2024-02-22 02:04
Непростой Путь Про-Героя. Глава 20-4
Чем дольше я жил, тем больше меня все бесило и раздражало.
Я стар и ворчлив. И драчлив.
Тем не менее, обычно я старался ничего этого не демонстрировать и держать себя в руках, и поэтому часовую поездку на поезде, с центрального вокзала Мусутафу на окраину Осаки — стоя в толкучке и в одиночестве — воспринял стоически.
Ха-ха.
Руку неприятно оттягивал стальной кейс, который некуда было запихать, голова время от времени вежливо кивала на реплики узнающих меня пассажиров, а сам я составлял список всего, о чем нужно будет расспросить Мирая Сасаки.
Из того, что я слышал о нем и смог нарыть сам (а этого “того” было мало), вырисовывался образ серьезного и продуманного специалиста, стратега высшей пробы, который просчитывал каждый шаг. Эдакого внештатного консультанта спецназа, который неизвестно почему не имел фешенебельного офиса в центре Токио.
Я, как известно, и сам стремился подготовиться к любым противникам и ситуациям, и поэтому уже начал понимать, почему Тошинори-сан захотел нашей встречи.
Какие новые тактические решения он может предложить? Какие приемы я еще разработал? В отличие от версии Мирио Тогаты трехлетней давности, я неучем в обращении со своей причудой не был ни разу, но, быть может, я все еще что-то упускаю?
В общем, ожидания от встречи у меня были, тем более что ни к Мируко, ни к Старателю я не попал бы в любом случае. Хороший вариант…
Я вздохнул.
Хороший, но не лучший. Тот же “древний преисполнившийся старец”, к которому направили Мидорию в лучших традициях аниме, как наставник подошел бы и мне. Судя по описанию его причуды от Всемогущего, у нас с дедом практически идентичный способ скоростного передвижения.
Но для попадания к Гран Тарино юный Шода, видимо, избранностью не вышел.
Ладно, уж завидовать-то я точно не буду.
Сколько еще ехать? Все еще час? Прошло пять минут?
Подавив второй вздох, я сделал музыку погромче и закрыл глаза, подавляя эмоции, отрешаясь от людской жизнедеятельности, шума метро и прочего.
У меня всегда есть о чем подумать.
Ребята выбирали свои агентства остаток пятницы и все выходные. Выбирали бурно и буйно, обсуждали, вопили и спорили, и мало-помалу вся эта шипучая энергетика завлекла и меня, и я таки тоже включился в обсуждение.
Во-первых, главной сенсацией класса стала Сэцуна.
Новоявленная “Витраж”, начавшая было ныть по поводу своей непопулярности, обнаружила то, что ее позвал к себе целый Ястреб. Топ три среди героев Японии! Который, к тому же, идеально подходил ей как преподаватель! Я был рад и горд, кое-кто был просто рад, кто-то другой завидовал по-белому, а кто и по-черному, но, главное, Цуна своего таки добилась. Молодец, одним словом.
Немного обсудили с ней, на что просить сделать упор в тренировках. Ястреб — это апогей и пик многозадачности, причуда этого молодого парня превращает каждое перо его здоровенных крыльев в автономный боевой юнит, и каждым из них он может управлять независимо. Сходство их с Токаге способностей видно невооруженным глазом.
Так что раз Сэцуне не хватает боевой мощи, есть шанс, что Ястреб (имени которого я не знал, что было странно) поможет ей найти альтернативы. А еще у него, похоже, нереально развито периферическое зрение, ну или в сами перья встроен какой-то механизм, позволяющий контролировать окружение. У Токаге с этим бывают проблемы, так что пусть обратит на это внимание.
Зловеще-спокойная Юи, не участвующая в кутерьме, выбрала себе Гору — рогатая фигурировала среди тех сорока официальных контактов Академии. Я не был уверен, чем именно подруга руководствуется, но должен был признать, что слегка погорячился в споре с этой… героиней. В контексте ее официального договора с Юэй то предложение выглядело куда более пристойным.
А еще я ждал возможности взыскать свой долг при встрече. Юи величественно пообещала устроить. Хе-хе-хе…
С Химико пришлось сидеть. И, чему я втайне очень радовался, сидел не я один — добрая треть класса подгребла к парте озадаченной блондинки, и наперебой предлагала варианты. И Тога не пыталась никого съесть, а, наоборот, гуглила фотографии героев из списка и спрашивала мнение окружающих.
Она действительно стала частью коллектива… и, к слову, вообще перестала приносить неприятности. Даже стремно. Мне беспокоиться? Она уже что-то натворила?..
Как бы там ни было, в итоге ее выбор пал на Орку — довольно мрачного и темного Героя-Касатку, косящего под мафию образца Крестного Отца. И да, у него реально голова рыбы. Довод Химико привела убойный: потому что он больше всех похож на злодея. Народ попадал там, где и стоял.
… хотя, на самом деле, выбор был хорошим — у Касатки было одно из самых крупных агентств, и мужик был известен как хороший тактический командир и стяжатель железной дисциплины. Тога просто еще не знала, что ее ждет — а продуманный я решил ничего ей не говорить. Глядишь, и действительно чему научится.
Яоурозу тоже заметили, кстати. На нее, как и на меня, обратил свой сиятельный взор великий Бестджинс.
Ехидно ухмыляясь, я притащил к Момо наши выкладки по поводу ее нового, более приличного и более функционального костюма . Вернее, только ту часть записей и чертежей, которая оставалась у меня — добавил к ее части, куда большей, и напомнил страдалице обязательно обсудить все это с прославленным модельером.
Яоурозу кручинилась, печалилась, заламывала руки и горестно размышляла вслух о том, что говорить спонсорам и дизайнерам оригинального прикида. Что было ожидаемо, ей не сочувствовал никто, кроме Каминари.
Кто еще… Очако пошла к Тринадцатой, никого этим не удивив. Цуи отправилась куда-то на море, Тенья отмалчивался и готовился сделать глупость.
Про Бакуго я случайно узнал, что он отправится тренироваться к Герою-Льву Шишидо, тому самому, печально известному своим буйным нравом, звероватым дизайном костюма и агрессивным стилем боя.
И это выглядело неожиданно логично. Шишидо, в целом, ближник с серьезно увеличенной физической силой. Однако рефлексы у него тоже зверские — как и у одного блондина — а еще у него есть дистанционная атака в виде, не поверите, “львиного рева”, то есть чего-то вроде воздушной волны, сносящей все и вся. Ну и имидж, опять же.
То есть, по факту, из всех действующих героев это едва ли не самый подходящий ментор для студента со способностями Бакуго.
Неужели Кацуки таки взялся за голову и всерьез подошел к выбору? Спросить я так и не спросил, потому что парень в принципе избегал чужого общества, вызверяясь на любые попытки контакта с чьей-либо стороны, и в принципе получил эту информацию только потому, что был заместителем старосты.
С “В” мы пересекались, как ни забавно, только на моем факультативе, зато почти каждый день. Из интересного, Мезо Шоджи взяли не абы куда, а аж в “группу” Острострела, к которому недавно официально присоединился Древесный Дух. Вот уж кому действительно повезло — Мезо есть чему поучиться как у одного, так и у другого.
Кстати, к ним же еще записался и Токоями, но только уже по контракту Юэй.
А вот ко мне — до сих пор не заглянул.
Впрочем, всеобщее внимание в ту пятницу приковал к себе другой новый гость на моей вотчине. На мой факультатив решил походить Тодороки.
— Привет, Шото, — сказал я ему.
— Привет, Шода. Позаботься обо мне, — сказал он мне, отошел в угол и принялся молча на нас залипать. Без какого-либо объяснения, с чем именно мне ему помочь, чему он хочет научиться, чего ждет от факультатива и чего бы то ни было еще.
Наверное, у них в Антарктиде так и принято.
Что с ним делать, я решительно не знал.
Боевка у него была, в принципе, поставлена неплохо — чувствовалось, что в какое-то додзе он ходил, базу знал, и с его физическими кондициями этого было достаточно, чтобы на кулаках забить большую часть противников без всякой причуды.
Но причуда у Шото была, и в обеих своих ипостасях она подразумевала бой дистанционный. Собственно, если противник был способен пробиться сквозь причуду Тодороки-младшего и таки связать его ближним боем, это подразумевало, что Шото как бы уже проиграл. Что я, в общем-то, и показал на Фестивале.
Со льдом парень совершенно спокойно вытворял такие вещи, что мне оставалось только уважительно снимать шляпу, явно шарил за физику и, в принципе, действовал эффективно и рационально и безо всякого меня. Тут вообще стоит отметить, что Шото Тодороки в целом — умный парень, несмотря на все мои шутки.
С огнем — нет, он обращался хреново и ни разу не оптимально. Но, во-первых, мини-Старатель только начал качать ветку пироманта, а во-вторых, никто не научит Шото обращаться с огнем лучше, чем его собственный, горячо любимый батя.
“Горячо”, ну вы поняли, да?..
По совпадению я уже знал, что парень собрался на интернатуру именно к нему — познайте могущество заместителя старосты! — поэтому в принципе не собирался к нему лезть, раз и так все хорошо идет.
А оно вот как вышло.
Короче говоря, мне оставалось только репу чесать и ждать окончания занятия.
Занятие кончилось, кончилась и моя репа, я прогнал всех остальных, остановил Тодороки и прямо спросил, что он хочет получить от этих занятий.
Тодороки подвис. Потом отвис:
— Я хотел… сказать тебе… спасибо, Шода. Спасибо, что открыл мне глаза на… мою слабость.
— Ага… — протянул я озадаченно. Но еще ничего не закончилось.
— Я был о себе слишком высокого мнения и потому был глуп… и потому — проиграл.
— Я понял, Шото. Давай…
— Но в следующий раз, когда мы столкнемся в бою, ты не победишь!
Я с трудом удержался от того, чтобы не потереть глазные яблоки. Последнее время я так часто это делал, что на полном серьезе начал бояться, что они просто сотрутся.
И зачем они все такими фразами кидаются? Впрочем, я сам не без греха. Ладно, а что мне на это отвечать?
— Победю, — твердо заявил я.
— Нет, ты не победишь.
— Победю.
— …
— …
— У меня создалось впечатление, что этот диалог контрпродуктивен, — наконец, выдал Тодороки, не меняясь в лице. По нему вообще сложно было эмоции различать.
— Абсолютно с тобой согласен, — сочувственно покивал я. И предположил. — Возможно, нам не стоит заранее решать, кто из нас проиграет. Это неспортивно.
— Это… шутка. Я понял.
— Ты делаешь успехи. К слову об успехах — что именно ты, все-таки, хочешь получить от этих занятий? — тут я решил пояснить, потому что Тодороки даже не в танке живет, а внутри айсберга. — Я стартовал этот факультатив в первую очередь потому, что первачей в Юэй тупо не учат драться. Но это явно не твой случай. Так что? Или ты просто спасибо сказать зашел?
Тодороки опять задумался, и я уже начал присматриваться к матам на предмет прилечь, но тут он выдал, наверное, самую длинную речь, которую я от него слышал:
— … я не уверен. Мой ублюдок-старик с детства воспитывал во мне ощущение моего превосходства над окружающими, и оно, объективно, зачастую обосновано. Но теперь я вижу, что это не всегда соответствует истине, и мое суждение было нетрезвым. По правде говоря, я благодарен обстоятельства, что вышло так, как вышло — с большой вероятностью я мог бы обнаружить свою ошибку в куда менее щадящих условиях. Ты был моим противником на Фестивале, и ты победил, несмотря на то, что я использовал все, на что был способен в тот момент — а это значит, что мне, должно быть, есть чему у тебя поучиться. Признаться честно, я бы не обращался за советом в обычной ситуации, однако оказалось, что ты ведешь занятия, на которые могут приходить… все. Надеюсь, между нами не осталось неразрешенных конфликтов, и ты приложишь толику усилий, чтобы я сумел стать сильнее… хоть это и эгоистично, с моей стороны, просить о подобном.
Да уж…
— Хорошо, я понял. Конечно, я постараюсь тебе помочь, Шото.
— Почему ты называешь меня по имени? Мы ведь не так близко знакомы, и между нами нет дружеских связей.
— Всех так называю, — отмахнулся я. — К тому же, ничего не мешает этим дружеским связям завестись.
Тодороки снова впал в глубокую задумчивость. Ну или просто в спячку.
Я же представил, как у меня в голове щелкают и крутятся шестеренки.
Делать своего противника, которого едва-едва можешь победить, еще сильнее — что может быть более весело?
— Окей… одна из твоих основных уязвимостей — это недостаток мобильности. Мощный боец ближнего боя, который в состоянии пройти через заградительный огонь… и лед… вблизи имеет неплохие шансы сделать из тебя котлету.
— Я обладаю способностью перемещаться на льду с высокой скоростью.
— Во-первых, на Фестивале ты этим пользовался мало, потому что привык расстреливать мелкую дичь из своей пушки. Во-вторых, твои ледяные салазки не играют против действительно мобильного противника, потому что у них предсказуемая траектория — максимальная скорость только на прямой дистанции, плавные скругленные повороты. Вот я, например, могу перемещаться зигзагом, только набирая скорость. Что будешь делать?
— Обычно… в подобной ситуации, я бы ушел в глухую защиту. Но… защита показала себя несостоятельной против подобного тебе противника. Да, кажется, понимаю. Я могу начать работать над тем, чтобы перемещаться во время боя и не задерживаться на одном месте.
— Верно, это хорошее начало. Но я говорю несколько о другом. Твой отец, насколько я знаю, умеет летать. Нет привязки к земле, высокая скорость, резкие рывки, развороты…
Короче говоря, с того дня Тодороки решил самосовершенствоваться рядом с нами, и это, на самом деле, было круто. Он все схватывал на лету, иногда привносил свои предложения, и, честно говоря, обещал в какой-то степени стать моим замом по “обучающему процессу” — мозгов ему хватало, анализировать мог не хуже меня и Мидории, и от шор на глазах тоже потихоньку избавлялся.
Мобильность, полеты и вот это вот все мы оставили на откуп ему и его отцу, так что вместе с ним решили продумывать другое: комбинированные приемы двух его стихий.
Чтобы вы понимали, этот тот самый чувак, который подорвал полстадиона Юэй одним только воздухом. Я сам, будучи адептом пути “подорвать все к чертовой матери”, был весьма заинтересован в том, чтобы услышать и другие травмоопасные измышления мрачного гения Тодороки, и какое-то время изводил окружающих фразами вроде “Искусство — это взрыв!” и “Я признаю твое мастерство, сенсей. Научи меня так взрывать!” и “Твоя гаубица длиннее, чем у Бакуго”, ну и все в таком духе.
Тем печальнее было то, что это оказался единственный прием Шото, который он придумал и основал на синергии двух сил природы еще в детстве.
У меня подобная несправедливость в голове укладываться отказалась, и мы начали творить. Ну, очень ограниченно творить — за те два выходных, которые у нас были, многого не успеешь — но тем не менее.
Завеса тумана из испаренного льда? Чек! Универсальный разрушитель почти любого материала — путем резкого охлаждения после ударного нагревания? Чек! Струя кипятка в морду супостата? Ну, не то чтобы чек, изначальной идеей было ускорить полет ледяного снаряда, но и так сойдет!
С ним было интересно, хоть и шутил я за двоих.
Вечером воскресенья, устав от трудов праведных, я перся мыться-бриться, и ничего не предвещало, когда в дверях в ванной столкнулся с сероволосым победителем Фестиваля, невесть чего забывшего на нашем этаже.
Невысокий и худосочный Киотака, в мятых штанах и с освежителем для рта в руках, не внушал. Однако мы говорим о Киотаке, так что я уже приготовился фехтовать на зубных щетках.
Но Шинья был настроен миролюбиво.
— О, вот и ты. А я поговорить хотел как раз.
— Ладно. Ты тогда говори, а я пока зубы чистить буду, чтоб время зря не терялось, — слегка подколол я и подгреб к раковине, расчехляя рыльно-мыльные.
Шинья привалился к стене, скрестив руки на груди, и скорчил саркастичную физиономию:
— Странно, а я был уверен, что тебе уже все начистили на Фестивале…
— Тебе показалось! — с серьезным лицом объявил я.
— В какой-то степени, да, — совершенно внезапно согласился он. — Должен сказать, как минимум моральная победа осталась за тобой. И это даже было смешно. Я, в целом, все верно рассчитал, но однозначно недооценил твое… упорство.
Я только поднял бровь. Очередной этап обработки полезного союзника, которого не выходит подавить, так, Шинья? Признание моей победы и моих достоинств, демонстративный шаг назад, повышение градуса дружелюбия.
Покачав головой, я повернулся к нему и в лоб спросил:
— Тебе реально нужен кто-то, кто будет прикрывать спину, да?
Шинья позы не переменил, но несколько напрягся.
— И как ты сделал такой вывод, боюсь спросить?..
— Ай, сам скажешь, если надо будет, — отмахнулся уставший я. Да, наши “Силы Света” сильно теряет от того, что мы не сотрудничаем, он мутит какие-то свои планы и не делится своей информацией, но… по крайней мере, Химико он не трогает, мы с ним не деремся, так что черт с ним.
Хотя Пятно мы бы уже прижали, и Тенсей Иида не попал бы в реанимацию. Жаль…
Но, в конце концов, это чужой человек, и лично я никак не мог бы ему помочь.
Такова жизнь.
Я уже собирался идти к себе, как Киотака вздохнул и растрепал себе волосы:
— В ногах правды нет. Можем у меня договорить. Зайдешь?
Изрядно позабавленный я поднял бровь, но никаких принципиальных причин не соглашаться не нашел, спать еще рано было, так что — зашел.
Комната Шиньи на втором этаже общежития оказалась, в общем-то, такой же, как и он сам. Унылой.
Мебели и дизайна нового не завезли, только холодильник переносной и еще один стол с какими-то чертежами. На стенах висели несколько подробных карт — Японии, Токио, Осаки, Мусутафу и чего-то другого. А еще в комнате явственно ощущался запах сигарет.
Мда уж. В прошлой жизни он явно ночевал на работе.
Или дело в том, что он заселился сюда недавно, только после Зоны?
— Будешь? — Киотака склонился к холодильнику и протянул мне, чему я почти не удивился, банку пива. Светлого, нефильтрованного. “Саппоро”, я его часто видел — у отца в руках вечером пятницы.
— Э… нет, спасибо, — ситуация выглядела все комичнее и фантасмагоричнее.
— Нет, так нет… спортсмен, — пожал парень плечами, откупоривая свое пиво. — Сигареты предлагать даже не буду.
И я вдруг явственно увидел в этом тщедушном седом подростке напрочь задолбанного жизнью, немолодого уже участкового, или следователя, или кем он там был.
Как-то сразу и ругаться, и смеяться расхотелось.
Я подумал о том прозвище героя, которое он себе взял. “Пурпурная Смерть”. Претенциозненько, если вспомнить о том, что пурпур — это императорский цвет. И громоздко. И безвкусно.
Но… есть ли в этом что-то еще? Есть ли у ядовитой луковицы еще слой?
Ну я и выстрелил в небо, со свойственным мне тактом:
— “Черная Смерть”, серьезно? “Человек-Паук”?
Шинья чуть не подавился пивом, и выглядел он в этот момент настолько неестественно смущенно, что я понял — да, серьезно.
… в общем, разговорились. Чуть-чуть. Шинья открылся с неожиданной стороны — в прошлой жизни и не самом зрелом возрасте он тоже смотрел того самого “Человека-Паука” тысяча девятьсот девяносто какого-то там года, в котором Венома локализовали как “Черная Смерть”. Оказалось, что локализовали его так не только на русском, но еще и на японском, что кажется невероятным совпадением…
Это если мы вообще из одного мира призваны. Но об этом лучше даже не думать, в слишком сложную структуру мозги начинают скручиваться.
… в общем, в мире новом захотелось Киотаке, на старости лет, исполнить юношескую мечту и назваться донельзя пафостной “Черной Смертью”. Но черным он не был, он ведь был а̶з̶и̶а̶т̶о̶м фиолетовым, и потому стал нетрадиционной “Пурпурной Смертью” — что, в контексте его предполагаемых образа жизни, возраста и общей брутальности, вызывало у меня желание ржать. Эдакий злой виноградный дух.
Ну хоть не “Розовая Смерть”, и то хорошо.
… впрочем, в остальном Киотака Шинья оставался тем же Киотакой Шиньей — циничным, опасным и расчетливым. И, классика, недовольным моими действиями:
— Ты рассказал… ох, идиот… — попытался Тухлый выколоть свои глаза на новость о том, что я сообщил обо всем, что знаю о будущем, Всемогущему и его протеже.
На предложении привести аргументы против моего решения Шинья ожидаемо слился и перевел тему — на те события, которые должны происходить прямо сейчас, то есть ловля Убийцы Героев. И его точка зрения мне не нравилась:
— Если честно, мне плевать. Они и сами в оригинальной хронологии разобрались с этим без потерь. От Пятна скорее польза — он выбивает слабые звенья, которые все равно, начнись война, сразу же бы дезертировали. Единственное, что было бы полезно сделать, это не позволить маньяку запостить свое видео с идеологией. Есть идеи, как?
Идей у меня не было, потому что ни о каком видео я не помнил.
Но мысленную отметку сделал, и Всемогущему решил сказать и об этом. Шансы на успех невелики, но вдруг у него есть связи в правительстве, которое “отключит интернет”, или какие-нибудь хакеры?
У кого уж точно были подобные связи, так это у директора Незу.
Но рассказывать что-то еще и ему я морально не созрел.
— Ингениум, — произнес я негромко.
— А, коришь себя, что фигуру убрали с доски? — недобро усмехнулся Киотака. — Или что еще один “хороший человек” пострадал? Не переживай, его младший брат гораздо сильнее.
— Хорошие люди существуют, Киотака Шинья, — мягко сказал я. — В том числе, и в нашей реальности, и ценны они не только личной силой. Но нет, я не об этом. Я бы хотел “легализовать” твой статус в глазах Символа Мира как источника информации о возможном будущем. Как мы можем это сделать?
В этот раз он ответил не сразу.
— Как бы тебя объяснить… Никак. У меня есть причины, почему мне не стоит близко контактировать ни с Яги, ни с Деку.
— В таком случае, через меня?
Мой собеседник индифферентно пожал плечами и промолчал, так что я задал другой вопрос, который меня давно уже мучал.
— Предатель? Забей. Он неактивен и не поддерживает с ними контакт. И, если правильно разыграть, может пригодиться в будущем. Да и… — Киотака отхлебнул из банки, допил, смял и выкинул. — Не дам я тебе никакой конкретной инфы — ты по-прежнему не выполнил моих требований. Скорее хуже сделал. Не знаю, чем там кроме своей крови ее накормил, но в оригинале Химико Тога даже в конце таким терминатором не была. А это только начало.
— Это все сила любви, тебе не понять, — отозвался я. Все это уже было говорено и переговорено.
— И когда до тебя дойдет, что она неоправданно опасна?.. — покачал Шинья головой.и подошел к приоткрытому окну, за которым можно было рассмотреть ночной город. И, весь из себя нуарный одинокий волк, закурил, глядя в темноту. — Это как в обнимку с бомбой спать. Значит, ждем пока она сама нож в спину не воткнет. Но на кону слишком многое…
Он глубоко затянулся.
Спрашивать о том, не боится ли Киотака огрести последствий от разгульного образа жизни, было излишне.
— Она полезна. Она хорошо себя ведет и впилась… вернее, влилась в коллектив. И с таким же успехом ты мог бы начать убивать всех, кто, чисто потенциально, может быть опасен для общества. Кацуки того же, например.
— Неужели? В случае Химико, это не просто “оружие” — если дать ей волю, это ядерная боеголовка или глобальное биологическое оружие, причем в руках неадекватов вроде радикальных исламистов. Рано или поздно рванет, а мы на нем сидим. А если она доберется до причуды Твайса… если ОПГ Все-для-Одного похитит не меня, а ее…
— Сгущаешь краски. Звучит как если бы Киотака “я здесь сила” Шинья боялся Химико, — поддел я.
Седой, прежде чем ответить, снова вдохнул дым.
— Нет, сам я не боюсь Химико. Она все равно не сможет скопировать мою силу.
Любопытно.
— Да и у меня сейчас другие цели, — продолжил Шинья. — Но я займусь ей, если ты не решишь вопрос в ближайшее время.
Будто ставя точку, он затушил окурок и закрыл окно.
А я, глядя ему в спину, вдруг подумал о том, что у таких вот великих и могучих попаданцев, непогрешимых борцов со злом, уверенных в своих силах, своей правоте и своем праве, всегда все просто.
Даже когда оно не так.
Чтобы там ни думал себе Киотака и кого бы он из себя не строил на публике, если похищение вообще произойдет — в чем я сомневаюсь, ведь у нас есть Х̶а̶л̶к̶ Всемогущий — я отнюдь не уверен в том, кто именно станет его жертвой. Этот вот Киотака, который зачем-то этого добивается? Химико, которая раскрыла себя как кровожадную хищницу? Кацуки, который показал себя могущественной гнидой и который и был похищен в оригинальной хронологии? Или… я?
Просто потому что “Боевой Множитель”, доработанный мной концептуально — это идеальный, можно сказать, естественный враг для Один-за-Всех. Как и любой другой силовой способности. Пусть и не в моих руках, но… Если ее обладатель сможет выдержать удар Всемогущего — Тошинори-сану кранты. Как мы знаем, Все-для-Одного может похищать причуды. И, как мы знаем, он способен выдержать удары Одного-за-Всех…
Весь вопрос в том, известно ли древнему злу о том, как именно я перестроил свою причуду и как именно был побежден Ному. Конечно, Томура и Курогири тогда уже сбежали, а сам черный гигант сейчас под стражей в Тартаре и, насколько мне известно, не способен как-либо обмениваться информацией, тем более что на Зоне глушили связь… и потому злодеи, по идее, не должны располагать информацией о том, как именно и кто именно его победил.
Однако я ведь показал свои силы и на Фестивале. На это можно возразить, что я валял дурака и сражался, в большинстве своем, не с бойцами-физиками, а какими-то “магами”, и потому мое Отражение практически нигде не засветилось. Но… всегда есть “но”.
Недооценка своего противника — это первый шаг к поражению, вон, Шинья тому пример.
А с нашими противниками второго шага может и не потребоваться.
Дерьмово.
На чем базируется уверенность Киотаки в бездействии шпиона, я тоже не знал. Надеюсь, не только на манге. Если предположить, что он ошибается… даже если казачок не из нашего класса, что маловероятно, он должен был бы узнать о том, как я победил Ному. Более того, даже если он не видел этого своими глазами, студенты сто раз про это чесали языками, да и я сам уже не раз обсуждал свою причуду.
С Тухлым этими соображениями я не поделился, но зато подробно изложил свои умозаключения в беседе с Тошинори-саном. Мессенджеры — удобная вещь.
— Станция “Старая Улица Ецубаси”! — прозвучал слегка металлический женский голос, вырывая меня из воспоминаний.
Мой выход.
Синкансэн, особенно современный, ездит быстро. Я бы и скорее доехал, если бы мы все не кучковались перед Айзавой на вокзале и нам со старостой не надо было следить за отправкой остальных. Я так вообще последний остался.
Шинья поехал в тот же район Токио, что и Тодороки, Иида и Мидория. Это напрягало и противоречило его собственным словам о том, что ему плевать, но поделать я ничего не мог. Оставалось надеяться.
И взять максимум от ситуации.
Так что я поперся к Сиру Ночному Глазу, надеясь и собираясь взять максимум от ситуации.
Но на душе все равно было неспокойно.
Иллюстрации:
Вокзал.
Едут. Что забавно, по центру не Кацуки, а Каминари.
Довольно занимательные рассуждения англоязычного фикрайтера по поводу того, где что находится в мире МГА.
Примечание автора:
Написал на выходных, не было времени загрузить.