2024-01-20 23:27
— Друзья мои, — мерный стук подкованных металлом сапог гладко-отполированному камню заставили собравшихся повернуть головы на звук. — Все собрались? Хорошо. Есть многое, что необходимо обсудить в ближайшее время — уже как правители с правителями.
Первым поприветствовал вошедшего стоявший по левую руку от короля Эктелион — сухим кивком. Не больше, не меньше. Вознесшийся явно пришел сюда говорить о деле.
Бледное лицо Ингвэ, явно забывшего о сне или даже обычной эльфийской дреме в последнее несколько дней, не смогло сдержать мимики — тень легкого недовольства легла на красивое лицо Верховного Короля. Ухо и глаз непроизвольно дернулись. Уголок губ чуть скривился, словно повелитель Ваниар в последний момент хотел сказать что-то обворожительно-колкое, в привычном стиле своего народа, но в последний момент сдержался. А друкай, в свою очередь, удержался от вопросов вроде «Столь нездоровый цвет лица — это последствие нападения, или же осознания того, насколько Мелькорово Отродье было право все то время, когда ковало оружие и готовилось отражать неведомую угрозу?». Во-первых, было сейчас не до того, а во-вторых, златовласки свое уже получили, пусть и отделались легким испугом.
Ольвэ выглядел еще хуже, словно постарев сразу на пару тысячелетий. Не телом — над Перворожденными Арды все еще не было властно время — но от того, что свалилось на его голову и голову его народа в последнее время. Больше всего пострадавших после памятной ночи было, опять-таки, именно в Альквалондэ. В Тирионе были Малекит и так внезапно превратившийся в верховного служителя местной Лилеат Эктелион. Валимар в принципе находился ближе всех к Валар, что могли прикрыть своих последователей от подступившего к их границам ужаса. Да и, как показала практика, свет Древ сам по себе частично рассеивал смертоносное дыхание демона Слаанеш. На Тол Мориост, в постепенно возводящейся черной крепости было не так много народу. И, по счастью, там был Аэнарион, пусть с трудом, но способный исполнить ту же роль, что его отец. В Альквалондэ же… мало того, что Гавань оказалась наиболее близкой к всплеску Хаоса. Так еще и помощь, способная встать щитом между Тэлэри и ужасом, подоспела лишь какое-то время спустя. Пока Нер долетела, пока развернула купол… Паникующие, а кое где и обезумевшие окончательно эльфы, начавшие наносить сами себе увечья, смогли сотворить немало дел. Только-только пожар по тушили — на беломраморные камни Альквалондэ успело брызнуть красным.
Пожалуй, даже Король Чародей, при всей… специфичности своего характера и откровенной неприязни, что он питал к той мягкотелости, что правила бал в Валиноре, темный эльф мог посочувствовать Мореходу. Народу Ольвэ пришлось оказаться на острие атаки, будучи детьми, в глаза не видевшими ничего страшнее оставшихся после Мелькора орков или зверей-переростков.
Махтан, скрестивший руки на груди, казался нерушимой скалой среди бушующего моря, источая спокойствие, уверенность и готовность встретить врага лицом к лицу. И все же… в глубине его серых глаз бывший правитель Наггарота видел, что произошедшее стало для него ударом. Понятное дело, почему. Несмотря на то, что Урундиль узнал о грядущем одним из первых, одно дело — видеть демонов в воспоминаниях ученика. И совсем другое — чувствовать, как на твою душу облизываются в реальности. Даже Верные оказались к подобному абсолютно не готовы.
Лучше всех, пожалуй, к вящему удивлению друкая, в этой ситуации чувствовал себя Финвэ, словно проснувшийся от долгого, тягомотного, полной липкой серой хмари сна. Даже странно — ни сам Малекит, ни Феанаро его никогда таким не видели. И это было до боли иронично. Нолдо, столько лет твердивший о том, что его народу нечего делать в краю тьмы и ужаса, вновь почувствовал себя живым тогда, когда этот самый ужас подступил вплотную в Валинор, принеся хотя бы частичную свободу от бесконечных интриг, разногласий и ссор.
Воистину, смотря на Нолдорана, тянуло задаться философскими вопросами. А не выполняет ли Хаос, являясь безусловным злом относительно живущих в материальном мире смертных и долгоживущих, несомненно благую функцию? Поддерживает народы в тонусе, не дает им заплыть жиром… объединяет в качестве общего врага, в конце концов?
Главное — в этих рассуждениях всегда помнить, чем закончил Мир-что-был. И понимать, что случается, когда Четверка побеждает.
— К делу, — Чародей положил руки на круглый стол, установленный в небольшой зале, где Финвэ, как правило, держал совет с другими уважаемыми Нолдор.
Конечно, место встречи было отнюдь не самым лучшим с точки зрения взгляда со стороны. Нет-нет, а по всему выходило, что князь Первого Дома ходит к Нолдорану на поклон. Но сейчас друкай был готов поступиться подобной мелочью. Во-первых, на фактическую независимость Верных это повлияет уже слабо. Во-вторых, подобное вполне вписывалось в парадигму временного перемирия не любящих друг друга сторон. К тому же, позволяло вновь тесно контактировать с Нолдор Короля — и переманивать сомневающихся на свою сторону.
А в-третьих, покои Финвэ, не считая форума, рассчитанного на куда большие собрания, были единственным более или менее нейтральным местом. Владения самого Малекита, ровно как и Валимар, отпадали по вполне понятным причинам. Альквалондэ сейчас же было далеко не в самом лучшем состоянии. Там нужна была помощь, а не гости.
Поэтому пришлось мириться с тем, что, фактически, председательствовал в этом импровизированном совете Финвэ. Однако это не означало, что Отец Драконов не собирался перехватить инициативу.
— Мои Нолдор начали возведение рунической защиты вокруг Тириона, Альквалондэ и еще возводящегося Наггаронда. А если на то будет согласие и разрешение Верховного Короля Эльдар, — уважительный кивок в сторону Ингвэ. — То могут начать делать то же самое и в Валимаре.
Былой владыка Черной Башни мысленно усмехнулся, следя за реакцией на крайне характерную оговорку, в этом обществе не принятую. «Его» Нолдор. Финвэ как будто и не обратил ни малейшего внимания. В отличие от некоторых других здесь присутствующих. Эктелион слегка напрягся, когда наступили на его любимую больную мозоль. То бишь, на тему тирании и устраиваемой друкаем жесткой иерархии. Ингвэ, более выдержанный и привычный к словесным перепалкам со своим противником, демонстративно слегка закатил глаза. Так, чтобы было видно только самому Феанаро. Нолдоран же легко воспринял деловой тон своего «сына», тоже приступив к делам.
Пальцы, облаченные в черные перчатки, заскользили по расстеленной на столе карте, указывая границы, по которым, предполагаемо, должна была пройти граница безопасных зон.
Подобные рунические круги использовали как на Ултуане, наряду с Путевыми Камнями, защищавшими эльфийские души, так и в Наггароте. Когда они опояшут не только городскую черту, но и каждый дом в городе, Эльдар смогут в определенной степени спать спокойно, чувствуя угрозу лишь на границе сознания и потихоньку привыкая к опасному соседству. А в случае открытого нападения — и вовсе отогнать, или хотя бы на какое-то время придержать излишне голодную тварь. Но…
— Однако полностью, как вы понимаете, проблемы это не решит. За пределами поселений давление на разум будет продолжать сохраняться. Даже в Благословенном Краю, а тем более — на берегу Амана. Эльдар придется начать тренироваться. И уметь защитить себя. Как в отношении собственного разума, так и с оружием в руках. И быть готовыми к нападению. Уметь это должен каждый. Иначе если наш враг явится в силах тяжких — мы будем просто овцами, которых подготавливают к участи жаркого. Поверьте мне. То, с чем мы имеем сейчас дело — это не горстка оставшихся после уничтожения Утумно орков. И даже не более опасные твари, вроде волколаков или гигантских нетопырей. Волколаки не заставляют здоровых телом и разумом Нолдор, Тэлэри или Ваниар биться в конвульсиях, сходить с ума и наносить себе увечья. Несколько дней назад вы все могли в этом убедиться. Эта тварь не просто ранит тело. Она подтачивает душу. Постепенно, шаг за шагом, исподтишка толкает на маленькие, небольшие шажочки. Компромисс, компромисс, компромисс — и вот уже ты идешь не туда. А в конце один итог. В лучшем случае Рожденный успеет умереть раньше, чем до него доберутся. А в худшем — тело будет чудовищно искажено — так, что прежним творениям Мелькора и не снилось. А феа уже не попадет в Чертоги Ожидания. Ее пожрут. И вечная агония духа будет питать это существо. И, что самое ужасное — оно сейчас одно. Но только пока что.
Золотые глаза сверкнули, отразив пламя свеч, что разгоняли полумрак в комнате.
Малекит, конечно, рисковал. И крайне серьезно. Потому что его нынешняя речь неизбежно станет вызывать вопросы, откуда информация. И стопроцентно может подогреть дурацкий слух о происхождении от Темного Валы. Но… лучше пусть проникнутся, подозревая в нехорошем, чем потом в тылу на месте Валимара образуется рассадник Культов Удовольствий. У друкая и без этого проблем будет навалом — вон, Нерданэль напророчила, что местный Каэла Менша Кхейн начнет исподтишка пакостить.
В случае чего — всегда можно отправить с подобными вопросами к Ауле. А учитывая все больший разлад в отношениях Земли и Воздуха — пытаться задавать подобные вопросы Наватару могло означать нарваться на вежливое послание куда подальше. Или не очень вежливое.
— Я не прошу вас мне верить на слово, или доверять. Я прекрасно знаю, что вы этого не сделаете. Но. Я прошу поверить в опасность, с которой Эльдар еще не приходилось иметь дело. А потом взглянуть на события той ночи — и понять, что у меня есть способы бороться с ней.
— Он прав, — Вознесшийся неожиданно склонил голову, признавая правоту недруга. — Как минимум, на счет того, что касается способности твари воздействовать не только на хроа, но и на фэа. Свет Элентари дает многое. В том числе и понимание подобного. Попасть к ней в руки — участь хуже смерти.
— Феанаро, — голос Финвэ звучал неожиданно спокойно. Друкай бы даже сказал, расчетливо. Словно у стратега перед боем. — Я помню тот кошмар. И, вопреки мыслям некоторых, вполне могу видеть общую картину. Не буду спрашивать о том, откуда ты знаешь такие подробности. Подозреваю, ты все равно не расскажешь. Вопрос по важнее — сколько Нолдор сейчас обучены полноценно защищаться от хотя бы отдаленного влияния подобной твари?
— Я, Нерданэль, Аэнарион, Махтан. В меньшей степени — Ноло и Лаурэфиндэ. — Король Чародей скрестил руки на груди. — К этому числу смело можно прибавлять Эктелиона, насколько показали произошедшие события. Но подобной защите может обучиться каждый. Если не для того, чтобы защитить других, то хотя бы так, чтобы защититься самому.
— Отлично, — Нолдоран слегка ударил раскрытыми ладонями по столешнице. — Тогда сделаем вот как. До тех пор, пока защита на каждом из наших городов не будет завершена, в каждом поселении должен постоянно находиться хотя бы один, кто, в случае чего, сможет прикрыть других. Валимар, учитывая количество там Валар и Майар, конечно, под ударом в меньшей степени. Но все же следует быть полностью готовыми к любой беде. Если Мелькор вернется в силах тяжких, Айнур может стать не до защиты от страха. Тебе же, князь, и тебе Вознесшийся, придется обучить остальных. Так быстро, как это возможно. Кое в чем, сын, ты оказался прав. Нашему народу пора счистить ржавчину с копейных жал.
Серые глаза в задумчивости посмотрели в золотые. После чего Финвэ вновь опустил глаза к карте, подперев кулаком подбородок.
— Кроме того — предлагаю организовать постоянные дозоры. Как внутри каждого из городов, так и за их пределами. Если Враг придет уже не страхом, но в телесном облике — мы сможем узнать это заранее. Ровно как и поддержать порядок на улицах, если это понадобится снова, как в прошлый раз, когда Эльдар несколько… не контролировали себя. Полагаю, никто из здесь присутствующих не будет отрицать, что Верные, а Мор Тирит в особенности, показали себя наиболее стойко в эту страшную ночь. И, в итоге, отделались малой кровью. Было бы хорошо, если бы до тех пор, пока наши ополченцы не вспомнят, с какой стороны браться за оружие, в городах находились те, кто сейчас наиболее готов к схватке. Ингвэ. Ольвэ. Вы сможете принять у себя часть Верных?
Малекит слегка приподнял брови, с легким, даже веселым изумлением наблюдая за проснувшимся после стольких лет королем. И дело тут даже было не в том, что Финвэ само собой разумеющееся начал командовать теми, кто ему не подчинялся уже лет пять как. Демон то с этим. Все равно без приказа своего князя никто из Стражей не сдвинется с места. Нет, дело было скорее в том. Что Верховный Король Нолдор сейчас вел себя просто до неприличия адекватно, вполне себе фактически признавая тот факт, что носитель так ненавистных ему идей Исхода в итоге то оказался отчасти прав. И что его подчиненные сейчас, в случае, если грянет бой — единственный ударный кулак, который Эльдар смогут выставить. Айнур не в счет.
И это — Финвэ? Финвэ, которого иначе, как ленивым спящим боровом, не желавшим покидать уютную берлогу Валинора, нельзя было назвать? Или это тот Нолдоран, каким он был когда-то, до вечной неги и потери первой жены? Если так, то когда-то готовый к решительным действиям король потерял в свое время многое. Очень многое.
Махтан, стоявший напротив Феанаро, едва заметно улыбнулся, с теплотой смотря на короля. Похоже, старому мастеру столь разительные перемены в друге были очень даже по душе, несмотря на то, что сторону он выбрал уже давно. Да и младшая половина души встретила подобные изменения молчаливым теплым одобрением.
— Учитывая, что у нас очень часто бывает твой старший внук, друг мой, это не станет большой проблемой, — хмуро кивнул Ольвэ, устало щурясь. — Гарнизон обустроим. Но у меня есть другая просьба. Учитывая происходящие события и то, что Альквалондэ уже второй раз за короткое время оказывается на острие вражеской атаки, я прошу вас троих, — Мореход кивнул каждому из владык Эльдар, включая Малекита. Тем самым демонстрируя, что вполне признает уже фактическое разделение Нолдор на две части, пусть формально Малекита королем никто не называл. — Принять женщин и детей моего народа у себя. Это, конечно, ударит сильно по многим командам кораблей, на которые поделен наш город. Но лучше Тэлэри будут смотреть в море, зная, что их жены и потомки в безопасности, чем хоронить их, как мы это делали в последнее время. Со своей стороны — я, разумеется, также объявлю регулярные сборы ополчения. Как показали последние события, оно необходимо. Если не для боя, то для того, чтобы тушить пожары, присматривать за порядком и вытаскивать других из огня.
Ингвэ чуть нахмурился, скрестив руки на груди. Похоже, сама идея едва ли не поголовного вооружения Эльдар Наместнику Манвэ нравилась не слишком сильно. И отчасти Малекит даже мог его понять. Теперь придется прилагать еще больше усилий, чтобы удержать особо задиристую молодежь, готовую вцепиться друг другу в глотки. Не будем показывать пальцем, о ком речь. Но лучше риск поножовщины, который будет постепенно снижаться вбиванием в этот народ железной дисциплины, чем клешни демонеток, что будут вскрывать незащищенные сталью горла.
— Тол Мориост и моя часть Тириона к твоим услугам, Мореход, — учтиво кивнул друкай. — Наггаронд изначально строился, как крепость. Он лучше защищен и сможет принять часть беженцев к себе. Пусть и не так многих — он еще не достроен.
— Весь Тирион. И, полагаю, Валимар тоже, — Нолдоран тепло улыбнулся королю Тэлэри. Впрочем, он быстро переключился на иные темы. Ингвэ, друг мой. Думаю, ты знаешь, о чем я хочу тебя попросить.
Отец Драконов догадывался, о чем пойдет речь. Несмотря на то, что ученики Йаванны Кементари, коих было немало среди Нолдор, могли исцелять раны, лучшими в этом деле были последователи Эстэ, большинство из которых жило в Валимаре. Не говоря уже о ранах душевных — а их демоны наносить умели мастерски. Обезумевшие Эльдар, зачастую не помнившие ни себя, ни родных, не дали бы соврать.
— Все пострадавшие, которым повезло остаться в живых во время этой Ночи Крови, уже переправлены в Сады Лориэна, — подтвердил догадку Феанаро Верховный Правитель Эльдар. — Однако должен предупредить… состояние их тяжелое. Нескоро они смогут вернуться в мир живых. Тем не менее, мои сородичи готовы помочь другим городам. Полагаю, небольшие отряды целителей, что смогут постоянно быть наготове и прийти на помощь, будут весьма полезны в грядущем… Однако я возлагаю большие надежды на способы Феанаро и Эктелиона защитить разум от этого наваждения. Похоже, это самая уязвимая часть фэа — и самая тяжело исцеляемая. В свою очередь, мы готовы принять как семьи из Альквалондэ, так и воинов Черной Стражи.
— Мы благодарны народу Валимара. В таком случае, перейдем к последнему пункту… К ополчению.
Серые глаза правителя половины Тириона повернулись к Махтану, Эктелиону и Малекиту.
— Феанаро. Раз уж ты знаешь об этом лучше всех… Нам нужно оружие и броня, способные противостоять подобным тварям. Не знаю, откуда ты узнал об их пришествии — просто прошу, сделай так, чтобы нам было, чем их встретить. Далее. Ополчению понадобятся учителя, способные соединить опыт прошлого с видениями будущего. Ветераны Великого Похода, такие как ты, старый друг, — довольный взгляд в сторону Махтана. — И твои Черные Стражи, вроде Лаурэфиндэ, думаю, смогут работать вместе.
— Ты понимаешь, что обрекаешь многих непривычных к этому подданных на муки? — ехидно поднял бровь Король Чародей. — Лаурэ учит жестко. Не все на это согласятся.
— Я обрекаю их на жизнь. И я их уговорю… без того, чтобы они начали возмущаться о том, что их взяли в рабство, — непреклонно отрезал Финвэ. — Мне не по душе многое из того, что ты делаешь, сын. Но наши разногласия мы решим тогда, когда Мелькор и его новые слуги будут закованы в Ангайнор и вновь отправлены на вечное заточение. Правитель должен сделать все, чтобы защитить народ. Если враг все же нападет — они быть готовы встретить его в мечи
Впрочем, взгляд «отца» говорил еще кое-что. «Вряд ли, учитывая случившееся, ты теперь будешь призывать к Исходу». Воистину, несмотря на все перемены к лучшему, кое-какие вещи упорно меняться не желали.
— Мы их натаскаем, — согласно кивнул Урундиль, скрестив руки на груди. Друкай молча подтвердил слова бывшего наставника. Раз уж ему дали карт бланш на обучение ополченцев как минимум Нолдор и Тэлэри — глупо будет не использовать случай для того, чтобы привить им правильное понимание происходящего. Тем более, что после так называемой «Ночи Крови» действительно многие из тех, кто доселе был нейтральным, потянулся в ряды Верных.
С другой стороны… не меньше эльфов потянулось и на другой маяк надежды. Кстати о нем.
— Доверяюсь вам. И, наконец, Вознесшиеся, — Финвэ свел пальцы домиком, с определенной степени расчета смотря на как раз таки второго спасителя Тириона. — Что скажешь, Избранник Элентари? Знаю, ты, как и твой наставник, сможешь учить других. И учить хорошо. Но смогут ли другие стать подобными тебе? Частичка мощи Владычицы Звезд в руках эльда… это могло бы стать великим подспорьем в возможной битве.
— Я не сомневаюсь в этом, мой король, — сын Форменлинда почтительно слегка поклонился, подчеркивая, что до сих пор относит себя к подданным Дома Финвэ. — И приложу все усилия, чтобы в небесах над Валинором парило множество черно-звездных крыл. Благо, у многих молодых Эльдар есть все задатки для этого.
Отец Драконов подавил желание возвести очи горе. Пожалуй, это было самым неоднозначным моментом совета для Малекита. Ибо он прекрасно понимал, что следующей целью после Мелькора и демонов для этих искаженных светом окажется возрожденный Наггаронд. Не сейчас, конечно… но в Арде — точно. В конце концов, он сам приложил руку к заданию нужного настроя для Арафинвэ. Не говоря уже о том, что сам Эктелион — это фактически живой пример того, чего могут добиться Нолдор дружбой с Валимаром.
Впрочем, по крайней мере, они могли сыграть свою роль против Хаоса. Да и помочь натаскать для будущей войны Нолдор Короля того стоила.