2024-07-06 11:41
Чувство неловкости, растерянности, полной и всеобъемлющей — вот, пожалуй, что невооруженным взглядом можно было бы прочитать в глазах Индис, когда золотоволосая королева вновь появилась на пороге дома друкая, осторожно переступив его, словно боясь, что в последний момент столь необычное приглашение покажется не более, чем злой шуткой — либо ее пасынка, что принял решение прервать затянувшееся перемирие, либо и вовсе сына, которого она чем-то вновь сумела прогневить.
Малекит, стоявший привратником у ворот, что вели с городской улицы во внутренний двор, мысленно хмыкнул, на мгновение полюбовавшись тщетно скрываемым, задавленным в глубине сознания испугом в серых глазах «отцовской» наложницы, прежде, чем мягко шагнуть в сторону и галантно подать женщине руку. Та приняла помощь с величайшей осторожностью, точно опиралась на ладонь не эльда, но стража у дверей загробного мира.
— Мир тебе, Индис! — Феанаро чуть кивнул мачехе, демонстрируя если не доброжелательность, то хотя бы вежливый нейтралитет, без какой либо иронии или скрытой злобы. — Будь гостьей в моем доме — столько, сколько пожелаешь. Или сколько понадобится. Нолофинвэ и Мэнэлдиль уже прибыли. Но сама понимаешь. Супруге твоего сына сейчас немного не до того, чтобы встречать гостей.
— Благодарю тебя, Куруфинвэ, — золотоволосая скованно улыбнулась. После чего все же вступила в дом своего былого недруга, дав знак сопровождавшим ее воинам из числа Ваниар. Мол, можете идти. Те поспешили ретироваться с территории Первого Дома. — За то, что не стал давать волю прежним обидам, позволив мне прийти сюда. И за твою заботу о моем сыне. Я вижу, что Ноло для тебя важнее разногласий с его предками.
— Он мой брат и ученик. Верный. Часть Первого Дома Нолдор. Естественно, что я о нем забочусь, — ответ был ровным. Без излишней приветливости, но и без желания поставить пришелицу на место, без какой либо враждебности и злобы. Скорее, нолдо просто констатировал свершившийся факт. — Я не буду скрывать, между нами нет любви, дочь Ингвэ. И тебе прекрасно известно, почему. Но твоему первенцу его мать по-прежнему дорога. Я не обреку своего брата на свою собственную судьбу лишь потому, что имею серьезные разногласия с его родичами.
Глаза цвета расплавленного золота проницательно сощурились, смотря на ваниэ, под пристальным, пусть и не злым, взглядом вздрогнувшую, точно кролик перед ударом. После чего взор смягчился, демонстрируя отсутствие враждебности.
— Тем более, что сейчас в Тирионе поводов для радости поуменьшилось. Пусть уж порадуется. Однако я надеюсь, что в моем доме ты будешь вести себя, как подобает.
— Понимаю, — золотоволосая покорно склонила голову. — Я ни словом, ни делом не оскорблю никого, кто живет здесь или приближен к тебе.
Друкай согласно кивнул, демонстрируя, что разговор окончен.
Судя по скованному поведению королевы, Индис явно все еще терялась, не понимая, чего, в данный момент, можно было бы ожидать от своего пасынка. Немудрено, впрочем. Именно Малекит был, как ни посмотри, той самой паршивой овцой, благодаря которой первенец дочери Ингвэ отбился от стада, по ее абсолютно непредвзятому мнению. Нет, любовь, конечно же, сыграла свою роль. Но первопричиной, превратившей Нолофинвэ из «примерного» полуваниа в такого же, как сам Король Чародей, отступника, был наставник.
Да и в целом — добра ваниэ от князя Первого Дома не привыкла ждать. Как, впрочем и сам нолдо от ей подобных. За годы, прошедшие со времени второй свадьбы Финвэ Нолдорана, даже если не брать во внимание то, как это вначале молчаливое, а затем и весьма громкое противостояние в принципе началось, у обеих сторон конфликта накопилось колючек под хвостами, которые можно бы было предъявить друг другу. В общем, отправляясь сюда, пусть и договорившись предварительно, королева, в каком то смысле, делала шаг в логово мантикоры.
Но с другой стороны — когда Индис приползла сюда совершенно отчаявшейся матерью, только что потерявшей своего ребенка и готовой едва ли не душу продавать аналогу демон-принца в глазах Ваниар — ее не прогнали прочь. Напротив, ей удалось не только сохранить теплые отношения с Нолофинвэ, но и чуточку изменить поведение к себе со стороны Первого Дома. Эдакий негласный пакт о не нападении. Никем не обсуждаемый и ни одной стороной не подписанный, но видный невооруженным глазом. Каждый, кто знал дочь Ингвэ, мог своими глазами узреть, что любые словесные нападки с ее стороны на «отсеченную ветвь» Дома Финвэ и их последователей прекратились, точно их и не было. Крайне разительная перемена. Да и в целом, ваниэ все больше отходила от того, что в Валиноре можно было бы назвать политической жизнью, сосредоточившись на помощи тем, кто пострадал во время Ночи Кровавых Слез.
В свою очередь, ни Феанаро, ни его приближенные больше не трогали Индис или кого-то из близких ей Нолдор или Ваниар (за тем исключением, когда это множество пересекалось с близкими последователями Ингвэ или Арафинвэ). Нет, разумеется, королевой ее все еще никто не признавал. Это бы противоречило и внутреннему убеждению младшей половины души Феанаро, и официальной позиции Малекита, на которой была построена часть идеологии. Пока он сам, вместе с супругой, не коронован, Ее Величество у Нолдор лишь одна — и это Мириэль Териндэ. Но… ушедшую в своеобразный нейтралитет ваниэ перестали задевать. Это было видно. Именно что, «любви между нами нет, но пока ты не позволяешь себе трогать моих, я не трогаю тебя». Честная «сделка».
И вот при таких противоречивых вводных данных Нолофинвэ, по-прежнему поддерживавший связь с матерью, попросил ту приехать на некоторое время. Мол, Мэнэлдиль наверняка помощь и поддержка не помешает. А Нерданэль, во-первых, сама сейчас не в лучшей форме, а во-вторых, ему самому будет приятно, если Индис приедет и поможет. Вот и как, спрашивается, она могла еще реагировать по приезду? Явно нервничала, попросту не зная, как себя вести. А тут еще и сам князь ясности не прибавлял.
Сам Король Чародей же лишь посмеивался, скорее подшучивая над тем, что его дом не перенесет появление в его стенах трех хозяек. Ну хорошо, двух, учитывая, что Платиновая Дева и в силу статуса, и по возрасту на эту роль не подходила. Чего только не сделаешь для предотвращения состава преступления. Утешала лишь мысль, что «Ее Величество», и так сбитая с толку неожиданным приглашением от сына, скорее всего, будет вести себя тише мышки.
— Феанаро? — робкий женский голос заставил друкая вновь отвлечься от размышлений, когда эльф раскрыл двери дома перед гостьей.
— Слушаю, — золотые глаза вопросительно повернулись к Индис. Та мгновенно смутилась и метафорически отступила на шаг назад после двух шагов вперед, явно стараясь подобрать слова.
— Прежде, чем мы войдем, нам нужно обсудить еще кое что. — ваниэ чуть прикусила губу, явно размышляя. После чего глубоко вздохнула, словно решаясь, и взглянула в глаза князю уже прямо. — Я и Финвэ хотели бы устроить праздник — в честь рождения нашего внука. Общий праздник, если ты понимаешь, о чем я. Несмотря на то, что твои пути с отцом разошлись, и Аракано взял пример с тебя — вы все еще остаетесь частью семьи. Оба, — последние слова явно дались женщине с большим трудом. Нолдо мысленно фыркнул, забавляясь с лицемерия наложницы. — Тем более, что повод для радости сейчас будет общий для всех нас. Это торжество могло бы стать своеобразным пиром примирения между Нолдор, а возможно и Ваниар, где прежние обиды были бы оставлены позади. Что скажешь? Ноло во всем берет пример со своего старшего брата. Я вряд ли рискну предложить эту идею ему, если ты сам не одобришь.
Малекит мысленно заурчал, точно огромная горная мантикора, наблюдая за реакцией замершей в ожидании Индис. Та, словно растратив весь свой запас храбрости на подобную речь, сейчас вновь потупила взор, являя собой почти что идеальное попадание в образ той самой статуи, что когда-то послужила одним из свадебных подарков для молодоженов — и первым политическим заявлением от тогда еще принца.
Предложение с этим «пиром примирения» сейчас имело не просто двойное, а вполне себе тройное дно. А то и больше. И самое ироничное в том, что каждая из сторон почти наверняка была уверена, что именно она являлась кукловодом, дергающим за ниточки остальных. Не догадываясь при этом, что снизу уже готовятся постучать боевым молотом.
Первый слой — примитивный и понятный. Желание самой Индис, что, твердо предпочтя любовь к сыну неприязни к пасынку, стремилась если не вернуть Нолофинвэ в лоно семьи, то хотя бы наладить устойчивую связь между некоторыми представителями Домов Нолдор. Не обладая острым умом, она, тем не менее, отчетливо чуяла, что пропасть между Нолдор Короля и Верными со временем будет лишь расширяться. И, опасаясь за свои отношения с Аракано, всеми силами старалась подобного не допустить. По этой же причине и спрашивала, фактически, позволения на подобное. Потому что очень не хотела оказаться в ситуации Аркуэнвила, к которому Лаурэ пришел лишь с одной целью. И эта цель была отнюдь не нахождение взаимопонимания.
Вторая ипостась подобного праздника чуть более тонкая — за ней, в особенности за словосочетанием «пир примирения» отчетливо чувствовалась тонкая, но все еще твердая длань Верховного Владыки Эльдар. Что, похоже, почувствовав возможность некоей стабилизации обстановки между Домами, вновь принялся за старое, золотым родичем Жаждущей начав плести собственную сеть. Весьма в духе Ингвэ, что, по меркам Валинора, действительно отличался выдающимися способностями к тонким, непрямым манипуляциям. Воспользоваться материнскими чувствами своей дочери и тем фактом, что Нолофинвэ не до конца сжег все мосты, словно тараном, попытавшись снова запустить свои пальцы в не склонившуюся часть Нолдор? Более чем в его духе.
Ведь окончательное снятие напряжения, мир, а не временное перемирие, да еще с возобновлением общих праздников, куда как выгоднее не оставившему идей объедения всех Эльдар под золотисто-ветреной эгидой первожрецу, чем отстаивавшему независимость Нолдор князю. По крайней мере — до тех пор, пока путь этого самого князя не останется единственным и безальтернативным для всех эльфов, если они хотят выжить. Почему? События пятилетней давности раскололи многое. В том числе и друзей, и семьи. Подобный «пир примирения» открывал прекрасные возможности для дальнейших манипуляций. Безусловно, не сразу. Все же пропасть между двумя половинами народа возникла изрядная. Но… слово за слово, праздник за праздником. Пусть не сразу, пусть не для всех, но, вдохновленные примером Индис, некоторые родичи могли бы постараться найти общие точки соприкосновения друг с другом. А там… кто знает. Быть может, получилось бы если не перетащить к себе часть отступников, то хотя бы наладить устойчивые мосты. При этом Ингвэ ничего не терял в любом раскладе. Получится — замечательно. Нет — можно со скорбью развести руками и посетовать, что Феанаро отбросил протянутую руку мира. Да и любивший мать Ноло, быть может, не оценит подобного поступка со стороны старшего брата.
Король Чародей готов был бы поставить Сафирона против старой клячи — Арафинвэ, по договоренности с Феанаро и подавший своей семье идею этого торжества (разумеется, исключительно косвенным образом, можно сказать от противного. В стиле «ты еще всех нас за один стол посади, да обниматься и мириться заставь») не был исключением, и тоже строил какие-то исключительно свои планы на грядущую пирушку. И тоже думал, что сумел обвести всех вокруг пальца, добившись не только общих целей, но и своих собственных. Скажем, во время праздника можно будет продемонстрировать всему Тириону свой новый козырь в виде Вознесшихся.
Впрочем, Малекит не был против ни одного из каждого из трех планов. Последствия и того, и другого, и третьего замысла могли означать определенные сложности. Зато сам этот праздник позволит сделать две крайне важные сейчас вещи.
Во-первых — собрать вместе множество музыкантов и певцов, Ваниар и Нолдор, под весьма благовидным предлогом. Ни одного торжество в Валиноре не может обойтись без своеобразного музыкального состязания. Так что и главе Вознесшихся, и Князю Первого Дома будет гораздо проще отследить скрывавшуюся среди певцов скверну. Или хотя бы понять, в какую сторону копать — в том случае, если среди приглашенных никого найдено не будет, по крайней мере, множество школ заклинательных песен отсеется. Станет намного легче.
Ну а во-вторых… В момент, когда тебя готовятся обвинить в покушении на убийство нелюбимой тобой мачехи, как никогда следовало продемонстрировать, что Малекит Куруфинвэ Феанаро, пусть и не слишком желая того, но готов пойти на определенные уступки перед ликом общего врага.
Главное при этом — не соглашаться с охотой. Было бы… слишком подозрительно.
— Я не думаю, что это хорошая идея. В Тирионе сейчас нет прочного мира, — черные брови эльфа сошлись на переносице. — Не стоит провоцировать тех, кто видит недругов друг в друге, и заставлять их веселиться вместе.
— Но ведь подобный праздник может стать и началом постепенного возникновения такого мира. Первым шагом, — в голосе Индис появились умоляющие нотки. — Прошу тебя, Феанаро! Я же не требую дать ответ прямо сейчас… Но хотя бы обдумай. Пожалуйста. Ради Нолофинвэ!
Друкай слегка дернул щекой, как бы едва удержавшись от того, чтобы скривиться.
— Я подумаю, — наконец неохотно произнес он, в душе от души смеясь. — Ладно, в любом случае, пройдем в дом. Кое-кто, уверен, уже заждался.
— Вот же… отродье Владыки! — едва последний эльда покинул его убежище, рыжеволосый чародей не сдержался, со злости от души пнув камень на полу пещеры, так, что он отправился в полет, в итоге разбившись в осколки о мощную гранитную стену. Глаза на мгновение вспыхнули гневным пламенем, рассеивая подгорную тьму. — Вот же…
Последние новости, принесенные на хвосте Чистыми, были если не отвратительными, то неприятными уж точно.
Праздник! Праздник в честь скорого появления на свет внука Финвэ и племянника Феанаро. На который, разумеется, будут приглашены если не все именитые мастера песни от Верных, Нолдор Короля и Ваниар, то очень и очень многие.
Глубоко вздохнув, Майрон вернулся обратно на свое каменное сидение, подперев голову рукой и размышляя.
По всему выходило, что праздник этот затеян не спроста. Принцы обоих домов явно работали вместе, стремясь найти среди жителей Валинора последователей Жаждущей, которые, в глупости своей госпожи, у ищеек теперь явно ассоциировались с арфами и музыкой.
Что это торжество означало? Да несколько отвратительных вещей сразу.
Во-первых, Искателей Совершенства теперь можно было смело списывать на одну из свалок горного шлака, оставшихся после строительства Утумно и Ангамандо. В лучшем случае, если музыкантов будут просто набирать из желающих, у любимца Варды после этого праздника появится прекрасная возможность напасть на след культа. Попросту отсеяв тех, кто уже на торжество явился. В худшем, если приглашения будут рассылаться персонально, к примеру, наиболее выдающимся мастерам… Отказ этой пустоголовой Куиллэ явиться на пир в честь рождения внука Нолдорана и правнука Ингвэ будет равносильно письменному признанию в том, что полуваниэ есть, что скрывать. А это — ровно один шаг до раскрытия Искателей.
Во-вторых, добраться до Индис сейчас стало куда сложнее. Удивительно, насколько материнская любовь королевы к своему сыну сыграла сейчас злую шутку с точки зрения покушения. Начиная с того, что пока она находится в доме Феанаро, добраться до нее стало куда сложнее… И заканчивая тем, что уступив просьбе брата, князь, сам того не ведая, изрядно подпортил свой образ убийцы, выждавшего момент и нанесшего удар по ненавистной мачехе.
Блюститель Железной Темницы глубоко вдохнул пещерный воздух, массируя виски и постепенно обретая способность вновь мыслить здраво.
— Ладно… Ладно! — произнес тихо произнес он сквозь зубы. — Допустим. Неприятно, но в целом… это мало что меняет.
Многие планы, похоже, придется ускорить. В частности, Искатели Совершенства, похоже, свое отслужили. Но, по крайней мере, без огня этот культ точно не уйдет. Пока Вознесшиеся будут разбираться с ними, пока спровоцированные Ваниар будут роптать… вполне можно будет нанести удар, после которого большинство подозрений, касающееся того, что случится, падет на Куруфинвэ Феанаро. Благо, если о культистах Жаждущей князь если не знает, то явно догадывается, с Чистыми Майрон был куда более осторожен.
Так же следовало организовать скорый побег членов его детища на Восток. После того, что случится в скором времени, оставаться последователям Мелькора в Амане будет совершенно не безопасно. Да и хотя бы часть отродий Паучихи придется вытаскивать. Владыка на этот счет, к глубокому сожалению чародея, дал весьма четкие инструкции.
Не говоря уже о том, что если все пойдет по плану, следовало подготовить почву и для исхода остального Первого Дома…
— Бабушка, дедушка, маменька, детишки, внуки… — какая мерзость. Сколько же от этого треклятого ребенка стало проблем, — произнес бывший последователь Ауле в легкой брезгливой задумчивости. — Хотя… а это может быть неплохой мыслью.
Было притухший взгляд вновь налился огнем.