2024-04-26 07:41
— Брат! — голос Макалаурэ звучал… неправильно, заставив рыжеволосого нолдо поднять голову, отвлёкшись от собственного занятия. Слишком взволнованно младший братишка звал напряжённо. В последний раз сам Майтимо кричал примерно так же, когда заметил приближение к Гавани Мелькора и начало пожара. Да Моратор всё же был существенно младше, но всё-таки его воспитывали быть сдержанным и не паниковать попусту. А тут зовёт так, будто на Альквалондэ кто-то нападал! — Нарион?
— В чём дело, торон?
Черноволосый мальчишка устало прислонился к стене трюма, тяжело дыша и даже слегка согнувшись, опираясь ладонями в пояс. Похоже, немалую часть пути до «Индраугнира» Моратор пробежал на одном дыхании, не сбавляя темпа.
— Там… — он устало выдохнул, помотав головой, явно пытаясь прийти в себя. — Вернулся корабль. Один из тех, что пропал. «Северное сияние». Только в таком виде… досталось лебедю. Вернулся без головы — в прямом смысле…
— Погоди, — предупреждающе поднял руку Аэнарион, прерывая монолог младшего. — Отдышись. В каком смысле «без головы»? Носовая фигура откололась, что ли? И что с командой? Живые есть, или «Сияние» волнами пригнало?
— Именно это в виду и имею, — подтвердил юный подмастерье заклинательной песни. — И вообще, есть ощущение, что челн побывал в бою. Ну… в таком, как ата описывал. Что до команды — видел, как с корабля выносили раненых.
Справившись с дыханием и выпрямившись, Моратор серьёзно взглянул на старшего.
— И ты прав в том, что они не сами причалили к берегу. На корабле — одна из Майар, посланница Уинен и Оссэ, вместе со свитой из своего народа. Кажется, она принесла вести о том, что случилось с пропавшими челнами. Ольвэ созывает капитанов на центральную площадь Альквалондэ. Хочет говорить. Я потому и побежал к тебе как можно быстрее. Гэлвэ уже там.
Майтимо отрешённо кивнул, вставая и садя на плечо Циандроса.
— Ты молодчина, — он слегка сжал плечо младшего брата. — Пойдём, в таком случае. Посмотрим, какие вести шлёт Королева Русалок.
— Мы могли бы заключить пари. Ставлю на то, что невесёлые, — тихо хмыкнул Макалаурэ, следуя за медноволосым.
— Это в принципе не обсуждается. Учитывая упомянутых тобой раненых членов команды — вести однозначно неприятные, — беззлобно ответил Руссандол. — Но мы вполне могли бы поспорить, насколько именно.
Поднявшись на палубу корабля, старший сын Феанаро, поколебавшись, волевым усилием передал толстую бумажную тетрадь в кожаном переплёте своему старшему помощнику.
— Синдофион, допроверь ту часть груза, что мы привезли из Наггаронда. Пойду посмотрю, что там.
Дождавшись кивка Чёрного Стража, молодой принц ловко сбежал по трапу, направляясь к центру города. Младший брат, не отрываясь, следовал за ним. Щека чуть дёрнулась в недовольстве.
Он снова чуть не дал волю своему вечному желанию сделать всё самому, вместо того, чтобы грамотно распределить нагрузку между собой и своими подчинёнными.
Проблема, появившаяся со времени пожара в Альквалондэ, вновь дала о себе знать. Дурная привычка, на которую как указывал отец, так понимал и сам Майтимо, особо сильно развившаяся в дни бытия рыжеволосого капитаном «Индраугнира». Вопиющее, катастрофическое нежелание перекладывать часть дел на команду. А если что-то и было необходимо отдать на откуп другим — в конце концов, капитан корабля не может управлять им в одиночку! — неистребимое, зудящее желание на границе сознания всё перепроверить. И, если понадобится, переделать самому. Если же речь шла о ком-то с другого корабля, скажем, о кооперации нескольких челнов для совместного дела, то всё усугублялось ещё сильнее.
Доверять кому-то их, казалось бы, работу, иногда было тяжелее, чем взвалить на себя всю тяжесть её исполнения в одни руки.
И самое поганое, Аэнарион прекрасно понимал, откуда эта дрянь ползла. Спасибо регулярным беседам с ата, тот разобрался, в чём дело. Всё та же подспудная неприязнь к тэлэрийской разобщённости, расхлябанности, что стоила столь многих жизней во время пожара, и возникшее недоверие к другим капитанам из Альквалондэ в следствии. Как можно доверять им хоть какую-то работу, если они об элементарной дисциплине понятия не имели? Не проще ли всё, что нужно, сделать самим? Или самому?
И тут уже приходилось себя резко одёргивать, когда это недоверие, сопряжённое с вечным стремлением к лучшему результату и «хочешь что-то сделать — сделай это сам», невольно перескакивало не только на вечных бестолочей из Альквалондэ, но и на моряков из его собственной команды. Нолдор и Тэлэри, что прошли Гимнасий, как и он сам, сделавших всё, что они могли, во время бедствия, стоившего множества жизней мореходов. Напоминать самому себе, что и Макалаурэ, и остальные действовали грамотно. Они справились. И не стоило этот зуд переносить на тех, кто этого не заслуживал.
Хотя порой хотелось действительно самому переделать все дела на «Индраугнире». В такие моменты ничего, кроме держания самого себя в железном кулаке, не давая маленьким кусачим чудищам собственного разума воли, не оставалось.
Золотые глаза принца, сейчас быстрым шагом шедшего вдоль мраморной набережной, быстро выцепили из ряда приставших к берегу лебедей-челнов тот, о котором, собственно, и говорил младший. Отыскать «Северное Сияние» было проще простого. Во-первых, он пристал не так уж далеко от «Индраугнира», чьи окованные металлом борта возвышались над белоснежными палубами кораблей Тэлэри, как крепостные стены над крышами домов. А во-вторых, Майтимо, пожалуй, впервые видел лебедь-челн в столь плачевном состоянии.
Бывало, корабли возвращались в родную гавань изрядно потрёпанные штормом. С изорванными парусами, с течью и водой, что плескалась в трюмах. Однако «Сияние» сейчас выглядело куда хуже. Более того, характер повреждений был совершенно другим. Первой ассоциацией, что приходила на ум, если переводить на мерки Эльдар, была драка между Верными и Нолдор Короля, стенка на стенку. Голова лебедя, гордость и краса любого судна народа мореходов, потеря которой во время шторма считалась среди капитанов… не позором, конечно, но признаком не слишком большого умения вести судно сквозь бурю, была снесена начисто. Белые борта словно закоптились, зияя пробоинами в нескольких местах сразу. Одна из трёх мачт, вторая от носа, просто отсутствовала.
Одним словом, при взгляде на изувеченный челн поневоле закрадывались мысли, что морские духи, чьей королевой была Уинен, правя морем от имени Ульмо, тащили корабль до гавани буквально вручную. Или, по крайней мере, направляли его в воде — ни рулевого весла, ни постепенно распространявшегося среди мореходов рулевого колеса, на корме видно не было.
Аэнарион поневоле ускорился, надеясь не опоздать к разговорам. Однако… В задумчивости оглянувшись на брата, что явно за старшим не поспевал, и прикинув в голове, принц, на мгновение остановившись, подсадил присвистнувшего от неожиданности Моратора себе на спину. После вновь прибавил шагу, не обращая внимания на недовольное пыхтение младшего. Всë-таки иногда действительно лучше сделать самому, чем ждать, пока справится кто-то другой. Особенно — если у тебя элементарно длиннее ноги.
По счастью, добрались братья вовремя — капитаны, те, кто в данный момент был в Альквалондэ, только-только начали собираться на площади. Впрочем, Ольвэ уже был здесь, стоя рядом с посланницей Королевы Русалок. Как и Гэлвэ, впрочем, чей лебедь-челн прибыл вместе с кораблëм-драконом.
— Майтимо. Моратор, — мореход слегка кивнул, приветствуя обоих принцев. Младший уже успел спешиться. — Перед вами Эарэль(1), посланница Уинен и Оссэ, и её спутники из морского народа.
— Принцы, — черноволосая голова змеедевы слегка наклонилась. Взгляд глаз цвета морской волны на мгновение задержался на кинжале из клыка морского змея — того, что был одним из трёх подарков Ульмо ему и отцу — в день испытания корабля морем. — Я рада видеть перед собой того, кого сам Обитатель Глубин почтил своей благосклонностью. Хоть и дело нашей встречи горестнее, чем мне бы хотелось. Но подождём остальных. Чтобы помочь вашим не вернувшимся собратьям, понадобится не один корабль.
Эарэль была облачена в традиционную для морских обитателей накидку из полупрозрачного шёлка, украшенного жемчугом и морскими раковинами. Длинные волнистые волосы цвета воронова крыла, распущенные по плечам, резко контрастировали с бледной кожей. Черты лица, острые, ещё более тонкие, чем у Уинен, почти во всём напоминали таковые у Нолдор или Тэлэри — за исключением небольших жаберных щелей, расположенных за ушами. Глаза смотрели серьёзно и вдумчиво, подëрнутые поволокой скорби. А вот длинный хвост морской змеи, в воде заменявший подданным Ульмо ноги, сейчас отсутствовал, уступив место двум босым ногам, полускрытым узорчатой юбкой — от чего Майа словно немного убавила в росте.
— Посланница Уинен и её отряд помогли одному из наших пропавших челнов добраться до дома, — пояснил правитель Альквалондэ. — Ты наверняка видел «Северное Сияние» в порту. Те немногие, кому повезло уцелеть, сейчас уже у лекарей. В плохом состоянии, но жить будут.
Руссандол склонил голову в ответ. Прищурившись, он прямо взглянул в глубокие, словно бездна океана, очи вестницы, пытаясь, пока переговоры ещё не начались, понять, что именно сейчас мог нести её визит. То, что капитаны Тэлэри, решившие, что они являются умнее всех и прочно находятся у Ульмо за пахухой, попали в беду, было понятно и так, с самого начала. Однако во что именно они могли вляпаться?
С одной стороны, первым, что приходило на ум, были происки Жаждущей, которая, после того, как матушка и Лаурэфиндэ сумели дать ей отпор, вполне могла бы переключиться на более лёгкие цели. Например, на всё тех же мореходов. Отдельный корабль посреди моря, которому вряд ли кто-то мог прийти на помощь? Лакомая добыча для демоницы. Но было в этой теории пара моментов, что несколько смущали. Во-первых, несмотря на свою мощь и способность влиять на разум и душу, тварь, терзавшая Тирион, всё же не обладала всей полнотой власти в материальном мире, какой обладали Айнур. Чтобы устроить тот кошмар, против которого княгиня и командир Мор Тирит боролись в шахте, нужен был разрыв в ткани мира, создать который сама она была не в силах. Вторая же причина прочно вытекала из первой. Повреждения, что были нанесены кораблю, отнюдь не походили на последствия сошедшей с ума команды или на те наслаждения мучениями, что, похоже, так любила Жаждущая. Скорее уж здесь речь шла о грубой силе и ярости.
Но если не демон напал на «Северное Сияние»… то кто?
Лично у Аэнариона на примете пока что была только одна кандидатура, чьи слуги могли бы попытаться совершить подобное. Но думать о таком варианте не слишком нравилось. Вариант этот означал, что помимо врага внутреннего, той, что недавно так сладко попировала душами Нолдор, наконец дал о себе знать и враг внешний, видимо, устав ждать, пока другие Айнур найдут его.
— Жители Альквалондэ. Вольные капитаны Тэлэри и Нолдор, — Эарэль чуть запнулась на последней фразе, словно напомнив себе, что теперь не только подданные Ольвэ бороздят моря. Босые ножки змеедевы вновь уступили место гибкому хвосту, на котором Айни приподнялась над шумящим собранием, так, чтобы каждому она могла быть видна. — Как вы уже поняли, я принесла скорбные вести — вместе с вашими собратьями, которым повезло выжить в схватке, в огне которой сейчас запылали океаны, и в которую поневоле оказались вовлечены вы, мореходы.
Золотые глаза Аэнариона слегка вспыхнули, сощурившись. Взгляд впился вниманием в лицо посланницы.
Значит, Майтимо действительно ещё не ослеп. Не показалось ему, когда принц мельком осматривал повреждения «Северного Сияния», раз уж Эарэль сходу завела разговор о схватке. А уж если речь зашла о «пылающих океанах», значит, несколькими пропавшими кораблями дело может отнюдь не ограничиться.
— Знайте же, — меж тем продолжала Майа, — те лебеди-челны, что не вернулись в Альквалондэ, большинством своим были захвачены и разграблены, а то и пущены ко дну. Их команды либо мертвы, отправившись в Чертоги Ожидания, либо пленены слугами Мелькора, которые сейчас рыщут по Белегаэр в поисках неосторожной добычи. Моряки «Сияния» оказались первыми, кто смог пережить нападение и уйти живыми, до того, как мы нашли их дрейфующий челн, не способный сам добраться до родной гавани.
Площадь забурлила так, словно была водой в котле под плотно закрытой крышкой. Капитаны зароптали, зашумели, перешëптываясь между собой и в изумлении, с болью, с яростью посматривая на Эарэль, так, словно увидели посланницу впервые. Принц, пусть и остался невозмутимым внешне, и сам от них недалеко ушёл, мысленно от души выругавшись. Иногда оказываться правым крайне неприятное занятие!
Сердце кольнула небольшая иголка. Не сказать, чтобы больно, но дискомфорт причиняла изрядный. Настолько, что пальцы невольно сжались в кулаки.
Тэлэри вновь умылись кровью. В том числе — кровью своей молодёжи, которая наверняка была в составе команд на пропавших и захваченных кораблях. Аэнарион не хотел думать, что сделают с теми, кому не повезло выжить во время этой «большой охоты». Что-то подсказывало, что оставшиеся в живых смогут вполне позавидовать мёртвым.
Однако заявление русалки порождало новые вопросы и догадки. Из наиболее отвратных: а не являлась ли попытка морского разбоя способом помешать, со временем, отправиться к берегам Эндорэ?
Что же касалось вопросов…
— Почему Оссэ не отправит их на дно? — один из капитанов словно прочёл мысли Руссандола. Из всех приближённых Ульмо, Оссэ, вместе с Уинен правивший морем между Аманом и остальной Ардой, был наиболее могучим слугой Обитателя Глубин. Устроить такому шторм — плëвое дело, чем друг Тэлэри, как и его сюзерен, больше других благоволивший народу Альквалондэ, всегда активно и с удовольствием пользовался. — Почему сейчас медлит, служительница Уинен?
— Об этом я и собиралась рассказать дальше, — Эарэль с сожалением вздохнула. Чёрные волосы чуть колыхнулись, так, словно весь разговор шёл под водой. — Увы, но, как я уже сказала, море сейчас кипит от собственной схватки. Так, что корабли грабителей, бороздящих океан, являются лишь частью её. Война пришла в Белегаэр. Как вы все знаете, однажды Оссэ Иссион, вассал Ульмо, оступился…
Медноволосый подавил улыбку. Разумеется, об этой истории слышали все. Причём «оступился» — это очень мягко сказано. Вернее было сказать, ближайший из Майар Ульмо на заре времён был соблазнëн Мелькором и предал Обитателя Глубин, перейдя на его сторону. Но в итоге супруга изрядно прочистила мужу мозги, не иначе как сковородкой и якорем, после чего — буреносец, раскаявшись, вымолил у Ульмо прощение. Своеобразная история. С одной стороны, бросающая тень на Валар, даже на тех, кто мог бы благоволить Нолдор. А с другой — наглядно показывающая, что «что позволено сильнейшим из Айнур — не позволено Эрухини». Что-то Нарион справедливо сомневался, что отца, оступись он таким же образом, пощадили бы. Даже Ауле или тот же Ульмо.
— …и раскаявшись, он был прощён. Но отнюдь не все духи моря, что пошли вслед за Оссэ, последовали его примеру, когда пелена спала с его глаз, — Эарэль сощурилась в явно сдерживаемом гневе. — Многие продолжили своё служение Падшему. Когда Мелькор пал — многие из них затаились. В глубочайших впадинах, в потаённых лакунах, скрытых от глаз всех. Или вовсе на берегу, там, где Араман и Эндорэ встречаются, соединëнные Хэлкараксэ. Но главное — они выжили. И, когда их господин вернулся, бежав из заточения, они тоже пробудились ото сна. За долгие века пребывания под сенью Тьмы их облик изменился. Стал мерзким, уродливым отражением нас, служителей Ульмо, Уинен и Оссэ. И сейчас они откликнулись на зов своего господина, атакуя вместе с теми слугами Тёмного, что корабли предпочитает морской пучине.
Змеедева с сожалением вздохнула, покачав головой.
— Именно потому Оссэ и не может прекратить это одним ударом. Он, как и мы, вынуждены сами давать бой нашим падшим собратьям, которые сейчас прикрывают налётчиков от шторма и бури. Морю нужна ваша помощь, капитаны. А вам, в свою очередь, нужна помощь моря. Врага следует отбросить к берегам Эндорэ. Ведь чем дальше, тем ближе корабли слуг Мелькора подбираются к Аману, к Альквалондэ и Тол Эрессеа, что был прозван Тол-Мориост. И я боюсь, что удар Падшего будет нацелен не на Глубины. Но на вас. На наших учеников и последователей. На тех, кто дорог Ульмо, Оссэ и моей госпоже.
«Не говоря уже о том, что для тебя, сын Куруфинвэ Феанаро, это может иметь и другое значение. Вряд ли вы сможете отплыть к берегам Эндорэ, если между вами и берегом на востоке будет хозяйничать враг», — дымчато-зелëные глаза на мгновение повернулись к Майтимо, послав ему осанвэ.
Аэнарион чуть улыбнулся, мысленно кивнув посланнице.
Здесь она, разумеется, была права. Первый Дом в возможном походе против этих налётчиков был заинтересован, пожалуй, в первую очередь. Если Тэлэри, за исключением вот таких вот своенравных капитанов, заявлявших «плаваем там, где лежит фэа», могли бы не беспокоиться насчёт таких случаев и того, что происходило на Востоке, по крайней мере — до тех пор, пока к Альквалондэ действительно не подступит флот Врага, то вот обитателям Наггаронда подобные соперники на море точно не были нужны.
— Эарэль, посланница Уинен, права, — первым нарушил он мерный ропот площади, делая шаг вперёд. — Нам придётся решить этот вопрос. Если не для того, чтобы отомстить за павших, то хотя бы ради того, чтобы обезопасить собственные границы. Нам нужно выбить дурь из этих тварей и показать, кому на самом деле принадлежат моря! Но, — молодой эльда выделил интонацией последнее слово, серьезно взглянув на остальных. — Мы не должны действовать поспешно. Подобная война на море — а учитывая, кто стоит за нападениями — это действительно война!— не может быть выиграна без единства и порядка…
Несмотря на уверенную речь, Руссандол мысленно уже глубоко вздохнул. Учитывая его опыт общения с капитанами, да и просто жителями Альквалондэ, что-то подсказывало принцу, что разговор этот затянется надолго. Тоже самое говорил и взгляд посланницы Глубин, явно готовившейся возразить.
И даже когда экспедиция всё же будет созвана, а самые первые вопросы на тему: «кто кому должен подчиняться», будут улажены, раздробленность Тэлэри, из-за которой они уже дважды оказывались в отвратительном положении, так или иначе, но даст о себе знать.
И вновь, уже в третий раз — кровью умоются все.
_____________
1 — «Морская звезда». Квенья.