2024-08-03 12:00
— Мистер Роджерс, Стив, я хотел обсудить с вами один личный вопрос, — сказал Александр. — Поскольку мы с вами союзники, я не буду скрывать от вас, что меня беспокоит неожиданное внимание мистера Барнса к моей дочери. Она — мой единственный ребёнок, поэтому я, конечно же, беспокоюсь о её будущем.
— Я вас понимаю, — кивнул Люциус. Он и сам прекрасно знал, как важны семейные узы. Наверняка многие хотели получить льготы, войдя в доверие к министру и, что более важно, к главе североамериканской Гидры. Ведь у него было много связей по всему миру, а это ценилось гораздо больше денег.
— Мария всегда была очень спокойной и послушной девочкой. Она никогда не пыталась использовать моё положение в своих интересах. Даже специальность она выбрала такую, которая была далека от моей сферы деятельности. До того, как с ней произошло несчастье, она с удовольствием общалась с людьми.
Люциус усмехнулся про себя, подумав, что он сам, Драко, Нарцисса, да и остальные аристократы тоже «охотно» участвовали в светской жизни. Им постоянно надо было держать идеальную осанку, отвечать на не всегда приятные вопросы так, чтобы не нажить себе врагов, и в то же время не позволить втоптать себя в грязь.
Пирс не был выскочкой, который внезапно разбогател и получил власть. За ним стояли несколько поколений его предков, которые когда-то давно приехали в Америку из Европы. Его семья, принадлежавшая к обедневшим дворянам, использовала все возможности и добилась успеха для своих потомков.
Несмотря на кажущуюся демократичность, он понимал, как сложно оставаться на вершине. Он знал, насколько важны правильные семейные связи, которые могут помочь достичь целей, или привести к разорению и гибели даже самых могущественных людей.
— Мистер Барнс хоть и является вашим лучшим другом, его репутация неоднозначна для многих людей, — продолжил Александр. — Не могу сказать, что я категорически против того, чтобы он стал моим зятем, но я всё же опасаюсь.
— Чего именно? — уточнил Люциус, который хотел понять, насколько серьёзными будут его возражения против этого брака.
— Я опасаюсь, что он может причинить боль моей дочери, — произнёс Александр. И, словно сбросив с себя привычную доброжелательно-вежливую маску, добавил: — Счастье дочери для меня важнее всего на свете. Я понимаю, что не смогу держать её под своим крылом всю жизнь. Я уже немолод и не знаю, сколько лет мне отведено. Поэтому я хочу найти надёжного человека, который будет заботиться о Марии.