алчущие её потерянные устроят резню, если встретят человека. Луи невесело хмыкнул. Эксперимент по созданию суперсолдат пошёл немного не так.
Обнаружение паразита, способного реанимировать трупы, обещало многим людям спасение — разумеется, после некоторых модификаций, не позволявших ему брать контроль над телом реципиента. Новые конечности, здоровые органы и, в теории, вечную молодость. Но наступил День Х, когда мир погрузился во тьму и хаос. Тогда паразита использовали по его эволюционному назначению — возвращению трупов к жизни (разумеется, убедившись в том, что разум сохранится) для создания армии против Ужасов. Фактически бессмертие, если только не уничтожено сердце (задача крайне непростая, к слову). Луи не являлся исключением из правила, которое…
— Ты снова витаешь в облаках! — он пошатнулся от сильного удара в плечо и развернулся, чтобы посмотреть на наглое лицо Якумо. Бывший солдат с яркой улыбкой смотрел на Луи, держа в руке бутылку янтарной жидкости.
— Смотри, эта детка хочет, чтобы её вскрыли.
— Ну… — Луи покачал головой и хмыкнул. — Ладно, думаю повод у нас есть.
— Вот и отлично! — Якумо показал большой палец. — У меня достаточно, чтобы налить всем.
— Отлично… — ревенант улыбнулся своему другу, но через секунду улыбка исчезла. — Всем?
— Всем! — рассмеялся японец, на что Луи нахмурился и попытался схватить бутылку, но Якумо не позволил, перехватив руку.
— Николя нельзя.
— Николя — полноценный мужик, который заслуживает целый ящик.
— Миа тебе голову открутит, — покачал головой Амамия, тряхнув своими тёмными волосами. Шинономэ усмехнулся и приложил палец к губам.
— Никто ничего не узнает, — заговорщицки проговорил бывший солдат, получив в ответ кривую улыбку от Луи. Названная девушка уже стояла позади и сверлила взглядом спину Якумо, который удивлённо похлопал глазами и медленно повернул голову за спину.
— Ничего не узнаю, да?
Джек хмыкнул, когда покинул небольшую вечеринку в честь победы над Королевой. Давно не было у них таких праздников, потому что и причин не существовало. Ревенанты сходили с ума от жажды, становились неубиваемыми потерянными, части Королевы приходилось перемещать, убивая хороших и волевых ревенантов… Резерфорд устал от этого, как и его подруга, так что победа… Была сладка.
— Ты тут вообще? — мужчина постучался костяшками пальцев в дверь комнаты давнего товарища, который стал именно тем, кто смог довести всё до конца. Точнее, довести своё дело до конца. Джек чуть нахмурился. Королева. Ревенант, как и они, но сошедшая с ума. Существо, которое в одиночку могло побеждать целые армии… Создавалась, как спасение для их вида, а оказалась угрозой. Ирония.
«Может, из него ещё не выветрилось её влияние?» — с небольшим волнением подумал Резерфорд, открывая дверь. Комната была заполнена различными книгами, стопками бумаг, лабораторным оборудованием, какими-то мелкими деталями, образцами в растворах… Её владелец сидел за столом и смотрел в микроскоп, параллельно что-то записывая на бумагу. Джек видел только бело-фиолетовые волосы, спину и руки. Учёный был слишком занят, чтобы отвлечься от своего изучения. Даже мышца не дрогнула от открытия двери.
— Эй, Алекс. Тебя все ждут.
Мужчина оторвал голову от микроскопа и размял шею. Он медленно повернулся лицом к Джеку и посмотрел на него. Голубые разбитые глаза смотрели рассеянно, но через секунду взгляд снова сфокусировался.
— А, привет, Джек. Прости, но этот уникальный образец буквально притянул к себе.
Александр поманил рукой мужчину, который медленно подошёл к стулу справа и наклонился, чтобы посмотреть на то, что изучал его товарищ. Резерфорд скривился, увидев нечто на столе. Оно еле-еле шевелило своими тёмными отростками, которые выходили из неказистого тельца, на которое даже смотреть было противно. Словно слизь, состоящая из какого-то мусора. В разных местах торчали куски то ли кости, то ли чего-то ещё, а плоть изредка шевелилась, отчего становилось ещё противней.
— Какой урод, — не скрывая отвращения, произнёс Джек, на что Алекс чуть рассмеялся. Мужчина посмотрел на друга с небольшой обидой. — Что?
— Познакомься — БОР-паразит. Биологический Общий Регенератор или Биологический Орган Регенерации. Кому как удобно, — спокойно произнёс Александр и что-то записал на бумагу. — Именно благодаря этому существу мы обладаем практическим бессмертием, сверхъестественными способностями и характеристиками, а также жаждой крови.
— Ты, кажется, восхищён… — Джек краем глаза посмотрел на Алекса, который на это только покачал головой и отодвинулся от стола.
— Как учёный — да. Моих знаний не хватает, чтобы понять принцип его работы, — мужчина нахмурился и потёр переносицу. — Но как нормальный человек — я напуган. И одновременно мне отвратно смотреть на эту тварь.
— Человек? — саркастично протянул Джек, получив недовольный взгляд от собеседника.
— Ты меня понял. Я даже не могу представить степень отчаяния, которое сподвигло людей использовать это как оружие, — Шмидт печально покачал головой и щипцами схватил тварь, чтобы убрать в специальное хранилище с каким-то раствором внутри.
— Зачем ты вообще изучаешь эту штуку? — Джек не понимал Александра. Да, тот человек учёный и явно в прошлой жизни носил белый халат. Постоянная тяга к книгами, к старым лабораториям и вечные попытки понять, как и почему всё пошло через задницу. Шмидт постоянно говорил, что само сердце говорит ему найти способ остановить эту трагедию. Вот только воспоминаний о прошлом у него нет — только знания. Очередная подлянка для ревенантов — каждая смерть и возвращение воруют у тебя кусочек воспоминаний. Незаметно, тихо и без последствий. Пока ты не начинаешь терять что-то важное и не понимаешь этого… Вот так и становятся безумцами.
— Найденный в штабе паразит может быть последним в своём роде, — Александр похрустел пальцами и взял в руки бумагу, которую исписал. — И дать ответы на вопросы, которые не дают мне спать.
Резерфорд печально взглянул на оптимистичного товарища. Наивность вперемешку со знаниями учёного. Алекс буквально горел идеей найти решение проблем ревенантов и потерянных, чтобы больше никому не требовалась кровь, чтобы никто больше не терялся в безумии и вечной жажде. Чтобы ожившие трупы не хотели выпить человека из-за своей природы, и чтобы люди не боялись их из-за способностей. Поэтому Шмидт изучал, спрашивал, искал и экспериментировал. Но все его попытки вернуть потерянного обратно обращались в пепел, как и заглушить жажду. Каждая попытка проваливалась, но каждый раз его целеустремлённость крепла.
— Ты ведь знаешь, что может пройти и лет сто, прежде чем ты добьёшься успехов, — холодно произнёс Джек. Ему не хотелось, чтобы товарищ в какой-то момент утонул в отчаянии. Никто такого не заслуживает. Даже Мидо. Безумный учёный, который гнался за эволюцией. В итоге стал монстром.
— Я знаю, Джек. Но и сидеть, сложа руки, я не могу, — Александр нахмурился. — Возможно, я один из последних учёных, у которых хватает знаний, чтобы двигаться в этом направлении.
— А вот это уже какое-то возвышение, — весело хмыкнул Джек, получив в ответ покачивание головой и вздох. Алекс любил преувеличивать некоторые проблемы или трагедии. Резерфорд слышал сигналы бедствия и просьбы о помощи, но это может значить, что людей снаружи осталось много. Шмидт тоже их слышал, так откуда такой фатализм?
— Я скоро присоединюсь к вечеринке. Только сначала верну всё на место, чтобы не валялось.
— Ты же знаешь, что если не появишься, вместо меня придёт кто-нибудь другой, да? И этот кое-кто вытащит тебя за шиворот, — усмехнулся мужчина, получив в ответ вопросительно выгнутую бровь и полуулыбку.
— Да-да, — махнул рукой Алекс. — У меня есть чай, чтобы откупиться.
В ответ Резерфорд лишь хмыкнул. Не в этот раз. Не в этот раз.
Когда Джек ушёл, Александр устало пересел на кровать и помассировал виски. Нет, это не очередной приступ жажды, простая ментальная усталость. Хотелось отдохнуть после выматывающего путешествия, в ходе которого появилось слишком много информации. И о Королеве, и о Мидо, и о барьере, и о слезах… Обо всём! То, что раньше казалось чудом, оказалось работающим механизмом, который скрывали ото всех, чтобы никто его не разрушил.
Взять слёзы. Плоды, наполненные жидкостью, что фактически является человеческой кровью. Их скорлупа походит (даже звучит как оная) на хрустальную слезу, но материал достаточно прочный, чтобы не рассыпаться от сильного удара. Никто не знал, откуда они, а ответ оказался просто спрятан. Фактически, имелся ревенант, который управлял энергией внутри Реликвии — кусок тела Королевы — чтобы порождать слёзы. План, чтобы продлить жизнь ревенантов. Но время нещадно, и всё пошло трещинами.
Туман — защитный барьер, чтобы вечно голодный потерянные не смогли выйти в большой мир, где осталось много людей, несмотря на катастрофу. Ужасы, о которых практически нет никакой информации (есть, но её не очень много. Тем более не хотелось беспокоить товарищей тем, что он самолично сходил и убил несколько в Глубинах). Слишком много нужно обдумать, слишком мало времени. Шмидт выдохнул и опустил спину на кровать. Хотелось, чтобы это оказалось чудным сном. Никаких загадок, никаких тайн и никаких ощущений того, что ты забыл что-то важное. И вспомнить не можешь.
Он даже не знал, кем являлся до превращения в ревенанта. Учёный? Политик? Офисный работник? Кто? Да, у него есть знания, но разве это показатель? Этот вопрос висел дамокловым мечом над ним, но Александр старался не думать об этом. Много надо сделать, много надо попробовать. Ведь есть шансы вернуть потерянных, а также избавить ревенантов от потери памяти и жажды крови. Просто не хватает материалов и данных.
— Ио.
Шмидт покрутил в руках кровавую слезу, которая была наполнена золотом. Особенная вещь, доставшаяся от особенной девушки. Той, кто отдала всю себя, чтобы разрушить цикл выбора Хранителей Реликвий, и чтобы ревенантам стало жить намного легче. Та, что пошла на этот шаг добровольно. Даже когда поняла, что значит быть живой. Алекс до сих пор поражался, подсознание Круз, охваченное горем и виной, смогло создать Ио и других помощниц для Хранителей. До сих пор неясны механизмы создания…
И благодаря этой слезе, он может уйти за барьер. Найти во внешнем и большом мире ресурсы, информацию и других людей, что может решить проблемы, и наконец избавить ревенантов от их оков. Сверхчеловеческие способности — это необходимая вещь против Ужасов, но цена слишком велика. Сильва, когда понял, что потерянные могут выкосить всех людей, запер их всех в барьере, чтобы не допустить ещё одного Апокалипсиса.
Помогло? Скорее да, чем нет. Но мера временна. Если барьер падёт, то всем конец. Ужасы в итоге будут истреблены банальной войной на истощение, а вот потерянные… Так что нужно идти в эту неизвестность ради поиска решения этой проблемы.
Относительную неизвестность. Он слышал радио, слышал все сигналы бедствия, но в остальном — туман. Знал, что Ужасы здесь и сейчас, но или запрятаны, или неактивны (Шипы Правосудия — Ужасы, но неактивные. Инкубаторы? Трупы?), что Королева умела управлять Ужасами или их кусками, оттуда и её сила… И он никому ничего не говорил. Слишком мало информации и слишком много теорий без подтверждения.
Так что нужно идти. Одному. Это его выбор и его решение отправиться в путь. Если его товарищи захотят пойти с ним, то это их выбор, но никого просить он не станет. Настало время наконец-то найти решение, а также узнать ответ на один-единственный вопрос, который беспокоил его самого:
— Кто я?