2024-07-21 06:30
— Отличная работа, Бьяджо. — было первое, что я услышал, когда выбрался из палатки после тщательной проверки моего организма на предмет каких-либо отличий от нормы. Но всё было в порядке. За этим я сам приглядываю, так как на личном опыте убедился, что здоровье стоит беречь смолоду. Когда, прожив всего четверть века, ты просыпаешься и у тебя что-то болит или в целом чувствуешь себя неважно, то это заставляет задуматься, — Но я бы действовал по-другому.
— Ага, схватил топор и пошёл кромсать зверушку. Знаю я тебя. — усмехнулся я и ответил на крепкое рукопожатие Бёдвара. После были долгие обнимашки и поздравления с успешным прохождением испытания. Про баллы никто даже особо не думал, а меня они пусть и интересовали, но исключительно по остаточному принципу. Главным как было, так и остаётся, прикрытие, которое мне обеспечивает чемпионство.
И вот такой большой компанией мы направились ближе к арене. Пока испытание полностью не закончится никому не было дела до того, чем занимаются чемпионы. Так что те кто не пострадал от дракона уже находились неподалёку, рассматривая выступление Ли. Вернее самый его конец, так как основную часть мы пропустили. Впрочем, даже без всего этого можно было увидеть результат его работы. Медленно гаснущая магическая фигура, та самая формация, висящая в воздухе и валяющаяся на земле тушка Норберты, плотно прижатая каменной глыбой к земле. Всё же Норвежские Горбатые силой особо не отличаются, охотясь преимущественно в воздухе и за счёт этого обладающие высокой скоростью полёта. На земле же они не особо проворны.
И пока я наблюдал и оценивал обстановку, Ли медленно вышагивал в сторону палатки колдомедика, обняв яйцо и придерживая при этом левую руку, рукав на которой отсутствовал, а плоть была немного обгоревшей. Он прошёл мимо меня, доброжелательно кивнув, после чего скрылся за пологом палатки, ну а я вернулся к просмотру выступления. Как раз с выстрелом пушки и выходом нового, последнего, чемпиона.
— Хм… — протянул Бёдвар, — Сикстус, однако. Эх, не люблю святош. Магия у них слишком противная, на мой взгляд.
— А что с ней не так? — спросил я его, повернувшись.
— Да отдаёт от неё чем-то… Тухлым. Так сходу и не скажешь. — пожал он плечами, — Но главное — это её воздействие на волшебника. Ты знал, что маги Ватикана не могут пользоваться классической магией? Вернее могут, но только самые сильные и с огромными затратами. А всё потому что они с самого юного возраста конвертируют свою магию в нечто, что называют Святой Энергией.
— Погоди, той, что пользуются Святые?
От моих слов Бёдвар явственно передёрнулся и осуждающе посмотрел на меня, пока я непонимающе хлопал глазами.
— Не упоминай при нём этих ребят. — хмыкнула Аврора. Причём сделала это так показательно, что лично я понял, что за этим скрывается весьма интересная история, — У него был однажды неприятный инцидент, связанный с одной из этой троицы. С тех пор Бёдвар их на дух не переваривает.
— Милая, это было до встречи с тобой! Я был в стельку пьян и плохо соображал! И вообще, зачем Аркадий тебе это рассказал? Никогда его не прощу. — буркнул здоровяк. Впрочем он быстро отошёл и наконец ответил на мой вопрос, — Нет, пацан, энергия волшебников Святого Престола и… этих самых, отличается как небо и земля, как бы смешно это не звучало. Хотя чем-то похоже. Если сравнивать, то это как чистый спирт и разбавленный до одного процента. И то, и то содержит одну и ту же субстанцию, но в разных концентрациях. Понял?
— Понял. — кивнул я, но дальше разговор продолжать не стал. Сикстус уже вышел на арену и теперь застыл напротив Каталонского Огненного Шара, держа в руке волшебную палочку. Причём в левой, тогда как правая сжимала висящий на его груди крест. Весьма дорогой, кстати, из драгоценных металлов, с камешками и прочими украшательствами.
— Pater noster, qui es in caelis… — начал он. Но это была не вербальная формула, а самая натуральная молитва. Своим зрением я видел, как крестик с каждой секундой словно разгорался нестерпимым ярким светом изнутри. И малая часть этого света, через руку, впитывалась в тело парня, отчего его аура начала то и дело вспыхивать яркими протуберанцами иной энергии.
— Меня также хорошо слышно было? — спросил я тихонько рядом стоящую Парвати. Девушка крепко держала меня за руку, завороженно наблюдая за происходящим.
— Да. Это барьер такой, насколько я поняла. Глушит звуки снаружи, но усиливает те, что внутри. Выборочно. Дракона итак было хорошо слышно. — ответила мне Лав, стоящая неподалёку. И всё ещё дующаяся, кстати.
А тем временем на арене события развивались крайне стремительно. Дракон не собирался ждать пока святоша закончит с молитвой своему богу и уже атаковал. Громадный шар жидкого пламени с гудением рассёк разделяющее их расстояние, разбрызгивая тягучие пылающие капли на своём пути. Но ватиканец даже не дрогнул. Наоборот, его голос приобрёл большую силу, стал в разы громче, отчего каждый мог теперь разобрать его молитву даже без посторонних чар.
— … sed libera nos a malo! Amen! — с последним словом он резко взмахнул палочкой, выпуская яркий сгусток. И кто-то мог бы подумать, что это заклинание. Но я ясно видел, что это был комок неструктурированной энергии с примесью света, который вылетев из концентратора приобрёл выгнутую форму щита, что закрыл Сикстуса от участи быть сожжённым заживо. Хотя такая картина была бы крайне ироничной, учитывая где именно он служит. Инквизитор был сожжён на площади, окружённый толпой волшебников. Звучит как отличный заголовок для статьи.
Ну а пока я внутренне усмехался такому каламбуру, святоша времени даром не терял. Собственно всё происходило крайне быстро, отчего некоторые даже не успели понять что к чему, прежде чем всё уже закончилось. А на самом деле Сикстус просто толкнул свой барьер, перекаченный светом, прямиком в дракона, после чего тот замер на мгновение и спустя секунду рухнул на землю, громко воя от агонизируещей боли. Именно воя, а не ревя. Даже не знал, что эти твари способны на такое.
— Чёрт… — выдохнул Бёдвар и поморщился, — Вот за это я и не люблю святош. — он повернулся ко мне с абсолютно серьёзным взглядом, — Запомни, пацан, если встретишься с ватиканским волшебником в бою, то никогда и ни за что не дай ему возможности закончить молитву. Иначе испытаешь боль намного страшнее, чем Круцио. Когда твоя собственная магия на время начинает отторгать тебя самого это очень больно.
— Чего? — я удивился.
— Того. Или ты думаешь просто так волшебники настолько сильно не любят святош? — хмыкнул Бёдвар, — Эти уродцы только за счёт этого вылавливали массу магов и сжигали их на кострах. С волшебством у них не особо густо, но вот эти их молитвы… Не знаю, что именно и как они делают, но стоит хоть одному заклинанию попасть в тебя, как ты тут же начинаешь молить о смерти. Причём, у них нет ни одного атакующего, насколько я знаю. По крайней мере у волшебников. Только целительские и защитные чары. А результат — вот он. — с этими словами он ткнул пальцем в дракона, что продолжал выть, терзая собственную грудь когтями, пока драконологи пытались его угомонить и не дать причинить себе ещё больше вреда.