2023-04-28 03:00
Падение сурка — глава 29
Глава 29
.
— Куда мы идём дальше? — Флора горела энтузиазмом, словно туристка, приехавшая в большой город из глухой деревни. С её лица не сходила восторженная улыбка.
— В префектуру. Мне нужно восстановить документы.
— Хотелось бы для начала покушать.
— Фло, мы можем покушать лишь в одном случае — если у нас остались запасы из твоего мира.
— Остались. Как раз на один перекус.
— Рядом парк. Предлагаю пройти туда.
После перекуса в парке парочка направилась в префектуру.
Жан-Поль никогда не любил общаться с чиновниками. Он и забыл, сколько головной боли способна доставить бюрократия. Надежды на быстрое восстановление документов рухнули в одночасье. Из префектуры он вышел в не самом лучшем настроении.
— Жан, ты выглядишь расстроенным, — с беспокойством смотрела на него Флора. — Тебе чиновники сказали что-то плохое?
— А когда они говорили что-то хорошее?
— Действительно, — кивнула она. — От наших чиновников тоже ничего положительного ждать не стоит. Всё больше убеждаюсь, что хоть миры у нас разные, но такие похожие. Так в чём проблема?
— Меня давно объявили пропавшим без вести. Мой дом продали с торгов за один евро вместе со всеми вещами. Так что я даже на свои старые футболки не могу претендовать. Доступ к деньгам получить не могу, поскольку не имею документов. А новые документы будут готовы через три-четыре недели. Проще говоря, на ближайший месяц мы стали бродягами.
— Переночуем на улице, — пожала плечами полугоблинша. — Погода у вас тёплая. Еду как-нибудь найдём.
— Плохая идея, — покачал он головой из стороны в сторону. — До нас докопается стража. Тебя и так чудом отпустили из участка, хотя у тебя вообще документов нет. Нужно придумать что-то другое.
— А что мне могут делать из-за отсутствия документов?
— Депортировать из страны. Правда, даже не представляю, куда они собираются тебя высылать? Не в Эльфино точно. Так что до наступления темноты нам нужно найти ночлег.
— Таверна?
Жан-Поль покачал головой из стороны в сторону.
— В гостиницу нас никто бесплатно не пустит. Наверняка где-то должна иметься ночлежка для бездомных, но меня коробит от одной мысли, что нам придётся ночевать в таком месте.
— Жан, а если кого-нибудь ограбить?
— Ху-ху-ху! А ты затейница. Только вышли из полиции, и сразу отправились на грабеж. План надёжный, как швейцарские часы!
— Мне кажется, или в твоём голосе я расслышала иронию?
— Это был сарказм, Фло. Сарказм. С нашей внешностью противопоказано заниматься криминалом. Когда жертва поведает копам, что её ограбил здоровяк с лицом в шрамах и протезом на месте левой руки, а в напарниках у него была лоли с заострёнными ушами, как думаешь, сколько понадобится времени, чтобы узнать в разбойниках нас?
— А если не оставлять свидетелей?
— Ещё хуже. Тогда нас будут искать все, кому не лень.
— Плохая идея, — развела она руками. — Предложи лучше. Я же знаю, что ты умный парень.
Кац задумался. Он перебирал множество идей, но все они не выдерживали никакой критики.
Любой человек на его месте попал бы в затруднительное положение. Сложно сходу придумать, как быстро заработать денег ближе к вечеру. И это при условии отсутствия документов. Даже с документами это не так просто. Если бы дело происходило утром, можно было бы попытаться подработать грузчиком за сдельную оплату. Ему было известно несколько мест, в которых платят мало, но не спрашивают документов.
Как вариант, подработка в кафе. Гренобль крупный туристический город. Тут расположено множество заведений общественного питания. В некоторых часто требуются посудомойщики. Если договориться с хозяином заведения и объяснить ситуацию с документами, то можно устроиться на подработку. Но не вечером же. Да и зарплату там увидишь в лучшем случае в конце недели. И если у него ещё есть шанс трудоустройства с возможностью питаться остатками ресторанной еды, то шансы Флоры на это стремятся к нулю.
Деньги им нужны были здесь и сейчас. Причём сумма не самая маленькая по той же причине — город пользуется популярностью у туристов, следовательно, цены на аренду жилья тут довольно высокие. Наверняка инфляция постаралась их сделать ещё выше.
— Придумал.
— Придумал? — вздёрнула брови Флора.
— Да. Сходим ко мне домой.
— Ты же говорил, что дом давно уже не твой.
— Говорил. Но есть шанс, что новые собственники окажутся порядочными людьми. Если они сохранили мои вещи, то можно попытаться попросить отдать хотя бы часть из них.
— И как нам это поможет? Или же… Жан, ты хочешь их продать?
— Этот хлам никому не нужен. Пока не буду тебя обнадёживать. Если получится — сама увидишь. Нет — тогда не вижу смысла дарить надежду раньше времени.
— Это твой мир, так что поступай так, как считаешь нужным.
Парочке путников пришлось прогуляться пешком по городу ещё раз. Флора вела себя как настоящая туристка. Ей было интересно абсолютно всё. Если бы у неё был фотоаппарат, то она наверняка фотографировала бы всё подряд. Но о фотоаппаратах она пока даже не слышала.
Его родной дом претерпел изменения. Жан-Поль не сразу его узнал. Он был построен во французском стиле с красной черепичной крышей и белыми стенами. Раньше стены были покрашены розовой краской в испанском стиле.
В доме много окон, но раньше они были с деревянными рамами, а теперь все стали пластиковыми. Стеклянную входную дверь поменяли на стальную.
Дом просторный и внутри много места. Он идеально подходил для большой семьи, хотя когда родители Жан-Поля были живы, они проживали там втроём. Когда солнце попало на его крышу, она выглядела, словно ярко-красный драгоценный камень в белоснежной оправе.
Самым большим изменениям подверглась придомовая территория. Исчезли высаженные отцом деревья. Их место заняли зелёная лужайка и дополнительная бетонная площадка для парковки автомобиля, на которой стоял красный пятидверный хетчбек Пежо.
При взгляде на место, в котором он вырос и прожил больше всего в своей жизни, у Жан-Поля на мгновение защемило в груди.
— Это твой дом? — с любопытством разглядывала строение полугоблинша.
— Ага. К сожалению, больше не мой.
— Красивый. Но имение у тебя всё равно лучше. Там много земли, а тут жалкий клочок.
— Во всех городах так. В том же Магкаре ты видела хоть один дом с земельным наделом, который хотя бы сравнился с захудалой латифундией?
— Там есть такие.
— Угу. У директора академии и мэра. Ладно, не будем пугать жителей.
Он с решительным видом направился к дому и надавил на дверной звонок.
— Кто там? — спросили из-за двери приятным женским голосом с акцентом. — Мы ничего не покупаем и не заказывали!
— Добрый день, мадам. Меня зовут Жан-Поль Кац. Раньше я жил в этом доме и хотел бы поговорить с его хозяином.
Послышался звук отпираемого замка. Входная дверь распахнулась и в проёме показалась его хозяйка.
Через дверной проём было видно часть внутреннего помещения. Посередине гостиной стоял мольберт с холстом. На стенах были развешаны картины, которых там раньше не было.
Хозяйкой оказалась молодая стройная девушка не старше тридцати лет. У неё были длинные чёрные волосы. Лицо красивое, с розовыми щеками и с голубыми глазами, которые прятались за стеклами продолговатых очков. Судя по испачканным краской рукам и маслянистому запаху, она художница, которую только что оторвали от работы. Если картины на стенах её авторства, в чём оставалось мало сомнений, то она довольно талантливая.
При виде испещренного шрамами лица парня она в страхе отшатнулась назад.
— Ой, бля!
— О! Так вы говорите на русском, — одарил её теплой улыбкой Кац, перейдя на второй свой родной язык. — Простите, если напугал. Моя внешность — результат несчастного случая в горах. И прошу не пугаться моей руки.
— Какой руки?
— Этой, — медленно протянул он левую конечность.
Брюнетка разглядела металл через порванную декоративную кожу и широко распахнула глаза.
— Ты терминатор?!
— Ха-ха-ха! Это протез. Тоже результат того же несчастного случая.
— Боже мой, простите! — ей стало стыдно. Она тут же отвела взгляд от его руки и постаралась не разглядывать его лицо. — Эм… Простите, а зачем вы хотели меня видеть? И откуда вы знаете русский?
— Мои родители были эмигрантами из СССР. Простите, мадам, как к вам обращаться?
— Наталия через и. Можете звать Натали — местным так привычней.
— Я их прекрасно понимаю. Меня вы можете звать просто Жан.
— Приятно познакомиться с соотечественником, Жан. И всё же, — в ней оставалась нотка нервозности. — Зачем вы пришли? Мы с мужем купили этот дом десять лет назад и вложили много средств в его ремонт.
— Никаких претензий, Натали. Просто хотел поговорить с новыми жильцами. В этом доме прошло моё детство. Видите ли, пятнадцать лет назад, когда я занимался скалолазанием, то однажды отправился в горы в одиночестве, сорвался и упал с горы. Результаты этого падения вы можете наблюдать.
— Это ужасно, — посмотрела она на парня с сочувствием.
— Не стоит переживать. Я жив, и это главное. Но так случилось, что из-за падения я заработал амнезию. Память ко мне вернулась недавно. И я решил посетить отчий дом. Возможно, с моей стороны будет наглостью обращаться к вам с просьбами, но тут оставались некоторые дорогие моему сердцу вещи.
— Вещи? — напряглась Наталия, думая, что сейчас у неё что-то будут вымогать. — Мы купили это дом со всеми вещами!
— Конечно, понимаю. Но среди них была гитара, которую когда-то подарил мне на день рождения покойный отец. Она была потрёпанной, и вряд ли представляет какую-либо материальную ценность. Но она дорога мне как память об отце. Могу ли я надеяться на то, что вы её не выкинули?
— Ах, гитара, — расплылись её губы в улыбке. — Кажется, припоминаю. Была гитара. Вроде бы муж убрал её в кладовку. Я могу вам её отдать.
— Ох! Вижу понимающего творческого человека. Художник музыканта всегда поймёт, не так ли? Это же ваши прекрасные картины висят на стенах?
— Вам нравится?
— Определенно. Чувствуется рука талантливого художника.
— Проходите, я вам их покажу. Это ваша дочь?
— Подруга. Она карлик и увлекается ролевыми играми. В смысле теми, в которых бегают с луком и делают накладные эльфийские уши. К-хм… Флора несколько вжилась в образ. Она со всеми разговаривает на квенья. Натали, очень прошу отнестись к её прихоти с пониманием. Пожалуйста.
— Боже! — девушка растянула губы до ушей. — Я прекрасно её понимаю. Среди художников кого только не встретишь. Бывают такие оригиналы, что ваша Флора меня ничем не удивит. Проходите.
Жан-Полю впервые пришлось столкнуться с русским гостеприимством, которое исходило не от его родителей или их знакомых. Наталия им не только провела экскурсию по дому, демонстрируя дизайн личной разработки и свои картины. Она гостей накормила, напоила и напоследок отдала парню его гитару.
Музыкальный инструмент, как и говорил Кац, не представлял особой ценности. Ни громкого бренда, ни приличного вида. Обычная добротная малазийская гитара с отличным звуком. Внешне изрядно потрёпанная. Но если учесть, что пользовался ею ребёнок, который ко всему прочему ненавидел музыкальную школу, то ничего удивительного в этом нет. Жан-Поль никогда не отличался аккуратностью по отношению к музыкальным инструментам, но и специально их не ломал.
— Не знаю, что ты этой девушке сказал, — наконец, подала голос Флора, — но мне кажется, что она готова была подарить тебе половину дома.
— Она пыталась подарить одну из своих картин, но я ещё не настолько оскотинился, чтобы пользоваться доверием наивных девушек.
— Мы могли бы её продать.
— Сомневаюсь, что картину можно быстро продать и выручить за неё какие-то безумные деньги. А таскаться с ней придётся повсюду. И выбросить жалко, и неудобная ноша. А представь, если нам всё же придётся заночевать на улице. Что мы будем делать с картиной?
— А жаль, — полугоблинша пребывала в хорошем настроении. — Мне картины этой девушки понравились. Я бы не отказалась от парочки.
— Когда разбогатеем, вернёмся к ней и купим понравившиеся картины.
— О! Узнаю Жана. Мне нравится, что ты не сомневаешься в успехе.
— Фло, как можно в нём сомневаться, когда у нас припрятано несколько килограммов золота? Нужно только до него добраться и реализовать.
— В вашем мире золото тоже ценится?
— Раньше ценилось. Вряд ли за пятнадцать лет что-то изменилось.
— Жан…
— М-м?
— Ты так и не рассказал свой план. Куда мы идём?
— В самое многолюдное место Гренобля. Так называется этот город. Там много туристов.
— Музыкальный инструмент в твоих руках, — бросила она взгляд на гитару, — имеет какое-то отношение к твоему плану по обогащению?
— Непосредственное.
— Хочешь сказать, что ты будешь выступать подобно артисту на потеху публике?
— Да.
— Ты?
— Я.
— ТЫ?!
— И ты тоже.
— Но… — выражение непомерного изумления не сходило с лица девушки. — Ты же гладиатор. Ты владелец богатого имения. Неужели ты умеешь играть и петь?
— Родители хотели, чтобы я стал музыкантом.
— Великое Древо! У меня в голове не укладывается, что такой человек будет выступать на публику.
— Фло, а чем, по-твоему, занимаются гладиаторы? В выступлении на публику нет ничего страшного. Страшно, когда тебя при этом могут убить. А тут стой себе, бренчи по струнам, пой известные песни. Ни тебе гоблинов со смертоносными копьями. Ни безумных варваров, которые хотят намотать твои кишки на кулак. Худшее, что может случиться — нас прогонят жандармы. И то сомнительно, поскольку там, куда мы идём, постоянно выступают уличные артисты. Больше всего нам стоит опасаться конкуренции.
Городской сад Жарден-де-Виль пользуются популярностью не только у туристов, но и у местных жителей, число которых превышает сто семьдесят тысяч человек.
Это элегантный сад, который граничит со Старым городом. Изначально он являлся частной собственностью герцогов Ледигьерских. Общественным парком он стал в тысяча семьсот десятом году.
Расположенный на территории парка впечатляющий особняк семнадцатого века ранее тоже принадлежал герцогу Ледигьеру. В настоящее время там находится Ассоциация международных отношений, в задачу которой входит налаживание культурного обмена с другими странами.
Жарден-де-Виль с его яркими розариями и французскими клумбами обладает особым шармом. В хорошую погоду местные жители любят отдыхать на его лужайках. Это отличное место для пикника или неторопливой прогулки. В летнее время в Жарден-де-Виль проводятся многочисленные мероприятия, выступают уличные музыканты и мемы, рисуют шаржи художники.
Появление парочки музыкантов не стало сенсацией для этого места. Вернее, музицировал и пел лишь колоритный мужчина, привлекающий взоры отдыхающих. А его низкорослая спутница с эльфийскими ушами сновала среди толпы зрителей и собирала пожертвования.
Народ подтягивался на гитарные ритмы. Люди начинали подпевать исполнителю, который словно заглядывал в их души и выбирал лучший репертуар французских исполнителей прошлого.
Сначала все напевали «Порке те вас». Следом за песней Жанетт последовал хит Джо Дассена. Затем Сальвадоре Адаме. И так сменялись хиты разных исполнителей до тех пор, пока голос у музыканта не охрип и мужчина не покинул парк в компании своей спутницы.
— Смешные у вас деньги, — рассматривала Флора цветные банкноты. — Они же из бумаги.
— Угу.
— Но бумага ничего не стоит по сравнению с золотом!
— Как и золото. Деньги имеют стоимость до тех пор, пока люди верят в их ценность. Заставь людей поверить в то, что ракушки мидий невероятно ценные, и они таковыми станут.
— Сколько тут? — протянула она ему все собранные купюры и монеты. Причём с последними обращалась куда почтительней.
— Чуть больше трёх сотен евро. По идее, нам этого должно хватить на несколько дней жизни в недорогой семейной гостинице. Но я пока плаваю в современных ценах. В любом случае, на сегодня крыша над головой у нас будет.