2024-06-30 10:22
Фух. Это были адские две недели. Дракона повысили, дракон разбирал дела и осваивался. Но вообще — можете поздравить)
_______________
Интересная все-таки вещь — тень, младшая сестра тьмы.
Многие излишне горячие золотоволосые головы, любящие свет Древ превыше всего остального, явление это не слишком жаловали. Тень, колеблющаяся, двойственная, играющая в шарады, норовившая стать шулером с теми, кто мыслил излишне прямолинейно, и напротив, являвшаяся верной подругой более гибких личностей, прочно ассоциировалась в их головах со своей старшей родственницей. А соответственно и с Мелькором. Даже в куда более развитом с точки зрения магической науке родном мире друкая Улгу подчас величали стихийным ветром Тьмы! Что уж говорить о местных реалиях. В конце концов, Мелькор слыл (пока что — в общем-то заслуженно) Повелителем Мрака и Отцом Лжи в Арде. И, согласно верованиям Ваниар, тени в сферу его владений и интересов входили как влитые. И если более старшие и умные Ваниар, вроде Ингвэ, понимали этих «служанок Тьмы», как неизбежное зло (как и то, что и свет, и тень присутствовали в каждом рожденном, так или иначе) то более молодые и излишне яро религиозные и вовсе порой доходили до утверждений, что теням не было место в Благословенном Краю, царстве Света Древ.
Правда, деться от вездесущих проказниц все равно никуда не могли. Ведь наряду с ночной темнотой, приходящей в их дома каждый вечер, тень могли отбрасывать и предметы. И — вот незадача то! — и живые существа, вроде растений, животных, а самое главное, самих Эльдар. Так что периодически ретивых всегда можно было щелкнуть по носу. «Хотите мира без теней, где вы могли бы наслаждаться чистым, неискаженным светом? Для начала очистите его от всего живого. После чего спросите, что об этом думает Эру Илуватар. А потом поговорим». Иронично, но пока что никто из последователей Воздуха или Света так и не смог преодолеть эту простейшую логическую ловушку. Из тех, кто пытался в такие споры влезть, конечно. Те, кто обладал здравым смыслом, подобными идеями не страдали и в подобные западни не попадались.
К его чести, Эктелион принадлежал, скорее, ко второй группе. Будучи до фанатичности искренним в служении своей владычице, обладая моральным компасом, основанным на собственной вере. Но, при этом, не теряя холодной головы на плечах.
Вот только главная ирония ситуации состояла в том, что в данном конкретном случае наиболее радикально настроенные в отношении теней все-таки были в чем-то правы. Вечно колеблющиеся силуэты, отбрасываемые всем, на что падал свет, действительно были шпионками и служанками. Эльдар ошибались только в том, кому они доносят информацию.
На губах темного эльфа сама собой соткалась хищная усмешка. Глаза его сейчас внимательно следили за множеством небольших изображений, показывавших Вознесшегося под разными углами.
Каждая тень в комнате сейчас служила окном и наблюдательным пунктом для Короля Чародея. Каждое достаточно затемненное место было его глазами. Благо, маскировать здесь почти не приходилось — слишком малое количество сил Улгу требовалось для подобного наблюдения, чтобы заставить любимца Варды всполошиться. В отличие от пещеры Майрона, здесь не было ни одного из Майар, что не понаслышке имели дело с Тьмой и Тенью, ни демон-принцессы Хаоса, наверняка знакомой с подобным трюком.
Правда, наблюдением друкай пока и ограничился. Нет, можно было бы, конечно, сделать шаг и оказаться прямо в покоях его крылатого собеседника. Помнится, Клинок Тени, величайший ассасин Наггарота, частенько любил прибегать к подобному трюку. Но настораживать и полунолдо, заставив его уже почувствовать запах Улгу в своем доме? Учитывая, что от Эктелиона был один единственный шаг до его Владычицы — темный эльф предпочел поберечь козыри на потом. Его и так в скором времени, быть может, уличат в злостном убийстве королевы Нолдор. А подкидывать сухих дров в костер своих обвинений — удовольствие для особо извращенных и любящих боль почитателей Слаанеш.
Для разговора хватит и безобидной с точки зрения Валар связи сквозь огонь. К тому же, подобный трюк легко может ввести мечника в правильное, можно сказать, добродетельное заблуждение. Пусть Вознесшийся думает, что слежка велась через камин или пламя свечей. Меньше будет обращать внимание на тени.
Отдавая должное главе свежесозданного Ордена, тот, быстро поняв, кто именно пытается с ним связаться, почти сразу вернул себе самообладание. Меч с легким шелестом вернулся в ножны, мгновением позже отложенные в сторону. Черные брови скептически приподнялись, когда наставник принца с легким интересом на лице шагнул ближе к камину. Глаза полунолдо всматривались в танец языков пламени, словно пытаясь увидеть за ними лицо собеседника.
— Не знаю, каким именно образом, и сколько всего времени ты следил за нами, — ровно заметил он, присаживаясь на пол — прямо напротив весело трещавшего огня. — Сомневаюсь, что гордый князь Первого Дома, денно и нощно заботящийся о своем народе, мог посвятить наблюдению за простым служителем Элентари весь день. Однако надеюсь, что все же увиденное тобой сумело впечатлить. В конце концов, Вознесшиеся задумывались моей Владычицей, как луч надежды для всего Амана. И должны производить сильное впечатление даже на тех, кого не могут назвать друзьями.
Губы воина на мгновение тронула во всем подобная излому бровей улыбка — так же полная вежливой иронии, скрывавшей за этой маской истинные чувства.
— Однако надеюсь, что если вдруг случится праздник, и в этом доме однажды появится хозяйка — ты проявишь сдержанность и благородство, и умеришь свои… возможности слежки. Не знаю, как обстоят сейчас дела у Верных, но у Нолдор Короля не принято тайком смотреть за чужими женами.
— Неплохо, — пламя камина вспыхнуло ярче, словно одобряя слова противника.
Удар Эктелион держать умел — и не только на плацу или арене. Вывести его из себя, если речь не шла о нескольких болезненных точках, задевавших это молодое дарование за живое, было сложно — сказывалась выучка как Лаурэфиндэ, так и самого Малекита. Вот и сейчас. Если смотреть наметанным глазом — мальчишка явно был уязвлен подобными возможностями, коими располагали его противники. А кто бы не был, спрашивается? Чувствовать себя не совсем в безопасности даже в стенах собственного дома — «удовольствие» специфическое. Особенно — когда не понимаешь, каким именно образом за тобой наблюдают. Но виду не постарался не подать, свел все к пикировке. Пусть и несколько… неуклюжей. Сказывался недостаток опыта.
Впрочем, в одном молодой глава Вознесшихся был, безусловно, прав. Эти творения Варды действительно идеально подходили для того, чтобы впечатлять неокрепшие умы.
Золотые глаза Короля Чародея внимательно сощурились, цепко вцепляясь взглядом в своего бывшего подопечного. Невольно в памяти всплыл момент, когда темный эльф впервые увидел этого получившего королевский подарок мальчишку в деле.
Уже тогда, после того, как они, работая в паре, сумели прикрыть Тирион в крайне неприятный для города час, стало понятно — Вознесшииеся свою роль еще сыграют. И отнюдь не только как ударный кулак. В первую очередь — на поприще борьбы за умы.
Изменение наиболее достойных и подходящих для этого Эльдар из числа собственных служителей было для Валар не такой уж редкостью. Элентари не была здесь первой. В конце концов, существовал Морской Народ Ульмо, что частично состоял из Майар и младших духов воды под предводительством Уинен и Оссэ, а на другую часть — из тех моряков, что предпочли стать частью океана окончательно. Можно было вспомнить и Стражей Мандоса — бледнокожих Эльдар, сделавших Чертоги Ожидания своим домом и крепостью. Да что там, даже Тулкас немного изменял лучших из своих учеников, увеличивая их силу. В конце концов, именно это в свое время и заставило Короля Чародея самолично выступить на арене против Ингвиона, считавшегося тогда непобедимым.
Идея была не нова. Но вот исполнение было принципиально отличным. Вместо небольших перемен, что несли хозяин Мандоса и Астальдо — полная, кардинальная перестройка изначального творения. Малекит бы сказал, демонстративная. Да и еще и с каналом сил, подключенным непосредственно к щедрой богине. В отличие от любимцев Ульмо, с которыми, по большей части, общались исключительно Тэлэри, из которых те и происходили — Тогда еще единственный избранный Элентари стал широко известен. И это не говоря о его многочисленных заслугах на службе у Финвэ.
Разумеется, что со временем Вознесшиеся могли уравнять чаши весов и на поле брани. Но сейчас и Эктелион, и те, что были созданы сегодня, обещали стать самыми настоящими символами. Наглядной демонстрацией тех почесываний за ушком от Манвэ и компании, что они могли подарить своим последователям за верность и готовность поклоняться. Тем самым знаменем, которым теперь молодой, но потихоньку умнеющий младший принц теперь мог размахивать, собирая под свои будущие знамена Эльдар и проталкивая собственное виденье государства. Наградой для доблестных и лояльных, эдаким пряником на контрасте с кнутом — вот девочка пять лет назад начала своевольничать и получила себе падение с небес и шрамы на спину. А была бы умнее, вместо того, чтобы копаться в железе, пошла бы служить Элентари — и сама обзавелась бы крылышками. Настоящими.
Понятное дело, Малекит приложил все усилия, чтобы абсолютное большинство Верных таким пряником уже вряд ли соблазнилось. Благо, богатая почва для подобной пропаганды имелась. Даже если не учитывать ту разобщенность между народами, что сеял сейчас Майрон — Нолдор Первого Дома и сами за эти пять лет отдалились от своих собратьев и по убеждениям, и по образу жизни достаточно далеко, чтобы вот так, с половины пинка, стремглав бежать за божественной подачкой. Память у эльфов хорошая. И большинство из них отнюдь не забыли. Ни попыток Финвэ и Олорина давить и запрещать изобретения, что им были не по душе, ни выкрутасов Ингвэ, старавшегося сделать жителей Тириона частью культуры Ваниар, ни того, что случилось после с Мэнэлдиль. Ни одному народу не придется по душе, когда чуть что — его пытаются обвинить во всех смертных грехах и заклеймить слугами Врага (не беря в расчет тех глупцов из Чистых, кому подобная слава напротив нравилась). Так что… в своих Нолдор друкай был почти что уверен. Слово тут. Слово там. А порой и просто прямой разговор. Зачем нужны крылья и силы, полностью зависящие от прихоти хозяйки, которая может в любой момент тебя этого подарка лишить? Чем это лучше того, что Эльдар способны добиться собственным трудом, спрашивается? И чем это, если смотреть в корень, отличается от тех несчастных марионеток, которыми управляла Жаждущая в пещерах?
И так далее, и так деле. Нет, за свой народ Король Чародей был спокоен и уверен. Если кто-то и решится перебежать, на другую сторону, то это будут отдельные Эльдар, но не десятки или сотни, не говоря уже о тысячах. Не было в этом крылатом подарке того, что богиня могла предложить ковавшейся военной машине, что постепенно, шаг за шагом, все чаще оглядывалась на восток. Но вот для тех, кто еще каким-то чудом держал нейтралитет, для Нолдор Короля, Ваниар и тех Тэлэри, что готовы были отойти под руку златовласок — подобная демонстрация награды за верность действительно могла стать тем важным пазлом комплекса идей, которого пока что Арафинвэ не доставало. По сути, с созданием Серебряной Длани Инголдо получал один из ответов на вопрос для молодых Нолдор, жаждавших созидания и награды за него — «почему стоит оставаться именно в его рядах»? Особенно — если за Вардой и другие Валар, признающие сейчас власть и авторитет Властителя Западных Ветров, последуют примеру Создательницы Звезд, и начнут создавать собственные… гвардии.
И это еще не говоря о главной иронии происходящего.
Полумрак заклинательного покоя рассекла белозубая друкайская умешка.
Одним из неочевидных, но весомых для Нолдор Короля плюсов всего случившегося, было то, что сын Мастера Фонтанов, быть может, сам того даже не замечая, создал весьма неплохую заготовку под формирование настоящей военной сплоченности у своих нынешних сородичей и соратников. И это было до боли иронично. Не любя порядки Первого Дома в целом и Черной Гвардии в частности, но явно тоскуя по потерянному ранее чувству боевого братства, что окружает воина, Эктелион начал формировать похожую военную структуру уже на новом месте. Безусловно, с отличиями. Формировал полунолдо свою Серебряную Длань явно под себя, в соответствии с собственными представлениями о правильном. Но результат то тот же самый! Желая стать частью нового ордена, многие молодые подданные Финвэ и Ингвэ начнут заниматься воинскими науками куда усерднее. Как знать, быть может, в будущей войне еще и пользу принесут.
Именно по этой причине, несмотря на наличие очевидных для него минусов, Малекит скорее был склонен расценивать появление у Вознесшегося собратьев скорее как нечто положительное, чем нет. Во всяком случае, на данном этапе планов. Да, переманивать молодых эльфов из лагеря Нолдор Короля станет, конечно, сложнее. Да и в целом, Вознесшиеся смогут сыграть немалую роль в грядущем противостоянии двух ветвей Нолдор Король Чародей не удивился бы, вздумай Манвэ или его ретивый младший брат рано или поздно натравить крылатых на Первый Дом.
Зато подданные Финвэ, Ингвэ и Арафинвэ, быть может, смогут дать хоть какой-то отпор Хаосу в будущем. Причем, возможно, в самом ближайшем будущем — во время зачистки культов Майрона и последовательницы Слаанеш.
— Итак? — голос мечника, переданный сквозь огонь, звучал со стойкостью истинного идущего на смерть гладиатора, уже смерившегося со скорой гибелью. Правда, вместо боя на арене Эктелиона ждала беседа с отнюдь не самым любимым им эльфом Нолдор. — Если ты выбрал столь… необычный способ связи — полагаю, речь идет о чем-то важном. Удалось что-то найти на вашей территории.
— Не только найти, — золотые глаза сощурились, внимательно смотря на визиви сквозь свои «окна». — Не буду лукавить. Я знаю, где сейчас собираются последователи Мелькора на моей земле. И да, среди них есть множество Эльдар.
После некоторых размышлений, князь решил несколько приоткрыть собственные карты. В частности, рассказать о ячейке Ортхэннэра и немного — о их планах.
Конечно, это было чревато. Сильно чревато. В том числе и потому, что наличие этих самых культов среди Верных их предводителю наверняка постараются припомнить, сколько бы, при этом, аналогичных проблем не было у соседей. Но без хотя бы частичной полноты картины совместную зачистку не скоординировать. Не говоря уже о том, чтобы наладить охрану лакомых для культистов целей.
— Тогда почему они все еще не в цепях? — взгляд Вознесшегося почти мгновенно посуровел. От скептицизма и усталости от разговора не осталось и следа, уступив место мрачной готовности собравшегося перед прыжком хищника, почуявшего добычу. В светившихся глазах мелькнула ярость. Похоже, Эктелион до последнего не хотел признавать, что некоторые из Эльдар продались Темному или Жаждущей.
— Когда нужно выгнать из дома грызунов — бесполезно конопатить лишь одну нору, — усмехнулся Король Чародей. — Я не скрою, Верные среди последователей Мелькора есть. И вины с них снимать не собираюсь. Я покараю их собственной рукой. Вот только на собрании, за которым я следил, присутствовала и дева, от которой за версту несло силой одной знакомой нам обоим тварей. И гнездо она свела именно среди твоего народа, судя по всему.
Мечник глубоко вздохнул, кивая, нехотя принимая правоту старшего товарища.
— Удалось что-то выяснить?
— В целом — пришел к похожим выводам. Искать нужно среди певцов и музыкантов. Однако мне известны их цели. И боюсь, тебе это понравится не больше, чем мне, — Малекит выдержал паузу. — Ты наверняка заметил, что чем дальше, тем больше, несмотря на увещевания с двух сторон и слова о перемирии, противостояние между нашими народами постепенно начинает переходить во вражду. Вражда неизбежно ведет к сваре, — огонь в камине Вознесшегося вспыхнул ярче. Судя по сощурившимся глазам воина, он, похоже, начал понимать. — А свара грозит бойней. Особенно в городе, где оружие давно стало частью жизни, как бы некоторым не хотелось это отрицать. И спусковым крючком, что отправит этот арбалетный болт в полет, должно стать покушение на жизнь. Возможных целей, судя по всему, четыре. Верховный Король Эльдар. Нолдоран. А также его жена и младший сын.
Здесь, конечно, пришлось несколько подправить собственные догадки и предположения, убрав из уравнения главную причину, по которой эти покушения, скорее всего, будут проводиться. Но, в самом деле, не говорить же воину света, что друкай сейчас, помимо желания предотвратить столкновение двух народов, создавал доказательство собственной невиновности?
По этой же причине в число потенциальных жертв был включен и Финвэ. Хотя здесь Король Чародей был практически абсолютно уверен, что Нолдорана как раз не тронут. Слишком неправдоподобно.
Сын Форменлинда молчал долго, подтянув колено к груди и положив на него подбородок. Хорошо было видно, как его желание прямо сейчас взять ублюдков за глотку борется со здравым смыслом.
— Мне кажется, они постараются ударить именно в тот момент, когда мы их раскроем, — произнес он наконец. Разум воина явно начал перебирать возможные варианты. — Нет хуже крысы, чем крыса, загнанная в угол. Да, я понимаю, почему ты не напал на них сейчас. Слишком опасно. Чтобы устроить свару в Тирионе и Валимаре, они наверняка попытаются выставить все так, будто на королеву или Владыку Ингвэ напали подданные Первого Дома. Подобного Ваниар, да и многие Нолдор Короля, не простят.
— Но и выставить охрану открыто мы не можем, — одобрительно сощурился Малекит. — слишком заметно. Сразу станет понятно, что мы знаем об их планах. А тревожить осиное гнездо до того, как собираешься его вытравить, не стоит.
Эктелион единым движением встал на ноги, пройдясь по комнате. Сложенные за спиной крылья покачивались, подобно изысканному плащу.
— С Аро легче всего, — произнес он, словно рассуждая. — Инголдо постоянно при мне. И вероятнее всего, когда мы ударим — принц примет участие. Не оставит он это полностью на меня. К Верховному Королю Эльдар я смогу приставить моих братьев из Серебряной Длани — так, чтобы это не вызвало подозрений. Никто не удивится верным служителям Элентари в свите правителя Ваниар. — сияющие глаза повернулись обратно к камину. — Но вот что касается госпожи Индис и Нолдорана… Они всегда на виду. Будет слишком приметно, если Вознесшиеся постоянно будут ходить рядом. Не говоря уже об усилении охраны как таковой.
— Мой отец, несмотря на все наши разногласия — достойный воин. Из всех, на кого может случиться нападение — он наиболее обезопашен. Особенно — если ты сумеешь его предупредить — тихо хмыкнул Король Чародей. — Что же касается Индис… при всем моем неоднозначном к ней отношении — есть одна мысль.
Если бы первый меч Финвэ сейчас мог видеть князя, он точно бы вряд ли поверил в искренность намерений своего собеседника. Слишком уж ехидной была у друкая улыбка в данный момент. Что называется, дал себе волю. Вот только самое ироничное здесь было в том, что идея Малекита не несла в себе ни капли злого умысла по отношению к Королеве.
— Насколько я знаю, Нолофинвэ собирается на какое-то время вернуться обратно, в Тирион, — в золотых глаза плясали демонята. — Его супруга совсем скоро разрешится от бремени. Вряд ли ведь хоть кого-то удивит, если мать принца, уже показавшая, что ценит семью и своего сына выше наших склок, приедет погостить, навестить, понянчить внука? А он, в свою очередь, будет совершать визиты к ней, прося совета и поддержки. Таким образом, Ее Величество постоянно будет под присмотром — того, кому мы оба точно можем доверять. А сил отбить возможную атаку у него хватит.
«Особенно — учитывая тот факт, что Нолофинвэ имел доступ к мощи Камней Магии, и, в случае чего — мог черпать силу Ветров. Пусть и не так умело, как его старший брат».