2024-01-20 07:00
Люциус и Баки размеренно бежали по парковой дорожке, перед ними нёсся Доджер, время от времени оглядываясь назад. Толстые голуби уступали им дорогу, торопливо семеня короткими лапками. Появление доспеха Железного Человека никого не напугало, зато папарацци защёлкали камерами, стараясь запечатлеть все детали встречи.
— Привет, старик, — раздался голос Тони из динамиков. — Нашёл себе подружку?
— И тебе доброе утро, — кивнул Люциус, остановившись напротив. — Чего проснулся в такую рань?
— Я ещё не ложился, — хохотнул Тони, а потом предложил: — Не хотите выпить со мной? Приглашаю в свой дом. Я пробуду в Вашингтоне пару дней.
— Баки, ты как? — спросил Люциус, взглянув на Барнса, внимательно рассматривающего ало-золотой доспех, зависший в футе над землёй.
— Можно, — коротко кивнул тот.
— Тогда подтягивайтесь сегодня часов в пять, — оживлённо предложил Тони и отозвал своего “Марка”.
Проводив взглядом исчезнувший в вышине доспех, Люциус побежал дальше. Барнс двинулся за ним, легко подстраиваясь под его шаг. Доджер то уносился в кусты, где разгонял мелких птах, то выбегал на дорожку, то охотился на папарацци, не всерьёз напрыгивая на них из-за деревьев. В общем, развлекался в меру собачьей фантазии, передавая хозяину картинки, пронизанные счастьем.
Фамильяр развивался семимильными шагами, и Люциус даже начал опасаться, что вскоре получит собственного четверолапого Джарвиса. И с Барнсом пёс общался как равный с равным: здоровался, подавая лапу; в шутку бодал головой, приглашая развлечься, или смотрел кино, устроившись с ним на диване бок о бок с одной миской попкорна на двоих.
Вот и сейчас Доджер выскочил на тропу и вильнул хвостом, словно поддразнивая. Барнс, конечно, мгновенно повёлся на подначку, потому что оказался на диво азартным человеком. Люциус только головой покачал, понаблюдав за тем, как “Железный кулак” понёсся наперегонки с “Пушистой задницей”, и побежал дальше, вспоминая события последних месяцев.
Реабилитация героя войны, почти легендарного снайпера, прошла гладко, хотя и наделала много шума. Появились сотни тысяч, если не миллионы, защитников бедного инвалида, который много лет страдал от амнезии. В процессе как-то мягко затёрся факт, что всё это время тот служил на Советы, хотя поначалу об этом упоминалось. Пресс-конференция в честь его возвращения на родину тоже была, но немного скромнее, чем у Капитана Америки. Президент не устраивал званый обед, но лично вручил ему правительственные награды.
Ассистент Пирса по накатанной схеме сделал полный пакет всех необходимых документов. Джеймс Барнс официально восстал из мёртвых, точнее, покинул списки пропавших без вести во время Второй мировой войны. Ему назначили ежемесячные “орденские” выплаты и доплаты за инвалидность к приличной пенсии, так что он стал довольно обеспеченным человеком.
Однако Люциус, наблюдая за этим молчаливым товарищем, подозревал, что у того не всё так просто в жизни. Время от времени Барнс уезжал “на реабилитацию в санаторий”, где пропадал от суток до недели, а по возвращении отсыпался. Гидровского ассасина никто не отпустил на свободу и не позволил спокойно сидеть на завалинке, покуривая трубку, только из-за того, что у него изменился официальный статус.
Люциус не собирался вмешиваться в чужую жизнь больше, чем надо, считая, что взрослый человек должен самостоятельно принять решение от которого зависит будущее. Со своей стороны он сделал всё, что было в его силах: принял, предоставил приличные условия проживания, договорился с Пирсом. Остальное было не в его компетенции.
Барнс проявлял понимание и хотя держался рядом, не наступал на пятки и не подносил на поворотах. Просто наблюдал за ним со стороны и делал какие-то выводы, но сближаться не торопился, списывая свою холодность на амнезию, которая давала ему официальную отмазку на все случаи жизни. Как говаривал Долохов: “Я сумасшедший, у меня и справка об этом есть!” — демонстрируя потертый на сгибах, пожелтевший от времени документ, в котором на устаревшем русском с ятями было написано, что податель сего А. С. Долохов — псих конченый, и это неизлечимо и очень опасно для окружающих.
Люциус тоскливо вздохнул, вспомнив своего безбашенного товарища, поддержки которого ему очень не хватало. Даже когда в прошлой жизни Пожиратели, сбежав из Азкабана, устроились в Малфой-маноре, именно Антон сглаживал наиболее острые ситуации и осаживал зарвавшихся оборотней и прочую шушеру, шастающую по родовому гнезду, как по своей вотчине. Сам тёмный лорд прислушивался к словам своего верного соратника, который был рядом с ним с самого становления ордена. Кое-кто поговаривал, что Антон Долохов был лучшим другом ещё не ставшего чудовищем Тома Риддла. Правда это или нет — никто точно не знал, а спрашивать у непосредственных фигурантов сплетни было себе дороже.
Люциус очнулся от воспоминаний, получив яркую картинку: Барнс и Доджер, перепрыгнув через овражек, летят, как в замедленных съёмках: первый с сосредоточенным лицом и развевающимися волосами, а второй — разинув пасть и высунув язык. И столько счастья было в видении фамильяра, что сердце защемило.
“Старый я стал, размякаю от любой сентиментальщины, — проворчал Люциус, делая подъём с переворотом на турнике. — То воспоминания, то ностальгия, теперь собачьи радости…” Через кусты с шумом и треском проломились на спортплощадку Доджер с Барнсом и, не останавливаясь, скрылись в других кустах на противоположной стороне лужайки, даже не взглянув на него.
“А! Зря испугался. Эти балбесы не вызывают умиления, можно жить спокойно”, — усмехнулся Люциус, снова погрузившись в размышления. Он взял в привычку во время утренней пробежки по парку обдумывать предстоящие дела на день. Но в эту субботу ему не надо было ехать на работу, Альфа-Страйк отсыпался после очередных ночных учений, а Тони ждал их только ближе к вечеру. Значит, день можно было посвятить бизнесу, который приносил немалый доход.
Барнс наверняка был в курсе, чем занимается “Стив” в своём кабинете за суперзащищённым ноутбуком, подаренным Старком, но проявлял деликатность и никогда не вмешивался в его дела. Люциус подозревал, что тот и сам делает деньги на бирже, хотя никогда не ловил его за руку. Личное пространство свято оберегалось и ценилось обоими суперсолдатами, которые так и оставались друг для друга опасными чужаками, хотя и жили в одной квартире.
— Кого воскресить? — с обалдевшим видом переспросил Абраксас.
— Регулуса Блэка, — терпеливо повторил Стив.
— Почему мне кажется, что эту тему мы никогда не затрагивали?
— Как-то к слову не пришлось, — согласился Стив.
— Значит, Регулус Блэк погиб в пещере с инферналами.
— Предположительно. Он кот Шрёдингера.
— Кот, значит, — прищурился Абраксас. — И как ты собираешься найти это место?
— Легко! — сияюще улыбнулся Стив и жестом фокусника достал из кармана пиджака свёрнутый лист бумаги. Разложив его на чайном столике и осторожно разгладив, он пояснил: — Пришлось поднять архивы, потому что сиротский приют Вула был закрыт в начале шестидесятых годов.
— Сложно было?
— Неа, пара конфундусов и десять галеонов, — небрежно отмахнулся Стив, заставив Абраксаса нервно закашляться. Тот вдруг подумал, что такими темпами “серый” супергерой вполне сможет перекраситься в “тёмного” и перейти от почти безобидных чар к непростительным. Впрочем, Капитан Америка тоже не гербологией занимался, когда носился по всему миру со щитом наперевес и насаждал справедливость, не спрашивая согласия у "облагодетельствованных".
— И что ты выяснил?
— Приютских сирот на время летних каникул вывозили на южное побережье Англии. Рядом с деревней, где располагался их лагерь, раньше была довольно известная пещера, вход в которую затапливало при приливе. Но в последние десятилетия местные жители даже рядом боятся находиться. Сплетничают про дурное место и всякие ужасы.
Абраксас, склонившись над простенькой схемой, нарисованной на листе бумаги, внимательно слушал Стива, прикидывая, что предпринять дальше. Лезть без подмоги в пещеру, полную инферналов, было глупостью, а некромагов из маг-Британии вывели. Или, вернее, те попрятались, не афишируя свой страшный дар.
— Что в вашей поттериане говорили про Скримджеров? — наконец спросил он.
— Глава аврората Руфус Скримджер станет министром Магии ближе к концу девяностых годов, но продержится на посту недолго. Его убьют Пожиратели при захвате министерства, — припомнил Стив. — А зачем он нам?
— Скримджеры хоть и прикидываются “нейтралами”, на деле чернее ночи и темнее Блэков, — усмехнулся Абраксас. — Нынешний глава рода, отец Руфуса, ещё век назад считался сильнейшим некромагом на Британских островах.
— Ничё себе! — совершенно некуртуазно вытаращился на него Стив. — А сам Руфус?
— Подозреваю, что тоже.
— И мы попросим у них помощи в зачистке инферналов?
— Нет, предложим им помочь роду Блэков от лица Нарциссы. Пусть девочка напишет ему просьбу о поиске любимого кузена, — усмехнулся Абраксас. — Пообщайся с бывшей супругой. Она не откажет тебе в такой малости.
— Конечно, сэр. — Стив не стал спорить, прекрасно понимая, что это его личное желание, поэтому и осуществлять придётся самому. Впрочем, он и не собирался перекладывать свои заботы на чужие плечи, тем более что затея могла закончиться пшиком. Баки вполне мог отказаться от “переезда” в другой мир, если сумел подружиться или хотя бы договориться с Люциусом. В конце концов, они уже давно повзрослели, и об их дружбе остались лишь воспоминания.
Не сказать, что дело мгновенно сдвинулось с места, но уже через неделю с Малфоями связались Скримджеры и назначили время для проведения переговоров. Дорогой закрытый клуб джентльменов, занимающий двухэтажный особняк в центре Лондона, как нельзя лучше подходил для встреч солидных господ.
За пять минут до полудня Стив в сопровождении Абраксаса вошёл в дверь, рядом с которой не было никаких табличек или вывесок. В просторном сумрачном холле их встретил дворецкий, проводивший гостей в приватный кабинет, где уже находились два высоких худощавых блондина. Поздоровавшись и с комфортом устроившись в креслах, джентльмены завели разговор о погоде, не торопясь переходить к основной теме встречи.
Наконец, после всех положенных расшаркиваний, Фредерик, нынешний глава Скримджеров, задал вопрос по существу:
— Насколько велика группа инферналов?
— Точно неизвестно, — честно ответил Стив. — Возможно, их там пара десятков, а возможно, и больше. Никто, как вы понимаете, не осмелился исследовать глубины проклятого озера.
Скримджеры ненадолго замолчали, неторопливо попыхивая сигарами. Руфус поинтересовался:
— Что вы собираетесь делать с инферналами?
— Мы — ничего, — тонко улыбнулся Абраксас.
Скримджеры переглянулись, не выказав ни тени эмоций, хотя все присутствующие понимали, что толпа бесхозных личей — просто находка для некромагов. Они могли сделать из них кого угодно: рабов, верных сторожевых псов, “батарейки” для ритуалов.
— Мы хотим помочь Блэкам хотя бы так, — наконец подал голос Фредерик. — Это наш долг, потому что Скримджеры являются дружественным им родом.
— Мы потрясены вашей щедростью, — склонил голову Абраксас.
— Тогда мы вам сообщим, когда будет лучшее время для экспедиции. — Фредерик позвонил в колокольчик, вызывая слугу. — А теперь, раз уж мы достигли договорённости, предлагаю вместе пообедать.
Словно по команде невидимого режиссера все мгновенно сбросили чопорные маски и дружелюбно улыбнулись друг другу. Официальная часть встречи завершилась, теперь наступил черёд товарищеских посиделок за хорошей едой и отменным алкоголем. Тем более что старшее поколение было хорошо знакомо между собой, несмотря на разницу в возрасте.
— Если не секрет, чем ещё занимаются Скримджеры, кроме работы в министерстве и… родового бизнеса? — поинтересовался Стив у Руфуса, когда подали первые закуски.
— У нас есть ферма магических животных. Теплицы. Конечно, не такие большие, как у Малфоев, но на жизнь хватает.
Стив подумал, что они со своей специфической магией выращивают ядовитые травы, фестралов или драконов. Обычные растения и животные просто не выдержали бы эманаций смерти, исходящих от Скримджеров, хотя те, на взгляд неискушённого наблюдателя, были обычными симпатичными и достаточно обаятельными мужчинами. Снейп лучше бы подошёл на роль некромага, даже гримировать не пришлось бы. Это, конечно, было просто шуткой.
На самом деле, Стив бы поостерёгся переходить дорогу тому же Руфусу. Этот улыбчивый блондин смотрел таким взглядом, словно его глазами за миром живых наблюдала сама смерть. Радовал тот факт, что сейчас Скримджеры были с Малфоями условно на одной стороне. Но, несмотря на это, стоило остерегаться их, ведь милосердие и бескорыстие не считались у магов чем-то похвальным, скорее воспринимались как слабость, которой не грех воспользоваться.